скинула куртку.
Стащила с облегчением пропотелую полосатую футболку и так же бросила
на пол.
Заметила рядом с дверью кнопку, рядом с ней табличку "вызов
горничной".
Подошла и нажала. Потянулась сладко, достала сигареты, закурила.
Надо дать себе отдых, решила она. Вымыться, выспаться, хорошо и вкусно
поесть, подумать в одиночестве о своем дальнейшем поведении...
Патриция подошла и еще раз нажала кнопку вызова.
Собственно, пора решаться на какие-то определенные действия. Опять
подставляться какому-нибудь мужлану, который использует тебя, как
используют, скажем, туалетную бумагу... Бр-р. С нее довольно экспериментов.
Значит, либо лететь в Мюнхен и продолжать учебу, что в общем-то не так уж и
плохо и рано или поздно все равно вернуться придется. Либо найти Тома -
единственного мужчину, который был близок, с которым ей было хорошо и в
постели и за разговором. Который не рассматривал ее исключительно как
станок для удовлетворения своих сексуальных потребностей.
Но Том хочет обладать эксклюзивными правами на нее, а она любит
свободу, как вольная птица - небо. Но почему бы и нет в конце концов? Ведь
он может дать ей все, что ей надо - любовь...
В дверь постучали. Патриция хотела накинуть куртку, чтобы не сверкать
обнаженной грудью, потом передумала. Открыла дверь.
Вошла симпатичная горничная средних лет в строгом черном платье и
белом веселеньком переднике с кружевами.
- Здравствуйте, - вежливо сказала она. - Вы звали меня?
Вид полуобнаженной постоялицы ее не смутил, она просто профессионально
не заметила этого. Зато почему-то смутилась Патриция. Она подняла куртку и
накинула на себя.
- Я хотела бы заказать в номер обед, - попросила она. - Я очень устала
и хотела бы пообедать в одиночестве. Это возможно?
- Да, конечно, - улыбнулась официантка и достала блокнот. - Я понимаю,
в ресторане не всегда удается побыть одной. Что вы закажете?
Патриция задумалась.
- На ваше усмотрение, - наконец сказала она, решив, что сюрприз
получить приятнее, чем ломать сейчас голову. - Пару закусок, первое,
второе- обязательно мясное и бутылку шампанского. Да, и мороженное,
желательно фруктовое, соку какого-нибудь...
- Хорошо, - сказала горничная. - Когда вам подать?
Патриция глянула на квадратные часы, висящие на стене высоко над
кроватью.
- Через час, пожалуйста. Я хочу принять ванну.
- Я все сделаю, как вы просили, - заверила горничная.
- Спасибо.
Выпроводив ее, Патриция вошла в ванну и открыла краны. Ванна была
большая и уютная. Патриция скинула шорты и с удовольствием забралась в
горячую воду.
Долго лежала в приятной воде, наслаждаясь покоем, затем взяла мочалку
и стала остервенело натирать себя, словно стараясь смыть с себя остатки
прикосновений похотливых сердцеедов и извращенцев, которые обладали ею
после Тома.
Она хотела снова стать чистой. Снова хотела любви, хватит с нее
эротических похождений.
Патриция в свое удовольствие пообедала, в одиночку выпила бутылку
шампанского. Она решила как следует выспаться, а потом разыскать Тома. Это
было ее окончательное решение. Она даже попросила у горничной телефонную
книгу Пирея, и выяснила телефон и адрес Тома.
Однако, когда она проснулась на следующий день, проспав подряд более
четырнадцати часов, вчерашняя решительность несколько поколебалась.
Она вытряхнула на постель все вещи из объемистой сумки и начала
рассматривать чем она располагает. Потом взяла косметичку, которой почти
никогда не пользовалась, и пошла в ванну.
Когда она спустилась вниз, вчерашний портье открыл рот от изумления-
настолько разительно Патриция поменяла свой имидж. По лестнице вчера
поднялась спортивного вида утомленная туристка, сегодня спустилась
роскошная дама.
Дорогие лакированные малиновые туфли на высоком каблуке, почти до
туфель выходное платье с претензией на уникальность из красного
полупрозрачного материала с крупными желто-оранжевыми цветами и с большим
декольте, кокетливый шарф из такой же ткани. В тщательно уложенных волосах
красная заколка-обруч, кардинально меняющая прическу, лицо талантливо
подкрашено, в ушах большие золотые серьги - каждая деталь подчеркивала ее
красоту, женственность и обаяние.
Патриция миновала портье, который не мог отвести от девушки
восхищенного взгляда, пораженный столь удивительным перевоплощением, и с
гордо поднятой головой прошла в бар.
Бар был почти пуст. Лишь у стойки скучал на высоком круглом стуле
толстяк лет пятидесяти в светлом дорогом костюме, да за столиком сидела
перезрелая напомаженная дама, считающая, что бабье лето у нее отнюдь еще не
кончилось.
Скучающий бармен перед толстяком смешивал ему коктейль.
Патриция вошла в бар и помещение словно ярче осветилось. Все три пары
глаз оказались прикованным к ней: бармена - профессиональный, толстяка-
восхищенно-отстраненный (ибо понимал, что это не для него, хотя средствами
обладал не малыми), и возмущенно-завистливый дамы, ибо когда-то и она...
Патриция поправила ворот платья, чтобы не закрывал превосходную грудь,
не стянутый всякими излишествами вроде лифчика, и направилась прямо к
толстяку.
- Доброе утро, - улыбнулась она ему.
- Доброе утро, - с готовностью ответил тот.
- Здесь свободно?
Толстяк соскочил с места и сделал приглашающий жест рукой, указывая на
соседний высокий стул, обитый малиновой кожей:
- Да, конечно, прошу вас...
Она села и обратилась к бармену:
- Дайкири, пожалуйста.
- Мы кажется, незнакомы, - сказал толстяк в элегантном светлом
костюме. И представился: - Мартин Мюллер. Можно вам купить коктейль?
Она развернулась в его сторону и сказала, нагло улыбаясь ему в глаза:
- Вы можете покупать что угодно. Включая меня, разумеется.
Эта фраза покоробила его, но он сделал вид, что не расслышал и
пригубил разбавленное виски из своей рюмки.
- Вы отдыхаете? - спросил он.
- Да, - улыбнулась она.
- А могу я спросить откуда вы?
- Конечно. Спрашивайте, - милостиво позволила она.
- Так откуда вы?
- Из Константинополя.
- Из Константинополя? - не понял он и вдруг радостно воскликнул: - А!
Вы хотите сказать Стамбул?
- Стамбул, Константинополь - какая разница? - пожала она плечами. -
Когда работаешь в публичном доме не замечаешь никакой разницы.
Он вздохнул и отвернулся. Но желание продолжить знакомство с этой
роскошной, непонятной женщиной обуревало его. Патриция прекрасно это
понимала.
Бармен подал ей заказанный коктейль.
- Спасибо, - сказала она равнодушно и потянула из соломинки.
Посмотрела на толстяка и ни слова не говоря, лишь мило улыбаясь,
потянулась за его сигаретами. Взяла сигарету, вставила в рот и
вопросительно-ожидающе посмотрела на собеседника. Толстяк схватился и зажег
зажигалку, но бармен профессионально опередил его, услужив очаровательной
клиентке. Патриция улыбнулась и прикурила от зажигалки бармена. И
посмотрела внимательно на толстяка. Наверно, в жизни он совсем другой
человек - симпатичный, компанейский, отличный работник и прекрасный,
любящий отец и муж. Но когда такие вырываются на время из привычного
семейно-будничного круга, они тут же превращаются совсем в других,
однообразно-любезных охотников за женскими телами, и кроме этого самого
пресловутого тела, им больше ничего не требуется.
Патриция выпустила струйку дыма из коралловых губ прямо в лицо
толстяку и спросила лениво:
- Вы один?
- Да, - обрадовался тот - Я один и у меня отпуск.
- Греция такая идиотская страна, что в ней постоянно ждут сюрпризы. В
этом костюме ты сейчас изжаришься.
Он посмотрел на свой пиджак.
Патриция решила слегка поторопить события. Она вновь чуть раздвинула
ворот и задрала разрез платья, демонстрируя ему свою стройную ногу.
- Как вам нравится мое платье, Мартин? - спросила она.
Он похотливо улыбнулся:
- Очень сексуально.
- И наверняка вам нравится моя ножка, верно?
- Да, - согласился толстяк. - Очень. Прелестная ножка.
- А груди? - продолжала дразнить его Патриция. - Они у меня такие
упругие, мягкие. Хотите попробовать?
Дама за столиком, не отрывающая от них внимательных глаз, чуть не
поперхнулась своим кофе. Она была поражена наглостью незнакомки и
одновременно восхищена.
Дама неделю торчит целыми днями в баре и ресторане без какого-либо
результата, так и отпуск пройдет без намека на флирт. А тут эта
восхитительно бесподобная наглость... Надо взять ее приемы на вооружение,
молодость здесь ни при чем, дама еще не стара, в самом соку, только она
излишне скромничает, а, оказывается, надо идти на таран, если хочешь
затащить мужика в постель.
- Что? Прямо здесь? - удивился толстяк.
- Ну, - кокетливо улыбнулась соблазнительница, - бармен не будет
возражать, верно?
Толстяк посмотрел на бармена, тот понимающе улыбнулся: мол, что хотите
вытворяйте, лишь платите, да чтоб неприятностей с администрацией не было.
Толстяк окинул взглядом зал. Дама за столиком хищно улыбнулась ему,
чуть ли не облизнулась.
- Да, но... - промямлил толстяк.
- Тогда, может быть, в вашем номере? А? - Патриция встала с обитого
малиновой кожей круглого стула на одной металлической ножке.
Не оглядываясь - куда он денется! - пошла к выходу из бара.
- Ну смелая! - восхищенно прошептал толстяк, расплатился и поспешил за
ней - не упускать же такой шанс!
Дама проводила их завистливым взглядом.
Они поднялись на лифте на четвертый этаж и пошли по коридору. Она шла
уверенно, высоко подняв голову, толстяк семенил сзади, довольно улыбаясь и
плотоядно потирая руки. Она спиной чувствовала его взгляд чуть пониже
спины.
"Зачем я иду? - Вдруг с неожиданной отчетливостью Патриция поняла, что
ничего хорошего из этого мероприятия не получится. - Зачем я вообще пошла в
бар, надела эти тряпки? Лишь для того, чтобы все испробовать? Так все ясно
без слов. Зачем? Ведь решила же вчера, что пойду к Тому... Зачем колебаться
и испытывать судьбу?".
Ей вдруг стало все противно, захотелось влезть в любимую полосатую
футболку и джинсы и ехать к Тому.
И совершенно неожиданно для толстяка Патриция схватила за плечи
выходящего из номера, мимо которого они проходили в этот момент, крепкого
черноволосого мужчину в белой спортивной куртке, черных очках и шапочке с
козырьком.
- Помогите! Помогите! - закричала Патриция.
Улыбка мгновенно сползла с лица толстяка, уступив место тупому
недоумению.
Патриция резко распахнула дверь в номер мужчины.
- Помогите!
- Что случилось? - непонимающе спросил мужчина.
Патриция затащила незнакомца в номер.
- Закройте дверь, скорее! - взволнованно сказала она, и когда дверь
закрылась, отрезав их от толстяка, она пояснила: - Это извращенец.
- Что? Извращенец? - вспыхнул мужчина и окинул Патрицию любопытным
взглядом.
- Да! - подтвердила Патриция, умело изобразив на своем очаровательном
лице страх и волнение. - Он хотел меня изнасиловать! От него можно ожидать
чего угодно, он настоящий монстр! Чудовище!
Мужчина возмущенно и решительно открыл дверь в коридор.
- Чудовище? - наливаясь справедливым гневом повторил он. - Сейчас я с
ним поговорю!
Толстяк сразу хотел что-то сказать мужчине, но не успел - мощный удар
свалил его с ног.
- Что вы делаете? - лишь успел, падая, воскликнуть толстяк.
Патриция окинула взглядом его лежащую на полу фигуру, холодно
поглядела на своего защитника. Тот победно смотрел на нее, надеясь на
благодарность.
- Все мужики такие скоты! - прочувствованно сказала девушка и пошла
