поверхность и затем, повинуясь импульсу, добавил туда свою записную книжку
и сборники информации, в которых были собраны спецификации для конструкций
и рапорты колонизации. Он начнет работать над рапортом немедленно, после
приземления.
Он вышел из пассажирского отсека и направился в шлюпочный отсек. Ноги
инженера торчали из трюма шлюпки. Инженер высунулся наружу, держа в руках
обрывок ленты с бортового компьютера. Он сравнил его с похожей лентой
большого судна. Бордман вел себя в лучших традициях пассажиров.
- Что случилось? - спросил он.
- Мы не можем приземлиться, - коротко ответил инженер.
Бордман задумался. Тут появилась Алета, неся с собой не слишком
тяжелый багаж. Бордман помог внести ее в шлюпку, разочарованный теснотой
судна. Но это была не спасательная шлюпка Это был челнок для приземления.
Спасательная шлюпка оборудовалась двигателями Лоулора и могла
путешествовать несколько световых лет а вместо ракет и ракетного топлива
были очистители воздуха, автоматы для переработки воды и пищевые запасы.
Она на могла приземлиться без посадочной ловушки, но любая цивилизованная
планета обязательно была снабжена подобной ловушкой. Эта шлюпка могла
приземлиться без помощи ловушки, но запасов воздуха в ней хватит
ненадолго.
- Что бы там не произошло, - сказал Бордман мрачно, я вижу в этом
чудовищную некомпетентность!
Но ничего поделать он не мог. Это было грузовое судно. Грузовые суда
не могут взлетать или садиться используя собственную энергию. Это слишком
дорого из-за количества топлива, которое они при этом используют. А
посадочная шлюпка использует внутреннюю энергию - которая не могут
воспользоваться тяжелые суда в ближнем космосе. Таким образом космические
корабли заряжались топливом только для космических полетов, что было
гораздо экономнее. Кроме того посадочные ловушки использовались и другим
способом и когда устанавливались то качали энергию из ионосферы планеты. И
безо всякой возможности сломаться и возможности остаться без энергии,
посадочные ловушки никак не могли подвести! Так что не было никаких причин
оставлять корабль на орбите, и приземляться в шлюпке.
Инженер снова вернулся. Он принес почтовую сумку, полную
корреспонденции. И дал знак рукой. Алета забралась в посадочную шлюпку. За
ней последовал Бордман. Четыре человека с трудом размещались в небольшом
суденышке. Трое там прекрасно устроились. Инженер последовал за ними и
закрыл люк.
- Герметизация, - сказал он в микрофон, расположенный перед ним.
Стрелка на приборе наружного давления поползла в низ. Стрелка внутреннего
давления осталась неподвижной.
- Все в порядке, - сказал инженер.
Стрелка прибора наружного давления достигла нулевой отметки. Длинные
крылья шлюпочного отсека задрожали и принялись расползаться в стороны и
внезапно посадочная шлюпка оказалась в открытой выемке, а над ними
светилось множество звезд. Невероятно большой диск находящейся рядом
планеты появился в поле зрения возле кормы. Он был чудовищных размеров и
ослепительно ярким. Он был рыжевато-коричневого цвета с неправильными
пятнами желтого и вкраплениями голубого. Но в основном он был цвета песка.
И все его цвета варьировались - некоторые места были ярче, некоторые
темнее - и у одного края виднелась ослепительно белая полоса - не что иное
как полярная шапка. Бордман знал, что здесь нет морей, океанов и даже озер
на всей планете, а ледяные шапки были скорее изморозью, чем ледниками,
которые можно было бы обнаружить на полюсах в более комфортабельных мирах.
- Пристегнуться, - скомандовал инженер через плечо. - Наступает
отсутствие гравитации и затем отстрел ракеты. Берегите головы.
Бордман раздраженно пристегнулся. Он увидел, что Алета тоже возится с
ремнями, но ее глаза сияли. Без всякого предупреждение наступило ощущение
явного дискомфорта. Это посадочная шлюпка отходила от корабля, отключив
себя от влияния искусственного гравитационного поля судна. Действие поля
внезапно исчезла и Бордман ощутил моментальный приступ тошноты, которое
всегда вызывает отсутствие гравитации. В то же самое время его сердце
неритмично пульсировало в инстинктивной расовой памяти реакции на чувство
падения.
Затем раздался рев. Он с силой был вдавлен в сидение. Его язык
казалось старался забиться в горло. Он почувствовал чудовищное давление в
грудь и обнаружил что про себя ругается на чем свет стоит.
На мгновение иллюминаторы обзора стали черными, потому что они
оказались в тени корабля. Посадочная шлюпка повернулась - но не было
ощущения центрифуги - и они оказались в пустом пространстве со слабым
призрачным видом поверхности планеты с краю иллюминаторов. За ними яростно
сверкало бело-голубое солнце. Этот свет был теплым - нет даже горячим -
несмотря на то, что проходил сквозь поляризованные защитные стекла
иллюминаторов.
- А вы говорите, - выдавила из себя Алета с восторгом - она с трудом
дышала из-за ускорения, - что никаких приключений не бывает.
Бордман не ответил. Он не считал неудобство приключением.
Инженер вообще не смотрел в иллюминаторы. Он вглядывался в
установленный перед ним экран. Здесь была вертикальная линия от корабля.
По ней пробежал курсор и выдал информацию о длине в тысячах миль. Через
какое-то время курсор добежал до низу и вертикальная линия удвоилась и
новый луч начал спуск. Теперь измерение выдавалось в сотнях миль. Яркое
пятно - прямоугольник - появился с краю экрана. Голос прозвучал
металлически, и внезапно что-то закричал и снова что-то забормотал.
Бордман взглянул через один из иллюминаторов и увидел планету словно
сквозь закопченное стекло. Это была призрачная красноватая планета
заполнившая собой половину космоса. Она была испещрена пятнами и край ее
изгибался. Линия горизонта.
Инженер передвинул несколько рычагов и белый прямоугольник
передвинулся. Он начал двигаться по экрану. Он снова включил несколько
устройств. Прямоугольник утвердился в центре экрана. Курсор измерения
высоты в сотнях достиг низа и появилась третья вертикальная линия
отмечающая расстояния в десятках миль.
Затем раздался чудовищный удар и посадочная шлюпка затряслась. Они
достигли верхних слоев атмосферы. Инженер пробормотал выражение, которые
не годились для ушей Алеты. Вибрация и дрожь стали более сильными. Бордман
крепче вцепился в кресло, стараясь чтобы его не разнесло на клочки и
смотрел на приближающуюся поверхность планеты. Она казалось убегала от
них, а они стремились настигнуть ее. Постепенно, очень постепенно, полет
похоже замедлился. Они опустились до двадцати миль.
Внезапно спасательная шлюпка снова содрогнулась. Прямоугольник
принялся плясать в центре астронавигационного экрана. Инженер принялся
чем-то лихорадочно щелкать пытаясь зафиксировать его.
Иллюминаторы несколько посветлели. Бордман более отчетливо видел
поверхность. Здесь были узоры самых разнообразных цветов, которые только
могут создавать минералы и огромные пространства рыжеватого песка. Еще
немного и он увидит тени от гор. Он представил огромные барханы размером с
горы, между которыми должны находиться долины, а за ними следующие горы.
Они приближались к ровной поверхности. Это, как он знал будут песчаные
плато, которые были замечены на этой планете и объяснение происхождения
которых пока находилось под вопросом. Но он видел площади сверкающего
желтого и грязно-белого, с вкраплениями розового, пятнами
ультрамаринового, серого и фиолетового и невероятно рыжая окись железа
покрывающая целые квадратные мили поверхности, слишком много, чтобы в это
можно было поверить.
Ракеты посадочной шлюпки смолкли. Она готовилась к приземлению.
Горизонт наклонился, и внезапно поразительная поверхность над ними
медленно оказалась внизу. Последовало стаккато инструкций из
громкоговорителя, которым инженер старательно следовал. Посадочная шлюпка
опустилась ниже - ниже гигантских насыпных гор с песчаным плато между
ними. И зависла.
Затем ракеты взвыли снова и сейчас, когда их окружал воздух звук был
просто невыносимым - и шлюпка принялась опускаться ниже и ниже на
собственный огненный шлейф.
Ослепляющая масса пыли и сгоревшего топлива совершенно скрыли обзор.
Затем раздался треск и инженер снова выругался. Он снова отключил ракеты.
Окончательно. Бордман обнаружил что смотрит прямо перед собой сдавленный
привязными ремнями в кресле. Шлюпка стояла на корме и его ноги оказались
выше головы. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Он увидел, что инженер
отстегивает ремни безопасности и последовал его примеру, но оказалось до
абсурдного тяжело выбраться из кресла.
Алета справилась со всеми этими премудростями более грациозно. Она не
нуждалась в помощи.
- Подождите, - сказал инженер невежливо - пока кто-нибудь не придет.
Поэтому они ждали, используя в качестве сидений спинки кресел.
Инженер потянулся к контрольной панели и окна очистились. Они увидели
поверхность Ксосы-2. В пределах видимости не было ни единого живого
существа. Грунт составляли гравий и небольшие каменные осколки и
небольшими валунами - видимо, все что отвалилось от величественных гор
сбоку. Виднелись чудовищные многоцветные скалы, причудливо изъеденные
ветровой эрозией. На склоне горной стены перед ними были странные
причудливые, словно намороженные наросты. Выглядели они удивительно.
Бордман сказал бы что это поток песка, имитирующий водопад. А вокруг
расстилалась ослепительная яркость и ощущалось обжигающие солнечные лучи.
Но не было ни одного листка и стебелька травы. Это была в чистом виде
пустыня. Такова была Ксоса-2.
Алета смотрела на все это горящими глазами.
- Прекрасно! - воскликнула она. - Разве не так?
- Что касается меня, - сказал Бордман. - То я никогда не видел места,
которое бы выглядело менее пригодным для жизни и привлекательным.
Алета улыбнулась.
- Мои глаза видят все в другом свете.
И это было правдой. Было наконец признано, что человечество
составляет одно целое, но состоит из рас и каждый видел космос как ему
того хотелось. На Кальмете-3 была обширная в основном азиатская популяция,
построившая террасы в горах для сельского хозяйства, почти не пользующиеся
современной техникой и социальными привычками которых было не найти скажем
на Деметре-1, где было множество низких с плоскими крышами городов и
оливковых деревьев. На планетах Ильяно, входящих в содружество Эквиса,
американские индейцы - родственники Алеты - скакали по равнинам,
окруженные потомками бизонов и антилоп и домашнего скота, привезенного с
древней Земли. В оазисах на Рустаме-4 было множество пальм и скаковых
верблюдов и множество споров о том где должна находиться Мекка, и куда
следует поворачиваться во время молитв, в то время, как поля пшеницы на
Канне-1 и высокоцивилизованные эмигранты с африканского континента на
земле перенесли свои джунгли и хранили блестящие драгоценности в фортах в
их городе-космическом порте Тимбуке.
Так что для Алеты было естественно смотреть на окружающую их
иссеченную ветрами дикую природу по другому чем Бордман. Ее родственники
по расе были пионерами звезд. Их образ жизни сделал их менее зависимыми от
благ цивилизации. Их прирожденная небоязнь высоты сделал из них
инженеров-конструкторов стальных сооружений в космосе, и больше двух
третей посадочных ловушек во всей Галактике были украшены их боевыми
