этого не выходит, я люблю тебя, на этом его фантазии кончаются.
А согласись, что-то есть в этой... его выдумке, правда?.. мне
понравилось... страна такая... сытая, скучная... невозможно у нас, да?.. а
он придумал... и еще способ... ну, этот... способ открыть им глаза... как
мы замкнули цепь... мне понравилось...
Ты эксгибиционистка, это просто примитивная, убогая метафора, вот и
все, а тебе, видимо, вообще нравятся такие мужчины, как он, вешающие на
других свои комплексы, влезающие в чужую жизнь, использующие тебя просто
как блядь, прости, я не хочу тебя обижать, но ты же знаешь, что я ревную
тебя ко всем, тем более к нему, мне кажется, он трахнул нас обоих, помнишь
"Кабаре", вот так же, и еще я бешусь, потому что во многом он прав, во
многом он понял меня, и тебя тоже, он очень хорошо почувствовал, например,
мою тягу на дно, страх и одновременно желание опуститься, пропасть, когда
я прохожу мимо бомжей, которые спят у меня на лестнице, у метро, в
переходах, я чувствую, что меня тянет к ним, я очень ясно представляю себя
таким же, грязным, вонючим, сумасшедшим, в рваных тряпках, не трезвеющим
никогда, в желтой луже, я вижу это, а он вокруг этого моего страха и
предчувствия все и закрутил, тебе кажется это просто литературной игрой, а
мне бывает жутко, потому что я знаю, что так и будет, он своего добьется.
Успокойся... успокойся, мой любимый... ну, что ты?.. просто ты совсем
не спишь... и пьешь много... так нельзя... что-то надо делать с твоим
сном... давай как-нибудь придумаем, встретимся, и ты поспишь, просто
обнимемся, полежим рядом... как там, на даче, помнишь?.. так хорошо
было... и не ревнуй к нему... пожалуйста... у тебя нет никаких оснований
для ревности... ни к кому... все, что было раньше... как будто не было...
я их не помню... никого... люблю тебя, скучаю... хочу лечь, вытянуться
вдоль тебя... совсем родной... Ну, ладно, Танька, договорились, буду в
твоем районе, забегу померять, потреплемся, ладно, пока.
Але... привет... ты понял?.. Он вернулся от метро, забыл что-то... и
смотрел мне прямо в лицо, когда я называла тебя Танькой... это ужасно, это
все... иногда мне становится так страшно... я думаю... разве нельзя любить
двоих?.. ведь жизни две... мы же были с тобой во второй жизни... а
получается, что нельзя... жизни две, а я-то одна... Я стараюсь не
думать... и там в той жизни, старалась не думать... но ничего не
выходит... помнишь, я говорила, что все беды, и мои, и твои, и всех, это
мне наказание?.. я и сейчас так думаю...
Чепуха. Опять ты завела эту песню, я виновата, я виновата, это
ерунда, из всех, кого я знаю, ты виновата меньше всех, не казни себя, я
прошу, я знаю, что говорю, тебе не за что себя казнить, я же рассказывал
тебе, ты довольно наслушалась обо всех моих женщинах, и я честно тебе
говорю, ты самая лучшая, самая чистая, ни в какой я не в эйфории, неужели
ты еще не поняла, что ни любовь, ни пьянство мое не лишают меня абсолютной
трезвости, с которой я оцениваю и тебя, и себя, и вообще людей, любовь не
мешает мне видеть все, как есть, я замечаю и дурное в тебе, как и в себе,
но, уверяю тебя, этого дурного в тебе так мало, ты настолько лучше других
людей, что постоянное твое самоистребление просто глупо, хотя я понимаю,
конечно, что потому ты и мучаешь себя, что хорошая, что совесть есть, если
б не терзалась, то я бы тебя и не любил, но все-таки, прошу тебя, не
мучайся, успокойся, любимая моя, девочка, мое счастье.
Але... я люблю тебя...
Подожди. У нас не так много времени, он вернется, опять придется
бросать трубку, лучше поговорим о важном, о том, что происходит на самом
деле, а не в бедных наших душах, мы измучились жизнью врозь, от этого
тяжелые разговоры, мысли о плохом, а все дело в том, что не спим рядом, не
засыпаем, обнявшись, что не лежим spoon like, как ложки, тела скучают, а
нам кажется, что дух томится, но, может быть, он и действительно томится
оттого, что скучают тела, но, как бы то ни было, я хочу рассказать тебе о
реальных вещах, которые происходят со мною после возвращения.
Скучаю... родной...
Я вернулся, знаешь, как будто пять минут прошло, кошка накормлена,
все в том же виде, в котором оставил, и даже пыли не прибавилось, ну,
удивляться нечего, фантастика есть фантастика, прошел к себе в комнату,
разделся, лег на диван, кошка пришла, и, представляешь, задремал, со мною
это, ты же знаешь, почти не бывает, я и ночью-то не сплю ни черта, а днем
тем более, а тут заснул, кошка лежит на груди, голову сунула мне под
подбородок, урчит, как трактор, я так и заснул на спине, в штанах, в
рубашке, только пиджак снял, и вдруг меня прямо подбросило, знаешь, бывает
так во сне, как будто упал, открыл глаза, ничего не понимаю, кошка
убежала, слышу, что она в прихожей вякает так тревожно, она так провожает
всегда меня и Женю, и тут дверь хлопнула, я вскочил, никого нет, квартира
пустая, во все окна солнце шпарит, шторы раздернуты, я это ненавижу, и в
свете пыль танцует, смотрю, рядом с диваном на полу бумажка, опять, думаю,
мы в переписку с Женей вступаем, точно, записка от нее, вот, слушай: "Ты,
видимо, очень где-то устал. Что ж, продолжай развлекаться. Я возвращаюсь в
Питер, теперь уже надолго. По телефону меня не разыскивай, я не в
гостинице, и звонить не надо. Пока тебя не было, приходил какой-то
господин, спрашивал тебя, сказал, что это по поводу обмена квартиры.
Быстро ты все решил. Рада, что тебя не мучает совесть". Такой вот бред,
какой-то обмен, какой-то человек, ничего не могу понять, полез в буфет,
выпить, конечно, нечего, стал собираться, чтобы выйти, купить чего-нибудь,
разделся, пошел в душ, только воду открыл, телефон, вы объявление давали
насчет обмена, вот у нас есть подходящий вариант, две комнаты в Бутове и
пять тысяч доплаты за район, я сдуру даже спросил, пять тысяч чего, и
только потом сообразил, какое объявление, какой обмен, чертовщина
какая-то, тут понял, что имела в виду Женя, значит, и ей это предлагали,
вы ошиблись, говорю, не было никакого объявления, а этот мужик даже
возражать не стал, ну, значит, ошибка, извините, и трубку повесил,
представляешь?
Странно... а ты точно не давал объявления?.. может, Женя... но
записка... странно, но могли ведь просто ошибиться, неправильно напечатать
телефон... не нервничай, любимый, просто ты ужасно недосыпаешь...
Да, а наше путешествие это тоже мой недосып, оно мне привиделось от
переутомления, да, и Гриша, и Гарик, появившиеся еще летом, и записка,
которую оставила моя бывшая жена, я тебе рассказывал, это все
галлюцинации, что ли, я уже не говорю о моем предчувствии, я тоже тебе
рассказывал, мои предчувствия всегда сбываются, я сам во всю эту чепуху не
верю, меня тошнит от рассуждений об энергетике и биополе, ты же знаешь, но
что я могу сделать, если сбывается все, совершенно все, и если я точно
знаю, что меня выживут из моего дома, из жилья, из жизни, если мне суждено
рано или поздно ночевать в подъезде, перегораживая грязным своим телом
дорогу припозднившимся жильцам, я точно знаю, я вижу, как я сижу возле
метро в старых своих стильных тряпках, рваных и пропахших мочой, и стоит
передо мною, конечно, пластиковый стаканчик, я же не буду собирать в
ладонь, я же знаю, как надо цивилизованно нищенствовать, и мятые бумажки в
нем, и я на глаз оцениваю, что уже хватит на стакан и сосиску, но нет сил
встать, и какая-то девушка, наклонившись на ходу, чтобы сунуть деньги,
потом оглядывается и дергает своего спутника, смотри, я точно узнала,
помнишь, он играл в "Изгое", и потом была его выставка, и вышла книга
стихов, помнишь, и парень оборачивается, смотрит на меня вполне
безразлично и пожимает плечами, спился мужик, вроде, действительно, рвань
на нем фирменная, ну, дай ему еще штуку, а, может, мне все это кажется,
потому что уже подступает, липкий пот течет по подбородку, и если я не
выпью в ближайшие пять минут, я просто сдохну, повалюсь на бок, свернусь
калачиком в углу грязного, в растоптанной снеговой жиже вестибюля метро,
подойдут менты, один ткнет носком сапога в ребра, наклонится,
присмотрится, а другой будет уныло стоять в стороне, положив руку, будто
сломанную в косынку, на висящий под локтем автомат, и потом они вызовут
перевозку.
Хватит!.. ну, хватит же... что ты говоришь, подумай, что ты
говоришь... успокойся... ну, выпей немного сейчас, если не можешь
по-другому... все будет хорошо, если ты хоть немного отдохнешь... ну, не
звони мне дня два, отвлекись... полежи, ящик посмотри, с книжкой... я бы
хотела поспать с тобой, я бы прижалась, вдавилась бы, втерлась в тебя, и
ты бы заснул... успокойся, любимый...
Я уже успокоился, успокойся и ты, все, все, хватит, может, это
действительно все мне чудится, психоз переутомления, и ты же знаешь, у
меня сейчас работа не идет, прогорают галереи, негде выставиться, продать,
и на кино нет денег ни у кого, кто меня снимал, а со стихами и вообще
смешно, но я соберусь, вот подожди, вот сегодня вообще не буду пить,
сейчас приберу здесь все, соберусь сам, пройдусь, знаешь, там мороз и
солнце, как положено, я сейчас смотрю в окно, чудесный день, побреду
потихоньку в театр, послоняюсь там, посуечусь, с ребятами потреплюсь, с
Дедом поругаюсь, отвлекусь немного, глядишь, обойдется все, да, а потом мы
с тобой перезвонимся, хорошо, и все решим, может, сегодня удастся
увидеться, можно, я тебе позвоню, а то ты меня не поймаешь, или позвони
мне в театр, ладно, меня найдут, только подождать придется, или сюда
позвони, скажи на автоответчик, а я перезвоню, как вернусь, тогда и
договоримся, может, ты будешь выезжать к вечеру, и увидимся, придумай
что-нибудь, я очень хочу видеть тебя, девочка, любимая, пожалуйста, ну,
пожалуйста.
Я позвоню... что ты ноешь, ну, не ной... я позвоню... позвоню...
Знаешь, когда я возвращаюсь домой и прослушиваю этот проклятый
автоответчик, и он все время гудит и гудит, все звонят и ничего не
говорят, кладут трубку, но у нас какая-то такая сеть, что эти панасоники
не отключаются сразу, а записывают сигнал отбоя полную минуту, которая
отведена для сообщения, я часами слушаю эти гудки, и только иногда
прорвется одна запись, это почти всегда твой голос, любимый, говоришь ты,
замечательный, я звоню-звоню, а тебя нет, а потом опять гудки, и без
конца, и мне кажется, что автоответчик - это вся моя жизнь, пустые,
безгласные звонки, меня нет, я автоответчик, я автоматически отвечаю, мне
автоматически звонят, вся Москва теперь так живет, это телефон Михаила
Шорникова, оставьте ваше сообщение после сигнала, please, leave your
message after the bip, и я вам обязательно перезвоню, услышу ваш
автоответчик, жизнь бессмысленна, ту-ту-ту, знаешь, девочка, когда я
окончательно умру, поставь мне на могилу телефон с автоответчиком,
извините, сейчас я не могу взять трубку, оставьте ваше сообщение после
сигнала, и еще положи со мною мою книжечку, куда я записываю дела на день,
впиши туда массу дел, которые я так и не успел сделать, и я там буду их
густо зачеркивать, ты же видела, как выглядит прожитый день в моей книжке,
все густо зачеркнуто, замазано, от дня не остается никакого следа, это
старая, еще антигэбэшная привычка, вот и положи мне туда эту книжечку, и
мне будет там хорошо, будет гудеть автоответчик, ту-ту-ту, и дни будут
вычеркиваться, и я даже не замечу, что умер, ничего не изменится, только
ты звони, ладно, я люблю тебя, люблю, звони мне, когда я умру.
