немногим лучше крокодила.
Через час они вернулись, пошатываясь от усталости, на Церковную
площадь. Чистильщики обуви до сих пор слонялись около "Перлы" и прочих
больших отелей.
- Давайте вернемся в отель, - предложил Фелипе. - Сегодня вечером мы
не добьемся ничего, сеньор SAS. И весь Акапулько будет знать, что какой-то
светловолосый гринго искал Эухенио.
Он был прав. Они неторопливо, словно добропорядочные туристы,
направились к машине.
Немного не доезжая до отеля, Фелипе вытащил свой кольт и на всякий
случай положил его на колени. Малко расстегнул рубашку и нащупал рукоятку
своего сверхплоского пистолета. Но им навстречу бросился один лишь портье.
Марьячис напротив продолжали наяривать вовсю. Холл был пустынным и
ледяным. Несколько служащих-мексиканцев дремали, расставленные по
стратегическим точкам. Они наверняка были сомнамбулами, поскольку успевали
протянуть руку за чаевыми в нужный момент.
- Встречаемся в десять часов внизу, - предложил Малко.
- Да хранит Господь ваш сон, сеньор SAS! - сказал Фелипе, обнажая
свои зубы.
Наверх они поднялись вместе. Пока Малко открывал дверь, Фелипе
оставался в коридоре. Но номер был пуст. Шагнув через порог, Малко замер в
удивлении. На столе стоял гигантский поднос с тропическими фруктами -
ананасами, авокадо, огромными апельсинами, гуайвами, уложенными в
роскошном беспорядке. Рядом лежал конверт.
Малко вскрыл его и прочел: "С наилучшими пожеланиями от дирекции
отеля "Хилтон".
Малко был тронут таким вниманием. Он снял трубку телефона.
- Дайте номер 611.
В 611-м зазвенел телефон, и звонкий голосок ответил:
- Алло?
- Вы спали?
- Нет.
- А вы?
- Глупый вопрос. Если бы я спал, я не смог бы вам позвонить. Я
приглашаю разделить со мной пир из тропических фруктов, подарка дирекции
отеля. Я нашел их в своем номере, когда вернулся.
- Здорово! - сказала Ариадна. - Я иду. Но, знаете, я уже смыла весь
макияж.
- Давайте быстрее.
Если бы он попросил ее прийти и вместе повосхищаться лунным светом с
его террасы, она бы спросила - за кого он ее принимает. Но что может быть
более невинным, чем предложение угоститься фруктами жаркой тропической
ночью, даже если придется идти в номер к холостяку, в которого немного
влюблена?
Через пять минут она поскреблась в дверь. Он успел обрызгаться
одеколоном и надеть свежую рубашку.
Ариадна была восхитительно хороша. На ней было нечто наподобие туники
из белого шелка с брюками в тон и золотистого цвета сандалии. Все вместе
превосходно подчеркивало ее фигуру, включая высокую тяжелую грудь.
Малко поцеловал ей руку.
- Какая прелесть! - воскликнула она, завидев блюдо с фруктами.
Она подбежала, как ребенок, и сорвала прозрачную обертку. Послышалось
нечто вроде легкого щелчка. Она схватила апельсин, но ее пальцы
соскользнули, а плод остался лежать на месте.
- Смотри-ка, какой тяжелый! - заметила она.
В тот момент, когда она уже подняла руку, чтобы снова взяться за
апельсин, звук щелчка молнией пронесся в мозгу Малко.
- Не прикасайтесь к нему! - крикнул он. - Ложитесь!
Остолбеневшая Ариадна держала руку на весу. Малко прыгнул на нее и,
сделав подножку, свалил на пол, откатившись к ножкам кровати. Она яростно
защищалась и царапала его, стараясь вырваться.
- Вы сошли с ума! Оставьте меня! - кричала она. - Негодяй!
- Лежите, - умолял ее Малко, - мы оба в смертельной опасности.
Он успел разглядеть за апельсином тонкий проводок, ведущий к
взрывателю.
- Развратник! - кричала девушка. Она вырвала у него целую прядь
волос. Удивленный Малко немного ослабил хватку. Она воспользовалась этим,
рванулась к двери, открыла и исчезла, захлопнув ее за собой изо всех сил.
Малко с ковра, на котором он оставался из предосторожности, бросил
взгляд на фрукты. Они выглядели совершенно безобидно и очень аппетитно. С
бьющимся сердцем Малко тихонько поднялся. Окно было широко распахнуто.
Затаив дыхание, он схватил поднос обеими руками и попытался приподнять.
Поднос не оторвался от стола даже на сантиметр.
Теперь по его лбу заструился пот. Он зажал провод между большим и
указательным пальцами и сдавил изо всех сил, но с криком боли вынужден был
его отпустить. Провод был сделан так, чтобы гореть наперекор всему. Его
раскаленный кончик был не более чем в двух сантиметрах от апельсина.
Он одной рукой схватил фрукт, а другой дернул за провод. Если там
взрывное устройство, то Малко превратится в пепел.
Провод без труда удалось вырвать.
Обессилев, он какой-то миг оставался неподвижен. Перед глазами
плавали искры. Он осознал, что находился очень близко с ужасной смертью.
Он с тысячью предосторожностей принялся осматривать апельсин, слегка
поскреб кожуру. Она была настоящая. Но внутри находилась граната-лимонка,
из тех, которые одним махом убивают пятьдесят человек.
Он распотрошил один за другим все остальные фрукты. У всех кожура
была в порядке. Но когда он закончил свою работу, перед ним оказалась
кучка из одиннадцати гранат. Если бы детонатор сработал, не только Малко
был разнесен в пыль, но ничего бы не осталось от целого этажа.
Его охватило яростное желание отомстить. Знать бы, где живут братья
Майо... Наверняка у них есть в отеле сообщники. Напрасно было бы поднимать
на ноги дирекцию отеля. В конце-концов, гранаты-лимонки - это не предел
гостеприимства, даже для страны, где революции стали частью местной
промышленности.
Но ему заранее было известно, что никто ничего не обнаружит. Более
того, за ним станет следить полиция. Местные шпики будут правы, если
заподозрят, что ему доставили в номер пакет с гранатами не для того, чтобы
слегка подразнить.
К нему пришло более мудрое решение: он взял один из своих чемоданов и
сложил туда все смертоносные приспособления. Он с трудом смог оторвать его
от пола.
Как можно более осторожно он открыл дверь. Коридор был пуст. Десятью
этажами ниже марьячис все еще продолжали свою музыкальную какофонию. Малко
едва устоял перед сильнейшим искушением запустить туда хоть одну гранату
из своей коллекции, чтобы заставить их замолчать.
Отбросив эту недобрую мысль, он воспользовался лестницей для
купальщиков, которую англосаксонское целомудрие отводило для людей в
купальных костюмах и которая вела прямо на пляж.
Под рубашку он засунул пистолет. Он пригодится, если попадется один
из братьев Майо. А вдруг его остановит гарсон из отеля, завидев, как он
покидает "Хилтон" через пляж в два часа ночи с чемоданом в руке! Он вполне
был похож на клиента, который уходит, не расплатившись.
Но Малко никого не встретил. Спотыкаясь, он углубился в темноту,
следуя вдоль берега. Было еще тепло, и море слабо светилось под луной.
За толстым пнем, торчащим на пляже, он вырыл яму во влажном песке и
зарыл там свою ношу.
Затем со спокойной совестью вернулся назад, помахивая пустым
чемоданом.
Перед своей дверью он вытащил пистолет и склонился к замку: светлый
волосок, который он, уходя, туда прилепил, был на месте. Что касается
балкона, то под ним было тридцать метров бездны.
Малко перерыл свой номер сверху донизу. В тропиках так часто
происходят несчастные случаи! У скорпионов и змей такие дурные привычки!
Например, у "каскабелей", как испанцы называют гремучих змей. Эти
восхитительные твари обожают жару и очень пугливы. Стоит к ним
прикоснуться, как они кусаются. Один друг Малко, ас ЦРУ, имел единственный
случай в этом убедиться в маленькой центральной американской республике,
где выполнял миссию настолько сверхсекретную, что в местной газете
объявили о его прибытии. Ложась спать, он потревожил сон одной из этих
рептилий, которая тут же отомстила. И все это лишь для того, чтобы
помешать предводителю военной хунты удержать власть, которую ему только
что вручили...
На этот раз ничего не произошло. Малко с облегчением вытянулся на
своей постели. Случаются дни, когда время течет очень быстро.
Зазвонил телефон.
Малко схватился за пистолет.
Звонок зазвенел во второй раз, затем в третий, затем в четвертый.
Наконец, он снял трубку.
- Вы уже успокоились?
Это была Ариадна.
- Послушайте, - сказал Малко, - я не могу вам ничего объяснить, но
даю слово дворянина, что мы оба находились в опасности.
- Дворянина! - передразнила она. - После всего, что произошло, вы
могли бы по меньшей мере извиниться.
- Вы не оставили мне для этого времени, - вздохнул Малко. - Но я
готов исправить свою забывчивость.
- Вы обнаглели. Вы попытались меня изнасиловать, а потом...
Десять минут спустя, она уже стучалась к нему в дверь. Она была все
так же хороша. Он взял ее за руки и притянул к себе.
- Я прошу у вас прощения, - шепнул он. - Я сошел с ума.
И поцеловал ее.
- Чудовище! - вздохнула она.
И ответила на его поцелуй. От всей души. К счастью, Малко успел
убрать свой пистолет.
Туника взлетела со смехотворной легкостью. Лицом к луне Ариадна
вырисовывалась как фигурка из китайского театра теней. Здесь было отчего
примириться с желтой угрозой. Решительно, женщины непредсказуемые
существа!.. Далеко внизу марьячис во все горло распевали "Гвадалахару" и
палили из револьверов наугад.
Ариадна прошептала:
- Вы на самом деле князь?
9
Опустив глаза, Фелипе благоговейно слушал рассказ Малко. Он был
сильно шокирован числом использованных гранат.
- Они все трусы, сеньор SAS, - сказал он. - Им бы следовало прийти,
когда вы спите, и... бац-бац... О, простите, - спохватившись, сказал он.
- Во всяком случае, это не работа профессионалов, - сделал вывод
Малко. - Люди, которые нас преследуют, растеряны. Они действуют то
чересчур решительно, то не совсем уверенно. Они убивают и правых, и
виноватых. И все для того, чтобы помешать нам добраться до них. Уже,
наверное, почти "горячо", а мы не отдаем себе в этом отчета.
Бульвар Ариман был пустынным. На Церковной площади Малко выбрал себе
столик в одном из кафе, изображая туриста, а Фелипе принялся фланировать
вокруг сквера. Большинство маленьких чистильщиков обуви было уже на месте.
Фелипе спрашивал Эухенио. Тот еще не приходил.
Площадь заполнялась народом. Чистильщики приходили и уходили. Малко
менял уже четвертое кафе, а Фелипе крутился, как дервиш, вокруг решетки
ограды зеленого цвета. Его ботинки излучали свет сами по себе: он менял
уже шестого чистильщика, но Эухенио не было!
Один за другим появлялись дети с тяжелыми деревянными ящичками на
ремнях через плечо и устраивались на своих рабочих местах. Когда не было
работы, они наигрывали двумя дощечками, как маракасами, или освистывали
проходивших мимо туристов. Уставший и расстроенный, Фелипе подошел и сел
рядом с Малко.
- Ничего не понимаю, - сказал он. - Они его знают все, но у всех
такой вид, будто что-то мешает им говорить. Похоже, что он бывает здесь по
утрам с одиннадцати часов и остается здесь часа на два, после чего идет
обходить отели.
- Но уже половина первого, - заметил Малко. - Надеюсь, с ним ничего
не случилось... Странно однако, что он единственный не явился на работу.
Как бы его по меньшей мере не предупредили о нашем приходе.
Малко был озабочен. Он знал, что за ним следят. Толпа была слишком
редкой, чтобы попытаться отделаться от преследования. Там более, что у
братьев Майо могли быть неизвестные сообщники.
- Я иду снова, - сказал Фелипе.
И опять принялся описывать свои круги от сквера. Наступал священный
