навсегда... Кстати, могу намекнуть, в вашем случае не просто вы за бортом
остались бы, а могло так рвануть, что и Замок и окрестности - в щебенку.
- Да ладно, не горюй. Ирина ж вот есть, она мал-мал соображает,
вдвоем помаракуете... Да и Антон... Появится, - сказал я как можно
оптимистичнее. - Не в первый раз пропадает по-английски.
Но для себя, без всякой теории, чисто интуитивно я чувствовал, что
скорее всего действительно - абзац! Если такого класса инопланетная
техника, ранее успешно работавшая, вдруг отказывает, то не в настройке
дело. Не молотилка, чать! Предчувствие, которым я всегда гордился,
намекало - дома нам в ближайшее время не бывать. Но суеверное нежелание
признать даже намек на возможное поражение заставило еще раз повторить с
небрежной уверенностью:
- Появится наш Антон. Куда ему деться? Срочная командировка
непредвиденная, по высочайшему повелению, раз даже попрощаться не успел.
Или мамаша, наоборот, внезапно и тяжело заболела..."
ДИПЛОМАТИЧЕСКОЕ ИНТЕРМЕЦЦО - III
...Нет, не мамаша срочно заболела у шеф-атташе, и не в экстренную
командировку по вверенному ему региону он отправился. Это все дела, как
говорится, житейские, простые и понятные. У Антона же все получилось
совсем иначе.
После успешного завершения операции, и не какой-нибудь рядовой, а
стратегической высшего разряда, положившей конец многовековой
галактической войне, он, как принято, ждал традиционного приглашения для
личного доклада Председателю Совета Администраторов Департамента Активной
Дипломатии, небезызвестному Бандар-Бегавану.
Доклада, следствием которого должна была стать награда с непременным
повышением по службе. Ведь в анналах Департамента вряд ли найдется пример
столь же изящно разработанного и блестяще осуществленного плана. Пост
Брата-советника на высокоразвитой союзной планете шеф-атташе считал для
себя вполне заслуженным.
Однако предусмотренные регламентом и обычаем сроки прошли, а
Департамент словно позабыл о его существовании. Это было непонятно и
вселяло тревогу.
Осознав, что происходит нечто экстраординарное, Антон направил на имя
Бандар-Бегавана стандартный отчет, в котором как бы вообще не упоминалось
о "победе" и содержался вполне рутинный перспективный план работы земной
резидентуры на ближайший год. Но между строк профессор должен был прочесть
все, что нужно. В конце концов он является соавтором акции и на может быть
безразличен к происходящему.
Ответ пришел быстро и для любого профессионального дипломата означал
едва ли не катастрофу. В традиционных торжественных периодах Председатель
выражал сдержанную благодарность за отчет (но не за итоги операции) и
настоятельно рекомендовал воспользоваться очередным регулярным отдыхом,
местом для которого, с учетом мнения психоаналитиков и терапевтов,
определен Даулгир-5.
Он знал этот курорт и в другое время принял бы рекомендацию с
удовольствием. Лишенная материков, но покрытая десятками тысяч более-менее
крупных островов планета, с климатом, почти идеально соответствующим
климату его родного мира, где небо почти всегда затянуто облаками, а
постоянные по силе и направлению ветры создают непревзойденные условия для
парусного спорта и воздухоплавания, эта планета действительно была
подходящим местом, чтобы привести в порядок утомленную психику и в
уединении пройти полный курс самосозерцания.
Но в данном случае категорическое пожелание означало, что его
появление в Департаменте, да и вообще в местах более населенных, дающих
возможность бесконтрольных и несанкционированных контактов, признано
нецелесообразным.
Он, разумеется, мог и не последовать "совету", избрать для себя иной
способ и место отдыха, вообще остаться на Земле до прояснения обстановки,
но так поступать у них в Департаменте было не принято. Именно потому, что
в период и в процессе занятий активной дипломатией он и его коллеги
пользовались чрезмерной, бесконтрольной свободой, в Метрополии полагалось
быть утрированно лояльным.
Однако, наряду с чисто формальными фразами, в предписании содержались
и иные, составленные с использованием терминов и оборотов амбивалентной
логики, с помощью которых Бандар-Бегаван намекал, что отнюдь не забыл о
связывающих его и Антона узах и взаимных интересах и что главный разговор
впереди.
Прибыв на Даулгир, Антон употребил все известные ему способы и приемы
непрямого воздействия, чтобы избежать процедуры рекондиционирования. Как
известно, для работы в мирах, подобных Земле, личность резидента
подвергается довольно серьезной структурной перестройке, позволяющей не
играть роль аборигена, а действительно быть им, оставаясь при этом в
необходимой мере самим собой. А за время службы, естественно, этот
психологический каркас обрастает живой, так сказать, плотью практических
навыков и специфических привычек.
Разумеется, для жизни в Метрополии все это не нужно, и по возвращении
сотрудника из миров аккредитации устраняется, окончательно или временно,
исходя из обстановки. Нельзя не признать такую практику разумной.
К примеру, у нас на Земле неплохо бы научиться избавлять
возвращающихся с войны граждан от многих обретенных там талантов и
способностей. А то человек год или пять берет языков, снимает часовых,
вырезает на прикладе или рисует на борту самолета звездочки по числу
убитых врагов, взрывает дома и мосты, прицельно бомбит, что прикажут, с
бреющего полета, или мало ли еще какие подвиги совершает с вдохновением и
блеском, а потом, в мирной жизни, хорошо, если только по ночам мучается
кошмарами или впадает в депрессию, бывает, что просто не может
остановиться...
Но в данной, конкретной, лично его касающейся ситуации Антон считал,
что как раз черты характера поднаторевшего в интригах, в должной степени
беспринципного землянина могут очень и очень пригодиться...
Заняв отведенное ему бунгало на почти необитаемом островке, Антон
старательно включился в предписанный образ жизни.
Вволю наплававшись на архаических "танреках" с роторным парусом,
покорив с помощью гравизащитного махолета все наиболее престижные горные
пики, прояснив душу соответствующими месту и времени медитациями, овладев
под руководством наставника очередным уровнем своего "сверх-Я", он, тем не
менее, сохранил в себе как раз то, что должно было уйти в первую очередь -
беспокойство о завтрашнем дне, готовность ответить ударом на удар,
нежелание смириться с предначертанной участью. Скверные, одним словом,
приобрел он на Земле привычки.
Но все равно отдых есть отдых, и во всех основных чертах Антон
оставался адекватной форзейлианскому образу жизни личностью. Наряду с
общеукрепляющими процедурами он завязал знакомство с группой проводивших
время на соседнем острове дипломниц Высшей школы ксеносоциологии и летал к
ним в гости почти каждый вечер, покоряя эти прелестные существа веселостью
нрава и эрудицией.
Уединившись в очередной раз с самой из них общительной, он был
искренне удивлен, когда вместо обещанной демонстрации экзотических танцев
(тема диплома: "Хореография как социокультурный фактор межрасовых
адаптационных синдромов") девушка с таинственным видом провела его вглубь
дома, приоткрыла овальную, покрытую местным орнаментом дверь и,
почтительно сомкнув перед глазами скрещенные ладони, исчезла.
Небольшой Сад голубых мхов освещался мерцающим светом, а на
возвышении сидел сам Бандар-Бегаван.
Произнеся положенные формулы приветствия, Антон сел напротив.
Председатель выглядел утомленным, и его аура, которую он не пытался
скрыть, говорила о растерянности и упадке духа. Это давало право
обратиться к нему не как к администратору, а как к Учителю.
- Мы проиграли, увы, - тихим голосом говорил Бандар-Бегаван, совершая
манипуляции с чашей синтанга без должной сосредоточенности. - Я слишком
долго занимался чистой теорией и совсем не задумывался о том, насколько
декларируемая политика не совпадает с подразумеваемой. Поэтому мы оба с
тобой должны уйти...
- Простите, что осмеливаюсь перебить, но я не перенастроен. Потому
буду говорить прямо. Что произошло? Я уверен, что мы достигли полного
успеха, и никто не в состоянии этого оспаривать. О каком проигрыше вы
говорите?
- Хорошо, я тоже постараюсь быть прямым, как землянин. Кстати,
девушка, что тебя привела - моя побочная племянница, и наша встреча
абсолютно конфиденциальна. Сам я нахожусь здесь инкогнито. Так вот - Совет
Ста Миров признал, что наша, как ты считаешь, "победа" на самом деле -
проявление преступной некомпетентности, а руководство Департамента и
исполнители заслуживают строгой кары. От тебя требуется составить
оправдательный меморандум. В виде вербальной ментограммы.
- Я сначала хотел бы изучить формулу обвинения.
- Отказано. Признано, что степень причиненного нашей деятельностью
вреда превосходит уровень твоей компетенции, и ознакомление с
подробностями дела сотрудника твоего ранга противоречит интересам
Конфедерации...
С подобным Антон сталкивался впервые.
- Тогда в чем мне оправдываться? Я получил положенную санкцию и не
нарушил ни одной официальной инструкции или формализованного прецедента.
- Очевидно, это и будет предметом рассмотрения. Но, насколько я могу
судить, итог предрешен. Тебя, скорее всего, ждет отстранение от должности
и изгнание, а я... Наверное, я выберу "Путь просветления". (В переводе на
земные аналогии это означает добровольное заточение в заведении типа
тибетского монастыря, где "просветляемому" создавались условия для занятий
самосовершенствованием, изысканными искусствами и написанием мемуаров. Без
права публикации.)
- Вы хотите сказать, что неким Облеченным доверием не по вкусу
пришлась наша победа над агграми?
- Вот именно. Доброжелатели мне сообщили, что своими действиями мы
аннулировали восемь программ, пресекли одиннадцать близких к завершению
карьер, изменили к худшему статус нескольких очень влиятельных в Совете
территорий... Понимаешь, друг мой, оказывается, никто и никогда не
рассчитывал на столь радикальное, а главное - неожиданно быстрое решение
стратегической проблемы высшего порядка. Соответственно - не оказалось и
тех, кто делал бы ставку на "победу" и сегодня бы нас поддержал.
Антон неожиданно рассмеялся. Бандар-Бегаван посмотрел ка него
осуждающе-удивленно.
- Простите, Учитель. Я вспомнил земной анекдот. Там представители
вооруженных сил двух непримиримых коалиций долго и с переменным успехом
сражались за важный стратегический пункт дом лесника. А потом пришел
лесник и всех их прогнал. По-русски это довольно смешно, если знать
контекст. У нас с вами получилось примерно так же...
- Возможно. А там не сказано, что в итоге случилось с лесником?
"Да, старик совершенно не в форме", - подумал Антон и ответил, что в
русском анекдоте обычно не принято прослеживать дальнейшую судьбу
персонажей.
- И что же, в результате нашего с вами наказания кто-нибудь надеется
восстановить статус-кво? По-моему, малоперспективная затея.
- У тебя слишком игривое настроение, уважаемый, - опальный
Председатель сжал губы в узкую щель. - Не думаю, что предстоящая тебе
участь будет столь же весела. Найдутся те, кто об этом позаботится.
- То есть, раз ситуацию нельзя повернуть вспять путем принимаемых
мер, налицо всего лишь банальная месть? Да еще по отношению к столь
