человек вопросительно оглядел его цепким взглядом.
- Желаете зарегистрироваться? - равнодушно жуя "чуингам", спросил он.
- Так точно, - не удержался от уставного выражения Ян.
- Фамилия?
Рамиров на мгновение задумался. В памяти всплыла последняя операция в
ЮНПИСе, и Ян решил рискнуть.
- Бикофф, Евгений Бикофф, бывший филд-лейтенант. Бывший командир
взвода.
- Где служили?
- В воздушно-десантных войсках... Сорок пятая бригада.
"Интересно, что я буду делать, если он попросит предъявить хоть
какой-то документ? Сказать, что оставил все бумаги дома?"...
Однако, молодой человек аккуратно заполнил компьютерный бланк со слов
Рамирова, не требуя при этом никаких документов.
Покончив с формальностями, он извлек из щели в принтере пластиковую
карточку и протянул ее Рамирову. На лицевой стороне была отпечатана
большая синяя буква L, а с обратной стороны значились только имя и фамилия
Бикоффа и дата выдачи. На просвет в карточке виднелся герб Объединенных
вооруженных сил Сообщества: красный орел на желто-синем фоне с двуручным
мечом в когтистых лапах.
В зале, куда проследовал Рамиров, были рядами расставлены
разнокалиберные, явно позаимствованные в разных местах стулья. Почти все
места были уже заняты, но постепенно подтягивались все новые и новые люди,
так что в перспективе зал грозил быть переполненным.
Публика сидела лицом к деревянному помосту, на котором в углу были
сосредоточены стойки для штанг, гири и прочие тяжелоатлетические
принадлежности, а в центре стоял длинный стол, накрытый вместо скатерти
большим знаменем Вооруженных Сил. Рядом со столом возвышалась невысокая
трибуна с змеиной головкой микрофона.
Бывшие милитары беседовали друг с другом, многие из них были знакомы,
значит, не первый раз посещали подобные слеты. То тут, то там раздавалось
характерное чмоканье открываемых банок с пивом. Гул разговоров висел над
головами плотным комом.
- ...лучше всего, помнится, в тот день нам удалась массированная
танковая атака... А мой механик-водитель забыл подключиться к ТПУ,
представляешь? Я ору ему, ору, а он - никакой реакции! Тут уж сам комдив с
вышки руками машет, что-то орет на весь полигон. Ну, прицеливаюсь я
сапогом и этак аккуратно - под копчик своему разине!..
- ...помнишь, был у нас начштаба батальона? Его потом еще за пьянку в
служебное время выперли... да нет, тогда еще не увольняли... В академию
выперли. Встречаю его на днях... И знаешь, чем он теперь занимается?
Сосисками торгует в подземном переходе!..
- ...до чего дожили, а? Управдом вчера подходит, так и так, мол,
давай освобождай жилплощадь... В честь чего это, спрашиваю. А у него
глазки во все стороны шныряют. Жильцы, говорит, на вас жалуются. Не
нравится этим сволочам, что я по утрам разминкой на детской площадке
занимаюсь! Пример, мол, плохой подросткам подаю всеми этими приемчиками
каратэ... А где мне еще заниматься?! Я же должен быть постоянно в
спортивной форме, как огурчик!..
- ...порой думаешь: на хрена я всю свою сознательную жизнь, за
мизерную зарплату, лямку тянул?! Чтобы потом вместо благодарности люди мне
в лицо плевали?! Да если даже потребуется им опять армия, то увольте -
теперь уже штафирок я защищать не пойду! Пусть хоть вторжение инопланетян
будет!..
Неизвестно откуда, появился Аксель. Он выглядел еще более оживленным,
чем раньше, и от него густо несло свежим запахом спиртного.
Быстро сориентировавшись, бывший разведчик подцепил в соседнем ряду,
буквально из-под носа у кого-то, пустой стул и устроился рядом с
Рамировым.
Тут же, словно все ждали только его, Акселя, появления в зале, на
помост поднялись люди в парадных генеральских мундирах, сопровождаемые
приветственным ревом и овацией, и слет был открыт.
Во вступительном слове секретарь Комитета экс-милитаров коротко
остановился на текущем моменте. Момент, сказал он, был острым и
напряженным. Общество враждебно настроено по отношению к своим бывшим
защитникам, которые, не щадя жизни и здоровья, стояли на страже...
В этом духе оратор продолжал изливаться еще минут пятнадцать. Время
от времени его выступление прерывалось дружными аплодисментами.
Потом слово было предоставлено наиболее выдающимся ветеранам.
Мужчина средних лет с пустым рукавом поведал с трибуны, как жестоко
обидели, отменив пенсию, его, заслуженного человека, инвалида второй
группы, всю свою жизнь честно посвятившего... ну, и так далее, тоже на
четверть часа...
Худощавый титуляр Героя Сообщества кратко, но эмоционально рассказал,
как на бирже труда ему предложили переквалифицироваться в мусорщики, а
Хрустальный Крест оставить в качестве игрушки для будущих внуков...
Бывший прапорщик поплакался аудитории, что на дверях его квартиры
хулиганствующие подростки с одобрения матерей регулярно пишут похабные
слова...
Потом трибуной завладел некто из старших офицеров и предложил
милитарам не сносить оскорблений и нарушения их конституционных прав, а
отвечать, образно выражаясь, ударом на удар... Ему хлопали особенно долго.
На этом торжественная часть слета оказалась исчерпанной и была плавно
переведена президиумом в менее официальные рамки.
На трибуне оказался бывший командир ракетного дивизиона, в свободное
от службы время сочинявший стихи на армейскую тематику и даже неоднократно
печатавшийся в дивизионной многотиражке. Суровым, командным голосом он
стал чеканить:
Не утешит селектор казарму застенчивым вальсом...
Ночью он прохрипит: "Батарея, тревога!" и "Марш!"...
Мы похожи на ангелов, пропахших полынью и ваксой,
Маскирует сияние касок стальных камуфляж.
Зал притих. У наиболее чувствительных наворачивались слезы на глаза.
А ракетчик все рубил воздух ребром ладони: "Целомудренны мы - только
скатки нам виснут на шеи... На губах - горький вкус отсыревших в дожде
сигарет... Целомудренны мы: убивали мы только мишени, репетируя старты в
квадрат уходящих ракет"...
Выступили и другие таланты из "бывших". Они пели под гитару и под
фонограмму, демонстрировали отрывки из спектаклей на военную тематику и
даже казачью пляску.
Наконец, духовой оркестр из отставных военных музыкантов заиграл
"Походный марш", присутствующие вскочили и вытянулись по стойке "смирно".
Был объявлен пятнадцатиминутный перерыв, после которого намечалось
"военно-спортивное шоу" с разбиванием кирпичей головой, демонстрацией
приемов рукопашного боя и метанием кинжалов.
Толпа дружно повалила в буфеты, оставляя под стульями и в проходах
между рядами груды пустых бутылок и пивных банок.
Рамиров уже намеревался было потихоньку исчезнуть с этого странного
мероприятия, предполагая, что едва ли ему удастся выйти таким способом на
Бригадира. Вербовка в Легион должна осуществляться где-то в другом месте,
думал Ян, а фарс в виде "слета ветеранов вооруженных сил" мог служить
только официальным прикрытием нелегальной деятельности Комитета - уж
слишком по-дурацки он проводился...
В вестибюле его, однако, перехватил парень с красной повязкой на
рукаве.
- Лейтенант Бикофф? - осведомился он, почему-то озираясь по сторонам.
- Да, а в чем дело?
- Вас просят подняться на второй этаж. - Тон "просьбы" не допускал
никаких возражений. - Комната номер двадцать пять...
Не успел Рамиров поинтересоваться, кому он мог бы понадобиться, как
парень исчез в толпе.
Ян надел шапочку "оракула", но предупреждения об опасности не
услышал.
В конце концов, я ничего не теряю, рассудил он и двинулся по узкой
лестнице наверх. При входе на второй этаж стояли несколько дюжих молодцев
с повязками. Они внимательно поглядели на новенькую карточку Рамирова,
которая была прикреплена к лацкану его куртки, но ни слова не говоря
пропустили его - видно, уже были соответствующим образом
проинструктированы.
Происходящее нравилось Рамирову все меньше и меньше.
В двадцать пятой комнате, за столом, уставленным всевозможной
электроникой, сидел не какой-нибудь громила с бритым затылком и
волосатыми, испещренными татуировками на армейскую тему, руками, как это
можно было предположить, а интеллигентного вида человек в очках, в строгом
костюме с галстуком. Откинувшись на спинку кресла он с видимым
наслаждением читал, судя по обложке, "Историю" Тацита.
При виде Рамирова он приподнялся и изобразил учтивый полупоклон.
- Ах, это вы, господин филд-лейтенант! - воскликнул он так, будто
последний раз они виделись давным-давно. - Так вот вы какой! Очень, очень
приятно познакомиться... Видите ли, у меня к вам одно сугубо
конфиденциальное дело. Не будете ли вы добры присесть?
Рамиров сел в предложенное мягкое кресло, но отказался от
предложенной сигареты.
- Не секрет, что Комитет ветеранов вооруженных сил нуждается в
постоянном притоке умных и компетентных кадров для решения... гм...
различных задач, - продолжал человек в очках. - В то же время многие
бывшие военнослужащие испытывают определенные затруднения с устройством на
работу, поскольку это сопряжено с некоторым... мм... ухудшением
социально-психологического климата в нашем обществе. Вот, скажем, вы...
Где вы работаете в настоящее время?
Рамиров признал, что нигде. Как старый гончий пес, он уже чуял, что
идет по следу того зверя, за которым охотился.
- Ну, а как вы относитесь к... мм... определенным государственным
структурам, ответственным за роспуск вооруженных сил? - настойчиво
интересовался собеседник Рамирова.
Главное сейчас было - не переиграть.
- Вы имеете в виду ЮНПИС? - прямо осведомился Рамиров.
Человек в очках стал вертеться, как лещ на раскаленной сковородке,
стараясь выражаться одними только намеками.
Рамиров довольно невежливо, как и полагается казарменному грубияну,
прервал его и изложил свою позицию. ЮНПИС он всегда ненавидел тихой
ненавистью. К сожалению, обстоятельства пока не позволяли ему реализовать
эту ненависть на практике, но, видит бог, попадись ему ночью в темном
переулке кто-нибудь из этих сволочей...
- Отрадно, отрадно, - перебил его человек в очках и задумчиво пожевал
губами. - Приятно убедиться, что мы не ошиблись в выборе. Что же, с нашей
стороны мы могли бы предоставить вам возможность участвовать в борьбе за
историческую справедливость. Тем более, что нам очень нужны люди,
обладающие такими боевыми навыками и опытом, как вы... Остается лишь
надлежащим образом оформить наше, будем надеяться, взаимовыгодное
сотрудничество.
Рамирову было предложено проследовать в комнату номер тридцать
восемь, где "сотрудники Комитета" выполнят все необходимые формальности.
Интересно, что это был за тип, размышлял Рамиров, поднимаясь на
третий этаж мимо очередного заслона охранников и шагая по пустынному
коридору. Ясно только одно: это не Бригадир. Не стал бы сам Бригадир
Легиона так подставляться...
Комната под номером 38 обнаружилась в самом конце коридора,
изогнутого в форме буквы G. Рамиров постучал в дверь, услышал изнутри:
"Кам ин" - и вошел.
Комната была погружена в полумрак из-за того, что окна были зашторены
толстыми черными портьерами. За длинным столом, накрытым, как и стол
президиума на "слете", каким-то штандартом, располагались пятеро в
армейских мундирах. В центре комнаты стоял одинокий стул.
Один из людей, сидевших за столом, с погонами полковника, молча
