внутри его полного энергетического поля. Такие маневры помогали ему
сохранять сознание и жизненную силу.
Дон Хуан рассказал мне о соглашении, которое видящие его линии
заключили с презревшим смерть столетиями раньше. Он делал им подарки в
обмен на жизненную энергию. Благодаря этому соглашению, они считали его
своим опекуном и называли "арендатором".
Дон Хуан объяснил, что маги древних времен считались экспертами в
передвижении точки сборки. Занимаясь этим, они открывали изумительные вещи
относительно восприятия, но поняли и то, с какой легкостью все это
теряется в заблуждении. Ситуация презревшего смерть для дон Хуана была
классическим примером заблуждения.
Дон Хуан при случае повторял каждый раз, что если точку сборки
толкнет тот, кто не только в и д и т ее, но и обладает достаточной
энергией, чтобы сдвинуть ее, она скользит внутрь светящегося шара к тому
месту, куда направил ее толкнувший. Ее блеска достаточно, чтобы осветить
нитеобразные энергетические поля, которых она достигла. Возникшее
восприятие мира будет таким же полным, но не тем же, как наше обычное
восприятие повседневной жизни. Таким образом повседневность терпит кризис,
имея дело с движением точки сборки.
Продолжая свою историю, дон Хуан сказал, что быстро привык к мысли,
что старик в действительности был молодым человеком, который спасал свою
жизнь и должен был притворяться старым. Но однажды он вновь стал старым
Белисарио, которого дон Хуан встретил в первый раз. Он и женщина, которую
дон Хуан принимал за его жену, упаковали свои вещи в чемоданы, а двое
улыбающихся мужчин с упряжкой мулов, казалось, возникли из ниоткуда.
Дон Хуан засмеялся, смакуя свою историю. Он сказал, что, когда
погонщики снарядили мулов, Белисарио отвел его в сторону и сообщил, что он
и и его жена вновь вынуждены маскироваться. Он снова будет стариком, а его
красивая жена - толстой вспыльчивой индеанкой.
- Я был так молод и глуп, что ценил только очевидные для меня вещи, -
продолжал дон Хуан, - еще два дня назад я видел его невероятную
трансформацию из немощного семидесятилетнего старика в энергичного
молодого человека лет двадцати пяти и принял его объяснение, что старость
- просто маскировка. Его жена тогда превратилась из желчной, жирной
индианки в красивую тоненькую девушку. Женщина, конечно, не
трансформировала себя, как это делал мой бенефактор. Он попросту подменил
женщину. Конечно же, я все это видел тогда, но мудрость всегда приходит к
нам болезненно и понемножку. Дон Хуан сказал, что старик заверил его в
том, что рана зажила, хотя он и не чувствует себя вполне здоровым. Потом
обнял дон Хуана и с искренней грустью прошептал: "ты так сильно понравился
чудовищу, что он освободил от рабства меня и мою жену. Он хочет принять
тебя к себе единственным слугой".
- Я бы посмеялся над ним, - продолжал дон Хуан, - если бы не низкое
животное рычание и пугающее дребезжание, исходившее из комнат чудовища.
Глаза дон Хуана сияли внутренним восхищением. Я пытался остаться
серьезным, но не смог не улыбнуться.
Белисарио, осознавая испуг дон Хуана, без конца просил прощения за
тот поворот судьбы, который освободил его и лишил свободы дон Хуана. Он
щелкал языком от досады и проклинал чудовище. Слезы стояли в его глазах,
когда он перечислял всю ту работу, которую монстр требовал выполнять
каждый день. И когда дон Хуан запротестовал, он тихо сообщил ему по
секрету, что отсюда не убежишь, поскольку чудовище обладает несравненным
знанием колдовства.
Дон Хуан попросил Белисарио подсказать какую-нибудь линию поведения.
Белисарио пустился в длинное объяснение о том, что планы действий уместны
только тогда, когда имеешь дело с обычными людьми. В человеческом
контексте мы можем планировать и размышлять, полагаясь на удачу, а
прибавив к этому нашу хитрость и самоотверженность, даже достигать успеха.
Но перед лицом неизвестного, особенно в ситуации дона Хуана, единственная
надежда выжить заключалась в уступках и понимании.
Белисарио признался дон Хуану едва слышным шепотом, что для того,
чтобы монстр никогда вновь не пришел за ним, он направляется в город
Дуранго обучаться магии. Он спросил дон Хуана, хочет ли он тоже подумать
об обучении магии. И дон Хуан, придя в ужас от этой мысли, сказал, что он
никогда не будет иметь дело с колдовством.
Дон Хуан схватился от хохота за бока и признался, что он
наслаждается, понимая то, как его бенефактор, должно быть, смаковал их
взаимодействия, особенно когда он сам с безумным страхом и жаром отклонил
добросовестное приглашение обучаться магии, сказав: "я индеец. Я родился,
чтобы ненавидеть и бояться колдовства."
Белисарио обменялся взглядом со своей женой, и его тело начало
конвульсивно содрогаться. Дон Хуан понял, что он безмолвно плачет,
по-видимому, обидевшись на отказ. Его жене пришлось поддержать его, пока к
нему не вернулось самообладание.
Когда Белисарио и его жена двинулись в путь, он повернулся и дал дон
Хуану один совет. Он сказал, что чудовище питает отвращение к женщинам,
дон Хуан должен быть начеку, чтобы при случае найти себе замену в лице
мужчины, который понравится чудовищу настолько, что тот поменяет рабов. Но
он не хочет пробуждать его надежды, поскольку прошло много лет, прежде чем
он смог покинуть этот дом. Монстру нравится вынуждать своих рабов быть
верными, или, по крайней мере, послушными ему.
Дон Хуан большего не вынес. Он не выдержал, расплакался и сказал
Белисарио, что никто не пойдет в чужие владения. Он должен будет убить
самого себя. Старик был очень тронут вспышкой дон Хуана и признался, что у
него была такая же идея, но, увы, чудовище читало его мысли и мешало ему
каждый раз, когда он пытался покончить с собой. Белисарио еще раз
предложил взять дон Хуана с собой в Дуранго обучаться магии. Он сказал,
что это единственное возможное решение. И дон Хуан сказал ему, что его
решение похоже на прыжок с горячей сковородки в огонь.
Белисарио громко заплакал и обнял дон Хуана. Он проклял тот миг,
когда решил спасти жизнь другого человека, и поклялся в том, что и не
думал даже о возможности поменяться с кем-то местами. Он высморкался и
взглянул на дон Хуана горящими глазами, сказав: "маскировка - вот
единственный путь выжить. Если ты не поведешь себя должным образом,
чудовище похитит твою душу и превратит тебя в идиота, который будет
выполнять его домашнюю работу и ничего больше. Очень плохо, что у меня нет
времени чтобы научить тебя, как действовать". - и он заплакал пуще
прежнего.
Дон Хуан, задыхаясь от слез, попросил его описать, как он сумел
замаскировать себя. Белисарио сообщил ему по секрету, что у чудовища
ужасное зрение, и посоветовал дон хуану поэкспериментировать с различной
одеждой на свой вкус. В конце концов, он сам годами учился различной
маскировке. Он подтолкнул дон Хуана к широко открытой двери, его жена
смущенно пожала ему руку. А потом они ушли.
- Никогда в своей жизни ни до, ни после я не чувствовал такой паники
и отчаяния, - сказал дон Хуан. - чудовище дребезжало внутри дома, словно
нетерпеливо ожидая меня. Я сел у двери и заскулил, как скулит собака от
боли. Потом меня вырвало от страха.
Дон Хуан просидел несколько часов, не в силах шевельнуться. Он не
смел уйти и не смел войти внутрь. Можно без преувеличения сказать, что он
уже был близок к смерти, когда увидел на другой стороне улицы Белисарио,
махавшего ему рукой, пытаясь привлечь его внимание. Увидев его вновь, дон
Хуан испытал мгновенное облегчение. Белисарио сидел на корточках на
тротуаре, наблюдая за домом. Он дал сигнал дон Хуану оставаться на месте.
После мучительно долгой паузы Белисарио прополз на корточках
несколько шагов и вновь притаился, оставаясь полностью неподвижным.
Подкрадываясь в такой манере, он двигался до тех пор, пока не оказался
рядом с доном Хуаном. На это потребовалось несколько часов. Мимо прошло
несколько человек, но никто из них, по-видимому, не заметил ни отчаяния
дон Хуана, ни действий старика. Когда они уже сидели бок о бок, Белисарио
шепнул, что не может позволить себе оставить дон Хуана словно собаку,
привязанную к столбу. Его жена возражала, но он вернулся, чтобы
попробовать спасти его. В конце концов, он должен отблагодарить дон Хуана
за то, что тот предоставил ему свободу.
Он спросил дон Хуана требовательным шепотом, готов ли он и согласен
сделать все, чтобы убежать отсюда. И дон Хуан заверил его, что пойдет на
все. Белисарио украдкой передал дон Хуану узел одежды и обрисовал свой
план. Дон Хуан пойдет в самую дальнюю от комнат чудовища часть дома,
потихоньку переоденется, обменяв каждую вещь, начиная со шляпы и кончая
башмаками. Затем он наденет свою одежду на деревянный остов, похожий на
манекен, который он должен сделать расторопно и быстро уже находясь внутри
дома.
Следующий этап его плана состоял в том, что дон Хуан оденет то, что
только и может одурачить монстра - одежду в узле.
Дон Хуан вбежал в дом и выполнил все, что требовалось. Он сделал из
шестов, которые нашел в задней части дома, остов пугала, снял свою одежду
и одел ее на него. Но развернув узел, он был смущен его содержимым. Там
была женская одежда!
- Я чувствовал себя глупым и потерянным, - сказал дон Хуан. - и уже
было хотел вернуть свою одежду, когда услышал нечеловеческое рычание
чудовища. Меня воспитали в презрении к женщине, в уверенности, что
единственная ее функция состояла в том, чтобы заботиться о мужчине. Одеть
женскую одежду для меня было равносильно стать женщиной. Но мой страх
перед чудовищем был так силен, что я закрыл глаза и одел это чертовское
одеяние.
Я посмотрел на дон Хуана, представляя его в женской одежде. Образ
получился совершенно нелепым, и против воли я взорвался животным смехом.
Дон Хуан сказал, что когда старый Белисарио, поджидавший его на
другой стороне улицы, увидел дон Хуана переодетым, он начал бесконтрольно
рыдать. Проплакавшись, он отвел дон Хуана на окраину города, где их
ожидали его жена и погонщики мулов. Один из них очень смело спросил
Белисарио, не украл ли он эту странную девушку для того, чтобы продать ее
в бордель проституток. Старик заплакал так сильно, что, пожалуй, был на
грани обморока. Молодые погонщики не знали, что делать, и только жена
Белисарио вместо того, чтобы посочувствовать ему, почти валилась на землю
от приступов смеха. А дон Хуан не мог понять, почему.
Их группа двинулась в путь с приходом темноты. Они шли по
малохоженной тропе, неуклонно на север. Белисарио говорил очень мало, он
казался напуганным, и, по-видимому, ожидал какого-то несчастья. Его жена
ругалась с ним все время, крича, что они потеряют свой шанс на свободу,
взяв с собой дон Хуана. Белисарио строго приказал ей замолчать и не
нагонять страх на погонщиков, которые могут догадаться, что дон Хуан
переодетый мужчина. Он предупредил дон Хуана, что, поскольку тот не знает,
как убедительно вести себя наподобие женщины, он должен действовать словно
девушка, которая слегка не в своем уме.
Через несколько дней страх дон Хуана значительно уменьшился,
фактически, он стал таким уверенным, что даже не вспоминал того, чего
боялся. Не будь одежды, которую он носил, дон Хуан воспринимал бы
пережитое им, как плохой сон.
Ношение женской одежды при таких обстоятельствах, конечно же,
повлекло серию крутых перемен. Жена Белисарио с огромной серьезностью
