шевелился. Слышно было только, как жена Сметлива неуместно стучит на кухне
тарелками. И, воля ваша, неоткуда было взяться детскому голосу в этой
мудрой, смиреннейшей тишине.
Поэтому все трое поглядели друг на друга: не спятил ли кто? Но голос
явился вновь:
- Я здесь!
Тогда они повернулись на звук и разглядели в загустевшем понизу
сумраке маленькую фигурку норика, который сказал им:
- Долгих лет!
Первым опомнился Смел и топнул ногой: "А вот я тебя!" - думая, что
норик валяет дурака, играется, как у них принято, и сейчас же кинется со
смехом бежать. Но этот поклонился с забавной важностью, прижав правую руку
к груди, и пропищал:
- Я - Управитель лесных нориков и имею к вам важный разговор. Тут
даже Смел осекся: дикие норики - это не шутка. Да еще, говорит,
Управитель...
Норик между тем ловко взобрался на крыльцо, где было светлее, и стало
видно, что - да, Управитель. Плащ светло-коричневый, жезл в левой руке.
Шляпа с гербом диких нориков - трезубец в контуре дубового листа. А
главное - лицо: этакое значительное, умудренное. Оперся норик на свой
жезл, встал поудобнее и продолжает:
- Мне стало известно, что вы хотите заполучить некое кольцо. Известна
и цена, которую запросил лавочник. Цена, слов нет, высока, но я не
советовал бы вам отказываться.
Смел, быстрее других преодолевший растерянность, конечно высказался:
- А тут шоветуй, не шоветуй - вще едино. Где его ишкать-то, кольчо
это?
- Я же сказал, что знаю.
- Хо! И мы жнаем - невешта какая-то, перевал в Жахребетье...
Правильно?
- Правильно, - согласился Управитель, и Смел поглядел на Верена
горделиво, - но это далеко не все.
- А что еще? - вступил в разговор Сметлив.
- Много чего, - уклончиво пискнул норик, - но это потом.
- Когда - хр-р... их-х! - потом?
- Если вы решитесь идти.
- Куда - идти?
- За кольцом...
Наступило молчание, во время которого Верен задумчиво тер пальцем
нос-сливу, Смел то открывал, то закрывал беззубый рот, будто имел что-то
сказать, но не решался, а Сметлив щурил на норика водянистые глаза,
старясь понять: шутит он или нет? Сметлив и сказал свое слово:
- Любезный Управитель, что-то ты, воля твоя, не то говоришь - хр-р...
их-х! - так он начал. - Во-первых, ты на нас посмотри - хр-р... их-х! -
куда нам идти-то? Может, помоложе кого найдешь?
- Нет, - спокойно возразил норик. - Возраст - это пустяки.
- Хороши пустяки! - взбеленился Сметлив. - Да я до леса не дойду - с
Владыкой встречусь. А во-вторых, Управитель... Тебе-то какая во всем этом
корысть? ("Да, какая корышть?" - поддержал его Смел).
- Корысти нет, - тоненько отвечал Управитель. - Только людей жалко.
Пропадают зря.
- А мы здесь - хр-р... их-х! - при чем?
- Так вы же кольцо хотите выкупить. Капелькино...
Умолкли старики. Прихватил норик за живое. Потом Сметлив буркнул:
- Да нужно мне это колечко, как...
- Ну что ж, тогда... - Управитель вновь раскланялся, прижав руку к
груди, но его остановил молчавший до сих пор Верен:
- Постой. - Норик задержался. - Потолкуем. Что мы должны делать?
Управитель помолчал - видно, обиделся. Потом все же заговорил:
- Пока ничего. Завтра - день на раздумья и сборы, если решите идти. А
послезавтра приходите утром на скалу, где песок для часов. Там все
расскажу, - и, сухо кивнув, вознамерился уйти, но встрепенулся Смел:
- Э, э, поштой! А откуда лавочник про Капельку жнает?
- Думаю, ниоткуда не знает.
- Как не жнает, ешли говорил?
- Лавочник нашел на кольце знак Владыки Вода. Видимо, он говорил об
этом.
- Чего, чего? Какой жнак? Оно непроштое, что ль?
- Да уж, не совсем простое... - норик спрыгнул с крыльца, сделал два
шага и пропал в темноте. Из темноты прозвучал его голос: - Свидимся!
Посидели маленько старики в обалдении. И только Смел открыл рот
что-то сказать, как высунулась в дверь жена Сметлива:
- Эй, иди-ка сюда.
Сметлив тяжело поднялся, прошаркал в дом. Что он жене говорил, Смел и
Верен не слышали, слышали только ее - кусочками: "...одна по хозяйству?..
пьянь притащил! Да сколько еще..." Потом вдруг что-то грохнуло - и стихло,
и на крыльцо выскочила жена Сметлива, большая дряблая баба с плаксивым и
злым лицом. Сшибив по пути опустевший, к счастью, кувшинчик, она,
переваливаясь, выбежала на дорогу и запылила в сторону жилища своей
матери. Следом на крыльцо вышел Сметлив, проводил жену хмурым взглядом.
Тяжело вздохнув, сел на табурет. "Так о чем мы?" И, не дождавшись ответа,
обхватил руками седую голову: "Уйти бы куда глаза глядят..." - "Так и
пойдем", - осторожно вставил Смел. Но Сметлив выпрямился и раздраженно
махнул рукой: "Куда тут пойдешь - не сегодня-завтра сеть понадобится..."
Смел понурился, притих, шевеля шершавыми губами. А Верен резко поднялся:
"Идти пора. Дел много".
И остался Сметлив один перед темным провалом распахнутой двери
пустого дома.
Дел и правда было много. Остаток вечера, почти всю ночь и еще полдня
назавтра Верен не разгибаясь доделывал самые срочные заказы. Потом разнес
их, а остальные вернул с извинениями. Расплатился с долгами у Дюжа и
молочницы, раздал еще кое-что по мелочи. У Смела долгов не было - ему не
давали, но и он сновал по поселку с загадочным видом. Верен поймал его и
предупредил, что вечером надо сходить к Сметливу. После этого зашел в
лавку и коротко сказал Скуп-сыну: "Побереги колечко. Я принесу то, что ты
хочешь".
Он потратил большую часть оставшихся денег на съестное, вернулся
домой и собрал дорожный мешок. Вот и все. Оставалось только дожить до
завтра. А, нет. Еще Сметлив.
Смел уже ждал его, сразу и отправились.
Сметлив сидел на своем табурете, сосредоточенно дышал, будто со
вчерашнего вечера так и не сдвинулся с места. Так же валялся на крыльце
опрокинутый кувшинчик, так же темнела провалом распахнутая дверь пустого
дома. Они подошли и сели, как накануне. Никто не сказал даже "долгих лет".
Тяжелым было молчание. И не находилось слова, чтобы начать. Сметлив
заговорил сам: "Что, - хр-р... их-х! - уже собрались?" - "Шобралищь. А ты,
Шметлив..." - Сметлив вяло отмахнулся рукой и стал смотреть мимо них,
туда, где, наливаясь злобной краснотой, тонул в море закат. "Шметлив, а
может, как-нибудь?.." - "Нет, - медленно выговорил тот, - и нет - хр-р...
их-х! - И вы зря идете." - "Почему?" - "Когда к ногам уже груз подвязан -
хр-р... их-х! - не время искать приключения. Идти, как я понимаю, надо в
Овчинку. Так мне туда не дойти. И вам, не угодно ли, тоже. Орлан-то не зря
кричал." - "Но ведь Управитель шкажал..." - "Что он сказал? Ничего он -
хр-р... их-х! - не сказал. А впрочем... не слушайте меня. Может, я просто
завидую..." Тогда Верен сказал: "Подумай еще". Но Сметлив медленно покачал
тяжелой седой головой и снова стал смотреть туда, где от заката осталась
уже только тонкая багровая полоса. "Швидимщя", - печально сказал Смел,
уходя.
Как раз в том месте, где в Большую Соль впадает Живая Паводь, высится
над морем изъеденная терпеливым прибоем и нахрапистыми ветрами скала. На
вершине ее есть углубление, куда волны захлестывают только в самые злые
зимние штормы. Здесь и собирается тончайший песок, единственно годный для
часов. Об этой скале и говорил Управитель.
Верен, забравшись по крутой, едва намеченной среди камней тропинке,
присел отдышаться. Внизу, у подножия, видел он развалины Береговой
Крепости - ее взялись строить перед самой высадкой эльмаранов, да не
успели, и бросили, и с тех пор Большая Соль год за годом отгрызает от нее
большие и маленькие куски. Дальше по берегу лежал поселок в дымчатом
утреннем свете. Редкие сосны не заслоняли домиков, обшитых седыми от соли
досками; робкие улочки будто невзначай сходились в середине на площади,
где стояли три больших дома: присутствие десятинного наместника, лавка
Скупа и постоялый двор Дюжа, в бражной у которого Верен провел чуть не
половину жизни; у самой воды чернели опрокинутые лодки, сараи для сетей,
выдавался в море деревянный мол. И тянул, тянул вдоль берега ветер - тот,
от которого хочется вечно жить.
Среди прочих отыскал Верен взглядом и домик, в котором жили Капелька
с матерью. Заброшенный, темный, нежилой. Туда так никто и не вселился.
Задумавшись, Верен даже вздрогнул, когда захрустел щебень под ногами
подходящего Смела. Смел был не в духе, вместо приветствия только кивнул.
Старики, присев на корточки, развязали свои мешки и стали прикидывать, на
сколько им хватит еды. Получалось - не надолго. "Ничего, - заключил Верен.
- Я сеть захватил. Может, поймаем чего". Он ожидал худшего, но Смел принес
неожиданно приличные харчи: три молочных лепешки, которые долго не
черствеют, голову сыра, немного соленой баранины. "Где деньги-то взял?" -
"Инштрумент продал кой-какой..." - "Зря." - "А что мне ш ним делать?" -
"Ну все-таки." - "Ай, теперь вще равно..." - "Что-то Управитель долго не
идет." - "Шлушай, а ешли он пошутил?" - "Да вряд ли." - "Тихо-тихо!" -
Смел замер, вслушиваясь.
Хр-р... их-х! Хр-р... их-х! Хр-р... их-х!
Медленно, словно боясь спугнуть диковинную птицу, они оглянулись: по
тропе, вконец задохнувшись, к ним поднимался Сметлив. Смел и Верен не
верили своим глазам: еще три дня назад Сметлив умер бы на своем табурете
от одной только мысли, что ему придется взгромоздиться на эту скалу.
"Хо! Шметлив! - впервые со вчерашнего вечера обрадовался Смел. -
Неужели ш нами решил?" Сметлив подошел и рухнул на камень, схватившись за
грудь. На вопрос Смела он только показал рукой - дай отдышаться! Наконец
осилился: "Ну как же, - хр-р... их-х! - ищи дурака." - "А-а..." - Смел
смотрел непонимающе. "Деньги принес, - коротко объяснил Сметлив. - У вас
же в кармане - хр-р... их-х! - хрен тараканий. Я к тебе заходил только
что, да не застал. Пришлось вот сюда..." Смел вздохнул: "А я думал..."
- Долгих лет! - раздался знакомый писклявый голос. Управитель
появился из расселины в камне, отряхивая одной рукой плащ. - Я рад, что вы
все же решились... - он внимательно оглядел всех троих. - Однако, не будем
терять время. - Норик достал из кармана крохотные золотисто-коричневые
кусочки, протянул на ладошке: - Съешьте это. Да не бойтесь, это корень
жизни.
Про корень жизни, дарованный Владыкой Водом норикам, старики слышали,
но что увидеть доведется, а тем более попробовать - не думали.
- Э-э, - начал Сметлив, - я, не угодно ли... - но Смел не дал ему
договорить: ловко прихватив причитающуюся Сметливу долю, он мигом закинул
корешки ему в рот, пришептывая: "Шъешь, дурак, может, выждоровеешь..."
Сметлив покосился, и послушно прожевал. Труднее всех пришлось беззубому
Смелу, но и он справился. На языке остался привкус горьковатой свежести и
незнакомый цветочный запах.
- А теперь... - Управитель вышел на середину углубления с песком,
извлек из-под плаща темный каменный флакон и разбрызгал что-то перед
собой. Потом острым концом жезла начертил на песке странные, тревожного
вида знаки и, подняв руки, принялся щебетать по-своему. Щебетал довольно
долго, а напоследок чирикнул как-то особенно, отчего знаки вспыхнули
ослепительным белым огнем - и пропали. Управитель удовлетворенно кивнул и
вернулся к ним. Утомленно присел на голыш. Потом поднял голову:
- Ну вот и все. Дело сделано.
- Как - "вще"? Как это - "вще"? - озадачился Смел.
- Так - все. Дорога ваша перед вами. Пойдете в Овчинку, найдете там
старого Скалобита - он расскажет, что делать дальше.
- А ешли не дойдем?
