видела, что в дом входил только я. Соответственно и выходил... Прокуратура
готова выдать ордер на арест и...
Герта погладила его руку.
- ...мистер Келли испугался. Ему не хочется находиться на стороне
проигравшего. Не знает, верить ли вам или нет, так?
- Приблизительно.
- А я вам верю.
2 СЕНТЯБРЯ 1958 ГОДА, 1 ЧАС 55 МИНУТ
- Что же вы будете теперь делать? - спросила Герта.
Харт на мгновение задумался.
- Если удастся, проберусь на яхту. И даже, если мы ничего там не
найдем, что подтвердило бы нашу версию о том, что Бонни могла покинуть
каюту живой, мы отправимся в Энзенаду и посмотрим, не удастся ли нам
напасть на ее след.
- И это после того, что сообщил вам Келли?
- Именно поэтому.
- Я вас не понимаю.
- Теперь Бонни должна быть живой. Ибо если она мертва, то и я буду
покойником, - и он добавил с огорчением: - Если уже мне не верит
собственный адвокат, то могу себе представить, как будут реагировать
присяжные. А на этот раз такой, как миссис Слэгл, может и не попасться. -
Он положил деньги за пиво на стол и поднялся. - Возвращайтесь в отель и
ждите меня там.
- Не пойду. Думайте обо мне, что хотите, но я хочу вам помочь. И пока
вы будете на яхте, я могу оставаться на пирсе, чтобы предостеречь вас в
случае появления посторонних.
- Неплохая мысль.
Когда они вышли из бара, к нему подкатила полицейская машина. Из нее
вышли два молодых полицейских и вошли в бар.
Харт спросил себя, где находится сейчас капитан яхты Диринга. Надо
было получше рассмотреть этого капитана, когда он выступал в роли
свидетеля. Он понимал лишь то, что капитан, хотя и нудный, но достойный
доверия человек. Пройдя некоторое расстояние Харт оглянулся. Наверху, в
конце бассейна, еще царила оживленная жизнь, но здесь, где у причала
стояла яхта Диринга, была полная тишина, если не считать шума прибоя,
скрипа толстых канатов и жалобных криков чаек, которые были вспугнуты со
своих мест. Когда он наблюдал за всем этим, погасли огни на стоянке и на
краю бассейна. Начиная с этого момента и до шести утра, когда выходят в
море рыбацкие баркасы, гавань будет пустовать.
Голос Герты прозвучал нежно и испуганно:
- Я боюсь, - она положила руку ему на плечо. - Почему бы вам не
вернуться в Лос-Анжелес? Если вам не верит мистер Келли, мы можем нанять
другого адвоката, который выполнит свою работу. И если вы не убивали
девушку, вас все равно никто не сможет осудить.
Харт заколебался. Со стороны моря наползал утренний туман и
полускрытая этим туманом яхта производила какое-то жуткое впечатление.
Харт ощущал здесь себя не в своей тарелке. Не знал он толка ни в кораблях,
ни как собирать судебные доказательства к процессу. Он снова вытер пот со
лба. Но если он не сможет доказать, что Бонни еще жива, а Пэгги убита
потому, что она сообщила ему об этом, то он, весьма вероятно, окажется в
таком же положении, что и Коттон.
- Ждите меня здесь, - обратился он к девушке, - я скоро.
Герта запротестовала:
- Но ведь вы даже не знаете, что там искать!
- Знаю. Буду искать путь, по которому Бонни могла покинуть яхту
живой.
Узкая сходня подняла его на пирс к палубе яхты. Сделав несколько
шагов, он зажег карманный фонарик, который взял из машины Келли, и осветил
им палубу. Сейчас ему страшно хотелось знать об этих чертовых яхтах как
можно больше! Ведь он даже не знает, ставится ли к ним в таких случаях
охрана и где находится капитан - у себя в каюте или на берегу. Он прошел
еще несколько шагов и снова осветил палубу. Все движимые предметы были
прочно привязаны к своим местам. Ничто не указывало на то, что на борту
кто-то есть. Вся палуба была усеяна пометом чаек.
Туман сгущался. Почти до пояса погруженный в туман, Харт подошел к
двери капитанской каюты и тихо постучал. Если Моралес или охрана были на
борту, то лучше быть выгнанным с корабля, чем быть застигнутым врасплох в
каюте. Он закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной. Что же он
должен сделать в первую очередь?
Все иллюминаторы были закрыты. Харт открутил винты и открыл один из
них. Он был достаточно большим, чтобы пропустить его голову и плечи. Но
кроме воды за иллюминатором ничего не было: именно это и утверждало
обвинение. Харт повернул голову и посмотрел вниз, а потом вверх. Сильный
человек может, наверное, подтянуться на верхнюю палубу, но полупьяная
женщина этого сделать не сможет, особенно, если на море волнение. Он
закрыл иллюминатор и отправился в ванную и душ. Стены там были облицованы
кафелем. Харт постучал по стенке, которая отделяла ванную комнату от каюты
капитана. Ничего... Правда, он и не ожидал ничего другого. Водя лучом
фонарика по стенам ванной и по полу, он наткнулся на четырехугольник
размерами 35 х 40 см. Он начинался от самого пола и был закреплен двумя
никелированными винтами. Харт не помнил, говорилось ли на процессе о таком
отверстии, а модель корабля была слишком маленькой для того, чтобы
воспроизводить такие мелочи. Речь, видимо, шла об отдушине. Такие отдушины
имеются во всех ваннах и они прикрывают подходные пути и трубы.
Заинтересовавшись, Харт вынул из кармана монетку и открутил винты.
Отодвинув заслонку, он обнаружил не трубы, а просто черную дыру. Когда он
распластался на полу и сунул фонарик в эту дыру, то он понял, что
отверстие ведет в другую ванную, которая, вероятно, относилась к каюте
капитана. Лежа на полу, он почувствовал, как усиленно забилось его сердце.
Он нашел то, что искал! Кто-бы ни был замешан в эту историю, он чувствовал
себя так уверенно, что даже не закрыл заслонку с другой стороны. Да, он
нашел, что искал, и хотел знать что. Выходит, иллюминатор не был
единственным путем, которым можно было покинуть каюту, не открывая дверь.
Харт поднялся и отряхнул грязь со своего костюма. Затем он решил
пролезть через это отверстие. Сказано - сделано... Вскоре он уже находился
в другой ванной. Только скорее это была не ванная, а туалет. Он был раз в
пять меньше той ванной, из которой он приполз. Посветив фонариком в
дверную щель, он увидел письменный стол, на котором находились секстант и
несколько книг.
Открыв дверь он вошел в каюту капитана. Все иллюминаторы были
закрыты, воздух был спертым и душным. Харт обнаружил дверь, которая
выводила на палубу. Теперь ему не терпелось побыстрее вернуться в
Лос-Анжелес и сообщить прокурору Мэнсону и инспектору Гарсиа все, что он
здесь обнаружил. Он уже положил было руку на дверную ручку, как услышал
позади себя мужской голос, доносившейся из темноты:
- Буэнос диас... сеньор! Вы что-нибудь ищете?
Харт медленно повернулся, направив луч фонарика в сторону голоса. В
свете фонаря он увидел капитана Энрико Моралеса, сидевшего на краю койки.
В одной руке он держал автоматический пистолет 45-го калибра, а в другой -
незажженную сигарету.
Когда к Харту вернулся дар речи, он произнес:
- Значит, вы с самого начала были замешаны в это дело. Когда Бонни
выскользнула из своей каюты, она сразу попала в вашу каюту. Пэгги была
права. Она действительно ее видела. Бонни жива.
- Бонни? - спросил Моралес. Он сунул сигарету в рот и закурил. - Да,
конечно, вы имеете ввиду сеньору Диринг. - Он затянулся и с наслаждением
выпустил дым. - Тут вы ошибаетесь. Как же она может быть жива? Я же сам
находился в зале суда, когда присяжные, к которым принадлежали и вы,
объявили сеньора Коттона виновным в смерти миссис Диринг и приговорили его
к газовой камере.
Харт внимательно наблюдал за крупным мужчиной, сидевшим на койке. На
нем был безупречно сшитый костюм из ирландского полотна. А панама,
украшенная пестрой лентой, вероятно, стоила не меньше ста долларов. На
руке, державшей пистолет, сверкал бриллиант.
Харт лишь с трудом смог выдавить из себя фразу:
- Я не знаю, Моралес, что все это значит и какое вы имеете отношение
ко всему этому, но одно я скажу вам определенно.
- Да?
- На той стороне в баре сидят двое полицейских из Нью-Порта. Если я
приведу их сюда и покажу им проход между вашими каютами, то вам и Дирингу
много чего придется объяснять.
Необычно белые зубы Моралеса засверкали, когда на его физиономии
расплылась улыбка.
- Собираетесь звать полицию? Но как вы себе все представляете,
сеньор? Вы же должны понять, что я уличил вас в грабеже, и как капитан
этого корабля имею право вас пристрелить, чтобы защитить собственность
своего хозяина.
Харт глубоко вздохнул.
- Не думаю, что вы это сделаете.
Моралес все еще ухмылялся.
- Почему?
Вопрос был поставлен хорошо. Да, почему бы ему этого и не сделать?
Харт прислонился к стене рядом с дверью, но затем весь выпрямился и
напрягся, когда услышал стук в дверь. Ему оставалось только надеяться, что
это не Герта.
- Кто там? - спросил капитан.
- Тумако, - ответил мужской голос.
Движением пистолета Моралес показал, чтобы Харт встал на другую
сторону каюты. Не спуская глаз с Харта, он зажег маленькую керосиновую
лампу и открыл дверь. За ней стоял один из матросов, который также давал
показания на суде. Крепкой мускулистой рукой он держал Герту за талию, а
другую руку прижимал к ее рту.
- Эта маленькая ведьма два раза меня укусила, - пожаловался он.
Когда Харт увидел Герту, он судорожно сглотнул. Глаза Герты
расширились от страха. Пытаясь освободиться от матроса, она старалась
повернуться боком, но это у нее не получилось. Моралес какое-то время
удивленно смотрел на нее, затем вынул сигарету и сказал:
- Не стой, как пень! Тащи ее в каюту, чтобы я мог закрыть дверь.
3 СЕНТЯБРЯ 1958 ГОДА, 2 ЧАСА 28 МИНУТ
Матрос втащил сопротивляющуюся Герту в каюту. После того, как Моралес
закрыл дверь, матрос неожиданно отпустил и толкнул ее так, что она
уткнулась носом в койку. Однако, она не осталась там лежать, а поднялась,
оправила юбку и подбежала к Харту.
Моралесу это понравилось.
- Как трогательно! Маленькая золотистая ласточка ищет защиты у
сомнительного партнера и покровителя!
Герта прижалась к Харту.
- Что они с нами сделают?
- Не знаю, - Харт прижал ее к себе.
Судя по всему, он и его двенадцать, точнее одиннадцать, коллег были
обмануты. Выходит, что во время суда над Коттоном целый ряд якобы
незаинтересованных свидетелей, кладя руку на Библию и клянясь говорить
правду, только правду и ничего кроме правды, на самом деле говорили правду
лишь тогда, когда это было кое-кому выгодно. Тумако был стюардом, который
якобы приносил Коттону и Бонни их последнюю трапезу.
- Кто-нибудь видел, как вы тащили ее на борт? - поинтересовался
Моралес.
- Нет, туман достаточно густой.
Моралес закурил новую сигарету.
- Сколько времени понадобиться на то, чтобы собрать оставшихся членов
команды и приготовить яхту к отплытию?
- Час, может, немного больше. А не рискуем ли мы своими головами? -
задумчиво осведомился Тумако.
Моралес поднял брови.
- Сомневаюсь. Вечерние газеты уже осудили сеньора Харта за убийство
жены Коттона и, если он и сеньорита исчезнут, полиция сделает логический
вывод, что наш любопытный аптекарь предпочел удрать вместе с симпатичной
служащей, вместо того, чтобы предстать перед судом. А она действительно
миленькая!
- Да, - подтвердил Тумако.
- Сеньор Харт, - продолжал Моралес, - это олицетворение мужества. Это
он уже доказал. В конце концов, вполне естественно, что перед смертью он
решил понаслаждаться приятными сторонами жизни, вместо того, чтобы торчать
