Никто не сможет представить себе, что посадочная ловушка вышла из строя.
Может быть через год кто-нибудь задумается, что может быть что-то не
так с Ксосой-2. Пройдет еще множество времени, пока кто-нибудь положит
записку на чей-нибудь стол, что когда подходящее судно будет проходить
мимо Ксосы-2 следует выяснить что там происходить и следовать ожидать
худшего потому что планета не отзывается. И предполагать что следующее
судно появится раньше чем через три года было бы неоправданным оптимизмом.
- Вы - гражданское лицо, - сказал Бордман. - Когда запасы воды и пищи
подойдут к концу вы отправитесь на судно. Во всяком случае, вы будете живы
до того момента, когда кто-нибудь прибудет выяснить, что здесь происходит!
Алета ответила спокойно:
- Может быть я предпочту не оставаться в живых. А вы вернетесь на
судно?
Бордман покраснел. Он не собирался возвращаться. Но он сказал:
- Я могу отдать приказ отправить вас на судно и ваш брат подчинится
приказу.
Она вернулась к своему занятию.
Раздались скрипящие шаги возле домика. Бордман нахмурился. С
сандалиями изолирующими от жара, было вполне естественно, что колонисты
передвигались из одной части колонии в другую по открытому воздуху, даже
днем. А он Бордман не может выйти за двери даже ночью!
Вошли мужчины. Это были темнокожие мужчины с рельефными мускулами под
блестящей кожей, и бронзовые индейцы с черными прямыми волосами. С ними
был Ральф Красное Перо. Доктор чука вошел последним.
- Мы здесь, - сказал Красное Перо. - Это все руководство. Среди нас,
я думаю, вы можете задать любые вопросы какие вы хотите.
Он начал представлять вошедших. Бордман не пытался запомнить имена.
Абеокута и Северный Ветер, Сутата и Высокая Трава, Т'чака и Упрямая
Лошадь, Леваника... Это были имена, которые можно было встретить только в
редких новых колониях. Но люди которые окружили стол держались свободно, и
отлично контролировали себя, в присутствии Старшего офицера Колониального
Надзора. Они кивали, когда называлось их имя и ближайшие пожимали руки.
Бордману нравился их самообладание в данных обстоятельствах. Но он был
измучен условиями на этой планете. А они нет. И они были приговорены к
смерти.
- Я собираюсь оставить рапорт, - сказал Бордман - и он был изумлен,
поняв, что собирается оставить рапорт, а не составить и отдать его; он
прекрасно понимал безнадежное положение колонии. - Я хочу оставить рапорт
об уровне завершенности работ. Но так как здесь сложилась аварийная
ситуация, я хочу оставить рапорт о том, чтобы было предпринято, чтобы
справиться с ней.
Рапорт будет ерундой, понятное дело. Такой же глупостью как и запись
подвигов которые записывала Алета и которые прочтут, только после того,
как все на планете погибнут. Но Бордман знал, что напишет его. Было
невозможно представить, что он не составит его.
- Красное Перо сообщил мне, - добавил он, - что резервная энергия
используется для охлаждения жилых зданий - и таким образом конденсируется
вода из воздуха - и ее хватит приблизительно на шесть месяцев. Кроме того
у нес есть пища, приблизительно на шесть месяцев. Если попытаться
поддерживать более высокую температуру, для экономии энергии, то не хватит
питьевой воды. Перейти на половинные рационы питания - и воды не хватит до
конца и энергия все равно пропадет зря. Так что это не имеет смысла!
Они начали кивать. Этот вопрос обсуждался давным-давно.
- Над нами в "Волхве" находится пища, - продолжал Бордман. - Но они
не могут использовать посадочную шлюпку больше чем несколько раз. Она не
может пользоваться топливом корабля. Нет охлаждения, чтобы сделать топливо
стабильным. Они не смогут выгрузить больше чем тонную продуктов. А нас
здесь пятьсот человек. И отсюда у нас нет помощи!
Он обвел их всех взглядом.
- Так что мы будем жить ни в чем себя не стесняя, - сказал он с
иронией, до тех пор, пока будет пища вода и минимальный комфорт по ночам.
Все что мы не попытались бы предпринять будет бесполезно, потому что
только ухудшит положение вещей. Красное перо сообщил мне, что вы смирились
с обстоятельствами. Что вы предприняли, раз вы смирились?
Доктор Чука сказал спокойно:
- Мы нашли место для наших записей и наши шахтеры завершают выбор
породы в горе. Записи будут вложены туда в самый последний момент. Это
место будет непроницаемо для песка. Наши механики сооружают радиомаяк,
который будет использовать очень малое количество энергии. Он будет
передавать приблизительно двадцать лет, и непременно будет запеленгован
несмотря на изменения поверхности и подвижки песка.
- И несмотря на тот факт, - сказал Бордман. - Что не останется
никого, кто сможет указать им место.
Чука спокойно кивнул.
- Кроме того мы занимаемся пением. Мои люди... очень религиозны.
Когда мы покинем этот мир - то в лучшем мире будет отлично спевшийся хор.
Белые зубы засверкали в улыбках. Бордман почувствовал уважение перед
этими людьми, которые могли улыбаться в подобных обстоятельствах. Но он
продолжал:
- Насколько я понимаю вы практиковали и атлетические упражнения?
Красное Перо ответил:
- Для этого у нас есть множество времени. Группы скалолазов
заработали себе подвиги на самых отвратительных горах на триста миль в
округе. Кроме того здесь были установлены некоторые новые рекорды в
метании дротика, из-за меньшей гравитационной постоянной и Джонни
Кукурузный Початок пробежал сто ярдов за восемь и четыре десятых секунды.
Алета все фиксирует и освидетельствует.
- Очень полезное мероприятие! - сказал Бордман сардонически. Затем он
возненавидел себя за свои слова, несмотря на то что бронзовые лица
окружающих его мужчин не выражали никаких эмоций.
Чука поднял руку.
- Подожди, Ральф! Племянник Леваники побьет этот рекорд в течении
недели!
Бордман снова почувствовал волну стыда, потому что Чука заговорил
лишь для того, чтобы смягчить неловкость от его грубого поведения.
- Я беру свои слова назад, - сказал он раздраженно. - Не обращайте
внимание на сказанные мною последние слова. Я прибыл сюда чтобы провести
окончательную инспекцию и то что вы мне предоставляете - материал
свидетельствующий о моральном уровне в колонии. Это не мое дело! Я
технарь, прежде всего. Я должен рассматривать технические проблемы!
Алета внезапно заговорила за его спиной.
- Но прежде всего это люди, мистер Бордман. И им приходится
рассматривать человеческие проблемы - как умереть достойно. И насколько
мне кажется, они отлично с этим справляются.
Бордман стиснул зубы. Он снова почувствовал стыд. Он сам старался
вести себя достойно. Но так же как генетически он не подходил для климата
этой планеты он не был готов к фаталистическому или спокойному соглашению
с катастрофой. Индейцы и африканцы инстинктивно придерживались
собственного кодекса о достойном поведении человека, который должен что-то
делать когда делать ничего не остается кроме смерти. Но идея Бордмана о
достоинстве требовала от него сражаться до конца; он просто обязан бросать
вызов судьбе до тех пор пока не умрет. Это было в его крови или генах или
было результатом тренировок. Он просто не мог, уважая себя смириться с
любой самой безнадежной физической ситуацией, даже когда его сознание
уверяло, что это так.
- Я согласен, - сказал он, - но продолжаю думать в техническом ключе.
Вы можете сказать, что мы должны умереть потому что не можем посадить
"Волхва" с пищей и оборудованием. Мы не можем посадить "Волхва", потому
что у нас нет посадочной ловушки. У нас нет посадочной ловушки и
материалов для завершения ее строительства потому что они погребены под
миллионами тонн песка. Мы не можем создать новый более легкий тип
посадочной ловушки потому что у нас нет плавильни чтобы создать опоры, ни
энергии, чтобы привести плавильню в действие, кроме того, но если бы у нас
были опоры мы могли бы получить энергию чтобы запустить плавильню а без
этого мы не сделаем опоры. Но у нас нет плавильни, так же как и опор, так
же как и энергии, у нас нет пищи и неоткуда ждать помощи, потому что мы не
можем посадить "Волхва". Это все похоже на замкнутый круг. Разбейте любую
цепь и проблема будет решена.
Один из темнокожих что-то пробормотал тихо, стоящему рядом с ним. Тот
кивнул.
- Словно у мистера Вудчака [Деревянного Коня (англ.)], - пояснил
второй, когда Бордман уставился на него. - Когда я бы маленьким, здесь
произошло нечто похожее.
Бордман сказал ледяным тоном:
- Проблема охлаждения и воды и пищи, похожая проблема. Через шесть
месяцев мы сможем вырастить пищу - если у нас будет энергия, чтобы
сконденсировать влагу. У нас есть химикалии для гидропоники - если мы
сможем спасти растения от жары когда они будут расти. Энергия, вода и пища
- это новая проблема замкнутого круга.
Алета сказала медленно:
- Мистер Бордман!..
Он повернулся к ней. Алета продолжила почти извиняющимся тоном:
- На Чагане была... вы можете называть это женским подвигом, была
женщина. Ее муж выращивал лошадей. Он был без ума от них. И они жили в
чем-то вроде фургона на равнинах - прериях. Иногда они месяцами не бывали
дома. А она любила мороженое, а охлаждение было не таким уж простым делом.
Но она была доктором наук по истории Человечества. И она заставила своего
мужа сделать изолированный лоток на вершине их передвижного вигвама и она
изготовляла таким образом мороженое.
Мужчины посмотрели на нее. Ее брат сказал весело:
- Это должно засчитываться как боевое перо за технический подвиг.
- Совет наградил ее большим котлом - официально, - сказала Алета. -
Домашние научные открытия. - Бордману она пояснила: - Ее муж установил
лоток на крыше их дома, изолированный от тепла находящегося внизу дома. В
течении дня изолированный лоток находился наверху, изолированный и от жара
солнца. А ночью она снимала верхнюю крышку добавляла ингредиенты в лоток.
И отправлялась спать. Ей приходилось подниматься до рассвета, чтобы
уберечь, но в тот момент мороженое было готово. Даже в теплые ночи. - Она
обвела всех взглядом. - Я не знаю почему. Она сказала, что нечто подобное
проделывалось в месте называемом Вавилоном много тысяч лет назад.
Бордман заморгал. Затем воскликнул:
- Черт побери! Кто знает насколько температура на поверхности
снижается после заката?
- Я, - ответил брат Алеты. - Температура песка колеблется в пределах
сорока градусов. Но внутри еще теплее. Но воздух достаточно прохладен,
когда солнце заходит. А что?
- Ночи на любой планете прохладные, - сказал Бордман, - потому что
каждую ночь, темная сторона планеты излучает тепло в открытый космос. И
везде по утру был бы иней, если бы земля не собирала тепло каждый день.
Если мы сможем предотвратить дневное нагревание - закроем часть
поверхности до рассвета и оставим его закрытым весь день - и откроем ее,
когда но всю ночь, прикрывая от действия теплых ветров - то у нас
получится! Ночное небо - это собственно говоря пустой космос - двести
восемьдесят градусов ниже нуля!
Раздались шепоты, потом начались споры. Руководители колонии на
Ксосе-2 были людьми практичными, но они имели привычку разжевать каждую
проблему до последней детали. Никто не занимается стальными конструкция
лишь на основании теории и не занимается современными шахтами не зная
отлично как они работают. Это предложение звучало довольно убедительно и
оно могло сработать до определенной степени. Но насколько? Всякий мог
предполагать что оно охладиться как минимум в два раза от нормальной
