советника - вполне почтенная. Кто только кого ни консультировал, в том
числе те самые красные командиры - немцев перед войной, пока их самих еще
более пламенные большевики не перещелкали. Так что тут нравственной
проблемы нет, успокойся, Олежек... Зато, когда все сделаем, вот уж ты
развернешься! Изобретай и внедряй, что хочешь - и телевидение, и
радиотелефоны, и компьютеры. В нашем мире ты нобелевку не заработал, так
здесь сколько хочешь получишь. Каждый год по новой отрасли. Сказка! Мне
вот ничего такого не светит, Фрейд все равно давно все написал и придумал,
а формулы пенициллина я не знаю...
Сашке удалось главное - он разрядил давнее напряжение, а кроме того,
раньше, чем признанный психолог Новиков, подбросил Левашову крючок с
наживкой, на которую тот не мог не клюнуть. Действительно, отчего бы не
воплотить в жизнь шутку сталинской поры - "Россия - родина слонов"?
Сделать так, чтобы в новой реальности, избавленные от необходимости
эмигрировать, русские ученые и инженеры, самостоятельно или с тактичной
помощью, на самом деле стали лидерами во всех областях? Сделать Россию не
сырьевым придатком и источником денационализированных мозгов, а
интеллектуальным центром мира?
А когда Левашов вновь возвращался к мысли, что не стоило бы ему
вообще ничего изобретать, не связываться с этой идиотской проблемой
пространственных совмещений, и никто бы его тогда не проклинал, как вот,
наверное, Лариса, хотя и молчит, но все равно не смирилась с потерей
родителей и дома, да и другие, конечно, только из деликатности его
успокаивают, Андрей старательно, как ученику вспомогательной школы,
разъяснял, что как раз он, Левашов, значит в этой истории как бы не меньше
всех.
- Во-первых, и без твоей машинки случилось бы практически то же
самое, ибо и аггры, и форзейли уже существовали, и на Берестина, к
примеру, вышли без твоего участия, и все вообще было б швах, не сумей мы
тех агентов на Валгаллу выкинуть... Нас, скорее всего, никого бы и на
свете уже не было. Так что хочешь - не хочешь, а уход на Валгаллу был для
нас единственным на тот момент шансом к спасению, и вот тут твоя роль
исключительна. Все же прочее, как выражается наш кэп, неизбежная на море
случайность... Если кому-то и терзаться, при условии, что вообще стоит,
так это мне. Не встреть я тогда Ирину, мимо нас бы пролетело... Аггры,
форзейли, какие-то другие статисты делали бы свои гнусные, или наоборот,
благородные дела, а мы бы только воспринимали происходящее, как должное, с
сожалением или радостью, не ведая причин, и тянули бы свой каторжный срок
в родном отечестве, даже не слишком понимая, что это именно срок, а не
чудный дар бытия...
А Шульгин добавил к душеспасительной тираде друга штришок, который
воспринимай, как хочешь - как утешение или как обиду.
- Мне вот, старик, прости за прямоту, последнее время вообще мнится,
что ты тут совсем ни при чем. Даже и не изобрел ничего, между нами говоря.
А просто некто - Антон ли, Ирина, Сильвия - взяли да и всунули тебе в
мозги эту идейку. Не зря же долго-долго ничего у тебя не получалось, а
потом вдруг как часы заработало. Гениальное озарение - это я не спорю,
умный ты, как три Эйнштейна вместе, только ведь совпало как-то так уж...
Порассуждали немного и на эту увлекательную тему, а потом Левашов
опять соскользнул на темы идеологии: как, мол, Шульгину с Новиковым
удалось забыть про свои прошлые знания, убеждения и веру, чего это они,
никогда ранее не диссидентствуя, вдруг переложили руль на шестнадцать
румбов и готовы в буквальном смысле "сжечь все, чему раньше поклонялись"?
Андрей с досадой махнул рукой.
- Не хватает нам еще и в таких рассуждениях завязнуть. Знаешь, что
такое конформизм и террор среды? Вот тебе и весь ответ. В Москве
обретаясь, так ли уж трудно было поверить, что "с каждым днем все
радостнее жить"? Про мелкие пакости все знали и по мере сил старались
противодействовать, а все же будущее представляли себе по "Возвращению", и
себя скорее в роли Жилиных... Понял, о чем говорю?
- Да бросьте, мужики, хватит уже... - попытался прервать словопрения
Шульгин, но безуспешно, потому что Новиков тоже завелся, испытывая,
очевидно, потребность покончить раз и навсегда не столько с протестами
Левашова, сколько со своими глубоко спрятанными сомнениями. Где-то они у
него тоже сидели, на каком-то уровне так называемой совести...
И Шульгину осталось только любоваться кильватерной струей,
разбежавшейся по морю до самого горизонта, попивать пиво, закусывая
крупными, как небольшие раки, креветками, не морожеными, а час назад лично
наловленными с борта, представляя при этом, что в России он успеет
насладиться настоящими дореволюционными раками, которые, по словам деда,
продавались еще в нэповские времена на базаре по три рубля воз!
- До последнего я верил, что все можно еще исправить. И когда
Андропов пришел, и даже когда в шкуру Иосифа влез. И вот тут все,
отрезало! Лучше уж с чистого листа, по главной исторической
последовательности. Я наук марксистско-ленинских выше крыши наизучался,
вам и не снилось. Так Ильич еще в шестнадцатом году насчет революции в
полном пессимизме пребывал, дожить не надеялся. А тут вдруг роковое
стечение... Вот и давай посмотрим, дадим миру шанс, как в известной песне
пелось...
- Нет, ты подожди, - с настойчивостью не совсем трезвого человека
гнул свое Олег. - Воевать то ты с кем собрался? Кем восхищался всю жизнь,
завидовал... Неужели совсем не помнишь? "Я все равно умру на той
единственной, гражданской, и комиссары в пыльных шлемах склонятся молча
надо мной..."
Новиков вздохнул, потом усмехнулся.
- А что? Тут же не сказано, на какой стороне умереть. Можно с тем же
успехом и на белой. И комиссары по разным поводам склониться могут...
Ладно. Шучу. Пока... Абсолютно ты все правильно говоришь, и возразить мне
вроде бы даже нечего. А все же жаль, что не был ты в Москве последний раз,
со мной и Ириной. Откуда-то там трехцветный флаг снова появился, на
семьдесят пятом году советской власти? Революция или контрреволюция, а
флаг реет... И над Кремлем, и над Моссоветом. Может, вот это как раз и
есть возврат на главную историческую последовательность?
- Ага! - почти обрадованно вмешался Шульгин. - Осталось только
вообразить, что одна наша мысль вплотную заняться двадцатым годом уже
привела к тому, что Андрюха увидел!
Новиков подумал, что теперь действительно хватит. Подкинь Олегу еще и
идею насчет взаимовлияния прошлого, будущего, настоящего реального и
настоящего воображенного - все! До ночи треп затянется.
- Давайте, братцы, заканчивать. Кто бы ни был виноват, какие бы мы
еще теории и доказательства друг другу ни вкручивали, смысл прост и ясен.
Обратной! Дороги! Нет! И примем все, как данность. В том девяносто первом,
даже сумей мы вернуться, нам все равно не прожить. Квартиры наши давно
заняты - три года безвестного отсутствия официально означают смерть, жизнь
вокруг непонятная, да и, признаюсь, для меня неинтересная. Почему я и не
слишком горевать стал, когда узнал, что восемьдесят четвертый наглухо
закрылся. Вернуться домой и все время ждать, когда тот бардак начнется?
Увольте. Того и гляди, соль и спички запасать бы начали, в предвидении
грозных событий... - он опять невесело скривил губы. - Представим, как, в
самом деле, противно ждать, какой следующий день станет тем, после
которого все покатится...
- Газет тех, да, жаль! Сейчас бы все знали точно, - сказал Левашов. -
Неужели же Черненко до такого довел? Или когда помер - а вид у него
оптимизма не внушал - какой-нибудь наш Дубчек власть захватил?
- Почему Дубчек? Может, сразу Бонапарт? И по срокам похоже, сколько у
них там прошло от революции до реставрации? Большевики, между прочим,
всегда себя с французами любили сравнивать... - высказал предположение
Шульгин.
- Только раньше считалось, что один раз Бонапарт уже был. Сталина
имею в виду, - продолжил его мысль Новиков.
- В общем, как у евреев с христианами, - одни говорят, что мессия
когда-то придет, а другие - что уже был...
- Ну ладно, отвлеклись вы, - совсем спокойным голосом сказал Левашов,
- а я хочу ясности окончательной. Понятно, что я в полном одиночестве.
Драться с вами, конечно, не стану. Решили - так делайте. Только одно меня
и утешает, что деваться нам друг от друга некуда, а на подлости никто из
нас не способен. Примем пока, что я дурак, а вы умные... Но каким образом
вы все это мыслите? Как вы туда вклиниться думаете, под какой маркой белых
поддерживать, и чем именно им сейчас помочь возможно? Антанта и так все,
что нужно, давала, а красные за месяц Крым взяли, ничего Врангель сделать
не смог. Вы ему что - танковую дивизию подбросите? Или авиацию
современную? Туман тут для меня. Вот растолкуйте, а тогда и видно будет...
Я ведь, Саш, к твоим словам серьезно отнесся, если что - на самом деле к
красным перейду...
- Вот это разговор! - обрадовался Сашка. - Тут я с полным
удовольствием. План у нас, как и все остальное, впрочем, прост до
гениальности. А вдобавок - тебе Андрей намекал уже, но не слишком подробно
- имеются у нас сверхчувственные способности. У всех поодиночке, а уж
вместе - тем более. У тебя вот - иначе как бы ты свою машинку выдумал? А
вот просто захотел особым образом - и все. Получилось. Аггров мы так и
победили, по принципу "Хотеть - значит мочь!" Сильное желание
деформировало реальность как раз настолько, что победа осталась за нами, и
без особого нарушения внешнего правдоподобия. Отчего и вся Галактика
всполошилась: поумнеют, мол, еще чуток эти ребята, осознают себя в полной
мере, и всю мировую реальность - к ногтю!
"Да текут дни по желанию моему", - гениально угадано древними. Может,
и текли у того, кто перстень с такой надписью носил.
Вот пришельцы и напугались, что из-за нас для всех прочих хозяев
жизни в ней места не останется. Или придется им дальше существовать по
нашим правилам.
- Ладно, разговорился, - пресек его красноречие Новиков. - Это пока
только так, мечтания... А вот давай Олегу ближнюю задачу обрисуем. Какие
легенды изобрели и кому какие роли отводятся. И вместе поупражняемся в
мозговом штурме. До Стамбула три дня хода осталось, а у нас все сырое
еще...
- А кто ж нас гонит? - забыв о сомнениях, включился в привычное
занятие Левашов. И всегда он в конце концов поддерживал выдумки друзей и
умел вносить в них свою долю здравомыслия и математического расчета. -
Если времени не хватит, вполне можем на островах Архипелага отстояться,
все до тонкостей просчитать и подготовить. Давайте, излагайте...
5
Капитан Басманов с утра бродил по центральным улицам Перы,
европейской части Константинополя, он же Стамбул, в тщетных попытках
изыскать себе хоть какое-нибудь занятие. Занятий же, не только способных
принести некоторую прибыль, но и просто скрасить скуку, не находилось. Как
обычно. С полчаса он потолкался у ворот российского посольства,
присматриваясь, не попадется ли кто знакомый среди сотен беженцев,
ежедневно приходящих сюда в слабой надежде на вспомоществование, чтобы
узнать о шансах на выезд в Европу, или так же, как капитан, встретить
знакомых или родственников. Вдруг еще кому-то удалось выбраться из красной
России.
Устав от шума, слез и никчемных разговоров, вращавшихся вокруг одних
