Поэтому доктор Темплтон засвидетельствовал его как умалишенного.
- И Темплтону поверили на слово?
- Нет. Этот человек, Санфорд Мартин был совершенно невменяем, когда
его освидетельствовали. Для человека, искушенного в нашем деле, нетрудно
привести подопытного в состояние помешательства на время. Позднее, когда
безумие прошло, они поместили его в эту клинику, зарегистрировав под
другим именем. Он-то и рассказал мне, что творится в Арнгейме.
Я ухватил его за рукав.
- Сэр, упоминал ли он когда-нибудь о леди по имени Энни?
- Да, упоминал, - ответил доктор Бедл, - в связи с тем, что она
обладает необычными способностями и работает ассистентом Ван Кемпелена.
Я отошел, уселся в кресло и закрыл лицо руками.
- Проделать такой путь, - сказал я наконец, - и опоздать...
Я почувствовал руку Петерса на своем плече.
- Сейчас, Эдди, еще не поздно. Как я слышал, мистер Элисон говорил
раньше, что эти опыты требуют определенного времени.
- Я могу вам устроить встречу с Санфордом Мартином, если вы хотите
удостовериться в том, что я вам сказал, - предложил доктор Бедл.
- В этом нет необходимости, сэр, - сказал я. - Вы не могли бы так все
хорошо сочинить да еще чтобы это соответствовало фактам, которые мне
известны.
- Эдди, тебе не удастся ничего сделать, путешествуя вместе с
Вальдемаром, - сказал мне Петерс, - а Лиги не оставит его.
- Я знаю. Послышался гул голосов из глубины здания, приближавшийся в
нашем направлении.
- Повторяю свое предложение, что вам следует немедленно уйти, -
сказал доктор Бедл, - и искать повозку где-нибудь в другом месте.
- Хотите пойти с нами?
Он покачал головой.
- Не могу, - ответил он. - А здесь я кое-что делаю.
На сегодняшний день некоторых уже вылечил.
Мы встали. Снова пожали ему руку.
- Счастливо, ребята, - сказал он нам.
- Пора бежать, Эдди, - сказал Петерс, - когда звуки сердитых выкриков
были уже совсем близко.
Мы побежали.
Когда мы миновали поля и оказались в лесу, я расстегнул пояс с
деньгами, вынул золотые монеты и поделил их с Петерсом, наказав ему
достать транспорт для себя и других. И купить новый гроб Вальдемару. Я
предложил ему остаться с ними в качестве охраны, пока они будут
продвигаться на север. Я сделал это не только из альтруистических
побуждений, а еще и потому, что до сих пор не знал, насколько лоялен
Петерс по отношению к Элисону. Так я никогда и не узнал об этом. Однако у
меня было чувство, что он тоже был рад, что остается здесь, в то время как
я отправляюсь туда улаживать дела. Я обнял зловещего карлика с любовью,
какую испытывал к немногим. Мы расстались под небом Желтой Луны.
14
Была унылая октябрьская ночь, когда я перелез через высокую каменную
стену, избежав столкновения с вооруженной охраной. Мне остались последние
мили через угодья, чтобы добраться до главного здания в имении Арнгейм. Я
не был уверен в точном расположении особняка, но последняя встреча с Лиги,
которая теперь получила доступ в королевство на море, помогла мне получить
некоторые указания, касающиеся моего маршрута. Я двигался вверх по течению
реки Виссакихон. Ночью я пробрался в коттедж Ландора и там переночевал.
Лиги упоминала, что Энни, возможно, какое-то время была здесь. И я нашел
там испанский гребень, очень похожий на тот, что Энни носила в волосах в
укрепленном аббатстве Просперо. Я, конечно, сохранил его, а утром двинулся
дальше.
Удивительная прелесть ландшафта в другое время непременно привлекла
бы мое внимание. Но сейчас я был слеп к красоте. Каждую ночь (а иногда и
днем) снова и снова перед глазами возникала Энни, Лиги, далекий По,
бросающийся навстречу своей судьбе. Такое соединение созидающего и
разрушающего начала говорило мне о том, что что-то в нашей дружбе
близилось к концу.
Далее.
Видения отдельных эпизодов указывали определенно: Элисон и его
соперники пришли к заключению, что для них будет лучше объединить свои
усилия, чем сражаться друг против друга. Мой предполагаемый благодетель
был теперь в союзе с людьми, которых я по его указанию преследовал,
объехав почти половину земного шара. Ван кемпелен тоже с ними здесь, в
Арнгейме, будет превращать большее количество свинца в золото. Это
скопление драгоценного металла должно быть передано Элисону в качестве
платы за недвижимость, включая Арнгейм, а также драгоценные камни и
некоторые другие предметы большой ценности. Немедленно после этого обе
стороны по обоюдному согласию засвидетельствуют уничтожение аппарата для
производства золота. Это предотвратит дальнейший выпуск драгоценного
металла, понижение цен на него и обесценивание его нового запаса.
Далее.
Вокруг меня ликовали краски осени, когда я отвел взгляд от озера
небесной голубизны, где меня посетило последнее видение. Это была картина
убийства Ван Кемпелена. Потоп. Чтобы некому было повторить в скором
времени этот опыт.
Далее.
И вот наконец я достиг центра имения, рая Арнгейма. Я был захвачен
потоком музыки, гнетущим запахом странного сладкого дурмана, сказочным
переплетением высоких восточных деревьев, аллеями, обсаженными
кустарниками, стаями золотых и темно-красных птиц, фонтанами, озерами,
цветами, лужайками, серебряными ручейками. Дольше, чем положено, я стоял
потрясенный этим натиском природы, потом я вошел туда.
Я продвигался осторожно, но не обнаружил никого из охраны. Передо
мной, наполовину возвышаясь из гущи растительного великолепия предстало
творение полуготической, полусарацинской архитектуры, сияющее в солнечных
лучах сотней эркеров, башенок, минаретов. Восхитительно.
Подойдя ближе, я обнаружил, что это место было окружено рвом с водой.
Я несколько раз обошел кругом, скрываясь за густым кустарником. Не найдя
других способов преодолеть это препятствие, я переплыл ров.
Исключая едва различимую трещинку в фасаде, здание было в безупречном
состоянии.
Я прошел под готическим сводом и приблизился к тяжелой двери из
дерева. Я толкнул ее, она оказалась незапертой. Я вошел.
Здесь было старинной работы по дереву, темных гобеленов на стенах,
черный пол из эбенового дерева. Я прошел через комнату быстро и осторожно,
не создавая ни малейшего шума. Сабля моя была наготове, пистолет заряжен,
были и другие секреты, спрятанные от постороннего глаза.
Я вошел в галерею и двигался, заглядывая в каждую комнату. Сибрайт
Элисон был в третьей слева.
Поскольку для драматического появления не было причин, я просто
вошел. Это была библиотека, и Элисон в бордовом шелковом халате сидел в
пухлом черном кресле, читая книгу с сигарой в руке. На столике справа от
него стоял бокал, наполненный, возможно, шерри.
Он поднял голову и улыбнулся, когда по нему скользнула моя тень.
- Перри, - отметил он, - и как раз вовремя.
Я не собирался подыгрывать ему и спрашивать, что он имел в виду. Я
просто задал самый главный для себя вопрос:
- Где она?
- Здесь, и ей довольно неплохо, - ответил он. - Никто, поверьте, не
обидит ее здесь.
- Ее держат здесь и заставляют делать что-то против ее воли.
- Уверяю вас, ей хорошо заплатят за ее труды, - сказал он. - Кстати,
вам также причитается приличная компенсация за вашу деятельность для моего
блага.
- Я думаю, будет уместным напомнить, что вы предлагали мне награду, в
случае если я убью Грисуолда, Темплтона и Гудфелло. Я с большой охотой
сделаю это сейчас. Ваше предложение все еще в силе?
Он слегка побледнел, потом улыбнулся.
- Боюсь, что в этом отпала необходимость несколько месяцев назад,
когда я пришел к соглашению с этими людьми.
- Так теперь вы партнеры?
- Более или менее, да.
- А Ван Кемпелен здесь?
- Да, здесь. Вы все еще продолжаете выполнять задание. Не хотите ли
стаканчик шерри?
- В том случае, если мы продолжим беседу.
- Конечно. Что еще вы хотите узнать?
Он нашел небольшой бокал и наполнил его до половины.
- Вы говорите, что заплатите Энни. Нов то же время вы заставляете ее
делать то, что она не хочет.
- Это для ее блага. Я могу вам доказать.
Я сделал глоток.
- Ну тогда докажите.
- Я оговорил ее долю с огромной выгодой, такой огромной, что...
- Понятно. А Эдгар По?
Он встал. Прочертив сигарой линию в воздухе, он прошел сквозь дым.
- Что Эдгар По? - спросил он. - Если он стал вашим другом и другом
Энни, я сожалею. Искренне. Но эта уникальная привязанность между вами
тремя не может длиться вечно.
- Или не будет длиться вечно?
- Не может, - Элисон кивнул, словно я с самого начала соглашался с
ним. - Потому что По больше не существует. Его нет в этом мире, в нашем
мире, мире практических дел. Он должен идти своим путем, как мы идем
своим. Он выбрал путь мечтателя. Ни я, ни вы не выбирали за него.
- Ваш выбор в разделении.
- Ничего подобного, мой мальчик. Ничего подобного. Мечты и мир
практицизма не могут долго сосуществовать.
Я сделал последний глоток шерри и отставил бокал в сторону.
- Я хочу ее увидеть.
- Конечно, - сказал он.
Он прошел через комнату и сделал мне знак. Я последовал за ним.
Он открыл дверь и мы прошли в другую комнату большего размера также с
множеством книг и картин. Он пошел дальше, а я остановился около картины в
нише слева от меня. Это был портрет женщины с вьющимися волосами и
большими темно-серыми глазами. На ней была старомодная шляпка и платье в
стиле ампир с открытой шеей и плечами, украшенное цветами. Я остановился и
не мог отвести взгляда от этих загадочных глаз, темной массы волос.
- Пойдемте, - позвал Элисон, останавливаясь в проеме двери.
- Сибрайт Элисон очень похоже на сценический псевдоним, - сказал я. -
Вы когда-нибудь играли на сцене?
Он прищурил глаза.
- Возможно. А почему вас это интересует?
В ответ я тоже пристально посмотрел на него. Картина была увеличенной
копией той, что была у меня в миниатюре - единственный портрет моей матери
Элизабет. Сомневаюсь, знал ли он о его существовании.
- Мне как-будто знакома эта леди, - сказал я.
Он пожал плечами.
- Портрет достался мне как часть собственности, которую я приобрел.
Очень хорошо смотрится на этой части стены.
У меня закружилась голова. С тех пор как я познакомился с этим
человеком, ничто не производило на меня такого сильного впечатления, как
это.
- О, - сказал я и повернулся, чтобы идти.
Он миновал дверной проем и прошел в следующую комнату с высоким
потолком, заполненную книгами, оружием и картинами. Я быстро вернулся
назад и провел пальцем по пыльной бронзовой пластине, на которой была
подпись к картине.
- Элизабет Арнольд, - прочел я и поспешил за Элисоном.
Это было имя моей матери, хотя это подтверждение моей догадки было
уже излишним. Неужели он тот человек, который бросил ее... Но это был
другой мир, а не тот, которому я принадлежал. Ceteris Panibus, он был отец
По, а не мой. Но на этой Земле было все не так, как на моей. А это
означало, что мне никогда не удастся точно узнать, жертвовал ли он своим
сыном в этом деле осознанно и преднамеренно. И был ли мой отец там, дома,
похож на этого человека.
- Здесь очень мило, - сказал я, догнав его. После этих двух комнат
дверей уже не было, теперь мы проходили через сводчатые проемы в
готическом стиле, задрапированные красной или голубой материей. Я начал
догадываться, что эта галерея проходила вдоль большей части здания.
- Вы не помните своих родственников, не так ли? - сказал он спустя
