держала крепко Роберт поцелуем закрыл мне рот. Другая рука под платьем
нашла мою грудь и стала ласкать. Роберт то поднимался, то опускался, от
чего его инструмент плавно скользил во мне. Все еще пытаясь вырваться, я
пошевелила бедрами. Боль исчезла, а вместо нее я ощутила знакомую мне
истомину. Не скрою теперь это было гораздо слодостнее. Я перестала
вырываться, обхватила тело Роберта и теснее прижалась к нему. Движения
Роберта становились все быстрее. Во мне все напряглось и, когда Роберт с
силой вонзил свой инструмент и замер я почувствовала в себе негу и
обессилила. Не успели мы опомниться, как услышали строгий оклик. Я с
ужасом увидела над нами дядиного брата Петра. - Ах вы, негодники, вот вы
чем занимаетесь"
Роберт мгновенно подскочил и на ходу, подтягивая брюки, бросился
бежать. Я же осталась лежать на траве, инстиктивно, закрыв лицо руками, но
даже не в силах сообразить одернуть платье, чтобы закрыть обнаженное тело.
- Ты совершила большой грех" - сказал брат Петр. Голос его как-то
страшно вздрогнул.
- Завтра после мессы придешь ко мне исповедоваться, только никому не
говори. Дядя ждет тебя к ужину.
Придя домой, я отказалась от ужина, и поднялась к себе. Раздевшись, я
увидела на ногах капельки крови и стала принимать ванную. Холодная вода
немного успокоила меня, забравшись в постель я мгновенно уснула. Утром,
проснувшись, я едва успела привести себя в порядок, чтобы поспеть с дядей
к мессе. Кода окончилось богослужение, сказав дяде, что я остаюсь
исповедоваться, я пошла к брату Петру. Он жестом велел следовать за ним.
Вскоре мы оказались в небольшой комнате, все убранство которой составляло
кресло с высокой спинкой и невысокого длинного стола. Брат Петр, придя в
комнату, сел в кресло. Вся дрожа, я осталась у двери.
- Пройди и закрой за собой дверь, Анна.
Страх все больше охватил меня. Закрыв дверь я опустилась перед братом
Петром на колени. Он сидел, широко расставив ноги, которые закрывала
черная сутана. Робко, взглянув на него, я увидела пристальный взгляд и, не
выдержав его, опустила голову.
- Рассказывай подробно ничего не утаивая, как это произошло с тобой
все то, что я вчера увидел в роще." - потребовал брат Петр. Не смея
ослушаться я все ему подробно повторила. Дойдя до проишествия в роще я
вдруг неожиданно заметила, что сутана брата Петра как-то странно
зашевелилась. Дерзкая мысль, что у брата Петра шевелится такой же
инструмент, как у Роберта, заставила меня умолкнуть.
- Продолжай," - услышала я голос Петра. Коснувшись рукой сутаны, я
почувствовала под ней что-то твердое и вздрагивающее. Теперь я не
сомневалась - это был инструмент брата Петра. Роберт говорил правду он
есть у всех мужчин. Ощущение близости инструмента побудило во мне
вчерашнее чувство. Я сбилась и прервала рассказ.
- Что с тобой Анна, почему ты не продолжаешь?" - спросил брат Петр.
Голос его был нежен, рука гладила мою голову, касаясь шеи и голого плеча.
- Огонь желаний зажженый в тебе Робертом, по-видимому очень силен и
его нужно немного притушить. Ну скажи, жалеешь ли ты о случившемся?" -
спросил брат Петр.
- Если это большой грех, то мне жаль случившегося, но брат Петр этот
грех был так приятен и если возможно то я не хотела бы избавиться от него.
- О, это действительно большой грех, Анна, но ты так права он очень
приятен и можно жить не расставаясь с ним. Только огонь зажженый в тебе,
сейчас нужно обязательно притушить.
- Усли это будет похоже на вчерашнее, то я очень хочу притушить этот
огонь сейчас.
Встав с кресла, брат Петр вышел из комнаты и я уже забыла о страхе с
которым шла на исповедь.
Нисколько не сомневаясь, что брат Петр вернется, я сняла трусики и
сунула их в карман платья и стала ждать брата Петра. Он отсутствовал
недолго. Войдя он держал какую-то баночку. Закрыв дверь на задвижку он
подошел ко мне.
- Сними все с себя, что мешает потушить пожар" - прошептал он.
- Уже все готово" - ответила я, впервые улыбнувшись.
- О, ты очень догадлива, Анна. Садись теперь на стол и подними
платье.
Не заставляя его долго ждать я мигом села на стол и , как только
подняла платье, обнажив ноги и живот, как Петр распахнул сутану и я
увидела его инструмент. Это, я как ожидала, была копия инструмента
Роберта, но как мне показалось он был немного больше и жилист. Открыв
баночку, брат Петр смазал содержимым головку инструмента. Провел этим же
пальцем по моему влажному месту, взял меня за ноги, поднял и положил к
себе на грудь. Я была вынуждена лечь на стол и инструмент Петра,
вздрагивая, касался моего влажного тела. Наклонившись вперед и, взявши
меня за плечи, он осторожно начал прижимать меня к себе. Его инструмент
начал медленно входить в меня. Боли испытанной вчера, не было и меня
охватило неистовое желание. Инструмент, пульсируя, погружался все глубже и
глубже и вскоре я ощутила, что его комочек приятно защекотал меня своими
волосами, на какое-то мгновение инструмент замер, а затем также медленно
начал покидать меня. Блаженство было неописуемое. Я прирывисто дышала.
Руки мои горячо ласкали брата Петра, обнимая за плечи, стараясь прижать
его к - 4 - себе. Платье мое распахнулось, обнажив грудь с распухшими,
торчащими сосками. Увидев это Петр впился в сосок страстным поцелуем. По
моему телу пробежали мурашки. Инструмент двигался во мне все быстрее. От
полноты чувств я извивалась всем телом, горячо шептала: "...быстрее, еще
быстрее, еще быстрее..." Брат Петр следовал моему призыву. Мне казалось,
что я вот вот потеряю сознание, от блаженства и в этот миг я почувствовала
вчерашнее чувство, разлившееся по всему телу. Несколько минут мы не
шевелились. Затем я почувствовала, как инструмент брата Петра начал
сокращаться в размерах и выходить из меня. Брат Петр выпрямился и я,
приподняв голову увидела небольшой мокрый и обмякший инструмент. Шатаясь
Петр отошел от меня и сел в кресло. Опустив ноги на пол и, приподнявшись,
я почувствовала как теплая влага потекла по моим ногам.
- Ну, как Анна? Понравилось?" - спросил Петр.
- Очень приятно было" - ответила я.
- Ты еще многого не умеешь Анна. Хотелось бы тушить огонь с большим
чувством.
- О, да!" - воскликнула я и подошла к брату Петру, и села к нему на
колени.
- Почему ваш инструмент стал таким не красивым?
- Он дал тебе свою силу, Анна. Но не унывай пройдет совсем немного
времени и он станет таким как и прежде.
Прошло немного времени в течении которого брат Петр нежно сосал мои
груди, а потом страстно прильнул к одной из них губами, подчти втянув к
себе в рот всю грудь. Раздвинув мне ноги и погрузив палец мне во
влагадище, начал нежно ласкать его, нежно гладя инструмент его, я
почувствовала от моей ласки он увеличивается в размерах и становится все
тверже. Во мне снова пробудилось желание. Петр вынул изорта сосок и
прошептал: "Сядь ко мне лицом, Анна". Почувствовав, что-то новое я
пересела и плотно прижалась животом к инструменту Петра. Он крепко прижал
меня к себе и, чуть приподнявшись со своих колен, неуловимым движением
бедер, головка его члена оказалась между моих пухлых губок. Взявшись за
мои плечи, он начал давить вниз. Колени мои подогнулись и инструмент, как
мне показалось, пронзил меня, войдя в углубление во всю длинну. С минуту
мы не шевелились. Я чувствовала, как инструмент, где-то внутри меня нервно
пульсировал. Сквозь тяжелое дыхание Петр прошептал: "Теперь приподнимайся
и опускайся сама, Анна, только не очень быстро." Взяв меня руками за
ягодицы, он приподнял меня со своих колен так, что инструмент его не
выскользнул из меня. Инстинктивно я быстро опускалась на его колени. Затем
уже без его помощи старалась опускаться и приподниматься сама, стараясь
конечно делать это медленно, но движения становились мои все быстрее. Я
сквозь сон слышала гоос Петра: "Не торопись, медленнее, продли
удовольствие, не так быстро." Однако я была в таком экстазе, что не
обращала внимание на его просьбу и двигалась все быстрее и быстрее. Вскоре
я почувствовала знакомое чувство неги, резко опустилась на инструмент,
обхватила шею брата Петра и, угадав мой вопрос, Петр улыбнулся и сказал:
"Ты поторопилась, милая Анна, мой инструмент полон еще силы и как только
желание появится вновь повторим все сначала." Не помню сколько времени мы
не шевелились, вдруг Петр взял меня за ягодицы и начал медленно опускать и
поднимать. Теперь Петр сам руководил движением: то опускал, то поднимал,
то заставлял меня делать круговые движения. Когда инструмент был полностью
во мне, он делал мне неописуемое блаженство. Движения становились
яростнее, беспорядочнее. Вскоре мы оба обессилили. Сняв меня с колен, Петр
встал, я же еле держалась на ногах, чувствуя полный упадок сил, я хотела
спать. Немного отдохнув и, приведя себя в порядок, мы договорились о
встрече в следующее воскресенье. Петр обещал пополнить скудные мои знания
в нечастых с ним занятиях. Нежно, простившись, мы расстались. Придя домой,
я узнала, что Роберт неожиданно уехал. Как я поняла он испугался
последствий и поспешил скрыться. В течении недели ничего интересного не
произошло, только отношения дяди Джима ко мне немного изменились. Он стал
гораздо ласковее со мной. И когда мы оставались одни, я улавливала на себе
его пристальный взгляд. Меня это удивляло, но не придавала этому большого
значения. Я не допускала мысли, что ему может быть известно о моих новых
занятиях. Наконец наступило долгожданное воскресенье. Придя в церковь к
началу богослужения, я не нашла в ней брата Петра. Взволнованно и
напряженно я искала его во время молитвы. Петра не было. После проповеди
молившиеся начали расходиться, покидать церковь. Все еще надеясь на
встречу с Петром, я последней направилась к выходу. Уже подходила к
выходу, я услышала, как кто-то окликнул меня по имени, думая, что это брат
Петр, я оглянулась. Навстречу мне шел совершенно незнакомый мне монах.
Подойдя ко мне и, улыбаясь, он сказал: "Меня зовут Климент. Брат Петр
очень жалел, что должен был уехать на три недели в город по важному делу и
перед отездом просил передать эту записку". Он протянул мне запечатанный
конверт. Сгорая от нетерпения, я вскрала его тут же с удивлением прочла
следующее: "...Дорогая Анна, брат Климент мой хороший товарищ. Если у тебя
будет желание познакомиться с ним поближе, не стесняйся его, он с успехом
заменит меня в наших с тобой занятиях. Петр." Взглянув на Климента, я
увидела, что он был довольно красив и строен. На вид ему было лет 28.
Решив, что он действительно может заменить Петра, лукаво улыбнулась и
спросили: "Знаешь ли ты содержание занятий, брат Климент?"
- Нет, но брат Петр говорил о занятих с Вами.
- Вы не догадываетесь, что это за занятия?" - спросила я.
- Хорошо зная брата Петра мне нетрудно догадаться об их характере и
если я буду знать содержание предыдущих занятий, то их нетрудно будет
продолжить. Не пойти ли нам в исповедальню. Вы мне там расскажете о своих
занятиях с Петром.
- Брат Климент, вы догадываетесь каким инструментом брат Петр решал
со мной задачи.
Брат Климент распахнул сутану, схватил свой готовый инструмент и,
потрясая им воскликнул: "Не этим ли!" Пораженная, увиденным, я незнала,
что сказать. В руке климента был инструмент не шедший ни в какое
сравнениес уже увиденным ранее. Это было что-то огромное, длинное
сантиметров 22, багрового цвета, с очень большой головкой на конце. Самым
выразительным было то, что чем ближе к основанию, тем он был тоньше, как
