Буданцев снял трубку.
- Здесь еще? Вот и ладненько. Давай быстро ко мне.
Начальник сидел в таком же неуютном, но все же почище и отдельном
кабинете, при появлении оперуполномоченного быстро захлопнул коричневую
коленкоровую папку.
Секретничает. Хотя какие между ними секреты? Все равно ведь, если
что важнее, ему же и передает для работы. Бдительность, так ее мать...
- Что там опять стряслось? Имейте в виду, я по "Бросовскому делу"
плотно занят, первый, раз за двое суток поспать собрался... - агрессивно
начал Буданцев, без приглашения садясь на расшатанный венский стул.
Спещ1альнс>, что ли, им ХОЗУ самую древнюю и никчемную мебель
сбагривает? В главке кабинеты совсем иначе обставлены. Дают понять, что
рассиживаться нечего, волка ноги кормят? Иди начальник такой
неразговорчивый попался, не может с хозяйственниками покруче поговорить?
- Сам ничего не знаю, - ответил начальник. - Позвонили сейчас из
приемной Заковского, спросили, кто у нас самый опытный и розыскник. Я
решил, что дело серьезное, и назвал тебя. Велели немедленно явиться...
- Вот уж удружили, спасибо... Могли б и Мальцева назвать. Не дурее
меня, а?
Договорить ему начальник не дал. Жестом показал, что все доводы
давным-давно известны и смысла не имеют, словами же подсластил пилюлю,
как принято выражаться:
- А что такого? На виду окажешься, так и застрянет у начальства в
памяти: "Кто там в МУРе самый лучший сыщик? А, как же - Буданцев!"
Глядишь, проявишь себя, еще и орденок отхватишь. Наверху это быстро
делается.
- Как бы чего другого не подхватить, - буркнул Буданцев, вставая.
Мечты об отдыхе, пожалуй, накрылись окончательно. - Машину дадите или
пешком на Лубянку шлепать?
- Машину они уже выслали. Спускайся. Синий "Паккард", номер
Р-5-25-55. Если быстро отпустят, заскочи, расскажешь, что и как. А домой
я тебя потом на своей отправлю.
Удобная, на мягких заграничных рессорах, машина домчала быстро.
Пропуск на вахте "Большого дома" был приготовлен. Буданцеву в это
здание, хоть и сотрудник, и "особо важный" опер, без пропуска войти было
нельзя.
Порученец с тремя кубарями в петлицах проводил до лифта, поднял на
шестой этаж. Вот уже пятнадцать лет служит Буданцев в НКВД, а сюда попал
впервые, а лучше бы и век тут не бывать. От греха...
Он думал, идя вдоль бесконечной череды одинаковых, не дерматином, а
настоящей кожей обитых дверей, что сейчас увидит самого замнаркома, и
соображал, как с ним держаться и что говорить.
Однако, войдя в громадную приемную, порученец направил его не в
правую дверь, высокую, начальственную, а в другую, напротив, которая
была чуть не вдвое ниже и без таблички с фамилией обитателя.
Там за простым канцелярским столом сидел старший майор ГБ, который
при появлении Буданцева встал и протянул через стол руку. Порученец
щелкнул каблуками и исчез.
- Добрый вечер. Начальник третьего спецотдела Шадрин. Вы
действительно лучший сыщик на Петровке? Буданцев пожал плечами.
- Откуда мне знать? Работаю давно, опыт кое-какой есть. Раз
поставили "особо важным", значит, предполагается, что справляюсь...
- Так, так... - кивнул Шадрин. - Да вы присаживайтесь, курите, если
курите, - подвинул поближе пачку новомодных сигарет "Друг" с тисненной
золотом собачьей головой и золотым же ободком по краю. - Вопрос у меня к
вам практический и как раз по вашей специальности - особо важный.
Буданцев не знал, какими вопросами занимается третий спецотдел, и
не особенно стремился узнать, но старший майор ему понравился. Серьезный
мужчина, видно, что спокойный и рассудительный. Глаз у сыщика был
наметанный, и в людях он разбирался почти мгновенно.
Шадрин сильно нервничает, никаких сомнений. И причина - как на
ладони. Что-то у них случилось, и своими силами чекисты справиться не
могут.
Да и какие у них силы? Политический сыск и уголовный - две большие
разницы. Если бы он, Буданцев, или любой из его сотрудников попробовал
вывести на суд обвиняемого по уголовной статье с таким уровнем
доказательств, что фигурируют в газетных отчетах о нынешних процессах
"врагов народа", его не только адвокат, его прокурор бы высмеял...
- Скажите, вы смогли бы найти преступника, убийцу по такому
примерно набору улик? - И Шадрин вкратце обрисовал фабулу "шестаковского
дела", не называя, впрочем, имен и не касаясь подробностей, которые
могли навести сыщика на неуместные пока размышления.
Буданцев это сразу отметил.
Стараясь тоже быть осторожным, ответил:
- Ну, как сейчас скажешь, товарищ старший майор, смогу - смогу?
Если событие преступления имело место, есть постановление прокурора о
возбуждении дела... МУР ведь следствия не ведет, мы ведем оперативный
розыск. Такого пода убийства - вообще компетенция прокуратуры. Они
должны руководить следствием, а мы - выполнять их поручения.
- Что вы юлите? УПК я тоже знаю. Процедура - не ваш вопрос в данном
случае. Я спрашиваю - найти человека сможете?
- Смотря по обстоятельствам, - стоял на своем Буданцев. - я же не
знаю даже, какие улики имеются, места происшествия не видел, со
свидетелями не беседовал... Так скажу, - решил он пойти на встречу
чекисту, - искать можно. Да и нужно, куда же денешься? Из практики
известно - редко бывает, чтобы преступник "с концами исчез". И абсолютно
не раскрываемых преступлений тоже не бывает. Хотя в натуре случается
по-всякому...
Похоже, осторожность муровца Шадрину понравилась. Явно не болтун,
цену себе знает, не желает авансы раздавать. Но нужна определенность.
Раскрывать перед сыщиком карты - значит, отрезать себе пути отхода.
Хорошо еще, если найдет Буданцев наркома, тогда и к награде
представить можно. А как нет? Оставить его на воле со всей информацией
об оглушительном провале всесильной госбезопасности? Или провести за
саботаж через Особое совещание "по первой категории"?
А что прикажете делать?
И Шадрин, даже не предупреждая о неразглашении (сам, что ли опер не
знает порядков?), рассказал ему практически все о случившемся. Умолчал
разве что о совсем уже деликатных, для предстоящего следствия не
особенно и важных.
- Приступать когда? - спросил Буданцев, прикидывая одновременно, и
как за неожиданное дело взяться, и как от предыдущего избавиться, и все
же ухитриться сегодня отдохнуть. Ничего хуже того, что уже есть, за
ближайшие восемь часов не случиться. И решил действовать впрямую, что-то
в лице чекиста подсказывало, что с ним - можно.
- Да лучше бы немедленно, - ответил Шадрин, вертя в пальцах толстый
красный карандаш.
- Рад бы, но... Хотите верьте, хотите нет, толку с меня сейчас
никакого. Не то что место происшествия осматривать, я сейчас чужой
протокол не прочту. Две ночи не спал, с утра не ел. По трем делам сразу
работаю.
- Ясно, - перебил его Шадрин, по серому лицу и глазам сыщика
понимая, что он не врет. - Позвоню вашему начальнику, чтобы все дела по
прочим сотрудникам раскидал, а вы поступаете в мое полное распоряжение.
Очевидно, старший майор имел под столом потайную кнопку, потому что
без стука возник на пороге давешний порученец.
- Слушай внимательно, Антонюк. Давай машину к пятому подъезду,
отвезешь товарища, куда скажет. Попутно заскочи в наш буфет (слово "наш"
Шадрин слегка выделил голосом, будто Антонюк мог перепугать и заскочить
в какой-нибудь "чужой"), пусть сделают пакетик, нормальному человеку
поужинать и позавтракать. И завтра в восемь ноль-ноль будешь с машиной
ждать там, куда сегодня отвезешь. Все понятно?
Буданцев подумал, что вопрос относиться и к нему, кивнул, вставая,
но старший майор движением ладони велел ему сидеть. Поднял голову,
взглянув на восьмиугольные стенные часы, диковинные, с двадцатью
четырьмя делениями. Удобно, если жить на Северном полюсе. Или в кабинете
с вечно задернутыми шторами.
- Сейчас семнадцать. Через полчаса будете дома. И перекусить, и
выспаться времени хватит. Но с утра - извините! Впрягайтесь на все сто.
Кормить буду хорошо, - скупо улыбнулся Шадрин, - насчет сна не обещаю.
До результата.
В восемь Антонюк отвезет вас на место, там будут те, кто проводил
первоначальные осмотр квартиры и тел.
По всем вопросам обеспечения - к Антонюку же. Докладывать о
проделанной работе - лично мне ежедневно в двадцать ноль-ноль, - при
этих словах старший майор сделал на календаре пометку. - И желательно -
уложиться суток втрое. Сами понимаете. - Шадрин поднял глаза к потолку,
хотя его начальник сидел в кабинете напротив. - На этом все. Не смею
задерживать.
ГЛАВА 14
Свое положение Леонид Заковский считал крепким, как никогда. А
отчего бы и нет? В течение конца тридцать шестого и всего тридцать
седьмого года ушли в небытие многие большие люди из партийной верхушки,
почти все руководители НКВД во главе с Ягодой, попросту считая - вся
старая гвардия, начинавшая еще с Дзержинским и Менжинским. На круг -
больше пяти тысяч чекистов. Только непосредственно из "Большого дома"
посадили и расстреляли 695 человек.
Неплохие были ребята, специалисты своего дела, разведчики и
контрразведчики, которым, откровенно говоря, и обязана своим нынешним
существованием Советская держава. Яша Агранов, Володя Ульмер, Ян Дейч,
Иван Леплевский, Иван Дагин... Да мало ли ушло людей, с кем вместе
начинали.
И вот "их ушли", а он остался и получил звание комиссара ГБ аж 1-го
ранга15, такого сегодня ни у кого больше в этом здании и нет. Только у
Ежова выше - Генеральный комиссар16, Ну, на то он и нарком, хотя
ничего, кроме брезгливости, у любого нормального мужчины вызывать не
может. Рост метр с кепкой, алкоголик, да еще и педераст.
Нет, старые, ныне расстрелянные друзья, конечно, зарывались.
Привыкли считать себя незаменимыми, раньше времени вообразили, что имеют
право влиять на политические решения партийного руководства. И еще -
имели неосторожность в нынешние времена сохранять привычки двадцатых
годов: вслух говорить то, что думают, уповая опять же на свою чекистскую
непогрешимость. "Врагов мы ловим и уничтожаем, а за это дайте нам право
делать что хотим!"
Вот и дождались.
Чересчур поверили в верную (но - для своего времени) идею, что
"своих не трогают". Было, было и такое - ловили товарища на краже
буржуйских бриллиантов, ан изнасиловании дочек подозреваемого в заговоре
царского генерала, на гомосексуализме тоже случалось. Ну, наказывали,
изгоняли из органов, отправляли председателем совнархоза в
Усть-Сысольск, но ведь не расстреливали же и в тюрьму не сажали!
А сейчас времена изменились. Тех, кто не успел этого понять, -
шлепнули. Но он же вот уцелел?! И не только он . это правильно. Любому
диктатору, Сталину в том числе, нужны верные люди. Но кроме верных,
нужны еще и квалифицированные. Так?
Кто такой Коля Ежов? Все знают. А работу кто делать будет?
Настоящую работу, имеется в виду, а не обеспечение процессов вроде
нынешнего, право-лево-троцкистского блока. Где на одну скамью на днях
сядут и Бухарин, и Ягода, и Рыков, преемник Ленина на посту
предсовнаркома, но в историю вошедший лишь водкой своего имени. Тут ума
много не надо. Тут и Ежов с его костоломами справятся. А закордонная
разведка, а борьба с настоящими врагами, а....
В этих делах Заковский не знал себе равных, отчего и смотрел в
будущее с оптимизмом. Пост наркома ему совсем не нужен, там пусть
крутятся выскочки и временщики вроде нынешних выдвиженцев, ему хватит
