кухней,-Дарвальд указал на одну из дверей особняка.-- Такие
варвары, как ты...-- Он засмеялся и, махнув рукой, быстрыми
шагами пошел по направлению к другой двери,-- Таким дикарям не
место в офицерской трапезной!
Пробормотав проклятие, Конан понуро направился к дверям
кухни. Едва он перестудил через порог, как ему показалось, что
он оказался в темной пещере. Солнечный свет исчез, вместе с ним
исчезла и жара, и Конан почувствовал освежающую прохладу. Но
это длилось лишь мгновение -- изнутри на него нахлынула другая
волна жары и какого-то, как ему показалось, адского пламени. Он
с трудом различил, что это пылали огни огромной кухонной печи,
сплошь уставленной медными чанами и котлами, пар от которых
клубился среди развешанных колбас, окороков и связок лука и
чеснока, прежде чем улетучивался через закопченую дыру в центре
потолка. Помещение было так насыщено разнообразными запахами,
что всякий, кто попадал туда, немедленно начинал ощущать
урчание в желудке.
-- Ты чего, есть хочешь, варвар?
Из всех тех, кто, склонившись, орудовал над столами для
приготовления пищи, только одна молодая девушка выпрямилась и с
любопытством посмотрела на вошедшего. Это явно была немедийская
крестьянка, довольно симпатичная, красоту которой подчеркивал
ее наряд -- широкая юбка и тонкая белая блуза, перехваченная
поясом из яркой пряжи. Глаза ее были искусно подведены --
по-видимому, сажей,-- что придавало ее лицу немного загадочное
выражение.
-- Ну знаешь, ты пришел слишком поздно. Почти всю еду уже
или отправили наверх, или слопали здесь. Ну да ладно, все равно
проходи и садись, попробую что-нибудь наскрести для тебя,-Она
внезапно рассмеялась так звонко, что ее угрюмые товарки
оторвались от своих трудов и удивленно посмотрели на нее.-Да
похоже, у тебя настоящий варварский аппетит! Мне надо
поторопиться, иначе ты просто съешь меня, да еще и как следует
обглодаешь мои косточки! -- Девушка направилась к другому
столу, покачивая красивыми, округлой формы бедрами.
Конан прошел через кухню и, миновав арочный вход, оказался
в мрачной, освещенной единственным узким окошком комнате,
служившей столовой для челяди. В центре комнаты стоял длинный
стол с грубыми деревянными скамьями, а по двум сторонам ее
тянулись отгороженные занавесом спальные комнатушки, отделенные
друг от друга деревянными перегородками. Одна из них в дальнем
конце, у холодной каменной стены, предназначалась Конану.
Он скользнул по ней взглядом и усмехнулся. Пусть
комнатушка и холодная, зато она будет спасать его от проклятой
изнурительной жары, хотя в любом случае он не собирался здесь
долго оставаться -- может быть, даже и на эту ночь. Морщась от
боли в мышцах, Конан медленно опустился на скамью.
В комнату вошла девушка, неся широкий деревянный поднос с
едой и грациозно покачивая бедрами и плечами. Конан лишь
мгновение задержал взгляд на содержимом подноса, затем его
внимание приковали волнующие формы красивой фигуры девушки. Она
поставила свою ношу на стол и придвинула к Конану тяжелый
глиняный кувшин с красным вином, наклонившись так низко, что
предоставила ему возможность еще лучше рассмотреть ее прелести.
-- Вот пожалуйста, варвар! Надеюсь, этого будет
достаточно, чтобы удовлетворить твои северные аппетиты. Если же
нет, то предупреди меня заранее,-- Она звонко рассмеялась.-- А
то тебе еще придет в голову напасть с ножом на какую-нибудь
лошадь! Лучше не делай этого, а я постараюсь поискать в
кладовке еще что-нибудь для тебя.
-- Угу,-- Конан запихнул в рот горячую репу и захрустел
ею, одновременно отламывая толстый ломоть хлеба.-- Не бойся,
лошадь я не съем, несмотря на то, что мне здорово досталось от
нее сегодня.
Девушка засмеялась, на этот раз негромко и как-то нежно.
-- Как тебя зовут, киммериец? -- бросив взгляд на
занавешенный арочный вход, ведущий на кухню, она оперлась своим
круглым, обтянутым юбкой из овечьей шерсти бедром о край
стола.-Меня Лидия.
-- Меня Конан,-- с трудом произнес он набитым хлебом ртом.
-- Ты... киммериец, правда? Когда я была маленькой, то не
была даже уверена, что Киммерия на самом деле существует. Нам
рассказывали всякие страшные истории о ней -- о великанах,
людоедах, драконах и других еще более ужасных вещах.-- Она
слегка поежилась.-- Для нас это была какая-то таинственная и
жуткая страна!
-- Все это ерунда,-- Конан отпил большой глоток вина.--
Тот, кто болтал эти глупости, должно быть, перепутал мою страну
с Асгардом и Ванахеймом, где таких ужасов предостаточно.
-- О,-- Глаза Лидии округлились, когда она представила
себе страшных людоедов, подстерегающий на каждом шагу
зазевавшихся юных девушек.-- А когда я приехала в город, то
узнала, что барон Бальдр еще в молодости привез сюда
киммерийскую невесту из своих северных походов -- госпожу
Хильду. Я никогда ее не видела, но говорят, что она была
красивая и добрая,-- На мгновение взгляд Лидии стал задумчивым,
затем она вновь с любопытством посмотрела на Конана.-- С тех
пор к северным странам у нас стали лучше относиться. Люди с
почтением вспоминают госпожу Хильду, уважают ее дочь Калиссу и
даже привыкли к мысли, что когда-нибудь ими будет править ее
сын Фавиан. Ты чем-то похож на него,-- Она пристально
вгляделась в его лицо.-- И даже очень.
-- Хмм,-- неопределенно отозвался Конан, затем тоже бросил
на нее внимательный взгляд и принялся задумчиво жевать.--
Родственником он мне, конечно, не является, и я никогда не
слышал о его матери, Хильде. Может быть, она была дочерью
какого-нибудь правителя из восточных земель, а может, была
простой крестьянкой.
Лидия вздохнула:
-- Подумать только, что простая девушка из варваров стала
баронессой! -- Ее карие глаза заблестели.-- Да, именно женщина
и может подняться высоко в этом мире, а мужчина все-таки
ограничен из-за положения своей семьи,-- Она взглянула на
Конана и поспешно добавила: -- Кроме тебя, я думаю. Ты
правильно сделал, что поступил на службу в благородное
семейство.
Конан опустил глаза и вновь занялся едой.
-- А что стало с госпожой Хильдой? -- равнодушно спросил
он.
-- О, она умерла,-- Лидия тоже опустила глаза и вздохнула.
-- Умерла? Почему?
-- Ее убили. Отравили пирогом с олениной. Говорят, отрава
предназначалась для ее мужа,-- Она понизила голос и оглянулась
на вход в кухню.-- Здесь так много всяких убийц, все время
происходят какие-нибудь восстания. Правда, госпожу Хильду убили
еще до всех этих ужасов.
Почувствовав, что Конан перестал есть, Лидия удивленно
взглянула на него. Нахмурившись, северянин сосредоточенно тыкал
ложкой в оставшуюся еду, в том числе и в пирог с неизвестной
начинкой.
Он поднял на нее глаза:
-- Так ты говоришь, подсыпать яд в пищу здесь является
обычным делом?
-- О, нет, Конан, прости, я напугала тебя! -- Лидия
виновато посмотрела на него.-- Я не должна была говорить тебе
этого! Не бойся, всю эту еду я приготовила сама. Если хочешь, я
могу ее попробовать. Я всегда так делаю перед тем, как
отправить еду господам, чтобы убедиться, что она не отравлена.
Она наклонилась, схватила сыр и откусила его, положив
маленький остаток на поднос. Затем отломила сочащийся жиром
кусок пирога и тоже отправила его в рот.
Конан невольно усмехнулся и перестал хмуриться. Заметив
это, Лидия тоже улыбнулась.
-- Ох, какой острый пирог! Не возражаешь, если я запью
его? -Она взяла кувшин с вином и поднесла его к губам.
-- Ну, ладно, хватит! -- Конан засмеялся, схватил ее за
руку и притянул к себе.-- Можешь остановиться. Верю, что на
этот раз меня никто не собирался отравить.
Лидия тоже засмеялась, глядя Конану в глаза. Капля вина
осталась на ее нижней губе, и она слизнула ее маленьким розовым
язычком. Конан неотрывно смотрел на Лидию, и ее восхитительные
формы казались ему соблазнительным десертом после обеда. Он
приблизил к ней лицо, она сделала то же самое, и наконец их
губы встретились. Конан обвил руками ее талию, прижимая Лидию
все ближе и ближе к себе. Пустой поднос, разделявший их,
отлетел в сторону, и они слились в тесном и жарком объятии.
Неожиданно со стороны кухни раздался звук колокола,
сначала один раз, затем другой. Лидия нетерпеливо зашевелилась,
но Конан не выпускал ее из своих объятий, прижимая все крепче и
крепче к себе. Лидия начала отчаянно бороться с ним, пытаясь
освободиться. Наконец, ей это удалось, и она в гневе ударила
северянина рукой по губам.
Изумленный Конан разжал объятия и непонимающе уставился на
девушку. Лицо Лидии пылало от ярости. В этот момент она
напоминала разъяренную тигрицу.
-- Безмозглый варвар! Это же мне звонили! Ты что, хочешь,
чтобы меня выпороли? -- Лидия вытерла рот тыльной стороной
ладони, пригладила волосы и торопливо направилась в кухню, на
ходу поправляя складки своей одежды.
В дверном проеме показался костлявый мальчишка с торчащими
во все стороны волосами, напоминавшими паклю. Он понимающе
взглянул на Конана и нахально улыбнулся, затем подошел к столу,
чтобы унести поднос с посудой.
Он едва успел увернуться в сторону, когда мрачный
северянин рывком поднялся, отшвырнув скамью, и большими шагами
вышел из комнаты.
Мысли путались у Конана в голове. Маленькая мерзавка, как
она смела его так использовать! Разве он дал ей повод так
обращаться с ним? "Может быть, я сделал что-то не так?
-лихорадочно думал он.-- Но она же сама этого хотела! Кто их
разберет, этих местных. Не поймешь, что у них на уме. Пусть
падет проклятье Крома на этих хайборийцев и на их подлые
обычаи, которые они гордо называют цивилизацией!"
Конан вышел во двор, и дневная жара снова обрушилась на
него. Он замедлил шаг и побрел по двору, волоча ноги, но буря в
его груди продолжала бушевать. Впереди, в тени крыльца кузницы,
его поджидал огромного роста человек, одетый в кольчужный
доспех. Изрядно побитый шлем великан держал в руках.
Конан догадался, что это и есть Эвольд, мастер фехтования.
Он непринужденно беседовал с низеньким толстым человечком, едва
видимым в тени. Через несколько мгновений, когда толстяк
распрощался с воином и быстро пошел к воротам, Конан узнай в
нем Своретту.
Нахмурившись, Эвольд мрачно смотрел на приближающегося
киммерийца.
-- Так, варвар, для начала я напомню тебе о времени! Тебе
придется научиться ценить время твоих старших офицеров и не
заставлять их ждать тебя, не то поплатишься за это своей грубой
северной шкурой,-- Плохо выбритое, щетинистое лицо мастера
фехтования скривилось от отвращения.-- Ладно, на первый раз я
тебя прощаю. А теперь скажи мне, тебе когда-нибудь раньше
приходилось держать в руках меч?
Конан мрачно взглянул на Эвольда:
-- Приходилось.
-- Хмм. Северный клинок -- довольно грубая и неудобная
штука, к тому же лезвие у него слишком тяжелое. Ты, должно
быть, так же хорошо управляешься с топором! -- Эвольд
повернулся и направился через двор.-- Да, ну и задание же мне
выпало -учить такого дикаря, как ты, привыкшего орудовать
дубинами и топорами, пользоваться настоящим боевым оружием! Но,
по крайней мере, я научу тебя уважать его.
@***=
Солнце все еще продолжало заливать двор неистовым жаром,
но теперь оно светило уже с западной стороны. Обливаясь потом,
Конан яростно рубил и колол набитое соломой чучело из коровьей
шкуры высотой с человеческий рост, прикрепленное к деревянной
балке. Наконец, выбившись из сил, Конан замедлил темп, что
