Роджер ЖЕЛЯЗНЫ
24 ВИДА ГОРЫ ФУДЗИ КИСТИ ХОКУСАЯ
1. ВИД ГОРЫ ФУДЗИ ОТ ОВАРИ
Кит жив, хотя он похоронен неподалеку отсюда, а я мертва, хотя я вижу
розовый вечерний отблеск на облаках над горой вдалеке и дерево на переднем
плане для подходящего контраста. Старый бондарь превратился в пыль; его
гроб тоже, наверное. Кит говорил, что любит меня и я говорила, что люблю
его. Мы оба говорили правду. Но любовь может означать много вещей. Она
может быть орудием нападения или проявлением болезни.
Меня зовут Мэри. Я не знаю, будет ли моя жизнь соответствовать тем
формам, в которые я переселюсь в этом паломничестве. Но не смерть. Итак,
начинаю. Любой отрезок круга, как этот исчезающий обруч бочонка, мог бы
привести в то же самое место. Я должна прийти для убийства. Я порождаю
скрытую смерть, в противоположность секрету жизни. И то, и другое
неустойчиво. Я взвешивала и то, и другое. Если бы я была посторонней, я не
знала бы, что выберу. Но я здесь, я, Мэри, следующая магическим путем.
Каждый момент целостен, хотя у каждого есть прошлое. Я не понимаю причин,
только следствия. И я устала от игр изменения реальности. Все будет
становиться яснее с каждым успешным шагом моего путешествия и как тонкая
игра света на моей магической горе, все должно измениться. В каждый момент
я должна немного умереть и немного возродиться.
Я начинаю здесь, так как мы жили недалеко отсюда. Я была здесь
раньше. Я вспоминаю его руку на моем плече, его иногда улыбающееся лицо,
его груды книг, холодный, плоский глаз терминала его компьютера, снова его
руки, сложенные в медитации, его улыбка теперь другая. Далеко и рядом. Его
руки на мне. Сила его программ, расколоть коды, затем собрать. Его руки.
Смертельно.
Кто бы мог подумать, что он уступит этому быстро разящему оружию,
деликатным инструментам, изгибам тел? Или я сама? Пути...
Руки...
Я должна вернуться. Вот и все. Я не знаю, достаточно ли этого.
Старый бондарь в обруче своей работы... Наполовину полный, наполовину
пустой, наполовину деятельный, наполовину бездеятельный... Могу ли я вести
себя как инь и янь этой известной гравюры? Могу ли считать, что она
символизирует Кита и меня? Могу ли я рассматривать ее как великий Ноль?
Или как бесконечность? Или все это слишком очевидно? Одно из этих
утверждений лучше оставить незаконченным? Я не всегда деликатна. Пусть оно
будет. Фудзи стоит внутри него. А разве не на Фудзи нужно подняться, чтобы
дать отчет о своей жизни перед Богом или богами?
У меня нет намерения подниматься на Фудзи, чтобы давать отчет Богу
или кому-нибудь еще. Только неуверенность и неопределенность нуждаются в
оправдании. Я делаю то, что должна. Если у богов есть вопросы, они могут
спуститься вниз с Фудзи и спросить меня. С другой стороны, между нами
тесное согласие. Такое, преодоление пределов которого может быть одобрено
только издалека.
Действительно. Я единственная из людей знаю это. Я, которая
попробовала запредельность. Я знаю также, что смерть это - только бог,
который приходит, когда его зовут.
По традиции хенро - пилигрим - должен быть одет во все белое. Я нет.
Белое не идет мне, и мое паломничество - частное дело, тайная вещь, до тех
пор, пока я смогу его выдержать. Сегодня я надеваю красную блузу, жакет и
слаксы цвета хаки, кожаные туристские ботинки; я подвязала волосы, в
рюкзаке за спиной все необходимое. Я все-таки беру посох, отчасти для
того, чтобы опираться, что иногда бывает нужно, отчасти как оружие,
которое может понадобиться. Я сторонник его применения в обоих случаях.
Посох, как сказано, символизирует веру в паломничестве. Вера - это
вне меня. Я останавливаюсь на надежде.
В кармане моего жакета лежит маленькая книжка, содержащая репродукции
двадцати четырех из сорока шести картин Хокусая с видами горы Фудзи. Это
подарок, очень давний. Традиция выступает против паломничества в одиночку,
в целях безопасности и товарищеского общения. Итак, дух Хокусая - мой
компаньон, так как он присутствует в тех местах, которые я хотела бы
посетить, так же, как и повсюду. Мне больше не нужны никакие компаньоны, и
что за японская драма без привидений?
Охватывая взглядом эту сцену и думая мои думы и чувствуя то, что я
чувствую, я начинаю. Я немного жива, немного мертва.
Мой путь не будет полностью пешим. Но большая часть пути - да.
Есть определенные вещи, которых я должна избегать в этом путешествии
приветствий и прощаний. Простодушие - мой темный плащ и, вероятно, пешая
прогулка будет для меня полезной.
Я должна следить за моим здоровьем.
2. ВИД ГОРЫ ФУДЗИ ИЗ ЧАЙНОГО ДОМИКА В ИОШИДЕ
Я изучаю репродукцию: мягкая голубизна рассветного неба, слева Фудзи,
на которую через окно чайного домика смотрят две женщины; другие
изогнутые, сонные фигуры, как куклы на полке...
Здесь уже не та дорога. Они ушли, как бондарь - люди, чайный домик,
рассвет. Только гора и репродукция помнят момент. Но этого достаточно.
Я сижу в столовой гостиницы, где я провела ночь, мой завтрак съеден,
чашка чая передо мной. В комнате есть еще обедающие, но не рядом со мной.
Я выбрала этот стол из-за вида, открывающегося из окна и напоминающего вид
на репродукции. Хокусай, мой молчаливый компаньон, мог бы улыбнуться.
Погода была достаточно благосклонна, чтобы я могла заночевать под открытым
небом, но я ужасно серьезно отношусь в моем паломничестве к подозрительным
ситуациям в этом путешествии между жизнью и смертью, которое я
предприняла. Это отчасти причина поиска, и частично причина ожидания.
Вполне возможно, что она может исчезнуть в любой момент. Я надеюсь, что
нет, но жизнь редко соответствует моим надеждам - или, что то же самое,
логике, желанию, опустошенности, или чему-то другому, относительно чего я
их измеряю.
Все это неподходящее отношение и занятие для ясного дня. Я выпью мой
чай и посмотрю на гору. Небо меняется на глазах...
Изменения... Я должна соблюдать осторожность, когда я буду покидать
это место. Есть границы, которые не должны быть нарушены и
предосторожности, которые должны быть выполнены. Я продумала все свои
движения - от того, как поставлю чашку на стол, поднимусь, повернусь,
возьму свои вещи, пройдусь - до тех пор, как я снова буду на природе. Я
должна все еще следовать образцам, потому что мир - числовая ось, повсюду
плотная. У меня очень малый шанс быть здесь.
Я не так сильно устала после вчерашнего перехода, как думала, и я
принимаю это за хороший знак. Я старалась поддержать приличный вид,
несмотря ни на что. Картина на стене справа от меня изображает тигра, и
мне хочется, чтобы это тоже был хороший знак. Я родилась в год Тигра, и
сильное и бесшумное движение большой полосатой кошки - это то, что мне
больше всего нужно. Я пью за тебя, Шер Хан, кот, который гуляет сам по
себе. Мы должны быть твердыми в нужное время, нежными в подходящий момент.
Выжидать...
Во-первых, мы были связаны почти телепатически, Кит и я.
Нас тянуло друг к другу, и даже сильнее в те годы, когда мы были
вместе, Шер Хан, в джунглях сердца. Сейчас мы охотники.
Ожидание окончилось - и саки, начало...
Я наблюдала изменения на небе до тех пор, пока все небо не стало
одинаково светлым. Я допила чай. Поднялась, взяла свои принадлежности,
надела рюкзак, взяла посох. Я направилась через короткий холл, который вел
к задней двери.
- Мадам! Мадам!
Это один из местных служащих, маленький человечек с испуганным
выражением лица.
- Да?
Он кивнул в сторону моего рюкзака.
- Вы покидаете нас?
- Да.
- Вы не отметили отъезд.
- Я оставила плату за комнату в конверте на туалетном сто лике. На
нем написано "плата за проживание". Я подсчитала необходимую сумму.
- Вы должны зарегистрировать отъезд.
- Я не отмечала свой приезд. Я не буду отмечать отъезд. Если вы
хотите, я могу проводить вас до комнаты, чтобы показать, где я оставила
плату.
- Извините, но это должно быть сделано кассиром.
- Извините меня тоже, но я оставила плату и не буду отмечаться.
- Это нарушение. Я должен буду позвонить управляющему.
Я вздохнула.
- Нет. Я не хочу этого. Я пройду через вестибюль и отмечу выезд, так
же как и въезд.
Я замедлила шаги и повернула в сторону вестибюля.
- Ваши деньги, - сказал он. - Если Вы оставили их в комнате, Вы
должны пойти и принести их.
Я отрицательно покачала головой.
- Я оставила и ключ.
Я вошла в вестибюль. Подошла к креслу в углу, самому дальнему от
конторки. Села.
Маленький человечек следовал за мной.
- Будьте добры, скажите им, что я хочу зарегистрировать отъезд -
попросила я его.
- Ваша комната номер...
- Семнадцать.
Он слегка поклонился и направился к стойке. Он говорит с женщиной,
которая бросает на меня несколько взглядов. Я не могу слышать их слов. В
конце-концов он берет ключ и уходит. Женщина улыбается мне.
- Он принесет ключ и деньги из Вашей комнаты, - говорит она.
- Вам понравилось у нас?
- Да, - отвечаю я. - Если он позаботится об этом, я, пожалуй, пойду.
Я начинаю подниматься.
- Пожалуйста, подождите, - говорит она, - сейчас я все сделаю и дам
Вам квитанцию.
- Мне не нужна квитанция.
- Мне необходимо отдать ее Вам.
Я снова усаживаюсь. Я держу мой посох между коленями. Я вцепилась в
него обеими руками. Если я попытаюсь уйти сейчас, она, вероятно, позовет
управляющего. Я не желаю привлекать к моей особе еще больше внимания.
Я жду. Я контролирую дыхание. Я освободила сознание.
Через некоторое время человечек возвращается. Он передает ей ключ и
конверт. Она шуршит бумагой. Она вставляет бланк в машину. Нажимает
кнопки. Вытаскивает бумагу из машины и осматривает ее. Считает монеты в
моем конверте.
- Вы оставили правильную сумму, миссис Смит. Вот Ваша квитанция.
Она отрывает верхнюю часть листа.
Что-то происходит в воздухе, будто луч света упал сюда секундой
ранее. Я быстро вскакиваю на ноги.
- Скажите пожалуйста, это частная гостиница или филиал?
При этом я двигаюсь вперед, так как знаю ответ наперед.
Ощущение усиливается, локализуется.
- Это филиал, - отвечает она, оглядываясь в затруднении.
- С центральной конторой?
- Да.
Особым способом, когда ощущения объединяются с действительностью, я
вижу, что эпигон, похожий на летучую мышь, устраивается рядом с ней. Она
уже чувствует его присутствие, но не понимает. Моя обязанность - мо чи
ч'у, как говорят китайцы, немедленное действие, без раздумий и колебаний -
поэтому я подхожу к конторке, кладу мой посох под подходящим углом,
наклоняюсь вперед, как будто бы собираюсь взять квитанцию, и слегка
подталкиваю посох так, что он скользит и падает, перелетая через конторку,
его маленький металлический наконечник попадает в гнездо терминала
компьютера. Верхний свет гаснет немедленно. Эпигон съеживается и
рассеивается.
- Перебой с электричеством, - замечаю я, поднимая мой посох и
поворачиваясь. - До свидания.
Я слышу, как она приказывает служащему проверить щиток.
Я выхожу из вестибюля и захожу в комнату отдыха, где принимаю
таблетку, так, на всякий случай. Затем я возвращаюсь в небольшой холл,
пересекаю его и покидаю здание. Я рассчитывала, что это произойдет раньше
или позже, так что я не была не готова.
Сверхмалого напряжения внутри моего посоха было достаточно для этого
случая, и в то же время, как я надеялась, это могло случиться позже. Но,
