самому краю Пропасти, которая есть Скагтанак - их сын, брат и
внук.
Вот почему призраки чудовищ и Сета, вечно побеждающего их,
ведут нескончаемую битву сквозь мрамор воспоминаний - сквозь
стены и башни разрушаемой и восстанавливаемой Цитадели
Марачека, древнейшего города во Вселенной.
СОН ВЕДЬМЫ
Она спит в Доме Мертвых в глубоком и темном могильном
склепе, и сознание ее - падающая в колодец снежинка. Но
колесница Времени поворачивает на полном ходу, и там, в
зеркале, что помнит обо всем, скрыты битвы последних дней. И
Осирис мертв, и ушел Сет. И зеленый смех Фрамина - безумца и
поэта. Едва ли подойдет такой Повелитель Ведьме Лоджии. Лучше
не просыпаться. Проспать век, а потом посмотреть, что сделал
Принц. Здесь, среди пыльных мумий и сгоревших свечей, здесь, в
самом нижнем зале Дома Мертвых, где никто не имеет имен и не
ищет их и никогда не будет искать; здесь... Спи. Спи, и пусть
Средние Миры проходят мимо, не зная об Огненной Леди, которая
есть Похоть, Жестокость и Мудрость, мать и властительница
коварства и неистовой красоты.
Создания света и тьмы танцуют на острие гильотины, и Пепла
боится поэта. Создания света и тьмы надевают и сбрасывают
одежды человека, машин и богов; и Исиде нравится их танец.
Создания света и тьмы рождаются тысячами, во мгновение умирают,
могут проснуться вновь, а могут и не проснуться; и Пепле по
вкусу это разнообразие...
Грезящий ее снами и напуганный ими, ее фамильяр тесно
прижимается к ней - маленькая вещь, которая тоже плачет в
ночи.
Колесница Времени грохочет, и грохот этот-шуршание легких
песчинок в часах вечности, - всего лишь одна из форм тишины.
АНГЕЛ ДОМА ЖИЗНИ
(Пешими идут они в полночь. Их трое, бредущих вместе между
верой и неверием. Они проходят мимо мест развлечений и выходят
на сияющий огнями Проспект Оракулов, и идут вдоль него - мимо
астрологов, нумерологов, гадальщиков по картам Таро и
предсказателей по Книге Перемен.
Они переходят от света к полумраку, от тумана и темноты к
сумеркам и грязи. Небо ясно и звезды светят над ними. Улица
сужается и здания склоняются к ним; сточные канавы переполнены
до краев, и дети с запавшими глазами смотрят на них, почти
невесомые на руках своих матерей.
Они шагают по грози, не замечая ее, и никто не смеет
приветствовать их. Сила сопутствует им, как запах, а цель
отличает от всех остальных.
Одежды их изящны и плащи роскошны. Они проходят там, гае
дерутся коты и валяются битые бутылки, но для них всего этого
словно не существует.
Над ними в небе загорается искра, когда свет от
разрушенного Сетом мира, наконец, достигает этого неба, приходя
на него, как новая звезда, и одаривая идущих всеми цветами
спектра.
Ветер пронизывает их, но они не ощущают его. На одной из
стен на девяноста четырех языках нацарапано непристойное слово,
но они не замечают и этого.
И лишь подойдя к странной машине, лишенной теперь своей
живой половины, они останавливаются у двери, на которой висит
табличка со знаком коитуса.)
ПЕРВЫЙ: Вот это место.
ВТОРОЙ: В таком случае - войдем.
ТРЕТИЙ: Да.
(Первый касается двери тростью с серебряным набалдашником,
и дверь резко распахивается. Он входит, и остальные следуют за
ним. Они идут по коридору, и он трогает тростью следующую
дверь. Дверь открывается перед ними, они - пришли.)
ГОР: Вы!
(Первый, чьи глаза в полумраке сверкают зеленым, кивает.)
Зачем вы здесь?
ЧЕЛОВЕК, ЧТО НОСИТ СТАЛЬНОЕ КОЛЬЦО: Мы пришли сообщить
тебе, что твой отец мертв.
ГОР: Кто ты?
ЧЕЛОВЕК, ЧТО НОСИТ СТАЛЬНОЕ КОЛЬЦО: Ты знал меня как
Стального Генерала. Я убил Осириса, но и сам был разрушен.
Принц воссоединил меня и дал временную плоть. Я пришел
рассказать тебе про твоего отца и уверить, что смерть его
произошла не по подлому или злому умыслу, а в честном бою.
ГОР: Твоя правдивость известна всем. И лишь и твоих словах
я не сомневаюсь. Если отец пал в честном бою, я не стану искать
мести. Война закончилась? И чем?
ЖИРНЫЙ ПРОПОВЕДНИК В ЧЕРНОМ: Принц снова взял под свою
руку Средние Миры.
ФРАМИН: ...И мы - его посланники, пришедшие предложить
тебе вернуться в Дом Жизни, где ты мог бы править вместо твоего
отца как Ангел этого Дома.
ГОР: А что с Сетом?
ФРАМИН: Он ушел. И никто не знает, куда.
ГОР: Хорошо. В этом случае я полагаю, что вернусь.
МАДРАК: (опускаясь на одно колено перед Мегрой из Калгана)
Чей это ребенок?
ГОР: Мой сын.
МАДРАК: Сын Гора... Вы уже дали ему имя!
ГОР: Пока нет.
МАДРАК: И тем не менее - я поздравляю.
ГЕНЕРАЛ: И я.
ФРАМИН: Примите и мои поздравления.
ГОР: Благодарю.
ФРАМИН: Я дарю ему кулон Исиды, управляющий Десятью
Энергиями. Знаю, она была бы довольна, видя его у своего внука.
ГОР: Благодарю.
ГЕНЕРАЛ: Я дарю ему кольцо, которое было частицей моего
первого тела, славно послужившего мне. Оно хранит воспоминания
о подлинной человечности.
ГОР: Ты истинно добр, Генерал.
МАДРАК: Я дарю твоему сыну посох, чтобы он помогал ему.
Кто-то придумал, будто посох способен поддерживать путника.
Право, не знаю почему.
ГОР: Благодарю.
МАДРАК: Теперь я должен отбыть, ибо я совершил зло и
должен пройти покаяние. Аве, Ангел Дома Жизни!
ГОР: Светлого тебе пути, Мадрак. (Мадрак уходит.)
ГЕНЕРАЛ: Осталась еще одна революция, которую я должен
поддержать, и я иду искать своего коня. Аве, Ангел Дома Жизни!
ГОР: Настоящей тебе революции, Генерал. (Генерал уходит.)
ФРАМИН: А я удаляюсь в Дом Мертвых, где правлю теперь.
Аве, Ангел Дома Жизни! Принц скоро встретится с тобой, и Ангелы
других Станций соберутся засвидетельствовать свое почтение...
ГОР: Высокой поэзии и святого безумия тебе, Фрамин.
ФРАМИН: Спасибо. Я полагаю, сказано обо всем.
ГОР: По-моему, да.
(Фрамин поднимает трость, и падает на пол поэма и остается
сверкать на нем, подобно утренней звезде.
Гор смотрит вниз, читая ее, и когда опять поднимает
взгляд, зеленоглазый поэт исчез бесследно.
Поэма меркнет и новый Ангел Дома Жизни знает, что в ней
заключалась истина, но забывает слова, ибо именно так и бывает
всегда.)
