все? С кем мы воевать должны? С туземцами - непохоже. С регулярной армией
- где, с какой и в чем смысл? Какие бы мы молодцы ни были, с сотней
человек много не сделаешь.
- Да ну, господин полковник, с такой сотней повоевать можно! -
возбужденно возразил Давыдов. - Мы вон на кубанских переправах ротой в
штыковую против дивизии красных ходили, и то...
- А может быть, действительно затерянное в дебрях Африки княжество,
как в "Копях царя Соломона"? - мечтательно протянул поручик Эльснер. -
Тогда действительно, для охраны границ и сопровождения караванов с золотом
больше и не надо. Десять-пятнадцать человек всегда отобьются от туземцев и
грабителей...
- Ну, это уже сказки пошли, а я привык рассуждать в более серьезных
категориях. Рано или поздно все, что нужно, мы узнаем. Раз нас так
тренируют, значит, есть определенная цель. И следует быть к ней готовыми.
А сейчас я спать пойду...
- Куда спать, рано еще. Лучше давайте в бильярд сразимся по
маленькой...
- Лень что-то. Да и настолько я отвык от нормальной жизни, что для
меня сейчас лечь в чистую постель, в отдельной каюте, ночничок зажечь,
книжку полистать, папироску спокойно выкурить... И собственный клозет с
электричеством! Не-ет, господа, вот что ценить надо, а не бесплатную
выпивку... Уж чего-чего, а выпить я и на фронте во всякое время мог... -
Подполковник вежливо откланялся, пошел к выходу; наблюдавший за ним
Басманов заметил, что на полдороге Сугорин резко сломал траекторию, словно
влекомый магнитом, подошел к стойке и сгреб несколько банок диковинного,
консервированного, словно свинина, пива.
...Несмотря на предстоящий ранний подъем, за разговорами и вином
просидели далеко за полночь. Словно впервой, действительно, после хорошего
"пропорота" утром на службу? В гвардейских полках и не то бывало.
Говорили о многом, и много Басманов узнал такого, что действительно
не лезло ни в какие ворота. Но от этого предстоящая служба казалась еще
интереснее.
Утром он проснулся от солнечных бликов на потолке, легкого
покачивания и ощущения движения. Действительно, пароход на приличной
скорости шел на юг.
Капитан успел вымыться под душем, побриться, откупорить баночку пива
из шкафа-ледника, где его было в достатке, когда в дверь постучал матрос и
попросил следовать за ним.
В каптерке Басманову выдали огромное количество всякой амуниции,
начиная от пятнистого одеяния и глубокого, металлического, но неожиданно
легкого шлема, до таких мелочей, как специальные, защитного цвета носовые
платки, удобный походный несессер, солнцезащитные очки, портсигар с
вмонтированной зажигалкой, пружинный нож, не боящиеся воды часы с надписью
"Командирские" и еще много всяких интересных и остроумных вещей.
После завтрака офицеры на тренировочной палубе приступили к занятиям,
а капитана пригласили еще выше, в каюту к Берестину. Одетый в
бледно-зеленые брюки и рубашку военного покроя, но без знаков различия,
генерал сразу перешел к делу.
- Мы решили назначить вас, капитан, командиром батальона. В вопросах
внутреннего распорядка вы будете обладать всеми положенными правами.
Необходимые приказы и инструкции получать непосредственно от меня. Люди
ваши отдохнули, подкормились, пришли в себя, вспомнили, что такое
настоящая служба. Прогресс налицо. Теперь можно начинать серьезные
тренировки...
Это прозвучало угрожающе. Судя по вчерашним разговорам, муштровка и
так велась до седьмого пота. По двенадцать часов в день. И если это еще не
серьезно...
Берестин понял смысл удивленного взгляда Басманова.
- Нравы германской казармы я внедрять не собираюсь, не стоит
беспокоиться. Но чтобы сделать из людей настоящих "рейнджеров"... Ну, это
так называются специально подготовленные для проведения особых операций
бойцы. Вы тут все тоже настоящие солдаты, но... Одно дело геройски ходить
в штыковые атаки цепями, и совсем другое - впятером и без шума нанести
противнику тот же ущерб, что пехотным батальоном при поддержке артиллерии.
Вы, наверное, читали Фенимора Купера и подобную литературу? Так вот,
подготовка учитывает тактику и боевые приемы американских индейцев,
летучих отрядов буров, японских самураев и всяких там охотников за
черепами...
Вот мы и начнем отрабатывать специфические учебные программы.
Стрельбу из всех видов оружия и в любых положениях, рукопашный бой,
диверсионное, минно-подрывное дело, тактику малых групп в особых
ситуациях... Личный состав разобьем на отделения по десять человек, взводы
- по тридцать. Рот создавать не будем. Батальон из четырех взводов и
спецвзвод усиления. Назначим командиров. До тех пор, пока вы сами не
пройдете курс подготовки, командовать будем я и инструкторы из состава
экипажа корабля. А вот когда изучите все, что требуется, получите
соответствующие разъяснения, тогда и примете всю полноту власти. Главное -
довести все новые для вас приемы и знания до автоматизма, чтобы в деле
голова была свободная. Вопросы есть?
Вопросы, конечно, у Басманова были, и на некоторые Берестин ответил
довольно обстоятельно, от других же уклонился, сославшись на
несвоевременность таковых. Капитан не мог не согласиться, что есть вещи,
которые знать раньше времени не только бесполезно, но и опасно.
- Ну вот представьте, - сказал Берестин, - кто-то из ваших товарищей
в конце концов окажется непригодным к избранной службе, захочет "подать в
отставку". Если он будет знать только некоторые детали общетактической
подготовки - это одно. А если всю нашу стратегическую цель и концепцию -
совсем другое. Не думаю, что мы сможем его просто отпустить. И что тогда?
Поэтому ограничимся необходимым. И прошу не обижаться. Даю вам честное
слово офицера, что ничего противозаконного и аморального мы не готовим, и
урона вашей чести не будет в любом случае. Нечто неожиданное для вас - да,
но не более...
...Задыхаясь, с хрипением втягивая обжигающий воздух измученными
легкими, почти ничего не видя сквозь заливающий глаза едкий пот, Басманов
все же добежал дистанцию до конца. Свалился на чахлую траву в тени
перистой акации, сбросил горячую и мокрую изнутри каску, расстегнул замки
бронежилета. Бежавшим вместе с ним офицерам было явно легче, они
перешучивались, срывающимися, впрочем, голосами, кое-кто даже закурил. А
Басманову хотелось только лежать, откинувшись на ранец, смотреть в
бледно-желтое небо и, если бы можно, глотнуть воды, какой угодно, пусть
даже из болота, из лужи полувысохшей. Но воды не было и не будет до самого
обеда.
За ближним холмом трещали автоматы и гулко хлопали ручные гранаты.
- Ну и как тебе, ваше высокоблагородие? - к Басманову подсел Мальцев,
назначенный командиром взвода.
Вопрос бессмысленный, и так все видно, но Басманов честно ответил и,
словно оправдываясь, стал объяснять, что конноартиллеристам даже при
экстренном отступлении рекомендуется рубить постромки передков и зарядных
ящиков, но спасаться все-таки верхами...
- Это мне понятно, непонятно другое... Какая необходимость
дрессировать нас именно здесь? До Африки, вроде бы, путь еще неблизкий...
Вопрос Мальцева никак нельзя было назвать праздным. Проскочив
Дарданеллы, пароход "Валгалла" поначалу взял курс на юго-восток, то есть
примерно к Суэцкому каналу, но вечером вдруг стал сбавлять ход и, наконец,
совсем остановился. Сквозь сон пассажиры слышали, как гремит и лязгает
якорная цепь.
Рассвет же осветил зеркальную гладь штилевого моря и желто-бурые
холмы острова, судя по расстоянию от Дарданелл - из архипелага Киклады.
После завтрака началась выгрузка. Пароход кормой подошел к берегу
метров на пятьдесят, опустил с обоих бортов десантные трапы, и волонтерам
пришлось прыгать прямо в воду, спотыкаясь на подводных камнях,
отплевываясь и матерясь, брести к берегу.
- Все нормально, господа! - подбадривал их Шульгин, стоя по колено в
пене прибоя. - Десантирование тоже входит в программу. Скажите спасибо,
что пока без оружия и снаряжения. А зимой и в шторм так вообще...
Построившись в колонну, мокрые офицеры под предводительством Шульгина
и инструкторов, как водится - бегом, двинулись к разделяющей гряду холмов
седловине. А за ней их ждал лагерь. Вполне нормальный, с желто-синими
палатками, грибком для часового и обозначенной главной линейкой.
Настоящим потрясением были лагерные сортиры. Вот такого видеть не
приходилось никому. Собранные из блестящих металлических труб и
незнакомого материала, похожего на цветную лакированную фанеру, с
отдельными кабинками, в которых на специальных кронштейнах вращались
рулоны мягкой сиреневой бумаги, а в умывальниках из кранов текла горячая и
холодная вода, они, наверное, оказали бы честь и царской ставке. Там, в
Могилеве, как помнил Басманов, были обыкновенные, сосновые...
На состоявшемся через полчаса построении Шульгин, представившийся как
начальник учебно-тренировочных сборов, довел до сведения личного состава
распорядок дня и прочие необходимые сведения.
- Вы меня еще не знаете, господа, но вы меня узнаете! - пообещал он в
заключение. - В моем лагере трудно не будет. Будет ОЧЕНЬ трудно! Но в
итоге вы меня будете благодарить. Горячо. Потому что, во-первых, где бы вы
ни оказались впоследствии, там наверняка будет лучше, чем здесь. А
во-вторых, тому, чему вас научат здесь, не научат больше нигде. Вам
никогда не придется опасаться за свою жизнь и безопасность. Обещаю, что на
Земле не найдется человека, способного справиться в одиночку с выпускником
моей школы. Правда... до выпуска надо еще дожить. Шучу, шучу, господа.
Сейчас вольно, прошу садиться вот здесь, по склону. Кто хочет - курите. Мы
приготовили для вас небольшое представление, силами инструкторского
состава.
И представление немедленно началось. Вначале на площадке появились
два одетых в пятнистую форму здоровенных мастера-сержанта и изобразили
рукопашный бой. Инструкторы бросались друг на друга с ножами и саперными
лопатками, замахивались штыками и прикладами, били в невероятных прыжках и
пируэтах ногами и руками в голову, грудь, живот противника, перекатывались
через голову и вновь вскакивали целыми и невредимыми. Уследить за
подробностями схватки было почти невозможно.
Когда единоборцы завершили драку (кто в ней вышел победителем - бог
весть), около десятка инструкторов, отличающихся цветом касок,
продемонстрировали групповой бой за укрепленную позицию. Это тоже мало
походило на что-нибудь привычное, хотя каждый второй из зрителей
участвовал в штыковых атаках на вражеские окопы.
- Полный ..., - криво усмехаясь и затягиваясь папиросой, сказал
Басманову подполковник Сугорин. - С такими, действительно, и батальоном не
справишься.
- Точно, - подтвердил есаул Короткевич, - в них, подлецов, не то что
штыком или шашкой, из нагана не попадешь. До чего верткие!
Потом вообще началось невообразимое. С ревом на поле появился танк.
То есть танком это чудовище можно было назвать лишь потому, что оно имело
торчащую из скошенного лобового листа длиннющую пушку, громыхало
гусеницами и плевалось синим дымом. В остальном же оно отличалось от
нормального танка, как "Делоне Бельвилль" от телеги. Вздымая мелкую, как
пудра, красно-коричневую пыль, оно (самоходная артиллерийская установка
калибром сто миллиметров, сокращенно - САУ-100) начало метаться по полю, а
те же инструкторы, не только пятнистые, но и стремительно-гибкие, как
