- Толчок придет в тот момент, когда ты увидишь отблеск на вершинах
тех гор, - сказал дон Хуан и указал на высочайший пик высочайшей цепи.
- Ты никогда не увидишь опять глаз нагваля, - прошептал Хенаро.
- Иди с толчком туда, куда он поведет тебя, - сказал дон Хуан.
- Если ты подумаешь о глазах нагваля, то поймешь, что у монеты есть
две стороны, - шептал Хенаро.
Я хотел думать о том, что оба они мне шепчут, но мои мысли не
повиновались мне. Что-то давило на меня: я чувствовал, что сжимаюсь. Я
ощутил приступ тошноты. Я видел, как вечерние тени двигались быстро вверх
по восточным горам: мне казалось, что я бегу за ними.
- Итак, мы идем, - сказал Хенаро мне в ухо.
- Следи за большим пиком, следи за отблеском, - сказал дон Хуан в
другое.
Там, куда указал дон Хуан, действительно была точка особой яркости -
на высочайшем пике этой цепи. Я следил за последним отражающимся там лучом
солнца. Я чувствовал дыру в ямке под ложечкой, как если бы был на
плавательной доске на прибое.
Я почувствовал, а не услышал, отдаленный грохот землетрясения,
который внезапно охватил меня. Сейсмические волны были такими громкими и
такими огромными, что потеряли для меня всякий смысл: я был незначительным
микробом, извивающимся и скручиваемым.
Постепенно это движение замедлялось. Последовал еще один толчок и все
остановилось. Я попытался осмотреться. У меня не было никакого ориентира.
Казалось, я был посажен, как дерево. Надо мной был белый, сияющий,
немыслимо большой купол. Его присутствие возвышало меня. Я летел к нему,
скорее, был выброшен, как снаряд. У меня было чувство покоя, напитанности,
безопасности. Чем ближе я поднимался к куполу, тем интенсивнее становились
эти чувства. Наконец, они переполнили меня, и я потерял всякое ощущение
себя.
На следующий день дон Хуан, Хенаро и я отправились в Оаксаку. Пока мы
с доном Хуаном гуляли вокруг главной площади, а время приближалось к
вечеру, он внезапно начал говорить о том, что мы делали вчера. Он спросил
меня, понял ли я, о чем он говорил, когда сказал, что древние видящие
столкнулись с чем-то монументальным.
Я ответил ему, что понял, но не могу объяснить этого в словах.
- А как ты думаешь, что было главным в том, что мы хотели, чтобы ты
нашел на вершине той горы? - спросил он.
- Настройка! - сказал голос в мое ухо, и в то же мгновение я сам
подумал об этом.
Я обернулся в рефлексивном движении и натолкнулся на Хенаро, который
шел сразу за мной, следуя по пятам. Скорость моего движения поразила его.
Он захихикал, а затем обнял меня.
Мы сели. Дон Хуан сказал, что он очень мало может сказать о толчке,
который я получил от земли, и что воины всегда одиноки в таком случае, а
истинное осознание приходит гораздо позднее - после многих лет борьбы.
Я сказал ему, что моя проблема в понимании еще больше увеличивается
от того, что они с Хенаро совершают всю работу, а я просто пассивный
субъект, способный только реагировать на их действия. Я никогда в жизни не
смогу начать никакого действия, поскольку не знаю, ни каким, собственно,
должно быть это действие, ни того, как его начать.
- В этом именно вопрос, - сказал дон Хуан. - предполагается, что ты
еще не знаешь. Ты останешься здесь, сам по себе, чтобы реорганизовать на
собственной основе все, что мы для тебя делаем сейчас: эта задача стоит
перед всяким нагвалем.
Нагваль Хулиан сделал то же самое для меня, и гораздо более
безжалостно, чем мы поступаем с тобой. Он знал, что делает: он был
блестящим нагвалем, способным реорганизовать в несколько лет то, чему его
научил нагваль Элиас. Он сделал, вне всякого времени, нечто, что
потребовало бы целой жизни от тебя или от меня. Разница в том, что нагвалю
Хулиану требовалось только легкое указание - его сознание брало его и
открывало единственную имеющуюся дверь.
- Что ты имеешь в виду, дон Хуан, под единственной дверью?
- Я подразумеваю то, что когда точка сборки переходит некоторый
критический предел, то результат всегда одинаков для всякого человека.
Методики этого движения могут быть самыми различными, а результаты всегда
одинаковы, что означает, что точка сборки собирает другие миры с помощью
толчка земли.
- Для всех ли одинаков толчок земли, дон Хуан?
- Конечно. Трудностью для среднего человека является внутренний
диалог. Только тогда, когда достигается состояние внутреннего безмолвия,
ты можешь воспользоваться этим толчком. Ты подтвердишь эту истину в тот
день, когда попытаешься воспользоваться им.
- Я не стал бы тебе рекомендовать, чтобы ты воспользовался им, -
сказал Хенаро искренне. - нужны годы, чтобы стать безупречным воином,
чтобы выстоять под воздействием толчка земли, ты должен быть лучше, чем ты
сейчас.
- Скорость толчка растворит все в тебе, - сказал дон Хуан. - под его
воздействием мы становимся ничем. Скорость и индивидуальное существование
несоизмеримы. Вчера на горе я и Хенаро удерживали тебя, как якоря, иначе
ты не вернулся бы. Ты был бы подобен тем людям, которые целенаправленно
воспользовались им и до сих пор парят где-то в этой непостижимой
громадности.
Я хотел, чтобы он подробнее остановился на этом, но он отказался.
Внезапно он изменил предмет беседы.
- Есть еще одно, чего ты не понял относительно земли как чувствующего
существа, - сказал он. - и Хенаро, этот ужасный Хенаро, хотел толкнуть
тебя, пока ты не поймешь.
Оба они засмеялись. Хенаро игриво показал мне, подмигивая, как он
произносит слова: "да, я ужасен".
- Хенаро - это ужасный натаскиватель, подлый и безжалостный, -
продолжал дон Хуан. - ему наплевать на твои страхи, он толкает тебя
безжалостно. Если бы не я...
Тут он изобразил совершенную картину себя: задумчивый пожилой
джентльмен. Он опустил глаза и вздохнул. И оба они разразились громовым
хохотом.
Когда они успокоились, дон Хуан сказал, что Хенаро хочет показать мне
то, чего я еще не понял: что верховное сознание земли - это то, что
позволяет нам измениться и выйти на другие великие волны эманаций.
- Мы, живые существа, восприниматели, - сказал он. - и мы
воспринимаем потому, что некоторые эманации внутри человеческого кокона
настраиваются на другие внешние эманации. Следовательно, настройка - это
тот тайный проход, а толчок земли - ключ.
Хенаро хочет, чтобы ты проследил момент настройки. Следи за ним!
Хенаро выступал, как цирковой фокусник, и сделал поклон, а затем
показал нам, что у него ничего нет в руках или в брюках. Он снял ботинки и
потряс их, чтобы показать, что и там ничего не скрывается.
Дон Хуан смеялся от души. Хенаро двигал руками вверх и вниз. Это
движение сразу же создало во мне какую-то фиксацию. Я почувствовал, что
все мы трое немедленно встали и пошли с площади, причем я был между ними.
Пока мы шли, у меня исчезло периферийное зрение, - я больше не
различал ни домов, ни улиц. Я не заметил также никаких гор или
растительности. В какое-то мгновение я понял, что потерял из виду дона
Хуана и Хенаро: вместо этого я видел две светоносные связки, движущиеся
вверх и вниз около меня.
Меня охватила мгновенная паника, которую я немедленно подавил. У меня
было необычное, неизвестное чувство самого себя, и в то же время я не был
самим собой. Я, однако, осознавал все окружающее с помощью странной и все
же очень знакомой способности. Вид мира вернулся ко мне сразу же. Я вышел
весь: то целое, что в своем нормальном сознании я называл телом, было
способно воспринимать, как если бы оно было огромным глазом, схватывающим
все. То, что я воспринял первым, после того, как увидел два пузыря света,
был четкий фиолетово-пурпурный мир, составленный как бы из того, что
казалось цветными панелями и диванами. Плоские, подобные экранам панели
неправильных концентрических кругов были повсюду.
Я чувствовал вокруг большое давление, а затем услышал голос,
говорящий мне в ухо. Я "видел". Голос сказал, что давление обусловлено
движением. Я двигался с доном Хуаном и Хенаро. Тут я почувствовал слабый
толчок, как если бы разорвал бумажную преграду, и обнаружил себя лицом к
лицу со светящимся миром. Свет исходил отовсюду, но не ослеплял. Было так,
как если бы солнце прорывалось сквозь прозрачные облака. Я взглянул вниз
на источник света: зрелище было изумительным. Земли не было видно, только
легкие пушистые облака и свет - мы шли по облакам.
Затем что-то опять заключило меня в свои тиски. Я шел в том же ритме,
как и два пузыря света по бокам. Постепенно они начали терять свою яркость
и стали, наконец, доном Хуаном и Хенаро. Мы шли по пустынной боковой
улице, удаляясь от главной площади. Затем повернули обратно.
- Хенаро только что помог тебе настроить эманации с теми эманациями в
великом, которые принадлежат другой полосе, - сказал мне дон Хуан. -
настройка должна быть очень мирным, незаметным актом - никакого шума.
Он сказал, что трезвость, необходимая, чтобы позволить точке сборки
собрать другие миры, это нечто, что нельзя сымпровизировать. Трезвость
должна созреть и стать силой в себе, прежде чем воин сможет разбить барьер
восприятия безнаказанно.
Мы приблизились к главной площади. Хенаро не сказал ни слова. Он шел
молча, как бы в задумчивости. В тот момент, когда мы выходили на главную
площадь, дон Хуан сказал, что Хенаро хочет показать мне еще одну вещь: то,
что позиция точки сборки - это все и что мир, который это позволяет
воспринять, настолько реален, что не остается места ни для чего, кроме
реальности.
- Хенаро позволит своей точке сборки собрать другой мир для твоего
блага, - сказал мне дон Хуан. - и тогда ты осознаешь, что, когда он
воспринимает его, сила его восприятия не оставляет места ни для чего
другого.
Хенаро вышел вперед, а дон Хуан приказал мне повращать глазами против
часовой стрелки, пока я смотрю на Хенаро, чтобы избежать увлечения им. Я
повиновался. Хенаро был в пяти или шести футах передо мной. Внезапно его
формы размылись и в одно мгновение он улетел, как пух по ветру.
Я подумал о научно-фантастических кинокартинах, которые видел, и
удивился, осознаем ли мы свои возможности.
- Хенаро отделился от нас в данный момент силой восприятия, - сказал
спокойно дон Хуан. - когда точка сборки собирает мир, этот мир полный. Это
чудо, на которое натолкнулись древние видящие, но никогда не сумели
понять, что это такое: сознание земли может дать нам толчок настроить
другие великие диапазоны эманаций, и сила этой новой настройки заставляет
исчезнуть этот мир.
Всякий раз, когда древние видящие делали новую настройку, они верили,
что погружаются в глубины или поднимаются к небесам. Они не знали, что
этот мир исчезает, как дуновение, когда новая полная настройка заставляет
нас воспринять другой полный в себе мир.
13. НАКАТЫВАЮЩАЯ СИЛА
Дон Хуан собирался уже было начать свои объяснения о мастерстве
управления сознанием, но передумал и встал. Мы сидели в большой комнате,
соблюдая молчание.
- Я хотел бы, чтобы ты попытался видеть эманации орла, - сказал он. -
но для этого ты должен сначала сдвинуть свою точку сборки, пока не увидишь
кокон человека.
Мы вышли из дома и направились в центр города. Мы сели на пустую
потертую парковую скамейку напротив церкви. День клонился к вечеру. Он был
солнечным и ветреным. Большое число народа мельтешило вокруг.
Он повторил опять, как если бы хотел вбить это в меня, что настройка
- уникальная сила, поскольку она либо помогает сдвигу точки сборки, либо
