четкую форму... да, человеческий, но человека неведомой ей расы.
Воин стоял неподвижно - изваяние парализованного страхом, - не сводя
глаз с жуткого видения. Вот череп качнулся от стены, и вместе с ним -
неясная тень. Постепенно тень сгустилась и приобрела человеческие
очертания; на обнаженном торсе и конечностях мертвенно-белым цветом
проступали кости. Голый череп в ореоле сияния ухмылялся жуткой улыбкой
мертвеца, пустые глазницы насквозь пронзали живую, скованную страхом
плоть. Воин не шелохнулся; меч, звякнув, выпал из онемевших пальцев, на
лице застыла маска жертвы, обреченной на заклание силами Зла.
Валерия почувствовала, что не только страх парализует волю человека.
В пульсирующем свечении присутствовало нечто сверхъестественное, неземное,
что отнимало способность мыслить и действовать. Даже здесь, на галерее,
будучи в полной безопасности, она, пусть и слегка, но поддалась
воздействию зловещего, несущего угрозу разуму света.
Ужас, охвативший несчастную жертву, лишил ее последних сил; прижав
ладони к глазам, человек рухнул на колени. Покорный неизбежной участи, он
ждал удара клинка, мерцающего в руке видения - самой Смерти, занесшей над
человеком свой меч.
Валерия, во власти первого порыва, поступила так, как ей подсказала
ее изменчивая природа. Тигрицей перемахнув через перила, она как на
подушечках опустилась за спиной призрака. От мягкого удара кожаных сапог о
пол тот круто обернулся, но не успел сделать и шага; сверкнула разящая
сталь - и волна ликования и гнева захлестнула девушку: вместо пустоты
клинок встретил мясо и кости смертного!
Раздался вскрик, заглушенный гортанным бульканьем, и рассеченное от
плеча до середины груди видение повалилось на пол; светящийся череп
откатился в сторону, открыв копну черных прямых волос и смуглое лицо,
искаженное предсмертной мукой. Под страшным балахоном оказался обычный
человек, во многом схожий с тем, что на коленях дожидался смерти.
При звуке удара тот, словно смутившись, поднял голову и сейчас,
пораженный, во все глаза смотрел на белокожую женщину, стоявшую над трупом
с окровавленным мечом в руке.
Пошатываясь, он встал на ноги, что-то невнятно бормоча, - казалось,
увиденное лишило его разума. К своему удивлению, Валерия все поняла: слова
были знакомы - человек говорил на стигийском языке, хотя и с незнакомым
выговором.
- Кто ты? Откуда? Зачем ты в Ксухотле? - И вдруг слова хлынули из
него, как вода из прорванной плотины: - Но ты же друг - богиня или демон -
какая разница! От твоего меча пал сам Пылающий Череп! Под ним скрывался
человек - кто мог подумать? А мы-то считали его за демона, которого они
заклинаниями вызвали из катакомб! Тихо! Слышишь?
Он оборвал словесный поток и вновь застыл, с напряженным вниманием
вслушиваясь в тишину. Валерия замерла - безмолвие царило во дворце.
- Надо торопиться! - горячо зашептал человек ей в ухо. - Они сейчас к
западу от Большого зала! Это здесь! Быть может, уже крадутся сюда!
Воин сомкнул пальцы на ее запястье, она попробовала освободить руку -
тщетно!
- Ты говоришь "они", кто это? - спросила девушка.
Он задержал на незнакомке взгляд, как бы удивляясь ее
неосведомленности.
- "Они"? - он запнулся. - Ну, те - из Ксоталана. Ты только что убила
одного из них. Те, что живут у Восточных ворот.
- Так, значит, город населен?! - воскликнула она.
- Да, да! - от нестерпимого желания поскорее покинуть опасное место
воин извивался всем телом и едва не подпрыгивал. - Идем! Нам надо поскорей
вернуться в Техултли!
- Где это?
- Район у Западных ворот! - И, крепче сжав руку девушки, он повлек ее
к двери, через которую вошел пятью минутами раньше. Его смуглый лоб усеяли
крупные капли пота, глаза от страха блестели.
- Стой! Подожди! - Валерия вырвала руку из его клещей. - Не
прикасайся ко мне, или я раскрою тебе череп! Что все это значит? Кто ты? И
куда меня тащишь?
Огромным усилием воли человек взял себя в руки и, бросая по сторонам
испуганные взгляды, заговорил срывающимся голосом, но так быстро, что она
с трудом разбирала слова:
- Меня зовут Техотл. Я сам из Техултли. Мы с этим парнем, что лежит с
перерезанным горлом, прокрались в Зал тишины, надеясь подстеречь и убить
кого-нибудь из ксоталанцев, и потеряли друг друга. Тогда я вернулся сюда,
но увидел, что мой приятель лежит на ковре, уже мертвый. Я знаю, что это
сделал Пылающий Череп, он бы и меня прирезал, если бы ты его не убила. Но
думаю, что он здесь не один. Наверняка из Ксоталана явятся другие. Боги -
и те бледнеют при виде участи несчастных, попавших в лапы ксоталанских
зверей живыми.
От одной мысли об этом незнакомец задрожал как в лихорадке, смуглая
кожа словно покрылась пепельным налетом. Нахмурив лоб, Валерия задумалась.
За малопонятными фразами таилось что-то важное, но суть ускользала от нее.
Она повернулась к черепу - тот по-прежнему испускал пульсирующий свет
- и носком сапога потянулась было к нему, как вдруг человек, назвавшийся
Техотлом, дико вскрикнув, прыгнул вперед.
- Не прикасайся! И не смотри на него! В нем - Безумие и Смерть!
Только колдуны Ксоталана знают его тайну. Они нашли его в катакомбах среди
останков жестоких королей, правивших Ксухотлом в мрачные дни прошлого, за
сотни лет до нас. Тем, кто не познал великую тайну черепа, хватает взгляда
на него, чтобы застыла в жилах кровь и затуманился разум. Раз
прикоснувшись, человек сходит с ума и скоро угасает.
Валерия окинула воина недоверчивым взглядом. Худой и мускулистый, с
сальными волосами, он не внушал доверия. В глазах наряду с огоньками
затравленного зверя она уловила лихорадочный блеск - верный признак
расстроенных нервов. И вместе с тем в его голосе звучало искреннее
беспокойство.
- Пойдем! - чуть ли не жалобным тоном заговорил он и вновь потянулся
к ее запястью, но вдруг, вспомнив угрозу, отдернул руку. - Ты не из
здешних. Не знаю, как ты сюда попала, но будь ты богиня или демон, ты
должна помочь Техултли. Там все узнаешь. Мне кажется, ты пришла из-за
Большого леса - оттуда пришли наши предки. Но ты ведь друг, иначе не стала
бы убивать нашего врага. Прошу тебя, поторопимся, пока ксоталанцы не
обнаружили нас и не прирезали.
С неприятного, горящего нетерпением лица Техотла она перевела взгляд
на череп - то едва тлевший, то снова разгоравшийся на плиточном полу возле
трупа. Словно явившийся из ночного кошмара, во многом схожий с обычным,
череп, однако, отличался каким-то особым зловещим уродством. При жизни его
обладатель, должно быть, являл собой отталкивающий, даже страшный вид. При
жизни? Ей почудилось, что череп продолжает жить какой-то своей,
обособленной жизнью. Челюсти вдруг раздвинулись и с лязгом сомкнулись.
Свечение усилилось, по черепу забегали живые огоньки, стало нарастать
ощущение нереальности - да, это сон, тяжелый сон, вся жизнь всего лишь
сон...
- Не смотри! Не смотри на череп! - донесся до нее, будто издалека,
через пространство резкий голос Техотла. Пучина, едва не поглотившая ее
разум, начала быстро рассеиваться.
Валерия встряхнулась, точно львица. Зрение прояснилось. А Техотл
между тем продолжал:
- При жизни он носил в себе мозг ужасного короля магов! Он и сейчас
живет, получая силы и колдовской огонь из царства Тьмы.
Исторгнув страшное проклятие, Валерия рванулась вперед. Прошелестело
лезвие - и череп разлетелся на десятки горящих осколков.
Где-то то ли в глубине комнаты, то ли в отдалении, то ли в уголках ее
сознания раздался животный рев боли и ярости.
Рука Техотла почтительно коснулась ее пальцев, сжимавших рукоять
меча; его губы невнятно шептали:
- Ты разрубила Череп! Разрушила чары! И никакие заклинания
ксоталанцев уже не смогут его воскресить! А теперь уходим. Быстро!
- Но я не могу, - возразила она. - У меня здесь неподалеку друг, и мы
договорились, что...
Она осеклась, увидев, как страшно исказилось его лицо, как
остановился взгляд, устремленный поверх ее плеча. Она круто повернулась и
увидела четырех воинов: разом вбежав через четыре двери, те ринулись к
двоим в середине комнаты.
Они ничем не отличались от других: такие же тощие, с узловатыми
мускулами, те же прямые иссиня-черные волосы и тот же безумный огонь в
широко раскрытых глазах. Одежда, оружие - все как у Техотла, с той лишь
разницей, что на груди у всех был нарисован белый череп.
Не было ни вызова, ни боевого клича. Как жаждущие крови тигры,
бросились ксоталанцы на врагов, горя желанием достать клинком до горла.
Техотл встретил их с яростью обреченного. Уклонившись от палаша, он
схватился с воином врукопашную, увлек на пол, где в полном молчании оба
катались и рвали друг друга на части!
Трое оставшихся, с глазами красными, как у бешеных собак, налетели на
Валерию.
Первого, кто оказался в пределах досягаемости ее меча, она убила
сразу - не успел тот замахнуться, как упал с раскроенным черепом. Отбивая
удар, она метнулась в сторону. Глаза девушки горели, на губах играла
беспощадная улыбка. Вновь она была Валерией - воительницей из "Ватаги
Красных братьев", и шелест длинного прямого меча звучал ей слаще свадебной
песни.
Вот ее меч блеснул мимо вражеского клинка, прорвал защиту и, вспоров
дубленую кожу, на шесть дюймов погрузился в живот врага. Хватая ртом
воздух, человек повалился на колени, но его рослый товарищ прыгнул вперед
и с такой яростью стал наносить удар за ударом, что Валерия никак не могла
выбрать момента, чтобы ответить. Она отступала, парируя удары,
хладнокровно дожидаясь случая для решающего выпада. Все равно - этот
стальной смерч долго не продлится. Рука устанет, ослабеет, ураган стихнет,
и тогда она возьмет свое - вонзит клинок прямо в сердце. Валерия мельком
увидела Техотла: оседлав врага, тот всеми силами пытался разжать мертвую
хватку на своем запястье, чтобы всадить кинжал меж ребер ксоталанца.
Пот крупными каплями выступил на лбу нападавшего, глаза полыхали, как
угли. Несмотря на яростный натиск, он не мог ни сломить, ни даже пробить
оборону девушки. Но вот его дыхание стало прерывистым, удары -
беспорядочными и уже не такими мощными. Она сделала шаг назад, вынуждая
того сменить позицию, и вдруг почувствовала, как железные пальцы мертвой
хваткой впились ей в бедро. Раненый на полу! Она совсем о нем забыла!
Привстав на колени, тот замкнул пальцы на ее ногах; его товарищ
торжествующе заклекотал и начал пробираться по кругу, чтобы атаковать
девушку слева. Она снова рванулась - все напрасно! Один удар вниз - и она
освободилась бы от этих капканов, но в этот миг кривой клинок рослого
воина раскроил бы ей череп. Вдруг левую ногу пронзила страшная боль:
добравшись до бедра, раненый, точно дикий зверь, впился в живую плоть.
Свободной рукой Валерия схватила того за длинные волосы и оторвала от
себя, так что пылающие ненавистью глаза воззрились на нее снизу вверх.
Рослый ксоталанец, исторгнув из груди яростный вопль, прыгнул вперед и что
было сил обрушил на нее палаш. Она едва сумела отразить удар - плоской
стороной меч ударил ее по голове, из глаз сыпанули искры, пол покачнулся.
Вновь раздалось животное рычание, и вновь взметнулся меч, но внезапно за
спиной ксоталанца выросла гигантская фигура, и молнией сверкнула сталь.
Крик воина оборвался и, точно бык под топором, он повалился на пол - из
раскроенного до горла черепа вывалились мозги.
- Конан! - только и выдохнула Валерия. Распаленная боем, она круто
повернулась к раненому, ее сильная рука по-прежнему сжимала пучок его
