трамвайной линии, его заинтересовало бы то, что те задумали и куда идут.
"Думаю, особенно любопытным мне показался бы тот факт, что женщина
постоянно бормочет: "Оставайся на месте, проклятая вещица"
- и поддерживает юбку". - подумал Ральф и улыбнулся. Но игроки в
гольф даже не взглянули в их сторону. Мысль, что они с Луизой вновь
стали невидимыми - или, по крайней мере, полупрозрачными, - казалась все
более правдоподобной. Правдоподобной и... И беспокоящей. "Время бежит
быстрее, когда ты на подъеме". - сказал старина Дор.
По мере их продвижения на запад след Атропоса становился все более
свежим. Там, где красноватое вещество попадало на стальные рельсы, оно
разъедало ржавчину наподобие антикоррозина. Трава, на которую падали
капли, чернела и погибала. Когда следопыты дошли до рощицы, Луиза
подергала Ральфа за рукав и показала вверх. Огромные следы, оставленные
Атропосом, напоминали фосфоресцирующую краску, поблескивали на ветвях
близко подступивших к колее деревьев: следы виднелись и в углублениях.
- Мы почти вплотную подошли к месту его обитания, Ральф.
- Да.
- Что мы станем делать, если он вернется и увидит нас здесь?
Ральф пожал плечами. Он не знал и не хотел об этом думать. Пусть об
этом позаботятся силы, передвигающие их, словно пешки по шахматной
доске, - те, которые мистер К.
И мистер Л.
Назвали Высшим Предопределением.
Если появится Атропос, Ральф попытается вырвать язык отвратительному
коротышке и засунуть ему в глотку. И плевать, если это расстроит чьи-то
планы. Он не отвечает за грандиозные замыслы и дела Лонг-таймеров;
сейчас его волновала Луиза, находившаяся в опасности, и кровавая бойня,
которую следовало предотвратить. И кто знает? Возможно, он выкроит пару
минут и на попытку спасти свою обновленную шкуру. Вот о чем ему стоило
подумать, и, если лысоголовый уродина станет у Ральфа на пути, одному из
них предстоит проиграть. А если это не входит в расчеты больших ребят,
то пошли они к черту.
Многие из его размышлений Луиза поняла по ауре Ральфа - он осознал
это по ее полю, когда женщина прикоснулась к его руке.
- Что это значит, Ральф? Ты убьешь его, если он станет на твоем
пути?
Ральф, подумав, кивнул:
- Именно так.
Луиза после некоторого раздумья тоже кивнула.
- Ральф?
Он посмотрел на нее и поднял брови.
- Если так надо, можешь рассчитывать на мою коман... Ральфа тронули
слова Луизы... И он попытался скрыть от нее другие мысли: единственной
причиной, по которой Луиза по-прежнему находилась рядом с ним, является
то, что ему пока еще удается оберегать ее. Эта мысль натолкнула его на
воспоминания о бриллиантовых серьгах, но Ральф отбросил их, не желая,
чтобы она увидела - или хотя бы заподозрила что-нибудь по его ауре.
А в это время мысли Луизы потекли в абсолютно ином, более безопасном
направлении.
- Даже если нам войти и выйти, не встречаясь с ним, Атропос все равно
поймет, что здесь кто-то побывал. Возможно, он даже будет знать, кто
именно.
Отрицать этого Ральф не мог; у них не было иного выбора, хотя бы
временно. Им остается только делать свое дело, продвигаясь вперед шаг за
шагом, и надеяться, что, когда завтра утром встанет солнце, они увидят
его. "Хотя будь у меня выбор, я предпочел бы сон", - подумал Ральф, и
тоскливая мимолетная улыбка тронула его губы. -Господи, кажется, я не
спал целую вечность". С этой мысли ум его даже сделал прыжок к любимой
поговорке Кэролайн о том, как тернист и долог обратный путь в Эдем. В
данный момент Ральф считал, что Эдемом может быть лишь безмятежный,
беспробудный сон до обеда... Даже немного позже.
Ральф взял Луизу за руку, и они вновь пошли по следам Атропоса.
6
Футах в сорока восточнее ограждения, отмечающего границы летного
поля, ржавая колея заканчивалась. Следы Атропоса, однако, вели дальше,
хотя и недолго; Ральф был почти уверен, что видит место, где
оканчиваются следы, и образ их самих, превращенных в спицы огромного
колеса. Если он не ошибается, то логово Атропоса должно находиться
неподалеку от того места, где Эд Дипно врезался в пикап Толстяка,
перевозившего бочонки с удобрением.
Поднявшийся ветер доносил тошнотворный запах гнили и голос Чепина,
разглагольствующего на свою любимую тему:
- ...а что я всегда говорил! Шахматы - как жизнь... Ветер утих.
Напрягая слух, Ральф мог слышать голос Фэя, но слов не разобрал. Да это
и неважно: он так часто слышал эту проповедь, что знал ее наизусть.
- Ральф, какой противный запах. Это несет от него, правильно? Ральф
кивнул, хотя вряд ли Луиза это заметила. Женщина, крепко держа его за
руку, смотрела широко открытыми глазами вперед. След, начинавшийся у
дверей Общественного центра Дерри, оканчивался под пьяно накренившимся
дубом футах в двухстах от них. Причина смерти дерева, а не только его
искореженного вида была очевидной: бок древнего реликта был очищен
наподобие банана ударом молнии. Трещины, зазубрины, выпуклости серой
коры образовывали странные сочетания искаженных в молчаливом крике лиц,
а само дерево раскинуло сухие ветви в виде мрачных идеограмм...
Напоминавших по крайней мере, Ральфу - японские иероглифы, обозначавшие
одно камикадзе.
Молнии, ударившей в дуб, не удалось свалить дерево, хотя она
постаралась вовсю. Мощная корневая система с одной стороны была вырвана
из почвы.
Корни, вырвавшись наружу, поднимали цепи ограждения в форме купола,
впервые за многие годы напомнив Ральфу о его детском знакомстве с
Чарльзом Энгстромом.
"Не надо играть с Чаки, - говорила ему мать. - Он плохой мальчик".
Ральф не знал, плохой Чаки или нет, но вот крепким орешком он был без
сомнения. Чарли Энгстром прятался за деревом с длинным прутиком в руке,
который он называл Волшебным Жезлом. Когда мимо проходила женщина в
пышной юбке, Чаки крался за ней на цыпочках, поддевал сзади Волшебным
Жезлом юбку и задирал ее. Частенько ему даже удавалось разглядеть цвет
нижнего дамского белья, пока женщина не начинала понимать, что
происходит, и поднимала крик, угрожая рассказать все матери. Цепи
ограждения, поднятые вверх корнями дуба, напомнили Ральфу юбки, которые
Чаки задирал своим Волшебным Жезлом. - Ральф?
Он посмотрел на Луизу.
- А кто такой Чарли Ян <Здесь игра слов, основанная на сходном
произношении: Peekie Want - Волшебный Жезл и Piggy Juan - Поросенок
Ян.>? И почему ты сейчас о нем думаешь?
Ральф расхохотался: - Ты увидела это в моей ауре?
- Может быть. Теперь я ни в чем не уверена наверняка. А кто он
такой?
- Расскажу как-нибудь в другой раз. Идем.
Взяв женщину за руку, Ральф повел ее к дубу, под которым
заканчивались следы Атропоса, к усиливающемуся дурману разложения,
являвшемуся визитной карточкой карлика.
Глава двадцать пятая
1
Стоя под дубом, они рассматривали землю. Луиза напряженно покусывала
нижнюю губу.
- Нам действительно необходимо спуститься вниз, Ральф?
- Да.
- Но зачем? Что мы должны сделать? Забрать то, что он украл?
Убить его? Что именно?
Ральф не знал... Но был уверен, что поймет, они оба поймут, когда
придет время.
- Думаю, сейчас нам лучше не рассуждать, а действовать, Луиза.
Молния действовала, словно мощная и жестокая рука, опрокинув дерево и
образовав огромный провал у корней с западной стороны. Для мужчины или
женщины уровня Шот-таймеров эта яма показалась бы тесным и, возможно,
пугающим провалом с обсыпающимися краями и переплетенными, торчащими в
разные стороны корнями, похожими на змей, но Ральф и Луиза не увидели в
ней ничего необычного.
"Ребенок с развитым воображением мог бы увидеть побольше, - подумал
Ральф. - Это темное углубление навело бы его на мысль о пиратских
сокровищах... Кладах... Пещерах троллей".
Но Ральф сомневался, что даже шот-таймеровский ребенок с богатым
воображением заметил бы смутное красноватое свечение, исходящее из
земли, или понял, что спутанные корни на самом деле являются ступенями,
ведущими в неизвестное (и, несомненно, неприятное) место.
"Нет... Даже ребенок-фантазер не увидит этого... Хотя, может быть, и
почувствует".
Правильно. А почувствовав, если есть хоть пара извилин в голове, он
(или она) развернется и помчится прочь, словно за ним гонятся все демоны
ада. Так поступили бы Ральф и Луиза, имей они возможность
руководствоваться здравым смыслом. Но расческа Джо Уайзера,
бриллиантовые серьги Луизы, да и потеря собственного места в
Предопределении не позволяли Ральфу уйти. И конечно же, Элен (возможно,
и Натали) и две тысячи человек, которые соберутся в Общественном центре
сегодня вечером. Луиза права. От них ждали какого-то действия, и если
они сдадутся сейчас, то готовую булочку уже никогда не испечь заново.
"Это и есть веревки, - подумал он. - Те канаты и те силы, при помощи
которых нас и используют в качестве винтиков огромного механизма".
Теперь он смотрел на Клото и Лахесиса через мощные линзы ненависти, и
окажись они случайно здесь, обязательно напряженно переглянулись бы и
отступили на пару шагов назад.
"И они были бы абсолютно правы, - подумал Ральф. - Абсолютно".
- Ральф? Что случилось? Почему ты так разгневался?
Поднеся руку Луизы к губам, он поцеловал ее.
- Ничего. Идем. Пойдем скорее, пока мы окончательно не утратили волю.
Луиза внимательно посмотрела на него и кивнула. А когда Ральф, сев,
опустил ноги в разверзнутую, испещренную корнями пасть ямы, она была
рядом с ним.
2
На спине Ральф соскользнул под дерево, прикрывая рукой лицо, чтобы
земля не запорошила глаза. Он пытался не дергаться, когда корни царапали
щеки или впивались в спину Из ямы несло отвратительным, тошнотворным
запахом обезьянника. Скользя вниз, Ральф пытался уговорить себя, что
можно привыкнуть к вони, но это плохо удавалось. Он оперся на правую
руку, чувствуя, как мелкие корешки впиваются в голову и щекочут щеку, и
отпустил остатки завтрака на свободу. Он слышал, как то же самое слева
от него произошло и с Луизой.
Его охватила волна ужасной слабости и дурноты. Зловоние становилось
таким густым, что Ральф чуть ли не ел его, весь он был перепачкан
красноватым веществом следы которого и привели их сюда. Даже смотреть на
это вещество было противно, а теперь вот приходилось чуть ли не купаться
в Нем. Почувствовав чью-то хватку, Ральф ощутил, как его охватывает
паника, но он вовремя понял, что это Луиза, и сжал ее ладонь.
- Ральф, переместись чуть-чуть вверх, тебе станет намного лучше! Ты
сможешь дышать!
Ральф сразу понял, что она имеет в виду, но в последний момент
сдержал свой порыв, иначе он ракетой взлетел бы по лестнице восприятия.
Мир дрогнул, и неожиданно в зловонной норе стало немного светлее... И
чуть-чуть просторнее. Запах не исчез, но его можно было переносить.
Возникло ощущение, будто они находятся в палатке битком набитой
людьми с грязными ногами и потными подмышками, - не так уж хорошо, но
какое-то время продержаться можно.
Внезапно Ральф увидел циферблат карманных часов с бешено вращающимися
стрелками. Конечно, без зловония, пытающегося проникнуть внутрь него и
забить глотку, гораздо лучше, но и опаснее - а что, если они выберутся
отсюда завтра утром, когда от Общественного центра останутся лишь
дымящиеся развалины? Вполне вероятно. Невозможно удержать время на этом
уровне, кем бы ты ни был - шот-таймером, лонг-таймером или ол-таймером.
Ральф взглянул на свои часы, но те остановились: он забыл завести их.
"Ты ничего не можешь с этим поделать, Ральф, так пусть все идет своим
чередом".
