ного, снова спрятал его в карман. - Организовать тебе семьдесят седьмую
статью тоже несложно. Короче, у меня есть все основания для возбуждения
против тебя уголовного дела. А теперь все по порядку: меня зовут Олег
Иванович Воинов, я - офицер московского РУОПа. Больше тебе обо мне ниче-
го знать не надо. Зато мы о тебе наслышаны. Ты один из боевиков так на-
зываемой урицкой преступной группировки. Или я неправ?
- Не бери на понт, начальник, - наконецто оправившись от первона-
чальной растерянности, процедил Мустафа сквозь зубы. - Стволто вы мне
сами подкинули. Понятых не было, протокола тоже. А пальчики-то мои вы в
запарке затерли. И вообще: любой базар - только в присутствии адвоката.
Почитай как-нибудь Уголовно-процессуальный кодекс - интересная книга.
Нехорошая улыбка скривила лицо Воинова.
- Ну зачем же так: "пальчики", "понятые", "протокол"... И Уголов-
но-процессуальным кодексом меня пугать не надо. Читал, знаю. Только те-
перь в Москве другие времена, можно и без формальностей. Гражданин
Гольянов, вы, кроме УПК, газеты читаете?
Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Мустафа не нашелся с отве-
том.
- И телевизор тоже не смотрите? - продолжал руоповец откровенно изде-
вательски. - А зря, зря... Надо быть в курсе событий. Вы ведь не в лесу
живете. - Неожиданно голос мента окреп, зазвучав металлом. - Так вот,
поясню: в свете последних событий председатель Совета Безопасности дал
нам неограниченные полномочия в борьбе с организованной преступностью.
Подчеркиваю: не-о-гра-ни-чен-ны-е, - по слогам повторил он. - Теперь мы
не нуждаемся даже в формальном обосновании наших действий. И ты, скоти-
на, сейчас в этом убедишься... Поехали, - скомандовал он водителю.
Урча прожорливым мотором, ментовский джип тронулся и взял курс на вы-
езд из Москвы...
Во время памятной для Свечникова беседы в кафе гостиницы "Ореанды"
Крапленый вскользь упомянул о новых реалиях борьбы с оргпреступностью. И
не ошибся: после того как во главе Совета Безопасности утвердился бывший
десантный генерал с птичьей фамилией, прославившийся миротворческой дея-
тельностью в Приднестровье и Республике Ичкерия, московские, да и не
только московские бандиты взвыли, потому как их извечные оппоненты в ли-
це мусоров получили воистину неограниченные полномочия.
И вскоре Мустафа убедился в этом. Выкатив на загородное шоссе, джип с
руоповцами и задержанным проехал от кольцевой километров пятнадцать,
после чего свернул на раскисшую от дождей проселочную дорогу.
Вода ртутно блестела в разъезженной колее проселка, отражая серое но-
ябрьское небо. Углубившись в редкий лесок, притаившийся за шоссе, машина
остановилась, и задержанного вытолкнули в липкую, черную грязь.
- Поднимайся, поднимайся... - услышал Мустафа, и две пары сильных
рук, подняв его из лужи, поставили на колени, лицом к передку машины.
Звякнули ключи, и один из руоповцев, сняв наручники, положил их в
карман. Второй, подойдя поближе, сунул в руки Мустафы черенок лопаты.
- Копай, - последовала команда столь же лаконичная, сколь и недвус-
мысленная.
Мустафа понял все: сейчас эти беспредельщики-мусора заставят его вы-
копать себе могилу, после чего в лучшем случае забьют штыком лопаты и
засыпят землей, а в худшем живым закопают в подмосковный суглинок... И
никто ничего не узнает, потому что даже искать его никто никогда не бу-
дет.
- Копай, скотина! - повысил голос желтозубый и едва заметно кивнул
оперативнику.
Тот нанес ему резиновой дубинкой страшной силы удар по пояснице, как
раз по почкам. И тут же свет померк в глазах задержанного.
Он долго барахтался в грязи, пытаясь подняться. Никто и не думал по-
могать ему. Желтозубый стоял неподалеку, курил, и взгляд его выражал
полное равнодушие.
Сопротивляться, а тем более бежать - не приходилось, и Гольянов, с
трудом поднявшись, утер с лица грязь.
- Копай, кому сказано! - повторил Воинов.
Мустафа, уперев блестящий штык лопаты в землю, принялся за работу.
- Быстрей! Что у нас, кроме тебя, других дел нет? - рявкнул оператив-
ник с резиновой дубинкой в руках. - Ты у нас такой не один. Скоро все
вы, гады, в земле лежать будете!
Минут через двадцать яма была выкопана - правда, неглубокая, но дос-
таточная для того, чтобы в ней поместился труп.
- А теперь становись лицом к могиле, - последовала новая команда.
Мустафа приготовился к самому худшему. Он стоял вполоборота к своим
мучителям и боковым зрением видел, как один из руоповцев извлек из кобу-
ры под мышкой пистолет, достал обойму, критически осмотрел ее и, вставив
обратно, передернул затвор.
Гольянов инстинктивно вжал голову в плечи, всем своим естеством ожи-
дая выстрела...
Но выстрела не последовало: лишь гулкий щелчок нарушил тишину вечер-
него леса.
- Повезло тебе - осечка, - послышался изза спины голос палача. - Олег
Иванович, давай я из твоего пистолета эту суку добью.
- Да обожди, я у него кое-что спросить хочу, - вступил желтозубый. -
Может быть, и не придется его стрелять. А если не ответит, мы его лучше
живьем закопаем. Еще на такое дерьмо патроны переводить?! Слышь, скоти-
на, отойди от ямы, переговорим...
Не веря в свое счастье, Мустафа приблизился к руоповцу. Лицо жертвы
было бледней ноябрьского неба.
- Закуривай, - снисходительно предложил желтозубый, протягивая откры-
тую пачку.
Тот судорожно закурил.
- А теперь слушай внимательно. Ты понимаешь, что теперь целиком в на-
шей власти?
- Да, - деревянным голосом отозвался Гольянов.
- Ты понимаешь, что мы не шутим? Мы можем тебя застрелить, можем за-
бить лопатами, можем закопать живьем. И никто не будет тебя искать. В
Москве пропадает без вести много людей - уголовные дела по таким исчез-
новениям, как правило, остаются висяками. Не слышу! - неожиданно повысил
голос мент.
- Да, понимаю, - прошептал Мустафа, жадно затягиваясь сигаретным ды-
мом.
- Ты понимаешь, что у тебя есть шанс? И ты сам знаешь, какой имен-
но... Так вот... - Внезапно руоповец улыбнулся, но улыбка у него вышла
страшной, как оскал людоеда. - Давай поможем друг другу. Я буду задавать
тебе вопросы, а ты будешь отвечать. Но если попытаешься от нас что-ни-
будь скрыть, если будешь неискренен... - И мент выразительно кивнул в
сторону черневшей ямы.
Спустя полтора часа старший поисковой группы Олег Иванович Воинов
знал о положении дел в урицкой группировке все или почти все. И об
убийстве братьев Лукиных, и о поспешном бегстве Свечникова на юга, и о
разговоре последнего с уважаемым законником Крапленым...
Разговор происходил на Шаболовке, в специально оборудованном помеще-
нии, и фиксировался сразу несколькими скрытыми видеокамерами. Мустафа
подробно рассказывал обо всем, что было ему известно. Он был в ужасе от
собственного предательства, но перспектива быть закопанным в землю
живьем страшила его еще больше.
- Так где он, говоришь, скрывается? - подытожил Воинов.
- В Греции, а где, не знаю, - ответил Гольянов совершенно убитым го-
лосом.
- А кто знает?
- Крапленый сказал: поезжай, Свеча, в Афины, там найдешь такого гру-
зина Резо. Он и покажет, где именно.
- А Крапленому это откуда известно?
- Свеча говорит - в кентах у него лаврушник, Вахтанг какой-то. Я его
не знаю, никогда не видел. Только Крапленому пургу гнать ни к чему, во-
рам самим интересно от Македонского избавиться.
- Так-так-так... - Взгляд руоповца заметно потеплел. - А когда вы ту-
да отправляетесь?
- Наверное, сразу после Нового года, - Мустафа говорил, словно загип-
нотизированный: перед глазами тускло сверкало острие лопаты, страшно
чернела выкопанная им могила, и это видение заставило его нервно дер-
нуться.
- Гражданин Гольянов, предупреждаю: ваш допрос фиксировался на видео-
камеру. Если не верите, могу продемонстрировать вам запись. Вы понимае-
те, что вас ждет, если эта запись попадет к Свечникову? - спросил Вои-
нов, самодовольно улыбаясь.
Тот понуро молчал.
- Сами знаете... Если такое случится, придется вас спасать. Закрывать
по какой-нибудь статье, прятать в "Петры"... Но ведь ненадолго! Потом мы
будем вынуждены вас выпустить, и тогда... - сделав непродолжительную, но
многозначительную паузу, руоповец продолжал: - Поэтому давайте играть
честно. О нашей беседе никто никогда не узнает. Но для этого вы должны
будете информировать нас о планах Свечникова. А теперь можете идти. Вы
свободны, - Воинов расписался в бланке пропуска и, протянув его Мустафе,
произнес: - До встречи.
Скоро недавний собеседник Олега Ивановича стоял на ступеньках подъез-
да руоповского офиса, не зная, что ему делать дальше.
Кинуться к Свечникову, рассказать, как его прессанули?
Реакция бригадира могла бы быть однозначной: хоть и покаялся ты, Мус-
тафа, но все равно сука. Смерть предателям!
Продолжать контактировать с этим желтозубым негодяем?
Да, видимо, ничего другого не оставалось, и Гольянов, проклиная в уме
всех ментов поганых и Воинова, в частности, а заодно Совет Безопасности
и генерала с птичьей фамилией, понуро двинулся в сторону станции метро.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Наверное, в жизни любого человека случаются моменты, которые стано-
вятся этапными, переломными. Удивительно, но жизнь Солоника, вся или
почти вся, состояла из таких моментов, и первый из них, судебный приго-
вор, вынесенный еще в Кургане, предопределил все остальные: побег из за-
ла суда, скитания в Тюмени, арест, пермский и ульяновский лагеря, кон-
такты с людьми, которых Саша принял за гэбэшников, специальный Центр
подготовки в Казахстане, многочисленные акции, вновь арест, вновь побег
и, наконец, временное убежище в Греции.
Саша неоднократно мыслями возвращался в то далекое, почти забытое
время, и всякий раз задавал себе вопрос: какова взаимосвязь между собы-
тиями, никак, на первый взгляд, не связанными между собой? Каково их не-
видимое, непостижимое влияние на жизнь человека?
Если бы тогда, в Кургане, ему не накрутили срок, если бы он, возму-
щенный несправедливостью, не бежал бы из зала суда, если бы не был пой-
ман, если бы не пошел на контакт со своими теперешними хозяевами... Да,
если бы Македонский знал, что готовит ему очередное "если бы", жизнь его
наверняка сложилась бы иначе.
Но был бы он счастлив? Трудный вопрос.
А жизнь между тем шла своим чередом, и Македонский конечно же не мог
представить ее следующего поворота...
В конце ноября по предложению шадринских он вылетел в Москву. Необхо-
димо было обговорить частности очередного исполнения. Эта поездка, в от-
личие от иерусалимской, детально обговаривалась с Куратором, и за воз-
можные последствия вряд ли стоило волноваться. Ликвидировать предстояло
откровенного бандита, одного из лидеров группировки, с которой шадринс-
кие вели беспощадную войну вот уже более полугода.
Поездка в Россию не вызывала опасений. Кроме совершенно легального
паспорта на имя гражданина Валерия Максимова, серенький выдал своему по-
допечному удостоверение работника прокуратуры, а сверх того, в столице
Саша должен был получить прокурорский мундир.
- Будь у вас такие документы на ПетровскоРазумовском рынке, не приш-
лось бы вас потом вытаскивать из следственного изолятора, - с легким
смешком напутствовал Сашу Куратор, провожая его в афинском аэропорту. -
Контакты поддерживаем как обычно. Я позвоню вам в Москву.
Переговоры не заняли много времени. Почти всю подготовительную работу
шадринские брали на себя. Спустя неделю Македонский должен был возвра-
щаться в Грецию. Но за два дня до предполагаемого отлета произошло собы-
тие, заставившее его забыть и об Афинах, и планах на будущее, и о многом
другом...
Они познакомились в небольшом уютном ресторанчике в самом центре сто-
лицы, куда Солоник зашел поужинать. Она была молода, высокого роста, с
