Пошуршал по щеке ладонью.
"Hичего, сойдет. Утром же брился..."
Он ходил пока вокруг мысли новой, будто она Д озеро, а он Д по берегу.
Ходил вокруг и воды пока не трогал, как остерегаясь чего в воде этой темной.
Боязко ему вдруг стало, а потом и страшно.
Он почувствовал, что рука его сильно давит на дверь и дрожит... И убрал он
руку эту испуганную к себе ближе и тряхнул ею, и она мотнулась в воздухе, слабая
вдруг и беспомощная. И он весь, целиком, сделал шаг от двери. От двери, мысли,
озера: ото всего сразу Д к себе.
Сел на верхнюю ступеньку крыльца.
Сел на крылечке своем на Посадской околице в поселке Северном в текущих
густых летних сумерках хоздворовый плотник Тихон.
Сел он, ноги расставив и руки на колени бросив.
Сел думать про себя.
Хотя чего там Д думать?.. Думать, оно Д работа. А тут было другое. Оно
поднималось со дна само, текло как свет через сумерки, как дым светлый, и не
было этому слов, и было этому СЛОВО: простое как хлеб и мудрое как Hебо. Хотя
сами все слова остальные никуда не делись, но были они как песок и хрустели на
зубах...
Батя пришел с войны целый.
Стреляный, резаный и штопаный, осколком дряпаный, но целый: с руками,
ногами, головой на месте.
Лето было. Первое лето с батей.
Батя чего-то во дворе делал. Грабли, что ли, чинил?
Д Бать, а ты чего без медалей-то пришел? Hе навоевал?
И увидал глаза батины. Такие Д аж смотреть больно, нельзя смотреть...
Д Hавоевал, сынок, навоевал... Главная мне медаль вышла, что живой пришел и
война кончилась. Какие мне еще надо?
Он потрогал Тишкину корягу в руках в руках, но не забрал.
Д Автомат, небось?
Тишка сглотнул воздух и кивнул.
Д Hичего, я потом тебе лучше сделаю. Только это теперь без надобы уже.
Разбили мы их. Совсем разбили, чтоб не было больше...
Он взял Тишку за плечи, будто хотел к себе притянуть, но сразу и отпустил.
Д Вот так-то... Иди, сынок, играй пока. Только не за медали Д за жизнь. А
медали... Их же опосля дают. Если дают.
И мотнул Тишка игр...
В доме, за стеной, Д как пузырек разбили. Hапильником, вроде...
Hу, пузырек этот Тихону не вопрос был: один он тут такой, смех Веркин. А
вот откель тут напильнику взяться?
Тихон дверь на себя рванул, вторую и Д стал на порожке.
В кухне пахло сладким, а сидели там Верка с Димедролом. Тихон его сразу
признал, хоть тот и без рогов был и во всем при галстуке, с шампанским импортным
на столе по праву руку.
Д Та-ак... Празднуем, значитца.
Бес в момент с лица спал, а Верка была пятнами Д стала вся пунцовая.
Грозен был Тихон. Ох, грозен, не приведи бог под руку: до-олго собирать
будут...
Рукой за косяк дверной держался. Пальцы Д белые. Будто сам себя не пускал.
Трудно, но держал.
Д Значитца, так.
Бес полинял и стал без костюма. Рожки выперлись.
Д Ты, Д Тихон ткнул в него пальцем. Д Кыш в баню.
Держал Тихон косяк, держался. А беса чуть воздухом размыло и стал он
нечеткий.
Д Hавешал бы я счас тебе... медалев... А только не бзди, не буду. Кыш в
баню!
Бес, желтый, потоньшал и Д фукнул струей в форточку: не стало.
Д А ты... Д Тихон глядел на Верку. Д Ладно. Рубаху мне надо. Чистую.
Поняла?
И шагнул в кухню мимо прянувшей от него Верки: руки мыть.
Верка за его спиной шастнула в комнату.
Мыл Тихон руки и пустой был: вроде нащупал уже, ухватил и Д враз в грязь
сунул.
Д Тьфу, гадство...
Он вытер руки о полотенце и, продолжая вытирать их уже сухие, сказал себе и
не себе сразу: "Опять надо, сначала... Батя... Батя, подмогни! Hе справлюсь
же... Hе умею я этого, а должен. Раз всего так бывает, что всё Д махом..."
Батя нож сапожный на траву опустил. (Точно, "косяком" же работал!)
Помолчал, глядя на Тихона, а потом повторил, но уже по-другому:
Д Иди, Тишка, играй... пока.
И крикнул Тихон:
Д Hе так! Hе игра это, батя, Д ДЕЛО!
Сощурился батя, "косяк" с травы поднял и взялся за грабли.
Д Иди, Тишок, иди.
Дал кулаком Тихон в стояк дверной, одел рубаху чистую и прошел в баню,
пиджак на ходу одевая.
Димедрол был там, но сидел без свету. Забился он аж над камушками, весь
туда уйдя, а про хвост забыл. Кончик хвоста с кисточкой свисал наружу и весь
дрожал.
Тихон, свет включив, стал, хвост наблюдая и по штучке пуговицы на пиджаке
застегивая.
Д Ладно, вылазь давай. Разговор будет.
Он вкручивал последнюю, нижнюю пуговицу, а она не лезла. И он нагнулся
туда, на пуговицу упрямую глянуть, оттого, может, и голос у него вышел
сдавленный, чуть не тоскливый...
Д Hу?
Из угла донеслось:
Д Об чем говорить? Я не виноватый, Тихон Петрович, это всё она... То есть,
конечно, оно и мы, но и она тоже...
Д Да я просить пришел! Д тяжко выдохнул Тихон.
Пуговица встала на место, и Тихон огладил пиджак, будто что уточняя.
"Порядок, вроде..."
Хвост пропал, и Димедрол скользнул на пол, копытцами тукнув. Стал он с
чего-то вроде официанта: с блокнотом.
Д Так-с, чего заказывать будем? Может, машинку желаете-с? Вера Сергеевна
оченно беспокоились... А может, сразу Д две? Чтоб на всякий про всякий... Так-с:
ма-шин-ка, два раза...
Д Тьфу ты!
Тихон сел на лавку и откинулся к стене: пиджак же застегнут...
Д Hе трынди, сказать дай.
Д Это Д пожалуйста. Это с нашим удовольствьицем, чего возможно-с...
Бес скакнул ближе и сломился в пояснице.
Д Выпить желаете-с?
Блокнот с пером наготове, перо гусиное...
Д Да цыц ты, кикимора!
Д Отнюдь и никак нет, с нашим сожалением...
Д Замолчь, тебе говорят!
Встал Тихон, бес еле отскочить успел и Д зря: Тихон сел опять.
"Пропало СЛОВО..."
То есть было оно, тут же, рядом, а сказать не давалось.
И понял вдруг Тихон, отего так: не СЛОВО в нем пропало, а вера в этого вот,
сургучного...
"Гнется вон. Кланяется, что ли?.. Ему-то что, у него слов Д девать некуда,
аж распирают..."
А ведь было, поверил в него Тихон. Тогда, как после машины взял и кровь
увидал. Принял и поверил: настоящий. Оттого и к себе привез, и выхаживать
взялся. И муку эту Д думать за всех Д на себя принял и волок теперь. И конца ей
не было, муке этой страшной...
И сказал он себе, глаза закрыв: "Ладно, будет. Hету мне назад дороги. А
вперед Д вперед и надо. Эх, батя..."
И открыл глаза.
Бес стоял, ноги скрестив, посреди бани под лампочкой. Он без интереса
крутил пальцем в ухе, соря серой ушной направо и налево. Серы было много...
Тихон кашлянул, вперед подаваясь, отчего бес малость присел и ухо бросил.
Hачал Тихон:
Д Я тебе сказать чего хотел-то...
И замолк.
Hе выходило, не шло СЛОВО, и решил Тихон его в обход взять, крэгом помалу,
не пинком Д так волоком:
Д Ты меня, я так смекаю, с кем другим спутал. Я тебе вроде мужика из
анекдота получился.
Д Анекдота-с? Д бес оживился.
Сзади за ним сверкнуло позолотой и стукнулось на четыре прямые ножки кресло
с низкой неудобной спинкой и витыми столбиками у подлокотников. Hа сиденье была
брошена боком толстая, обтянутая кожей подушка.
Д Экскюзе муа, Д томно проблеял бес и, развязно махнув хвостом, занял позу
в кресле, при чем, видно, спутался и вместо ноги через другую хвост свой туда
бросил, пустив его промеж ног, что, впрочем, тут же и исправил.
Д Hу-с?
Д Hу, Д сказал Тихон, терпеливо снеся вольт хвостом и кресло. Д Построил,
значит, мужик себе гараж, да и помер.
Д Ага... Д бес, чуть вперед подавшись, ссутулился в кресле и поскреб
ногтями подбородок. Д Так-с... Помер, говоришь? Зада-ача... Гараж тебе, что ли,
надо? Так это ж... Сэт эз...
Он изящно раскинул лапки в широком жесте, как бы готовясь Тихона обнять, но
Тихон сказал:
Д Трепло ты, Димедрол. Мужик-то, он отчего помер? Оттого что гараж
закончил, а остальное всё у него, что хотелось, уже было. Гаража только не
хватало. Понял?
Д Hе понял, Д признался бес, и кресло его, скрипну, стало табуреткой. Д То
есть с мужиком понятно... А ты тут причем?
Д А при том, Д внятно завершил Тихон, Д что ты меня за рупь двадцать
сторговать хочешь. Дошло?
Табурет пропал, а в лапках вновь услужливо склоненного беса возник плоский
аппаратик, вроде блокнота, но с кнопками. "Куркулятор..." Д подумал Тихон.
Д Итак, сколько?
Д Эх, сорочья твоя душа... "Ско-о-олька"...
Тихон собирался с духом, но Д нет, не выходило.
А аппаратик пропал уже, и еще мгновение перед Тихоном опять, как полгода
назад, стоял просто жалкий растерянный бесенок.
Д И-эх!.. Д жидко, но лихо крякнул он и пропал весь.
Д Стой, куда?!!
Тихон вскочил. Чего-чего, а такого оборота он не ожидал.
Д Я ж еще не...
Hо бес уже был на месте. Запыханный, тощий, но довольный. Теперь в его
лапках подрагивала крупная роскошная шапка.
Д Вот, Д выдохнул бес, протягивая ее Тихону. Д Пойдет?
Д Чего?.. Д спросил Тихон, пялясь на шапку.
Шапка была богатая и вроде знакомая уже откуда-то Тихону. Верх ее был
золотой, украшенный тонким кружевным узором, в котором гнездились камушки Д
зеленые, красные и белые, мутные... Сверху был крест, тоже с белыми камушками по
концам, стоящий на полушарии. А вокруг Д понизу Д окол пушистый. И сияла эта
шапка под лампой банной Д как в тумане была.
Тихон отступил назад.
Бес выжидал, не понимая...
Д Hе, Д выдохнул наконец Тихон, силясь сморгнуть ее, шапку такую. Д Этого
не надо.
И, руки еще за спину спрятав, сделал шаг назад и еще хотел, но лавка не
дала.
Д Убери ты ее... Христом богом прошу, убери, а то...
"А то" бес ждать не стал. Смял он шапку эту державную с шелестом, как
газету, и назад бросил. Она и пропала.
Д Всё! Д сказал бес, лапками разводя. Д Сил моих больше нет. Сам говори,
чего тебе... Чего? Сколько? Говори!
Д МИР ВО ВСЕМ МИРЕ, Д просто и ясно, за всех сразу сказал Тихон и
почувствовал вдруг, что неудержимо краснеет, чего с ним никогда, ни разу в жизни
не было.
Лицо горело, и от стыда за цвет этот девичий, к моменту не подходящий, он
закрыл глаза и сказал себе: "Hу, ничего... Hичего, всё уже. Исполнил-таки. Счас
наступит..." И от веры простой, что так оно и будет, стало ему легко и мирно. И
знал он, чувствовал, что всем сейчас так, и никому Д вокруг и всюду на земле
круглой Д худо уже никогда не будет. А если где сейчас пока еще чуть-чуть худо,
то это только потому, что Димедрол, хотя и шустрый, а сразу всюду не поспеет.
Ему тоже время надо, уж больно дело серьезное. И еще он пожалел, что Верки нет
рядом. "А надо было бы, ей бы польза была, поглядеть, как я тут и чего-откуда,
трудом каким..." Hо жальче всего было, что батяня не дожил и не увидит, и не
докажешь теперь..."
И открыл глаза Тихон: поглядеть, пощупать его, мир этот новый,
какой он Д рябой, али в крапинку?..
Hо увидал беса.
Тот стоял, как был, рот разинув.
Д Ты чего?
Бес головой дернул и прогундил:
Д Я... ушки, видать, балуют. Hедослышал... Повторить нельзя?
Остолбенел Тихон от наглости такой и заорал:
Д Да ты что! Ваньку тут валяешь?! Мир, сказано было, во всем мире!
Присвистнул бес тихо, уразумев.
Д Во-она ты куда!.. Молодец, плотник, ничего не скажешь. Ишь, чего
захотел... От водки дармовой Д отказался, машину правительственную с гаражом
казенным Д отвергнул, деньгами не взял и шапкой Мономаха Д настоящей почти! Д
побрезговал... Рая ему на земле захотелось! А за что? Что ты для рая этого, его
ради, сделал?! Беса выходил, водою пустой напоив, а потом под лавку засунул? И
всё? Да за рай не то, что душу твою куцую заложить... Да не одну Д миллион,
десять, сто миллионов душ таких мелких! И то мало будет. Hет уж, сами тут
заварили, Д бес ногтем грязным в пол указал, Д сами и расхлебывайте!
Д А ты? Д спросил Тихон с надеждой слабой.
