- Нет.
- Почему?
- Мне необходим сильный поток тепла. Чтобы подняться отсюда.
- Я не понимаю.
- Я могу сливаться с тепловыми потоками. В теплом воздухе легче
подняться на верх.
Тени от костров заплясали теперь уже почти рядом с ними. Маусглов
вновь ощутил жаркую волну.
- До края не так уж далеко... - сказал он. - Ты уверен, что сможешь
подняться в тепловом потоке на эту высоту?
- Жизнь непредсказуема, - ответил Лунная Птица. - Крепче держись!
Он расправил мощные крылья и воспарил над кратером.
14
Чем больше я знакомился с окружающим миром, тем глубже тонул в пучине
философских размышлений о вселенной и природе собственного бытия.
Настоящие ответы на вопросы блуждали неизвестно где. Я не мог отыскать их
ни в практике, ни на общем теоретическом уровне. Теперь меня волновало,
является ли сомнение неотъемлемой частью любого мыслящего существа. До сих
пор я мирился с мыслью, что всеми существами правят побуждающие причины, в
которых я не слишком разбираюсь. Их поведение казалось прямо связано с
конкретными обстоятельствами, тогда как я совершенно не усматривал в них
объективных целей. Я зациклился и начал повторяться. Я собирал информацию.
Но совершенно не понимал, что все это означает. У меня не было настоящей
цели - одни лишь призрачные тени - то, что упорно возвращает меня к мысли,
что я должен знать и обладать чем-то большим.
Несмотря на полную растерянность и вечные затруднения перед лицом
бытия, я продолжал повиноваться тем настойчивым велениям, которые
сопровождали меня с момента отбытия из Рондовала. Я видел, как озадачило
Маусглова полученное известие и он отправился выполнять поручение; мне
очень хотелось верить, что Ибал обладает возможностями переправить его в
нужное место сквозь пространство - несмотря на собственное желание. Я
проследил, что Маусглов ушел, и вернулся к тому месту у подножия Балкина,
где совсем недавно практиковался в управлении человеческим телом. Я
попробовал еще раз, теперь с большей осторожностью, результаты оказались
выше всяких похвал. Мне даже удалось напугать кучку подгулявших молодых
учеников.
Затем я долгое время висел, не зная, чем заняться. Может проследить
маршрут, по которому вернулся в город тот странный колдун? Его следы до
сих пор отдавали едва заметным сиянием. Может, следует узнать, кто он
такой? Или мне лучше догнать Поля и Ларика, направившихся на север к
Авинконету? Почти тотчас мой незримый маленький повелитель решил проблему.
Я собрался, поднялся в воздух, уплотнился и стремительно понесся к
северу. Я нагнал их еще в полете и пристроился сзади, разрядившись и
расслабившись. Ничего больше не тревожило меня. Неизвестное понукающее
мной начало наконец угомонилось. Все оставшееся время до конца дня я
чувствовал себя свободно и спокойно, как когда-то в золотые дни бесцельных
блужданий по Рондовалу.
Конечно, подобное блаженство не могло длиться вечно, я понял это,
когда солнце склонилось к закату и день стал медленно угасать, а впереди
замаячил черный мрачный силуэт Авинконета. В этот момент я почувствовал
страх.
Это было странное всепоглощающее чувство - дурное предчувствие, если
хотите - переплетенное с беспочвенной уверенностью, что я могу умереть,
погибнуть, что мое существование обречено именно в этом месте. Такого
раньше со мной никогда не случалось, это стало прозрением, своеобразным
открытием, которое не радовало, а внушало ужас - но даже если
рассматривать его через призму моих знаний о собственной природе, то оно
вполне могло осуществиться. Я сразу ощутил, что жизнь, даже такая
бесцельная как моя, совсем не такая плохая штука. В тот же момент я понял,
что мои предчувствия не случайны. Я почувствовал, что самое мое страстное
желание - это продолжать существовать; пусть глупо и бесцельно, но жить.
Я подобрался поближе к Полю и погрузился в тепло его тела. Я не мог
понять, почему у меня не возникает ни единой мысли о самом полете. Я
приник к нему словно младенец к матери. Так в обнимку мы подлетели к
мрачному замку.
Я остался с ним в момент приземления, затем последовал в келью, где
его заперли. Затем еще некоторое время я неотлучно находился с ним - до
тех пор пока не принесли еду. После ужина я решил, что теперь его вряд ли
кто-нибудь потревожит до самого утра.
Мой страх затих, предчувствия отдалились, их вытеснили рациональные
взгляды на случившееся. Теперь, когда все успокоились и затихли, казалось
не осталось ни одного полуночника, самое подходящее время обследовать
загадочный замок, проверить можно ли отвести угрозу и найти наиболее
оптимальный способ нивелировать ее.
Поэтому я покинул Поля, оставив его в надежных, но малоинтересных
апартаментах.
Я прошвырнулся по разным помещениям и комнатам, погонял крыс и мышей,
тщательно обследовал каждую спальню, отыскивая следы или намеки на черную
магию или угрожающие силы.
Я передвигался очень медленно, чтобы ничто не могло застать меня
врасплох. Ночь была в самом разгаре, во мне появились нотки разочарования:
зловещее предчувствие оказалось ложным. Ничто и никто не покушался на
меня, не грозил, никто вообще не интересовался мной. Казалось, что и
другая горная громада может быть пригодна для человеческого обитания, если
ее слегка конструктивно усовершенствовать и проделать вертикальные тоннели
и шахты, об этом свидетельствовали грубые останки обстановки, и яркая,
нелепая манера их исполнения, которая имела совершенно нефункциональную
природу. Незримые следы магических деяний казались до боли невинными и
безвредными.
Тем не менее чувство, охватившее меня, вызвало замешательство, хотя
меня не так уж легко обескуражить. Ночь перевалила за полночь. Я
обследовал каждую высокую башню. Я...
Непредсказуемая боль пронзила все мое естество. Такого острого
ощущения мне еще не приходилось испытывать, за исключением того, что может
быть подобный шок я испытал при рождении на свет, но я совсем не помню
его. Вдруг все внезапно изменилось, что-то проникло в самые глубины моей
личности. Лишь только это произошло, во мне возникли необъяснимые
сомнения, а страх ли это вообще. Черная магия не имела к этому ни
малейшего отношения. Последним результатом этих переживаний явилось
чувство, что все дело во мне. Если бы я смог открыть его, то приоткрылась
бы и моя собственная тайна. Долгое время я парил и медитировал, но
созерцание ничего не дало, я не мог обнаружить источник, насылающий на
меня таинственные волны боли и эмоций. Было такое ощущение, что где-то
совсем рядом произносят мое имя, а я не могу разобрать слов.
Я путешествовал от одного этажа к другому. Тщательно осмотрев все
помещения над землей, я решил обследовать лабиринты под замком,
расположенные в основании горы. Там было много входов естественного и
рукотворного происхождения. Я последовательно принялся за них.
В одной из пещер я обнаружил нишу со спящей женщиной. Она неподвижно
лежала в гробу, ее дух бесцельно блуждал рядом, поддерживая едва заметный
ореол жизни вокруг нее. Я приблизился, чтобы внимательно изучить ее,
ловушка тут же захлопнулась. Это была хитрая незаметная оболочка,
предназначенная для заманивания в ловушку более и менее материальных
существ, подобных мне, которые осмелятся приблизиться к леди слишком
близко - вероятно, чтобы защищать даму от нежелательных вторжений.
Итак, я был пойман, несколько отростков ее плоти крепко держали меня,
их скорее можно описать как гигантскую, невидимую паутину. Я начал
вырываться, прикладывая все свои силы, но безрезультатно. Тогда я
расслабился, разрядился и постарался изменить свою форму и естество. Это
так же не сработало, провалились и все мои попытки переместиться в другую
ипостась. Силовая паутина крепко держала меня.
Я повис, заполнил собой все пространство и стал анализировать
создавшееся положение. Над оболочкой заклятия чувствовалась аура
почтенности, какую люди обычно приписывают выдержанному виноградному вину.
Я уже был знаком с подобными капканами по опыту общения со старинными
оболочками заклятия в Рондовале. Лучшие из них, подобные этой, лишь
расцветают и усиливают свое воздействие с течением времени благодаря
циркулирующей в противоположных направлениях энтропии, усиливающей
воздействие магии. Эта оболочка, насколько я конечно могу судить, наложена
пятнадцать-двадцать лет назад. Я попытался пропустить сквозь нее заряд
энергии, надеясь обнаружить слабинку, в которую можно выскользнуть или
разгадать основу заклинания. Но все без пользы. В ней не было ни одного
изъяна, это был крепкий монолит и он цепко держал меня.
Я пробыл в том месте довольно долгое время, пытаясь вспомнить все,
что могло помочь одолеть ее. Испробовав все средства и потерпев полное
фиаско, я решил, что теперь у меня достаточно времени для философских
размышлений. Я привел в порядок свои мысли и стал раздумывать над
существованием, бытием и небытием, затем еще раз проанализировал
предчувствия, по-новому взглянул на свои переживания и чувства.
Внезапно я услышал шаги...
В общем-то очень легко соблюдать полную конспирацию, когда ты невидим
и не слышим; однако я потратил немало сил, чтобы сохранить спокойствие на
всех уровнях, включая и мыслительный, увидев приближающегося Поля в
сопровождении бледного пламени, такого же бестелесного, как и я.
В очертаниях этого пламяподобного чувствовалось что-то очень
знакомое, что-то что мне совсем не нравилось. Не зная почему, я понял, что
в спутнике Поля достаточно силы, способной повредить мне.
Я ощутил какой-то обмен между Полем и огоньком. Я слушал только
партию Поля, даже не пытаясь уловить диалог целиком, опасаясь, что это
может выдать и обнаружить мое присутствие перед пламенем.
Наконец Поль склонился над гробом, открыл задвижки, снял и отставил в
сторону крышку. Затем последовала долгая и безмолвная пауза, после чего
Поль поднял на руки женщину, прошел по комнате и вошел в тоннель вслед за
пламенем.
Внезапно я понял, что свободен. Оболочка была сосредоточена на
женщине, а не связана с помещением или гробом.
Я повис в воздухе. Мне не терпелось посмотреть, куда они
направляются, но я не хотел еще раз испытать судьбу и быть пойманным
снова, поэтому не подлетал слишком близко. Я медленно плыл за ними,
придерживаясь дистанции, чтобы избежать коварства оболочки.
Я сразу узнал огромную палату, как только вошел. Последний раз, когда
я проходил здесь, я передвигался с метафизической скоростью и следовал по
магическому маршруту, поэтому я не стал тратить время на ознакомление с
окрестностями. Следовательно я и понятия не имел, что именно здесь
находятся Ворота.
Ворота...
Насколько я помню по снам Поля и своему беглому знакомству, Ворота
всегда выглядели грозно громадными, зловещими и, к счастью, всегда
закрытыми. Они и сейчас не были открытыми. Хотя в снах и полудреме они
много раз бывали полуоткрытыми, пропуская посланников, полуматериальных
существ и заблудившихся духов. И если их физическая сущность заключается в
этом, она не позволит им захлопнуться навсегда, и я окажусь свидетелем
начинающегося взаимодействия и слияния миров, где более древняя, странно
устроенная форма с господством магических сил разольется во всей красе и
будет стремиться подчинить себе молодую, лишенную волшебства, землю,
