меру. Всем, кроме Семенова. Он выходит на свободу и попадает к Савинкову.
Войдя к нему в доверие, возвращается в Москву, приходит на Лубянку и
докладывает: прибыл по указанию Савинкова для организации покушения на
Ленина. И предъявляет явки, имена, инструкции.
В 1922 году Семенов публикует разоблачительную брошюру об эсеровских
боевиках, а его подруга Коноплева - серию статей в газетах о терактах,
организованных эсерами. Публикации становятся основанием для возбуждения ГПУ
уголовного дела против всей партии эсеров. Верховный ревтрибунал республики
начинает против эсеров судебный процесс. На скамье подсудимых - виднейшие
деятели этой партии.
Казненная четыре года назад Фанни Каплан была удобной мишенью для того,
чтобы повесить на нее многие действия как самого Семенова, так и Коноплевой.
Семенов предстал в суде в качестве обвиняемого, Коноплева - в качестве
свидетеля.
Как явствует из стенограммы заседания Верховного революционного трибунала
ВЦИК РСФСР, жаркие дебаты разгорелись вокруг сроков вступления Фанни Каплан
в боевой отряд Семенова. Семенову хотелось представить, что Каплан была
руководительницей самостоятельной террористической организации и ставила
перед собой цельпокушение на Ленина. Каплан вошла в отряд Семенова якобы в
конце мая 1918 года, и у нее было четыре человека. Семенов изо всех сил
убеждал, что Каплан была не новичком, а способной и опытной террористкой.
Однако показания Семенова были опровергнуты свидетельствами Коноплевой,
заявившей, что Каплан вошла в их отряд в августе. После долгих
препирательств ее вступление было отнесено на конец июля.
Часто противоречил сам себе и Семенов. Например, он вдруг заговорил о
том, что представление о терроре у Каплан и ее группы было "совершенно
дикое". "Они... считали возможным отравить Ленина, вложив что-нибудь
соответствующее в кушанье, или подослать к нему врача, который привьет ему
опасную болезнь". Как будто глава государства мог запросто отобедать в любой
закусочной на углу или прийти на прием к городскому доктору. И совсем уж
нелепым выглядело свидетельство двадцатилетней Маруси, девушки с панели, не
помнящей своей фамилии, якобы входившей в группу Каплан: эта Маруся
простодушно сообщила - да, они вынашивали замысел теракта в отношении
Ленина. На вопрос, каким образом, ответила: хотели стукнуть кирпичом из-за
угла.
И тем не менее Коноплева разоблачала Каплан.
- По протоколам допросов в ВЧК на Лубянке мы знаем, что Каплан
нервничала. Вела себя агрессивно. Впала в истерику. Отказывалась давать
правдивые показания о том, кто ей дал оружие, кто поручил убить Ленина.
Каплан можно понять. Она своим молчанием, своей истерикой, слезами
затягивала следствие. Спасала центральный боевой отряд. Уводила партию
эсеров из-под ударов красного террора...
О неестественности поведения Каплан после задержания свидетельствуют
многие - от британского консула Брюса Локкарта до производившего ночные
допросы заместителя председателя ВЧК и председателя Ревтрибунала Яна
Петерса. Что это было: искусная симуляция, призванная, по мнению Коноплевой,
затянуть следствие и увести эсеров из-под удара, или душевное расстройство,
о котором есть глухие упоминания современников?
Локкарт, в камеру которого ввели Каплан в шесть часов утра 1 сентября,
описывает ее так: "Ее спокойствие было неестественным. Она подошла к окну и,
склонив подбородок на руку, смотрела сквозь окно на рассвет. Так она
оставалась неподвижной, безмолвной, покорившейся, по-видимому, своей судьбе
до тех пор, пока не вошли часовые и не увели ее прочь".
Петере: "В конце концов она заплакала, и я до сих пор не могу понять, что
означали эти слезы: или она действительно поняла, что совершила самое тяжкое
преступление против революции, или это были утомленные нервы. Дальше Каплан
ничего не говорила..." Все дни в неволе, вплоть до момента казни, она
находилась в состоянии полной прострации.
На суде Донской, один из лидеров эсеровской партии, сказал:
- Я передавал всем партийным товарищам, что Каплан вышла из партии и
сделала покушение на Ленина на свой страх и риск, как личный индивидуальный
акт.
На что Покровский, известный советский историк, выступавший на процессе в
качестве государственного обвинителя, обронил:
- Все честь честью. Отправляясь к французским министрам, надевают фрак.
Отправляясь убивать Ленина, выходят из партии.
И тут в логике Покровскому не откажешь.
Хотя на допросах Каплан заявила, что считает себя социалисткой, но ни к
какой партии не принадлежит. То есть имеются в виду ее взгляды, а не
формальное вступление в партию эсеров. Ее официальная партийная
принадлежность до сих пор остается спорной.
"Но ведь призналась, что стреляла в Ленина!" - воскликнет читатель. В те
времена экзальтированные особы часто тяжкие преступления брали на себя.
Обывателю, сытому и самовлюбленному, трудно понять этих людей.
ЗАГАДКИ ОСТАЮТСЯ
Свердлову приписывают фразу: "Хоронить Каплан не будем. Останки
уничтожить без следа".
В первом издании "Записок коменданта Кремля" Павел Мальков приводит
подробности того, как обсуждался вопрос, где лучше убить Каплан. В
последующих изданиях некоторые детали убраны, сглажены. И все равно
подтверждается факт расстрела Фанни Каплан в Кремле под звуки работавшего
мотора автомобиля.
Появились утверждения, что тело террористки было облито бензином и
сожжено в железной бочке в Александровском саду.
А как же насчет имеющей хождение молвы о помиловании Лениным Каплан и о
ее жизни до глубокой старости?
Иные исследователи считают, что эпизод с расстрелом Каплан понадобился из
каких-то неведомых нам политических соображений. Мальков был полуграмотным
матросом, он мог подписать что угодно, не вникая в суть изложенного за его
подписью на бумаге. Были даже туманные намеки на обстоятельства
международного плана, поскольку семья Фанни в 1911 году уехала в Америку...
У ее отца, еврейского учителя, было четыре сына и, кроме Фанни, еще три
дочери. Некоторые добились весьма заметного положения в политических и
влиятельных финансовых кругах Запада.
Что касается версии о том, что Фанни осталась жива благодаря
заступничеству Ленина, то эта молва, имевшая широкое распространение в
довоенное время, неоднократно проверялась, о чем имеются сохранившиеся в
архивах документы. Однако ни одной заключенной или вольнонаемной с фамилией,
сходной с Ройд Фаней, установить не удалось. Во всяком случае, так
утверждалось в материалах проверок, проводимых по указаниям
высокопоставленных лиц.
Но вот новость, на этот раз относящаяся к нашему времени. Генеральная
прокуратура Российской Федерации постановила возбудить производство по вновь
открывшимся обстоятельствам дела Ф. Е. Каплан (Ройдман). Из материалов
уголовного дела N Н-200 по обвинению Каплан нынешняя прокуратура усмотрела,
что следствие в 1918 году проведено поверхностно, не назначались
судебно-медицинская и баллистическая экспертизы, не допрошены свидетели и
потерпевшие, не произведены другие следственные действия, необходимые для
полного, всестороннего и объективного расследования обстоятельств
совершенного преступления.
ИНЦИДЕНТЫ В МАВЗОЛЕЕ
Много легенд ходит о попытках терактов в отношении Ленина непосредственно
в его усыпальнице. Говорят о выстрелах, взрывах в саркофаге с телом вождя.
Были ли они в действительности?
Первое такое происшествие зафиксировано в 1934 году. В личном архиве
Сталина обнаружена докладная записка начальника оперативного отдела ОГПУ
Паукера на имя Поскребышева - секретаря Сталина. Она помогла пролить свет на
инцидент, случившийся в Мавзолее девятнадцатого марта.
В тот день неизвестный гражданин, двигавшийся среди других посетителей,
поравнявшись с саркофагом, предпринял попытку выстрелить в
забальзамированное тело Ленина. Подозрительное поведение террориста
своевременно было замечено бдительными часовыми и проявившей смелость
публикой. Выстрелить в тело вождя злоумышленнику не дали.
Поняв, что замысел не удался, неизвестный выстрелил в себя. Смерть
наступила мгновенно.
Погибшего тщательно обыскали. При нем обнаружили документы, которые
помогли установить его личность. Это был Никитин Митрофан Михайлович, 1888
года рождения. Следовательно, в момент покушения на тело Ленина
злоумышленнику было сорок шесть лет. Родился он в одной из деревень
Брянского района Западной области. Перед совершением теракта проживал в
Куркинском районе Московской области и, как сказано в записке Паукера,
"состоял на службе в совхозе "Прогресс" ответственным агентом".
Среди изъятых у погибшего документов имелись "письма контрреволюционного
содержания". Это были записки Никитина и одно письмо на имя секретаря
Пролетарского райкома партии Кулькова. Их копии были приложены к сообщению
ОГПУ на имя Поскребышева.
Паукер докладывал секретарю Сталина, что следствие по этому делу
продолжается. Наверное, ОГПУ действительно было поднято на ноги, однако в
архивах ФСБ и МВД никаких следственных документов обнаружить не удалось.
На докладной записке Паукера имеется помета: "Мой архив. И. Ст."
Из приложенных к документу копий писем Никитина, сумбурных и кричащих,
можно вынести представление о его душевном состоянии. Террорист нарисовал
мрачную картину окружавшей его действительности. По его мнению, страна
катилась в бездну. И виновным в крахе всего уклада народной жизни стрелявший
видел Ленина. Не сумев осуществить свой замысел, Никитин предпочел покончить
жизнь самоубийством. Данных о его психическом здоровье нет.
Второй случай покушения на саркофаг был зафиксирован в 1959 году.
Двадцатого марта один из посетителей Мавзолея саданул по стеклу усыпальницы
молотком. Оно треснуло. Злоумышленника задержали. Ни его имя, ни дальнейшая
судьба не известны. Возможно, встретил свой последний час в психушке в
качестве безымянного пациента.
Третий зафиксированный в документах случай относится к 1960 году. Как
докладывал в ЦК КПСС министр здравоохранения СССР С. Курашов, четырнадцатого
июля в четырнадцать часов тридцать минут один из посетителей Мавзолея
вскочил на барьер около саркофага с телом Ленина и ударом ноги разбил стекло
усыпальницы. Мелкие осколки посыпались на лицо и кисти рук вождя. Обломков
стекла было так много, что пришлось вызывать ученых, систематически
наблюдавших за телом Ленина. Они произвели тщательный осмотр открытых для
обозрения частей тела и удалили видимые обломки стекла.
Повреждения были значительные. Над правой бровью образовался разрыв кожи
длиной один сантиметр и глубиной около трех миллиметров. Из этого разреза
удалили два осколка стекла. Разрыв кожи устранили по методу, разработанному
в лаборатории при Мавзолее. При более тщательном осмотре обнаружили
несколько небольших поверхностных повреждений кожи менее существенного
характера, не мешавших обозрению тела.
Ученые со своей задачей справились довольно быстро. Тело было
подготовлено к обозрению, и посетителей можно было снова допускать по
установленному расписанию. Однако Мавзолей еще некоторое время - с 1 августа
по 15 октября - был закрыт для посещения. Стекло саркофага решили сделать из
особо прочного пуленепробиваемого материала и провести дополнительное
бальзамирование тела.
Личность покушавшегося на саркофаг тоже была установлена. Им оказался
