и в белоснежном костюме с жемчужными пуговицами. Ноги его были обуты в
черные туфли на платформе с огромными золотыми пряжками по бокам. В
руках он нес малаккскую трость с большим костяным набалдашником.
Медленно и величественно он прошествовал вокруг капота, на котором было
укреплено несколько рогов северного канадского оленя. Крошечная
серебряная ложечка свисала с серебряной цепочки у него на шее и
посверкивала в лучах мягкого августовского солнца. Он наблюдал за негром
в зеркальце заднего обзора и видел, как дети подбежали к нему за
конфетами.
Через девять кварталов жилые районы кончились, и по обе стороны от
дороги раскинулись необработанные поля, сырые и заболоченные. В низинах
стояла маслянистая вода, поверхность которой представляла собой плоскую,
смертельную радугу. Слева, у самого горизонта, был заметен самолет,
приземляющийся в городском аэропорту.
Он ехал уже по дороге № 16 мимо последних наростов города. Мимо
промелькнул "Макдональдс". Закусочная "У Щейки", шашлычная Нино. Он
проехал Дэйри Фриз и мотель "Пора бай-бай". Оба заведения были закрыты в
связи с отсутствием клиентов в это время года. Потом он миновал
нортонский драйв-ин <Драйв-ин - большой кинотеатр, часто под открытым
небом, где можно смотреть кино, не выходя из машины - прим. Перев.>,
афиша перед которым гласила:
ПЯТНИЦА - СУББОТА - ВОСКРЕСЕНЬЕ
Неутомимые женушки
Некоторые бегут бегом
Восьмой шар
ДЕТИ ДО ШЕСТНАДЦАТИ ЛЕТ НЕ ДОПУСКАЮТСЯ
Потом он проехал мимо кегельбана и тира, закрытого на замок до летних
деньков. Потом - мимо двух бензозаправок. У обеих висело одно и то же
объявление:
ИЗВИНИТЕ, БЕНЗИНА НЕТ
Оставалось еще четыре дня до выдачи бензиновых квот на декабрь. Он не
находил в себе ни следа сочувствия к стране в целом, вступающей в полосу
кризиса в духе научно-фантастической литературы - слишком долго страна
обжиралась бензином, чтобы заслужить его симпатию, - но он сочувствовал
маленьким людям, которым прищемило носы громадной дверью.
Примерно через милю показался магазин "Подержанные автомобили
Мальоре". Он толком не знал, чего он ожидал, и все-таки вид магазина
вызвал у него разочарование. Это был второсортный плохонький магазинчик
с сомнительной репутацией. Машины стояли на стоянке носами к дороге под
провисшими гирляндами разноцветных флажков - красных, желтых, синих,
зеленых, - которые развевались на ветру между фонарями, освещавшими
стоянку с наступлением темноты. Таблички с ценами и различными
пояснениями были выставлены под ветровыми стеклами машин: 795$
ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ХОД! или 550$
ОТЛИЧНОЕ ТРАНСПОРТНОЕ СРЕДСТВО!
На табличке старого пыльного "Вэлиента" с дырявыми шинами и
треснувшим ветровым стеклом было написано: 75$
РУКИ МЕХАНИКА
МОГУТ СОТВОРИТЬ ЧУДО!
Продавец в серо-зеленом плаще кивал и уклончиво улыбался молодому
парню в красной шелковой куртке, который с жаром ему что-то втолковывал.
Они стояли у синего "Мустанга", страдающего неизлечимым раком крыльев.
Парень что-то яростно прокричал и хлопнул рукой по водительской дверце.
В воздухе поднялось облачко ржавой пыли. Продавец пожал плечами и
продолжал улыбаться. "Мустанг" продолжал стоять на месте, с каждой
секундой становясь немного старее.
В центре стоянки был расположен гибрид конторы и гаража. Он
припарковал свою машину и вышел на стоянку. В гараже был автоподъемник,
и сейчас на нем стоял старый "Додж" с огромными плавниками. Из-под него
вышел механик, неся на черных от смазки руках глушитель.
- Эй, мистер, здесь нельзя ставить машины. Так вы будете всем мешать.
- Где же мне поставить машину?
- Объезжайте вокруг и поставьте ее за магазином, если собираетесь
зайти в контору.
Он стал объезжать вокруг здания, медленно продвигаясь в узком проходе
между ржавой гаражной стеной и рядами машин. За гаражом он поставил
машину на стоянку и вышел. Резкий, пронизывающий ветер заставил его
поежиться. После тепла машины холод показался особенно колючим, и у него
чуть слезы не потекли из глаз.
За гаражом располагалась автомобильная свалка. Она занимала многие
акры и представляла собой удивительное зрелище. С большинства машин были
сняты еще пригодные к употреблению детали, и теперь они стояли на ободах
или осях, словно жертвы какой-то ужасной чумы, которая оказалась
настолько заразной, что их даже не сумели дотащить до могил. Пустые
глазницы пристально наблюдали за ним.
Он вернулся обратно. Механик устанавливал глушитель. Открытая бутылка
кока-колы шатко стояла на пирамиде старых шин справа от него.
- Мистер Мальоре у себя? - спросил он у механика. Общение с
механиками всегда заставляло его чувствовать себя последним идиотом. Он
купил свою первую машину двадцать четыре года назад, но до сих пор,
разговаривая с механиками, он казался самому себе прыщавым подростком.
Механик глянул на него через плечо и некоторое время продолжал
орудовать своим гаечным ключом.
- Да, и он, и Мэнси, - отозвался он через неопределенно долгое время.
- Сидят у себя в конторе.
- Спасибо.
- Да ладно, чего уж там.
Он вошел в контору. Стены были обиты пластиковыми панелями под сосну,
а пол был покрыт грязным линолеумом в красно-белую клетку. Там стояло
два старых стула, между которыми на полу лежала кипа старых потрепанных
журналов - "Жизнь на природе", "Поле и река", "Величавый Челн" и прочие
в этом же роде. На стульях никто не сидел. В комнате была еще одна
дверь, по-видимому, ведущая во внутренние помещения, а слева стояла
небольшая кабинка, похожая на театральную кассу. Там сидела женщина,
что-то подсчитывавшая на арифмометре. За ухом у нее торчал желтый
обгрызенный карандаш. Пара арлекинских очков на нитке, унизанной горным
хрусталем, висла на ее чахлой груди. Он подошел к ней, слегка нервничая.
Прежде чем начать разговор, он облизал пересохшие губы.
- Простите.
Она подняла глаза.
- Да?
У него возникло безумное желание выпалить:
Я пришел сюда повидать Одноглазого Салли, сучка драная, так что
давай, шевели задницей. Вместо этого он сказал:
- У меня назначена встреча с мистером Мальоре.
- Вот как? - Пару секунд она придирчиво его осматривала, а потом
порылась в каких-то бумажках, лежавших на столе рядом с арифмометром.
Наконец, она нашло то, что искала. - Ваша фамилия Доуз? Бартон Доуз?
- Верно.
- Заходите. - Она раздвинула губы в улыбке, а потом вновь взялась за
арифмометр.
Он очень сильно нервничал. Разумеется, они поняли, что он наврал им с
три короба. Судя по вчерашнему разговору с Мэнси, они вели по ночам
что-то вроде нелегальной торговли, не выплачивая с этих сделок налоги. И
они знали, что он об этом знал. Может быть, лучше выскочить за дверь,
прыгнуть в машину и ехать сломя голову в контору к Монохану, чтобы
успеть перехватить его перед тем, как он отправится на Аляску, в
Тимбукту или куда-нибудь еще.
Ну наконец-то, - воспрял Фредди. - Наконец-то в тебе проснулась хотя
бы крупица здравого смысла.
Но несмотря на протестующие вопли Фредди, он подошел к двери,
распахнул ее и шагнул в кабинет. В кабинете было два человека. Тот, что
сидел за письменным столом, был ужасно толст и носил очки с сильными
линзами. Другой был тонок, как бритва, и одет в телесно-розовый
спортивный костюм, и это напомнило ему о Винни. Он склонился над
письменным столом. Оба они разглядывали каталог Дж. К. Уитни.
Они подняли на него глаза. Мальоре улыбнулся ему из-за стола. За
толстыми стеклами очков его глаза казались смутными и огромными, словно
желтки сваренных без скорлупы яиц.
- Мистер Доуз?
- Совершенно верно.
- Рад, что вы зашли. Не возражаете, если я попрошу вас закрыть
дверь?
- О'кей.
Он закрыл дверь. Когда он снова повернулся к ним, Мальоре уже не
улыбался. Не улыбался и Мэнси. Они внимательно смотрели на него, и ему
показалось, что температура в комнате понизилась как минимум градусов на
двадцать.
- Ну, ладно, - сказал Мальоре. - Выкладывай, что за дерьмо ты тут нам
подсовывал.
- Я хотел с вами поговорить.
- За разговоры я денег не беру. Правда, это относится к нормальным
людям, а не к таким засранцам, как ты. Ты позвонил Питу и наплел ему
всякого дерьма по поводу двух никогда не существовавших "Эльдорадо". -
Выкладывай все по-хорошему, мистер. Чего ты хотел этим добиться?
Стоя у двери, он сказал:
- Я слышал, что вы занимаетесь торговлей, ну, продаете кое-что.
- Да, это верно. Машины. Я продаю подержанные машины.
- Нет, - сказал он. - Я имею в виду другое. Ну, к примеру... - Он
оглядел стены, обитые панелями под сосну. Бог его знает, может быть
здесь повсюду понатыканы подслушивающие устройства. - Ну, такие разные
вещи, - выдавил он из себя слова-калеки.
- Какие-такие вещи? Ты имеешь в виду наркотики, грязных шлюшек и все
такое прочее? Или, может быть, ты хочешь прикупить пушку, чтобы кокнуть
свою жену или своего босса? - Мальоре увидел, как он вздрогнул, и грубо
засмеялся. - А это было неплохо, мистер. Совсем неплохо для такого
говнюка, как ты. Здорово ты разыграл сценку "А вдруг это место
прослушивается?" Наверное, вас этому учат на первом курсе в полицейской
академии, верно?
- Я уверяю вас, я не...
- Заткнись, - сказал Мэнси. В руках он держал каталог Дж. К. Уитни.
Его ногти были покрыты прозрачным лаком. Он никогда не видел маникюра у
мужчин, разве только в телерекламе, где диктор брал в руку пузырек
аспирина или что-нибудь в этом роде. - Если Сал захочет, чтобы ты
заговорил, он скажет тебе об этом.
Он моргнул и закрыл рот. Ситуация все больше напоминала кошмарный
сон.
- Вы, ребята, все глупеете и глупеете с каждым днем, - сказал
Мальоре. - И я не против. Я люблю иметь дело с лопухами. Я привык иметь
дело с лопухами, и я знаю, как это делается. Так вот. Ты, конечно, и сам
об этом знаешь: эта контора чиста, как грудь девственницы. Мы чистим ее
каждую неделю. У меня дома стоит целый сигарный ящик разных жучков.
Контактные микрофоны, микрофоны-пуговицы, микрофоны повышенной
чувствительности, магнитофоны "Сони" размером с твою руку. Они даже уже
и не пытаются подбрасывать сюда весь этот хлам. Теперь они засылают
говняных подсадных уток, вроде тебя.
Он услышал свой собственный голос как будто со стороны:
- Я не говняная подсадная утка.
Выражение преувеличенного удивления разлилось по физиономии Мальоре.
Он повернулся к Мэнси.
- Ты слышал, что он сказал? Он сказал, что он - не говняная подсадная
утка, или мне изменяет слух?
- Да, я слышал, - сказал Мэнси.
- Скажи, а ты лично как считаешь, похож он на говняную подсадную
утку?
- Похож, - ответил Мэнси.
- И разговаривает как подсадная утка, верно?
- Верно.
- Так, стало быть, если ты не подсадная утка, - сказал Мальоре, вновь
повернувшись к нему, - то ответь: кто же ты тогда есть?
- Я... - начал он и запнулся, не зная, как ответить на этот вопрос.
Кем он был? Фред, где же ты? Куда ты пропал, когда ты действительно
нужен?
- Давай-давай, колись, - сказал Мальоре. - Полиция штата? Городской
комиссариат? Отряд по борьбе с наркотиками? ФБР? Не кажется ли тебе, что
перед нами первосортный фэбээровец, а, Пит?
- Похоже на то, - сказал Пит.
- Даже городская полиция не станет засылать сюда такую подсадную
утку. Ты или фэбээровец, или частный детектив. Какой из двух вариантов
угадал, отвечай?
Он почувствовал, что в нем закипает злоба.
- Вышвырни его, - сказал Мальоре, утратив к нему всякий интерес.
Мэнси двинулся вперед, все еще сжимая в руках каталог Дж. К. Уитни.
