- Думаю, она рассуждает о сестрах Эндрю, - пошутил Ральф.
Элен, запрокинув голову, рассмеялась своим сердечным смехом,
исходящим, казалось, из самых глубин ее души. Ральф даже не предполагал,
насколько сильно ему не хватало этого легкого, искрящегося звука.
Натали позволила нижней губе Ральфа захлопнуться, когда он ввел их в
кухню - самую солнечную комнату в доме в это время дня. Он заметил, как
удивленно Элен оглядывается по сторонам, и понял, что она не была здесь
давным-давно. Слишком давно. Сняв с кухонного стола фотографию Кэролайн,
женщина внимательно разглядывала ее, в уголках губ Элен трепетала легкая
улыбка. Солнце осветило концы ее коротко подстриженных волос, как бы
образуя нимб вокруг головы, и Ральф сделал внезапное открытие: он любил
Элен в основном потому, что ее любила Кэролайн, - лишь им двоим удалось
получить доступ в сокровенные глубины ума и сердца Кэролайн.
- Какой она была милой, - пробормотала Элен. - И такой красивой,
правда, Ральф.
- Да, - согласился он, доставая чашки (и стараясь расставлять их вне
досягаемости любопытных ручонок Натали). - Это фото сделано за месяц или
два до начала головных болей. Наверное, держать фотографию на кухонном
столе перед сахарницей эксцентрично, но именно в этой комнате я провожу
большую часть времени...
- Мне кажется, это отличное место, - вступила в разговор Гретхен.
Голос у нее был низкий, с приятной хрипотцой. Ральф подумал: "Пошепчи
она мне на ушко, могу поклясться, старенький мышонок в брюках не только
перевернулся бы в спячке, но сделал бы кое-что еще..."
- Я тоже так считаю, - согласилась Элен. Она, избегая прямого
взгляда, одарила Ральфа неуловимой улыбкой, сняла с плеча розовую сумку
и поставила ее на с гол. Натали забеспокоилась, протягивая ручки к
матери, как только увидела свою бутылочку. И вдруг яркое, но, слава
Богу, кратковременное воспоминание промелькнуло в голове Ральфа: Элен,
шатаясь, бредет к "Красному яблоку". Один глаз заплыл, щека в крови, к
бедру прижата Натали - так подростки носят учебники.
- Хочешь покормить девочку? - спросила Элен. Улыбка ее стала
увереннее, она снова посмотрела Ральфу в глаза.
- Почему бы и нет? Но кофе...
- А о кофе позабочусь я, - улыбнулась Гретхен. - За свою жизнь я
варила кофе миллионы раз.
- Отлично. - Ральф уселся за стол, держа в руке бутылочку со смесью.
Натали уверенно пристроила головку у него на плече и, схватив соску
губами, принялась деловито сосать. Ральф улыбнулся Элен, сделав вид, что
не заметил слез, вновь выступивших у нее на глазах.
- Быстро же они учатся.
- Да. - Элен, оторвав кусок бумажного полотенца от рулона возле
раковины, промокнула глаза. - Не могу спокойно смотреть, как ей легко с
тобой, Ральф, - раньше она так себя не вела, правда?
- Честно говоря, не помню, - солгал он. Раньше такого не было. Не b.
gb.!k малютка сторонилась его, просто она не была настолько доверчива.
- Только не забывай нажимать на пластиковый вкладыш бутылочки. Иначе
Натали наглотается воздуха, и ее начнет пучить.
- Вас понял. - Ральф оглянулся на Гретхен: - Получается?
- Конечно. Как вы обычно пьете кофе, Ральф?
- Думаю, из чашки.
Рассмеявшись, она поставила чашку на стол, подальше от Натали.
Гретхен села, положив ногу на ногу, и Ральф проследил за ней взглядом -
не смог удержаться. Когда он поднял голову, Гретхен иронично улыбнулась.
"Что за черт, - подумал Ральф. - Нет ничего омерзительнее старого
козла. Даже такого старого козла, которому удается поспать всего два -
два с половиной часа в сутки".
- Расскажи о своей работе, - попросил Ральф, когда Элен села за стол
и отхлебнула кофе.
- Думаю, день рождения Майка Хэнлона просто необходимо признать
национальным праздником - тебе это имя о чем-нибудь говорит?
- Немного. - Ральф улыбнулся.
- Я была уверена, что нам придется уехать из Дерри. Разослав прошения
о приеме на работу во все библиотеки до самого Портсмута, я поняла, что
такая перспектива мне не по душе. Из своих тридцати одного только шесть
лет я прожила здесь, но Дерри стал для меня родным домом - трудно
объяснить, но это так.
- Ничего не нужно объяснять, Элен. По-моему, дом - это такая вещь,
которая дается человеку, как цвет лица или глаз.
Гретхен кивнула.
- Да, - сказала она. - Полностью согласна.
- Майк позвонил в понедельник и сообщил, что в детской библиотеке
открылась вакансия ассистента. Я даже не могла поверить. Целую неделю я
то и дело щипала себя, словно проверяя, уж не сон ли это. Правда,
Гретхен?
- Ты была просто счастлива, - согласилась Гретхен. - И это очень
приятно.
Она улыбнулась Элен, и для Ральфа эта улыбка стала откровением. Он
внезапно понял, что может смотреть на Гретхен Тиллбери бесконечно, но
это ничего не изменит. Даже если бы в комнате находился Том Круз
<Популярный голливудский актер.>, все осталось бы по-прежнему. Он
подумал, уж не догадывается ли об этом Элен, а затем отчитал себя за
глупость. У Элен были свои недостатки, но тупость не входила в их число.
- И когда ты приступаешь к работе? - поинтересовался Ральф.
- Двенадцатого, ответила Элен. - Буду работать после обеда и по
вечерам. Жалованье, конечно, не королевское, однако его вполне хватит,
чтобы продержаться зиму, несмотря на то, как пойдут... Остальные мои...
Разве это не здорово, Ральф?
- Конечно, - согласился он. - Великолепно.
Натали, выпив полбутылочки смеси, теперь проявляла признаки потери
интереса. Соска наполовину высунулась у нее изо рта, и струйка молока
сбежала по подбородку. Ральф потянулся, чтобы вытереть ей личико, и его
рука оставила в воздухе деликатные серо-голубые линии.
Натали ухватилась за них и звонко рассмеялась, когда линии
растворились у нее в кулачке. У Ральфа перехватило дыхание.
"Она видит. Ребенок видит то же, что и я". "Ерунда, Ральф.
Полнейший бред, и тебе это известна". Однако он знал, что дело
обстоит иначе. Только что он собственными глазами видел, как малютка Нэт
пыталась схватить аурные полосы, оставленные его пальцами.
- Ральф? - окликнула Элен. - Что-то случилось?
- Ничего. - Взглянув вверх, он увидел, что Элен окружает блестящее
облако цвета слоновой кости, струящееся волнами, словно дорогой шелк.
Поднимающаяся вверх "веревочка" шириной с ленту на свадебном подарке
имела тот же оттенок. Аура Гретхен Тиллбери была темно-оранжевого цвета,
по краям переходящего в желтый.
- Ты собираешься вернуться в свой дом?
Элен и Гретхен переглянулись, но Ральф вряд ли заметил их
замешательство. Ему не нужно было наблюдать за лицами и жестами обеих
женщин, чтобы понимать их чувства, и сознание этого стало откровением;
все, что ему было нужно, - это смотреть на их ауры. Лимонные оттенки по
краям ауры Гретхен потемнели, превращая ее в однородно-оранжевую. Аура
же Элен, сжавшись, стала настолько яркой, что глазам было больно
смотреть. Элен боялась возвращаться. Гретхен же знала об этом и
сердилась на нее.
"Я на свою собственную беспомощность, - подумал Ральф. - Это еще
больше выводит ее из себя".
- Я собираюсь еще немного пожить в Хай-Ридж, - как-то неохотно
ответила Элен. - Может быть, до зимы. Думаю, скоро мы с Натали
переберемся в город, но дом будет выставлен на продажу. Если кто-то его
действительно купит - а при настоящем положении дел на рынке
недвижимости это весьма проблематично, - деньги будут переведены на
общий счет. Его поделят поровну между мной и Эдом на основании закона о
разводе.
Ее нижняя губа задрожала. Аура стала еще плотнее; теперь она
прилегала к телу Элен, словно вторая кожа, по ней пробегали красные
вспышки.
Ральф, потянувшись через стол, сжал руку молодой женщины. Элен
благодарно улыбнулась в ответ.
- Ты сообщила мне две важные вещи, - сказал он. - Во-первых, ты
возбудила бракоразводный процесс. И во-вторых, ты по-прежнему боишься
его. - Последние два года своего замужества она постоянно подвергалась
унижениям и избиениям, - вмешалась Гретхен. - Неудивительно, что она все
еще боится своего мужа. - Женщина говорила тихо, спокойно,
рассудительно, но наблюдать ее ауру было все равно что смотреть сквозь
прозрачное оконце в раскаленную печь.
А вот Натали теперь окружало собственное сверкающее облако фаты.
Оно было меньше, чем у матери, однако почти идентичное... Как голубые
глазки и золотисто-каштановые волосы. "Веревочка" Натали поднималась от
темени чисто-белой ленточкой до самого потолка, где и сворачивалась
эфирным кольцом вокруг люстры. При каждом дуновении ветерка сквозь
открытое окно этот клубочек начинал трепетать. Посмотрев вверх, Ральф
заметил, что "веревочки" Элен и Гретхен тоже волнуются.
"Имей я возможность увидеть себя со стороны, уверен, моя "веревочка"
проделывает то же самое, - подумал он. - Все это реально; что бы там ни
считала дважды-два-четыре часть моего разума, ауры существуют на самом
деле, и я вижу их".
Он ожидал каких-либо возражений, однако на этот раз никто не стал с
ним спорить.
- У меня такое чувство, будто большую часть времени я провожу в
стиральной машине, только в ней вместо белья мои эмоции, - произнесла
Элен.
- Моя мама сердится на меня... Называет трусихой... Иногда я
действительно чувствую себя трусихой, бросающей начатое дело на
полпути... И мне становится так стыдно...
- Тебе нечего стыдиться, - успокоил ее Ральф. Он снова взглянул вверх
на колышущуюся "веревочку" Натали. Прекрасное зрелище, но он не
испытывал потребности потрогать ее; неясный глубинный инстинкт
подсказывал, что подобное действие может оказаться опасным для них
обоих.
- Я понимаю, - согласилась Элен, - но все девочки проходят отличную
школу внушения. "Вот твоя Барби, а это твой Кен, а вот твоя кухня. Учись
хорошенько, потому что, когда все это произойдет на самом деле, именно
тебе придется заботиться обо всем, и если хоть что-то нарушится,
виноватой окажешься только ты". И я была вполне согласна с такой
теорией. Только вот никто не внушил мне, что в некоторых семьях Кен
может сойти с ума. Звучит как самооправдание?
- Ни в коем случае. Именно так и произошло, насколько я могу судить.
Элен рассмеялась - отрывисто, горько, виновато.
- Только не пытайся убедить в этом мою мать. Она отказывается верить,
что Эд способен на что-то большее, чем время от времени посемейному
хлопнуть жену по мягкому месту... Дабы направить меня на верную стезю,
если я случайно собьюсь с курса. Она считает, что все остальное я просто
выдумываю. Она не говорит об этом прямо, однако мысль эта слышится в ее
голосе всякий раз, когда мы разговариваем по телефону.
- Я не считаю, что ты все выдумываешь, - произнес Ральф. - Я же тебе
поверил, помнишь? И я находился рядом, когда ты умоляла не звонить в
полицию.
Ральф почувствовал, как кто-то сжал его колено под столом, и
удивленно поднял голову. Гретхен Тиллбери чуть заметно кивнула ему и
снова сжала колено - на этот раз более выразительно.
- Да, - согласилась Элен. - Ты там был. - Она слегка улыбнулась, что
было уже хорошо, но то, что произошло с ее аурой, было еще лучше красные
вспышки побледнели, а сама аура снова расширилась.
"Нет, - подумал Ральф. - Не расширилась. Расслабилась".
Элен, встав, обошла вокруг стола.
- Натали вся уже извертелась, - сказала она. - Давай я ее возьму.
Ральф посмотрел вниз и увидел, что девчушка зачарованно смотрит в
противоположный угол комнаты. Ее взгляд был прикован к маленькой вазе,
стоящей на подоконнике. Часа два назад Ральф поставил в нее осенние
