сказал Конан. - По крайней мере, так говорят люди. Это сторожевые псы
своих хозяев, младшие колдуны. Они не станут зевать, когда увидят, как мы
поднимаемся по склону.
Керим Шах взглянул вверх на гору, затем обратно на дорогу, по которой
они прибыли сюда. Они уже были достаточно высоко на склоне Йимши, под ними
тоже были скалы, огромное пространство, усеянное скалами и пиками меньшего
размера, простиралось сзади чуть ли не до горизонта. Туранец напрасно
искал среди этого лабиринта движение цветных пятен, которое выдало бы
присутствие людей. Надо полагать, преследователи-афгулы потеряли ночью
след своего вождя.
- Тогда пойдем!
Привязав усталых коней в роще тамарисков, они молча двинулись вверх
по склону. Теперь они были прекрасно видны на голом склоне; за небольшими
валунами человек укрыться не мог бы. Хотя другие существа, пожалуй, могли
бы укрыться и здесь...
Они не успели пройти и полусотни шагов, когда из-за россыпи валунов
вырвалась рычащая тварь. Пасть ее сочилась пеной, глаза налились кровью.
Конан шел первым, но зверь не бросился на него. Проскользнув под рукой
киммерийца, он прыгнул на Керим Шаха. Туранец отпрянул в сторону, и зверь
- огромный пес - рухнул всей тяжестью на идущего следом иракзая. Воин
вскрикнул, закрывая лицо руками. Тварь опрокинула его на спину, вцепившись
в руку, но уже через мгновение упала, сраженная ударами десятка сабель. И
все же она не прекращала тянуться к горлу ближайшего из воинов, пока не
была разрублена на куски.
Керим Шах перевязал раненому разодранную руку, пристально вгляделся в
его побледневшее лицо и отвернулся, не сказав ни слова. Помолчав, он
подошел к Конану, кивнул, и подъем продолжался.
Только через несколько минут Керим Шах произнес:
- Странно, что пастуший пес забрался так высоко.
- Да, жрать здесь нечего, - согласился киммериец.
Они оглянулись и снова посмотрели на раненого воина, идущего следом
за ними. Его смуглое лицо было покрыто потом и пылью, кривящиеся от боли
губы обнажали зубы. Конан переглянулся с Керим Шахом и они повернулись к
возвышающейся перед ними башне.
На вершинах было тихо и как-то сонно. Ни на башне, ни на стенах
похожего на пирамиду здания, стоявшего за ней, не было видно ни одного
движения. Устремившись туда, они шли в напряженном молчании, словно к
вершине дремлющего вулкана. Керим Шах снял с плеча огромный лук, из
которого разил без промаха за пять сотен шагов. Иракзаи невольно
потянулись за своими луками, хотя те были и поменьше и били на значительно
меньшее расстояние.
Но они не успели подойти к башне и на пятьсот шагов, когда что-то
неожиданно рухнуло на них с безоблачного неба. Странная тень пронеслась
так близко от Конан, что он почувствовал на лице прикосновение крыльев, но
не он, а следующий за ним в строю иракзай вдруг вскрикнул, покачнулся и
упал, истекая кровью. Сонная артерия его была разорвана, кровь била
толчками, а сокол, раскинув крылья, сверкающие на солнце, как полированный
металл, уже снова взмыл в небо. Его клюв, изогнутый, как сабля, был
окровавлен. Запела тетива Керим Шаха, сокол замер на мгновение и камнем
рухнул вниз. Но никто не смог сказать, куда упала птица.
Конан наклонился над упавшим спутником, но тот уже был мертв. Никто
ничего не сказал, не было смысла обсуждать этот случай. Все знали, что
соколы никогда не нападают на людей. В диких иракзаях бешеная жажда мести
сражалась с чувством обреченности. Сжимая луки волосатыми руками, они
смотрели на башню, словно пытаясь взглядами разрушить ее. А башня словно
отвечала презрительным пренебрежением ничтожным людишкам, пытающимся
потревожить ее покой.
Но следующее нападение, тем не менее, не заставило себя ждать. Конан
увидел, как из-за края стены выкатилось облачко белого дыма и поплыло вниз
по склону. За ним появились и другие. Они выглядели безобидными, как
шарики мутноватой пены, но Конан все же отодвинулся в сторону, избегая
столкновения с ними. Один из иракзаев, идущих следом, выхватил саблю и
нанес быстрый удар по первому облачку. Раздался оглушающий грохот. Облачко
исчезло в слепящей вспышке, а от дерзкого иракзая осталась только груда
обугленных, дымящихся костей. Почерневшие фаланги пальцев все еще сжимали
рукоять из слоновой кости, а острие меча расплавилось и наполовину
испарилось в страшном огне. Но воины, стоявшие рядом, совершенно не
пострадали, и были лишь потрясены и слегка контужены близким взрывом.
- Они взрываются от прикосновения металла, - прошептал Конан. -
Смотри, еще летят!!
Склон над ними был почти скрыт скатывающимися дымными шариками. Керим
Шах натянул тетиву и послал стрелу в самую гущу облачков. Пробитое стрелой
облачко лопнуло, как мыльный пузырь, плюясь огнем во все стороны. Примеру
Керим Шаха последовали остальные иракзаи, и через несколько минут на
склоне бушевала буря, гремел гром, сверкали молнии, дождем сыпались искры.
Когда последнее облачко перестало существовать, в колчанах воинов осталось
не так уж и много стрел.
Отряд продолжал стремительный, яростный подъем по обугленной
почерневшей земле, стараясь огибать те места, где скала превратилась в
кипящее стекло от огня взрывов.
Наконец, они оказались на расстоянии полета стрелы от башни и
растянулись в длинную цепочку, тревожно оглядываясь по сторонам, пытаясь
угадать, какую еще западню могут подстроить защитники башни.
На стене появилась одинокая фигура, несущая десятифутовый бронзовый
рог. Хриплый рев, прокатившийся по склону, был похож на звуки трубы в
Судный День. Из подземных глубин ему ответил глухой рокот и невнятный шум.
Земля покачнулась под ногами воинов.
Иракзаи зашатались как пьяные на вздрогнувшем склоне, испуская крики
ужаса. Конан, сверкая бешенством в глазах, бросился как вихрь вверх по
склону, прямо к двери в стене, на ходу извлекая из ножен кинжал. Керим Шах
спокойно натянул тетиву и выпустил еще одну стрелу.
Только туранец мог сделать такой выстрел. Звук рога внезапно смолк,
послышался пронзительный, полный боли крик. Стоящая на башне фигура в
зеленой одежде адепта зашаталась, хватаясь за торчащее из груди длинное
древко, потом перевалилась через парапет и рухнула вниз. Огромный рог
выпал из ее рук, покатился по парапету и замер на самом краю. Вторая
фигура в зеленой тоге выскочила из глубины башни и подбежала к краю стены,
чтобы схватить рог. Снова запела тетива, и снова этом ей ответил вопль
агонии. Второй прислужник, падая, задел рог, тот рухнул со стены вместе с
ним и разлетелся на куски у подножия башни.
Конан с такой скоростью промчался через пространство отделяющее его
от двери, что эхо от грохота упавшего рога еще не смолкло, а он уже бил
острием кинжала в толстые доски. В следующую секунду он инстинктивно
отпрянул и оказался прав - сверху вылили расплавленное олово. Конан снова
бросился к двери, атакуя ее с удвоенной яростью и думая, что если
защитники прибегли к таким обычным методам обороны, то, возможно, запас
колдовских приемов учеников исчерпался? Эта приятная мысль придала ему
новые силы.
По склону подбежал Керим Шах, за ним - уцелевшие иракзаи. На бегу они
выпускали стрелы, которые со свистом перелетали куда-то за стену, а иногда
разбивались о зубцы стен.
Толстые тиковые доски уступили под ударами киммерийца. Дверь рухнула.
Конан осторожно заглянул внутрь, приготовившись к худшему. Внутри он
увидел овальную комнату и ведущую наверх крутую лестницу. В
противоположной стене помещения была широко распахнутая дверь, за ней
спуск - и спины нескольких людей, одетых в зеленое, убегающих изо всех
сил.
Конан радостно взвыл и прыгнул внутрь, но тут же замер и отскочил
назад. Вовремя - огромный каменный блок рухнул как раз на то место, где он
стоял перед этим. Киммериец побежал вдоль стены, криками призывая
остальных следовать за ним.
Ученики Прорицателей покинули первую линию обороны. Когда Конан об
бежал башню, он увидел их зеленые силуэты высоко вверху. Дыша жаждой
мести, он помчался вслед за ними, а Керим Шах с иракзаям и мчались за ним
по пятам. Минутный триумф заставил их забыть о привычном фатализме, а при
виде убегающих врагов они просто завыли от радости, как волчья стая.
Башня стояла на краю узкого плато, едва заметно склоненного к долине.
Через несколько сот шагов плато вдруг заканчивалось глубокой расщелиной,
дна которой не было видно. В эту расщелину и прыгнули адепты, не замедляя
бега. Преследователи едва успели заметить их развевающиеся зеленые одежды,
исчезающие за краем пропасти.
Пару минут спустя Конан со спутниками уже стоял на краю трещины,
отделяющей их от логова Черных Прорицателей. Насколько видел глаз, в обе
стороны простиралась пропасть шириной в тысячу и глубиной в пятьсот футов,
с почти вертикальными стенами, вероятно, идущая вдоль всей вершины Йимши.
Она до краев была наполнена странным искрящимся туманом.
Конан заглянул вглубь и чертыхнулся. Он заметил одетых в зеленое
учеников, поспешно идущих по сверкающему, словно расплавленное серебро,
дну пропасти. Их силуэты смазывались и расплывались, как будто Конан
смотрел сквозь толщу воды. Адепты шли цепочкой, направляясь к
противоположной стене обрыва.
Керим Шах натянул лук и выпустил пронзительно засвистевшую стрелу. Но
она, попав в туман, казалось, внезапно потеряла скорость и упала далеко в
стороне от цели.
- Если они смогли спуститься туда, то и мы сможем! - сказал Конан
Керим Шаху, с удивлением наблюдавшему за полетом своей стрелы. - Я видел,
они прошли этим путем.
Напрягая взгляд, он заметил внизу что-то, напоминающее золотую нить,
растянувшуюся по всей ширине каньона. Прислужники шли вдоль этой нити, и
вдруг киммериец припомнил казавшиеся ему ранее непонятными слова Хемсы:
"Держись золотой жилы!" Наклонившись, он увидел на краю расщелины тонкую
полосу сверкающего золота: это жила золотого месторождения, лежащего прямо
на поверхности, сбегала вниз и шла через серебряное дно ущелья. Он увидел
кое-что еще, чего до сих пор не мог заметить из-за особенного преломления
света. Золотая жила шла вдоль платформы, спускающейся в самый низ и
снабженной углублениями для рук и ног.
- Ах, вот как они спустились вниз, - сказал Керим Шах. - Они, значит,
не могут летать по воздуху. Пойдем за...
В эту минуту укушенный псом воин издал невнятный вопль, и оскалив
зубы, бросился на Керим Шаха. Из его рта показалась пена. Туранец
проворно, как кот, отскочил в сторону, а взбесившийся рухнул головой вниз
в пропасть. Остальные иракзаи подбежали к краю пропасти и с изумлением
заглянули вниз. Воин не пошел вниз камнем, а медленно плыл сквозь розовую
мглу, как человек, погружающийся в воду. Конечности его судорожно
дергались, а пунцовое, искаженное конвульсиями лицо выражало скорее боль,
чем бешенство. Наконец он упал на блестящее дно пропасти и остался
недвижим.
- В этой расщелине нас подстерегает смерть, - пробормотал Керим Шах,
отшатнувшись от розовой мглы, которая доставала ему до ног. - А что
теперь, Конан?
- Идем дальше, - угрюмо ответил киммериец. - Эти прислужники -
обычные люди. Если мгла не убила их, она не убьет и нас.
Он подтянул свой пояс и невольно дотронулся при этом до пояса,
подаренного Хемсой. Конан насупил брови и мрачно улыбнулся. Он совсем
забыл об этом поясе, и все же тот трижды спасал его, подставляя другие
жертвы.
Прислужники достигли противоположной стены и ползли по ней, как
