вас. У нас было достаточно классных исполнителей. Андрея Шаповалова, на-
деюсь, хорошо помните?
Да, конечно же Солоник отлично помнил того рослого русоволосого парня
из Питера. Биографии его и Андрея были чем-то схожи: зона, беседа с че-
кистом, согласие стать наемным убийцей, по сути, государственным пала-
чом...
Македонский, имея на то основания, предполагал, что нашумевшее
убийство Отари Квантришвили у Краснопресненских бань - дело рук Шапова-
лова. Знал и то, что после этого Андрея ликвидировали.
За ненадобностью? А может быть, он тоже пытался играть в рискованные
игры?
- Александр Сергеевич, - очень серьезно произнес Куратор, - будем
откровенны. Вы целиком и полностью от нас зависите и обязаны нам всем.
Хотя бы тем, что теперь не носите полосатый клифт и не хлебаете баланду
в тюрьме для смертников на острове Огненном, а живете в комфорте и рос-
коши, изображая из себя преуспевающего хозяина жизни, эдакого денди. Вы
не располагаете собой, вам это не нравится, но ведь вы сами выбрали та-
кую жизнь. Или я не прав? Раз и навсегда! - В голосе серенького послыша-
лась плохо скрытая угроза. - Запомните, мы не потерпим никакой самодея-
тельности. Да, вы имеете право и в дальнейшем поддерживать контакты с
шадринскими, можете принимать от них заказы на ликвидации, но обо всем
обязаны ставить нас в известность, согласовывать каждый свой шаг. То,
что произошло с Гринбергом, не должно повториться. Мы никогда не предуп-
реждаем дважды: кому, как не вам, это знать!
Допив кофе, серенький едва заметно кивнул на прощание и ушел, оставив
подопечного в глубокой задумчивости.
Наверное, никогда прежде Саша не чувствовал себя так омерзительно,
как теперь. Деньги, красивая жизнь, даже страх, который превратился в
его капитал, - все это в свете недавней беседы теряло смысл. Какой смысл
в деньгах, если они не делают человека хозяином своих поступков?
Зачем, для чего рисковать? Ведь к нему, каким бы богатым, известным и
страшным он ни был, все равно будут относиться как к вещи, предмету. Им
пользуются и будут пользоваться впредь. А когда он сделается ненужным,
его просто выбросят: не зря ведь серенький как бы невзначай напомнил о
Шаповалове!
А это означало, что ему, Александру Македонскому, надо как-то выхо-
дить из-под контроля тех, кто его создал.
Но как? Он, Александр Македонский, находился в розыске. Его поисками
занимались самые лучшие сыщики, и не только российские. Данные, записан-
ные в портативном компьютере Куратора, соответствовали действительности.
Он был обложен со всех сторон. В России задействованы РУОП, МУР, проку-
ратура, поисковая группа ГУИНа и, возможно, ФСБ. Кроме того, на него то-
чат зубы люди из окружения тех, кого он когда-то завалил. В Европе его
ищет "Интерпол". Да и афинская полиция наверняка информирована о том,
что знаменитый российский киллер может появиться и в Греции.
Серьезная, но тем не менее очень загадочная структура, деликатные за-
казы которой он, Саша Солоник, периодически выполнял, была единственной
силой, которая могла прикрыть его. Ей под силу и оформлять документы, и
обеспечивать его передвижение по Европе, и снабжать оперативной информа-
цией, и вытаскивать из зон и следственных изоляторов, и, в конце концов,
щедро оплачивать заказы.
Человек, ведущий двойную, тройную жизнь, волей-неволей становится
много проницательней обычного. Сразу же после упоминания Куратора об из-
раильском вояже Саша отлично понял - его нечаянное вторжение в сферу ин-
тересов истинных хозяев в следующий раз может закончиться плачевно.
Вспомнились полузабытые беседы на "идеологических обработках" в казахс-
танском лагере, о том, что Россию может спасти лишь черный беспредельный
террор против паханов, воров и авторитетов. Теперь ясно, что эти беседы
были лишь демагогией, но имели и скрытую подоплеку. И такой подоплекой
могли стать лишь деньги. В теперешней России система ценностей давно
превратилась в систему цен. Продается и покупается абсолютно все! Соло-
нику было очевидно, что его хозяевами движет не благородное желание на-
вести в стране порядок, а элементарная корысть. Логика существования по-
добной тайной структуры подсказывала: если она не финансируется ле-
гально, из бюджета, стало быть, сама должна добывать себе средства к су-
ществованию. Но как именно? Механизм просчитывался однозначно: после
отстрела лидеров криминала такая структура вполне могла подмять под себя
фирмы, банки и компании, которым покойные ставили "крышу". Налог на ох-
рану запросто переадресовывался на нее.
А это означало, что в следующий раз Македонский мог наступить на те
же грабли.
Солоник поднялся и, оставив официанту на чай, двинулся к автомо-
бильной стоянке. Уселся за руль и, откинувшись на подголовник, смежил
веки. Кровь приливала к вискам, пульсируя: "Выйти из-под контроля...
Выйти из-под контроля..."
Но эта фраза вновь и вновь упиралась в естественный вопрос: как имен-
но?
Ситуация казалась безвыходной. Так уж получается, что он ведет двой-
ную, тройную жизнь. Один Александр Солоник тот, каким его знают многие,
- страшный и беспощадный "наемник русской мафии", киллеродиночка, не
знающий промаха. Другой, неизвестный для всех, - тайный агент секретной
спецслужбы, ею же подготовленный. Третий - обыкновенный курганский па-
рень, которому по большому счету наплевать и на мафию, и на все спецс-
лужбы, вместе взятые, и который просто хочет остаток дней прожить в
собственное удовольствие.
Неожиданно вспомнился Берлин, бар в "Европа-центрум", фонтан с бута-
форской лилией и пожилой немец, явно мелкий рантье, которого он поначалу
принял за Шакро Какачия. Типично кавказские черты лица, фигура, манера
двигаться...
Удивительно, но почему-то никому из мафиозных лидеров никогда не при-
ходила в голову мысль о двойнике, который дублировал бы их, тем самым
выводя из-под возможного удара!
Внезапная догадка словно острой иглой кольнула мозг: а если - двой-
ник? Да, нанять двойника! Пусть этот человек и будет для всех Александ-
ром Македонским.
А с него, Саши, достаточно. Деньги есть - хватит до конца жизни. А
имея деньги - не проблема оформить документы и выехать в какуюнибудь
третью страну, где не будет ни всех этих шадринских, клинских, урицких и
прочих группировок, ни РУОПа, ни ФСБ.
И постоянных заказчиков в лице серенького Куратора тоже.
Усевшись за руль, Солоник выехал со стоянки. Джип катил по узкой гор-
ной дороге, обсаженной кипарисами и пиниями. Теперь, как никогда прежде,
необходимо было сосредоточиться, обрести ясность мыслей.
Да, двойник - это, наверное, единственно верное решение.
Саша мельком взглянул на свое отражение в зеркальце заднего вида. Все
правильно, ментовские ориентировки, как всегда, предельно точны: на вид
тридцать-тридцать пять лет, среднего телосложения, лицо овальное, замет-
ны лобные залысины, брови дугообразные, глаза карие, губы тонкие. Если
сильно захотеть, можно будет найти человека с такими же приметами. А
дальше - пластическая операция, искусственные шрамы, известные на языке
сыскателей как "особые приметы", и тогда...
Джип, обогнав туристический автобус, катил под гору. Внизу, у моря, в
зелени садов и парков расстилались пятимиллионные Афины.
Ведя машину, Солоник всю дорогу размышлял. Идея подыскать себе двой-
ника настолько захватила его, что он даже не заметил, как подъехал к
своей вилле.
Мужчина похожей внешности, пластическая операция, поддельные шрамы -
все это представлялось реальным.
Впрочем, у Македонского не было выбора...
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
После взрыва в Сусальном переулке Свеча и его пацаны благоразумно уе-
хали из Москвы. Не надо было быть большим провидцем, чтобы догадаться,
кто отправил братьев Лукиных на тот свет и что за этим может последо-
вать. Деньги, которые бандиты выкачали из бензоколонщика Дюни, давали
возможность несколько месяцев жить в свое удовольствие, не думая о рабо-
те. Уже через два дня после убийства обоих Лукиных Свечников с бригадой
оказались в ближнем зарубежье - сперва под Одессой, где провели пару ме-
сяцев, а затем в Ялте.
Сезон заканчивался, и город словно вымирал. По набережной еще бродили
редкие курортники, еще работали кафе под разноцветными зонтиками, из му-
зыкальных колонок, выставленных прямо на бетонные плиты, гремела музыка,
но отдыхающие активно разъезжались. Стали привычными сетования ялтинских
барменов, таксистов, официантов, продавцов и прочей обслуги: "А в прош-
лом году было гораздо лучше..."
Бригада Свечникова остановилась в "Ореанде" - самой дорогой и прес-
тижной гостинице города, нарядном полукруглом здании в самом конце набе-
режной, напротив остановившейся после киносъемок бригантины, переделан-
ной под ресторан. Сто баксов в сутки за номер после сверхдорогой Москвы
не показались пацанам чрезмерно высокой платой. Комфорт стоил того, и в
первый же день урицкие предались полноценному отдыху. В их понимании та-
ковым прежде всего стал съем удивительно дешевых малолеток, в изобилии
водившихся под Домом торговли, что у кинотеатра "Сатурн". Практиковались
совместные походы с девками в гостиничную сауну и выезды на дегустацию
крымских вин.
После бурных московских событий Свеча старался расслабиться вместе со
всеми, отрешиться от прошлого, но это никак не получалось. Мысли неотс-
тупно возвращались к ситуации в столице.
Кроме Лукиных, в Москве оставался еще один человек, которого бригадир
урицких имел все основания опасаться: уважаемый законник Крапленый. При-
чин было несколько: во-первых, Свеча не знал, как отреагирует вор на то,
что он завалил братьев, а во-вторых, слово, которое он однажды дал за-
коннику, обязывало к более решительным действиям, которые Свеча по неза-
висящим от него причинам пока не мог предпринять.
Через неделю после приезда Свечников и Мустафа, которого бригадир в
последнее время приблизил к себе, подустав от недавнего загула, прогули-
вались по ночной набережной и прикидывали план дальнейших действий.
- Наверное, надо было бы первыми с Крапленым связаться, - осторожно
предложил Мустафа. - Все-таки, как ни крути, а он имеет свой интерес.
- Да я сам понимаю, - Свечников, встав у бетонного парапета, закурил
и, глядя на лунную дорожку, продолжил: - Крапленый у нас вроде кон-
сультанта. Лукиных нет, и непонятно, что в Москве теперь происходит. Мо-
жет быть, все уже разбежались, развалилась группировка, раздробилась на
мелкие. А может быть, и нет. Только если урицкие вообще перестали су-
ществовать, Крапленому это вряд ли понравится.
Водная гладь с тусклой лунной дорожкой сумрачно светилась у берега. В
тишине слышались ее ритмичные сонные всплески. Вспыхивал и гас маяк. Все
это должно было действовать умиротворяющим образом, но Свече теперь было
явно не до умиротворения.
- Кстати, Крапленый вроде бы в последнее время тоже был недоволен
братьями, - напомнил Мустафа. - На общак мало давали, зато тачки себе
раз в полгода меняли да на блядей тратили больше, чем на залетевших па-
цанов. Я как-то краем уха слышал их разговор, Миша еще оправдывался:
мол, если на "Жигулях" буду ездить, меня не поймут.
- Сам знаю... Так что ты предлагаешь? - не глядя на собеседника,
спросил бригадир. - Явиться к Крапленому и сказать: да, братьев я
вальнул, но за дело, за беспредел. Чистильщика этого, Чижа, они ко мне
послали. Разве я что не так сделал? Или мне надо было тогда в подъезде
на колени перед Чижом встать, лоб свой подставить - мол, давай, дырявь
на хрен?! Я-то за братьев отвечу, не вопрос. Но не могу я теперь выхо-
дить на Крапленого. Сам понимаешь, почему.
Свечников затушил сигарету, и они неторопливо, не говоря больше друг
другу ни слова, двинулись по набережной - мимо курортного концертного
