ему была обещана четверть со всей суммы. Конечно же классические россий-
ские бандиты в подобных случаях берут половину, но ведь и случай был не-
ординарным - уж на слишком большую сумму кинули банк шадринских! Да и
кроить от своих было для Саши как-то неудобно...
Солоник никогда прежде не занимался выбиванием долгов и в Иерусалим
отправлялся без какого-либо определенного плана. Ну, посмотреть на
объект, еще раз прикинуть ситуацию... А дальше?
Дальнейших своих действий он и сам не представлял. Оставалось пола-
гаться лишь на собственную интуицию, которая, как правило, никогда не
подводила Сашу Македонского.
Несмотря на начало осени, Израиль встретил Солоника изматывающей жа-
рой. Деревья стояли не шелохнувшись, и в послеполуденное время Иерусалим
вымирал до четырех часов дня. На раскаленные камни мостовой нельзя было
ступить даже в обуви. Лишь изредка проплывали в солнечном мареве тем-
но-зеленые армейские джипы, напоминающие огромных жуков, да вооруженные
военные патрули искали спасения от зноя в тенистых лабиринтах старинных
улочек - недавно мусульманские фанатики провели очередной теракт, взор-
вали набитый пассажирами маршрутный автобус, и меры предосторожности
выглядели вполне оправданными.
Еще в аэропорту Бен-Гурион Сашу встречали двое шадринских. По замыслу
Ракиты они должны были выполнять роль чичероне и одновременно телохрани-
телей. Усадили в машину, отвезли в отель. Спустя сутки Солоник знал о
кидале все, что ему требовалось.
Гринберг, сменивший после "алии", то есть исхода на Землю Обетованную
имя Борис на Борух, проживал в еврейском квартале новой столицы Израиля
и слыл человеком богатым и влиятельным. Его одиннадцатиметровый шестид-
верный "Линкольн" был известен едва ли не всему деловому Иерусалиму.
Владелец крупной фабрики по огранке алмазов, трастовой компании и нес-
кольких торгово-закупочных фирм, он имел все основания опасаться за свою
жизнь. Да и банк шадринских, по всей вероятности, стал не единственной
жертвой кидалы. Видимо, потому Боруха Гринберга, как Ясера Арафата, пов-
сюду сопровождали вооруженные до зубов охранники в камуфляже.
Подступиться к кидале вплотную не было никакой возможности - по край-
ней мере, на первый взгляд. А уж тем более заставить этого человека вер-
нуть по-хорошему деньги. Классический силовой наезд тут, в нескольких
тысячах километрах от Москвы, выглядел бы как минимум нелепо. За спиной
"добропорядочного еврейского коммерсанта" стоял мощный государственный
аппарат новой родины. У него имелись связи в кнессете. Сверх того, он
мог рассчитывать на корпоративную поддержку и солидарность деловых кру-
гов. Уголовные статьи по вымогательству тут, в Израиле, всегда отлича-
лись суровостью - на наезд мог решиться лишь сумасшедший. А кроме того,
Гринберг вполне мог опираться и на помощь из России. Имелись в виду ка-
кие-то загадочные, но тем не менее всесильные "чекисты", о которых упо-
минал шадринский, а также подмосковная группировка, которой профессио-
нальный кидала предусмотрительно отстегнул на общак.
Ракита приехал в Иерусалим спустя несколько дней после появления там
Македонского. Видимо, дела в Москве были столь плачевны, что, едва поз-
доровавшись, он сразу же перешел к делу.
- Ну, что скажешь? - спросил он, морщась, словно от зубной боли.
Встреча происходила в номере отеля, в котором остановился Александр.
По случаю полуденной жары окна были наглухо зашторены. В комнате стояла
духота, лениво вращались лопасти мощного вентилятора, но и он не спасал.
- Даже не знаю, что делать, - честно признался Солоник и тут же про-
должил: - Ты ведь понимаешь, что я не по этим делам... Никогда не прихо-
дилось долги выбивать.
- Вот и я не знаю, - Ракита плюхнулся в глубокое кожаное кресло. За-
курил и, поставив на колени хрустальную пепельницу, неожиданно предло-
жил: - А может быть, ты с ним встретишься?
Македонский нахмурился.
- То есть?
- Ну, о тебе ведь самые невероятные слухи ходят. Будто бы и в спецна-
зе служил, и по заказу "конторы" работаешь. Твой побег из "Матросской
тишины" до сих пор помнят. Фильмы о тебе по "ящику" крутят, и в книжках
разных пишут, и в газетах. А то, что ты с нами кантуешься, Гринбергу на-
верняка известно. Хотя он и негодяй редкостный, но в таких вещах - чело-
век очень серьезный. И разведка, и контрразведка в его фирмах налажена
по полной программе.
- И что это даст, если я с ним встречусь?
Ракита вздохнул тяжело и осторожно предложил:
- Ну как это что? Если тебя перед ним засветить, он поймет: лавье
лучше отдать - все, и проценты тоже. А не то...
Дальше можно было и не продолжать: Солоник прекрасно понял мысль со-
беседника. Деньги, на которые Гринберг кинул банк шадринских, не давали
гарантию его безопасности, как и охрана, купленная на те же деньги. Вон
сколько лавья было и у Глобуса, и у Бобона, и у Коновала, и у Отари
Квантришвили, которого, по слухам, тоже якобы вальнул Саша Македонс-
кий...
Не помогли. Не спасли.
И уж если этот иерусалимский козел действительно не собирается возв-
ращать кредит и проценты московскому банку, шадринским остается лишь од-
но - засветить перед ним главный козырь, знаменитого киллера, не знающе-
го промаха и пощады.
Подтекст такого хода выглядел бы более чем красноречивым: нам терять
все равно нечего, но ради морального удовлетворения Македонский тебя за-
валит. Ни охрана тебя не спасет, ни деньги, ни московские да тель-авивс-
кие "крыши". Не вернул долг? Опустил нас в сферах бизнеса и криминала,
тесно переплетенных между собой? Ну и получай! Мы опускать себя никому
не позволим...
Ракита смотрел на Солоника выжидательно, пристально и не мигая. От
согласия киллера зависело слишком многое.
- Ну, что ответишь?
- Думаешь - купится?
- У нас больше ничего другого не остается.
- А если стукнет куда? - поинтересовался Солоник. - В ментовку мест-
ную, в отделение "Интерпола". Ты ведь сам понимаешь, в какой я ситуации.
- Побоится стучать, - Ракита подсел поближе к вентилятору - струи
воздуха мигом растрепали его прическу. - Да и крышники его вряд ли за
стукачество спасибо скажут. По логике, сегодня он ментам тебя сдал,
завтра - их... Нет, вряд ли он в мусарню ломанется, - уверенно закончил
собеседник.
- Ты мог бы организовать с ним встречу? - подумав, спросил Солоник.
- Попробовать можно.
- Думаешь, подействует и он согласится? - Саша подошел к окну, при-
поднял жалюзи - в комнату хлынул яркий солнечный свет.
- А хрен его знает! Посмотрим, - собеседник был уклончив. - Я об этом
варианте давно думал... Ты, главное, не менжуйся: стучать на тебя в "Ин-
терпол" ему не с руки так же, как и твоим врагам. А главное - твое нас-
тоящее место жительства ему неизвестно. Ты только подумай, как будешь с
ним базарить и в какой форме мы тебя преподнесем. Ну, так что скажешь?..
Встреча состоялась через три дня. Удивительно, но Гринберг все-таки
согласился поговорить с шадринскими. Правда, непонятно, для чего ему это
понадобилось: то ли для демонстрации своей независимости, то ли для
удовлетворения самолюбия, то ли для того, чтобы в последний раз заявить:
никаких кредитов, а тем более процентов возвращать не собираюсь.
Впрочем, кидала, конечно, еще не знал, кто еще, кроме Ракиты, будет
представлять на этих переговорах шадринских.
Беседа проходила в Тель-Авиве, в головном офисе одной из многочислен-
ных фирм Гринберга. Меры безопасности наверняка бы сделали честь
Форт-Ноксу, месту хранения золотого запаса Америки. Сперва Ракиту и Со-
лоника просветили металлоискателем и предложили пройти под "аркой", ка-
кие устанавливаются в аэропортах. Затем на всякий случай обыскали, и
только после этого повели в кабинет Боруха Гринберга.
Вооруженная охрана бизнесмена хранила бдительность, не спуская с ви-
зитеров глаз, - наметанный глаз Саши Македонского сразу же определил,
что пистолеты-пулеметы "узи" сняты с предохранителей.
Борух Гринберг - невысокий, сутулый, с глубокими залысинами, похожий
на комичного местечкового еврея-ростовщика, героя ШоломАлейхема, был яв-
но в настроении. Об этом свидетельствовала и не сходившая с лица доволь-
ная усмешка, и надменный взгляд, который он почему-то никак не мог за-
фиксировать на чемто одном, и покровительственно-барские жесты. Весь его
облик как бы говорил: присаживайтесь, господа российские бандиты, време-
ни у меня не так уж и много, но так уж и быть, готов вас выслушать...
Первым начал Ракита. Выложив перед кидалой финансовые документы, он
официальным тоном вновь напомнил о совместном проекте, о кредите, и о
поддельном залоге, и о многом другом, после чего, вопросительно взглянув
на собеседника, поинтересовался:
- Мы только хотим услышать еще раз: да или нет? Получит ли наш банкир
деньги и обещанные проценты?
Гринберг для вида пошелестел бумагами и, отодвинув их, произнес:
- Бизнес - это всегда риск. И уж если человек человеку - волк, то
бизнесмен бизнесмену - тем более. Никто не заставлял вашего банкира да-
вать мне кредит. Никто не стоял над ним с пистолетом - мол, подписывай
бумаги, а то убью. Он подписал сам и лоханулся, а значит - вы тоже, коли
дали согласие. - Кидала немного помолчал, а затем добавил с подкупающей
откровенностью: - Да, я кинул вас вчистую. Признаю честно. Хватит у вас
ума и изворотливости - киньте меня в следующий раз.
Впрочем, на Ракиту эти слова никакого впечатления не произвели. Бе-
зусловно, он был готов к такому продолжению беседы.
- Господин Гринберг, - невозмутимо произнес он, - вы знаете, кто си-
дит слева от вас?
Тот с нескрываемым высокомерием взглянул на Солоника.
- Какой-то из ваших... Этих самых, - и он прищелкнул пальцами, подра-
зумевая под "этими самыми" бандитов.
- Не совсем, господин Гринберг, - со значением продолжил шадринский.
- Если мы с вами переговорим конфиденциально, вдвоем и без свидетелей, я
вам кое-что объясню.
В специальной комнате для переговоров, куда несколько удивленный хо-
зяин пригласил одного Ракиту, они пробыли недолго - минут десять. Но
когда Гринберг, пропустив гостя вперед, вышел в кабинет, его нельзя было
узнать: куда только подевался наглый, уверенный в себе и своих неограни-
ченных возможностях господин?!
Взглянув на Солоника так, будто бы это был, как минимум, шиитский фа-
натик-смертник, пришедший по его душу, Борух пробормотал растерянно:
- Зачем же так сразу?
- Вы знаете нас как серьезных людей, - пожал плечами Ракита. - Мы не
стали бы приводить к вам самозванца. Не верите - наведите справки. Но
повторяю, в этом деле наши интересы представляет и он - Александр Соло-
ник, известный также как Саша Македонский.
Вскоре Гринберг немного совладал с собой - лишь волосатые, похожие
формой на сосиски пальцы нервно барабанили по инкрустированной крышке
стола.
- Мне надо подумать, - пробормотал он. - Слишком большая сумма, если
с процентами, я сразу не смогу найти такие деньги.
- На раздумья - три дня, - жестко объявил шадринский. - Кстати, в
Москву звонить не советую. Не поможет. Против лома нет приема...
Спустя полчаса Солоник и Ракита, взяв напрокат машину, возвращались в
Иерусалим. Израиль - страна небольших расстояний, и чтобы добраться из
одного конца в другой, достаточно нескольких часов...
- Ну, что скажешь? - спросил Ракита, обгоняя армейский грузовик.
- А что я должен сказать? - отозвался Саша весело. - Тер с Гринбергом
ты, а я помалкивал.
- Я тебе говорил, что все решится, - усмехнулся собеседник. - Стоило
тебе появиться, чтобы он понял: закрысить лавье не удастся. Понял, чем
это может для него закончиться. Тебе даже выступать не пришлось...
Ракита говорил что-то еще, но Македонский уже не слушал собеседника.
Сегодняшняя сцена в офисе Гринберга вновь воскресила в памяти давнюю
