окружающего мира. Только что они с Алексеем радовались, что остались живы,
дышали удивительно свежим и вкусным после заполненного пороховыми газами
боевого отделения танка воздухом, щурились на выглянувшее в просвет между
тучами местное солнце. И сразу все это исчезло. Будто в темном кинозале обо1
рвалась пленка и погас дымный луч света проектора. Но даже в наступившем
беспамятстве ему было очень и очень плохо. Как если бы... ну, скажем,
броситься с грани гой под гусеницы танка, успеть догадаться, что граната не
взрывается, и пережить долгий и мучительный процесс перемешивания
собственного организма с не слишком твердым грунтом.
Тот раз ему показалось, что длилось все это целую нечность, то есть до
самых дальних границ сознания не воспринималось и не вспоминалось ничего,
кроме боли и отчаяния.
Сейчас, правда, боли не было. Но состояние напоминало тяжелое похмелье
после неумеренного употребления какой-нибудь гадости вроде самогона из
гнилой картошки.
Однако завершился мучительный процесс перехода к обретению себя
скачкообразным восстановлением интеллектуальных и физиологических функций,
настолько полным, что уже и не верилось, вправду ли было ему. только что так
плохо или пригрезилось в одном из кошмарных видений.
Открыв глаза, Андрей увидел себя внутри белого шарового объема,
заполненного как бы упругим непроглядным туманом. И хотя здесь не было и не
могло быть никаких ориентиров, он догадался, что попал в тоже самое место,
что и прошлый раз. В камеру нулевого времени, своего рода переходный шлюз
между Землей и Валгаллой. Конечно, он не мог быть в этом уверен полностью,
аналогичное устройство, логически рассуждая, должно функционировать в любой
точке сопряжения "нормальной" Вселенной с аггрианской, существующей по
совсем другим законам. Однако интуиция подсказывала, что место - именно
то...
Решив пока исходить из этого предположения, Андрей использовал тактику,
прошлый раз принесшую ему успех. Сосредоточился, мысленно обращаясь к
Сильвии и ее здешним соратникам, потребовал создать в "предбаннике" (или
чистилище?) обстановку, соответствующую человеческим вкусам и привычкам.
Получилось. На долю секунды свет померк, как на театральной сцене при
смене картин, и Новиков увидел, что в неудобной позе теперь полулежит на
диване в холле большого гостиничного номера. Весьма похожего на тот, куда их
с Алексеем заточили аггры годом раньше. Только мебель, ковры и портьеры
тогда были выдержаны в шоколадных тонах, а сейчас - в золотисто-лимонных.
Стараясь быть несуетливым, не проявляя ненужного любопытства, все равно
ведь не увидишь здесь ничего, что не было бы предусмотрено хозяевами, Андрей
встал с дивана. Ноги его держали прочно, голова не кружилась.
Застекленный бар напротив был, как и в прошлый раз и как вообще
положено в отелях такого класса, полон. Он взял с витрины пачку "Кэмела" и
банку пива. Выглянул в окно и ничего там не увидел, кроме привычного
молочного тумана. Как и ожидалось. Удивляясь собственному безразличию и
спокойствию, Новиков опустился в кресло и начал ждать, рассматривая
прилипшую к подошвам сапог кирпичную крошку с дорожек британского поместья
Сильвии.
Похоже, как ни странно, его сюда перенесли вполне материальным образом.
Или?..
Только сейчас, оказавшись в сравнительно нормальной обстановке, он
начал восстанавливать то, что сохранилось в памяти от очередного выхода в
галактическую Гиперсеть. Дважды он уже попадал в нее с помощью Антона и
дважды же по инициативе кого-то из Держателей. Очевидно, из клана тех, чьим.
инструментом был Антон имеете со всей его Конфедерацией Ста миров.
А сам он произвольно делать этого по-прежнему не мог. Хотя вся
заварушка из-за того и завязалась, что некто великий и могучий до полусмерти
перепугался потенциальной способности земного разума включиться в игры
титанов. Аггры и форзейли по определению на та,кой подвиг способны не были,
да и вообще существовали (но некоторым данным) всего лишь в качестве внешних
^ффекторов нематериальных сверхсушеств. Впечатляет - цивилизации,
включающие в себя более сотни звездных систем, освоившие тысячи кубических
парсеков пространства, на века опередившие земную, - на самом деле не что
иное, как элементы механизма дистанционного управления.
Они - инструмент, а мы, едва успевшие слезть с деревьев земляне, -
субъект истории Вселенной. Как тут не загордиться, не восхититься
самонадеянной гордыне предков-антропоцентристов. А также авторов Библии:
человек, мол, создан по образу и подобию, а потому богоравен...
Странно только, что, обладая такими сверхъестественными способностями,
он продолжает ощущать себя обычным человеком. В отличие, скажем, от
персонажей последнего прочитанного в нормальной жизни романа Сфугацких -
люденов. Те. получив кое-какие особые дарования, однозначно и очень быстро
теряли всякую духовную связь с нормальным человечеством. Или дело в том, что
его способности пока все-таки лишь потенциальны'? А в повседневности он, за
исключением умения в нс очень значительных пределах изменять статистическую
вероятность осуществления не противоречащих законам природы событий да еще
обостренной интуиции, ничем от других людей не отличается.
В случае чего "не поднимет простое пятивершковое бревно, тем более -
дом пятиэтажный".
А как понимать то, что он пережил в какие-то доли секунды, пока Сильвия
переносила его (или его квантовую матрицу) с Земли на Валгаллу?
Он последовательно попадал в сугубо чуждые параллельные реальности,
гораздо более далекие от тех, что ему уже доводилось видеть. Не зря Антон
его предупреждал: смотри, мол, брат, не заблудись. Выйдешь на веселенькую
изумрудную лужайку, а под ней " бездонная трясина хлюпающей сероводородной
грязи.
И везде присутствовала женщина, прекрасная и несущая в себе смертельный
риск. Самое странное, он так и не мог вспомнить, на кого она похожа - на
Ирину, на Сильвию, или то был совершенно новый персонаж альтернативной
истории, причем каждый раз разный?
Но с тем же успехом это могла быть не "обыкновенная" параллельная
реальность, а те самые Ловушки сознания... Запущенные в Гиперсеть особые
подпрограммы, аналоги компьютерных "антивирусов", предназначенные для
разрушения проникающих в Сеть конкурирующих мыслеобразов. И если бы он не
сумел (или ему не помогли бы) из поля притяжения этих Ловушек вырваться, то
он был бы обречен метаться внутри генерируемого ими псевдомира, пока не
растворился бы в нем без следа, как кусок сахара в чашке чая...
А грезившаяся ему женщина играла в осуществлении коварного плана особую
функциональную роль. Стоило бы, к примеру, узнать ее, откликнуться на ее
призыв - и все! Пропал бы, как Хома Брут, не удержавшийся и взглянувший на
панночку. Не зря же еще там, в бреду, мелькнула у него подобная
ассоциация...
Если только... Если только он действительно сумел вырваться, а не
остается по-прежнему там, в Сети, и все вокруг просто более убедительная
имитация реальности. Есть способ проверить это или нет?
Ладно, еще будет время разобраться, нужно просто повнимательнее
приглядываться к окружающему миру, чтобы вовремя заметить очевидные
несообразности. Если их вообще можно заметить.
А пока подождем развития событий, решил Андрей, допил неприятно теплое
пиво и швырнул банку в угол, целясь в корзинку для мусора. И попал. Вот это,
например, что пиво теплое - квалифицирующий признак или нет? Будь оно
иллюзией, что мешало бы ему оказаться ледяным, бутылочным да хоть просто
более приличного сорта?
Как он и рассчитывал, ожидание было недолгим. И неудивительно, времени
в распоряжении аггров было неограниченное количество, если бы им требовалось
как-то специально подготовиться к встрече. А уж наблюдать за его поведением
исподтишка тем более глупо.
Знали они о нем все до потаенных глубин подсознания, раз уж сумели в
нужный момент переписать его личность на матрицу и пересадить в сознание
товарища Сталина.
Сильвия вошла без стука, решительно, как в свою собственную комнату, и
даже не поздоровалась. Очевидно, считала, что день, начавшийся неизвестно
когда и неизвестно в скольких десятках парсеков отсюда, все еще длится.
Правда, переодеться для этого визита она отчегото потрудилась.
Вместо прозрачного, огненного цвета пеньюара, наброшенного прямо на
голое тело, в котором она "только что" пыталась соблазнить Андрея, леди
Спенсер предстала в строгом, цвета железной ржавчины костюме и в туфлях на
такой высоты каблуках, что Новиков в очередной раз поразился, как вообще
женщины ухитряются сохранять равновесие в такой обувке да вдобавок еще
довольно грациозно и легко передвигаются.
Смену облика Сильвии он понял как намек, что прежние сексуальные игры
закончились, а сейчас следует ожидать более серьезного разговора. И вновь
подумал, а действительно ли эта рыжеволосая дама с пронзительными
изумрудными глазами - природная инопланетянка лишь изображающая английскую
аристократку? Или все наоборот?
Он не смог найти ответа на этот вопрос, восемь лет зная Ирину, причем
больше двух лет подряд - ежедневно, и также не нашел его, изучая Сильвию.
Слишком уж они обе были земными женщинами во всех своих мыслях и поступках.
Да вот и сейчас, пользуясь привычными аналогиями, можно ли представить себе
Штирлица, вернувшегося из Берлина в Москву и прихватившего с собой
Шелленберга в качестве военнопленного, Штирлица, продолжающего на родной
Лубянке носить эсэсовский мундир,тщательно при этом соблюдая все непростые
правила - когда допустимо надеть полевую форму, а когда парадную, к какому
кителю полагаются два погона, а к какому один, и уж не дай Бог появиться в
сапогах, но без ремня с портупеей.
Вот и Сильвия, оказавшись впервые за столько лет среди своих, не
расслабилась, не сбросила надоевшие вражеские одежды, а старательно выбрала
максимально соответствующий человеческим традициям наряд. Странно? Возможно,
что и нет, если прочесть этот факт как некий сигнал, намек на то, что даже
здесь ее следует воспринимать с учетом ранее достигнутых договоренностей,
независимо от того, как она будет говорить и поступать в присутствии своих
соотечественников, а то и прямых начальников.
...Усмехнувшись внутренне тому, как намертво въелась в него привычка
анализировать и раскладывать на элементы все, даже внешне незначительные
факты и явления окружающей действительности, Андрей вежливо привстал из
глубокого кресла и изобразил нечто вроде поклона.
- Какая неожиданная встреча! Вы неизменно очаровательны, леди Спенсер.
Я даже затрудняюсь определить, когда вы более восхитительны, сейчас или...
Новиков сделал движение головой, словно указывая куда-то назад и вверх.
По его представлению там, среди звезд находилась сейчас Земля, Англия,
родовое поместье Спенсеров и каминный зал, где Сильвия роняла с обнаженных
плеч облачко алого шелка.
Андрей знал со слов Ирины и самой Сильвии, общаясь с Антоном и ведя
собственную "оперативную разработку", что она исполняла роль английской
аристократки на протяжении как минимум ста десяти лет. Появившись на Земле
где-то около тысяча восемьсот семьдесят пятого года, она, оставаясь вечно
молодой тридцатилетней дамой, участвовала в качестве "агента влияния" в
Берлинском конгрессе, во всех внешнеполитических акциях империи против
России до семнадцатого года, приложила руку к победе большевиков в
гражданской войне и так далее, вплоть до завершившейся крахом последней
