чтение эмоций.
Есть величайший фактор отражения, отбрасывания в психологическом
плане, и он доступен каждому человеку, разумеется при соответствующей
тренировке. То, что считается у вас магнетическими, колдовскими
силами, давно применяется нами даже в детских играх "исчезновения" и
"ухода в зазеркалье". Для того чтобы высшие силы человека ввести в
действие, нужна длительная подготовка, точно такая же, какую проходят
художники, готовясь к творчеству, к высшему полету своей души, когда
приходят, как будто извне, великое интуитивное понимание. И здесь тоже
три шага: отрешение, сосредоточение и явление познания.
- А как вы думаете, владычица землян, на Ян-Ях народ намеренно
удерживают на низком духовном уровне? - спросил предводитель.
- Мне кажется - да!
- Тогда мы начинаем действовать! Как бы ни охраняли себя владыки
и "змееносцы", они не спасутся. Мы отравим воду, которую они пьют из
особых водопроводов, распылим в воздухе их жилищ бактерии и
радиоактивный яд, насытим вредоносными, медленно действующими
веществами их пищу. Тысячи лет они набирали свою охрану из самых
темных людей. Теперь это невозможно, и "джи" проникают в их крепости.
- Ну и что? Если народ не поймет ваших целей, вы сами станете
олигархами. Но ведь вам не это нужно?
- Ни в коем случае!
- Тогда подготовьте понятную всем программу действий, а главное
- создайте справедливые законы. Законы не для охраны власти,
собственности или привилегий, а для соблюдения чести, достоинства и
для умножения духовного богатства каждого человека. С законов
начинайте создание Трех Шагов к настоящему обществу: закона, истинно
общественного мнения, веры людей в себя. Сделайте эти три шага - и вы
создадите лестницу из инферно.
- Но это же не террор!
- Конечно. Это революция. Но в ней "Серые Ангелы", если они
подготовлены, могут держать в страхе вершителей беззакония. Но без
общего дела, без союза "джи" и "кжи" вы превратитесь в кучку
олигархов. И только! С течением времени вы неизбежно отойдете от
прежних принципов, ибо общество высшего, коммунистического порядка
может существовать только как слитный поток, непрерывно изменяющийся,
устремляясь вперед, вдаль, ввысь, а не как отдельные части с
окаменелыми привилегированными прослойками.
Предводитель "Серых Ангелов" поднял ладони к воскам и поклонился
Родис:
- Здесь надо еще много думать, но я вижу свет.
Завернувшись в плащи, "Серые Ангелы" удалились в сопровождении
Таэля. Родис откинулась в кресле, положив ногу на ногу. Перед нею
устроился скульптор Ритин; полностью уйдя в свои наброски, он
потихоньку напевал что-то очень знакомое. Фай Родис вспомнила: это
была древняя мелодия Земли, вспомнила и слова к ней: "Мне грустно
потому, что я тебя люблю". Поразительно, как музыка, вставшая из
глубины веков, соединила обе планеты, пробилась в чувствах землян и
тормансиан одинаковой струйкой прекрасного. И в самой Фай Родис сквозь
бремя долга и тревогу за будущее этого народа пробилась уверенность в
успехе земной экспедиции.
ГЛАВА XII. ХРУСТАЛЬНОЕ ОКНО
Перед выходом на улицу Вир Норин осмотрел себя в зеркале. Он
старался не выделяться среди жителей столицы и подражал им даже в
походке. Люди отличного сложения и могучей мускулатуры на Тормансе
были в общем не так уж редки: профессиональные спортсмены - борцы,
игроки в мяч, цирковые силачи. Но, пожалуй, наблюдательный глаз
отличил бы Вир Норина и от них по молниеносной реакции, с которой он
продвигался в толпе.
Вир Норин направлялся в медико-биологический институт. Ученые
Ян-Ях соединили эти две ветви естественных наук.
На улице все подчинялось спешке бесконечного потока прохожих,
подгоняемых постоянным опасением опоздать из-за неумения распоряжаться
своим временем, из-за плохой работы транспорта и мест распределения,
вернее, продажи товаров. Беспокойно торопились мужчины; женщины,
тонкие, как стебельки, шли неровной походкой, испорченной неудобной
обувью, таща непосильные для них сумки с продуктами. Это были "джи".
"Кжи" шли гораздо быстрее. Тени усталости уже бороздили их лица, под
глазами набухали оплывины, морщинки горечи окружали сухие,
потрескавшиеся губы. Женщины все, как правило, сутулили плечи, скрывая
груди, стыдясь их. Ходившие слишком гордо и прямо принадлежали к тем,
кто продавал себя за деньги или обеспеченную жизнь, а обычная женщина,
шедшая смело, с красивой осанкой, в любую минуту могла подвергнуться
оскорблениям.
Поразительным образом эта сексуальная дикость уживалась с
существованием роскошно обставленных Домов Еды, где в позднее время и
за дорогую плату танцевали, пели и даже подавали кушанья обнаженные до
пояса, а то и совсем нагие девушки. Очень неровные, неустойчивые
общественные и личные отношения, в которых чувство человеческого
достоинства и заботы сменялись злобой и грязной руганью, необъяснимая
смесь хороших и плохих людей - все это напоминало Вир Норину
неотрегулированный прибор, когда за стеклом испытуемого индикатора
пики и спады сменяются в причудливом танце.
Вир Норин всегда радовался, если среди множества встречных
прохожих, одинаково удрученных усталостью или заботой, ему попадались
чистые, мечтательные глаза, нежные или тоскующие. Так можно было без
всякого ДПА отличить хороших людей от опустошенных и сникших душ. Он
сказал об этом Таэлю. Инженер возразил, что столь поверхностное
наблюдение годится лишь для первичного отбора. Неизвестной остается
психологическая стойкость, глубина и серьезность стремлений, опыт
прошлой жизни. Астронавигатор согласился, но продолжал жадно искать
эти признаки настоящей жизни в тысячах встречавшихся прохожих.
Институт, пригласивший Вир Норина, занимал новое здание простой
и четкой архитектурной формы. Все говорило о том, что в нем должны
были хорошо сочетаться удобства работы и обслуживания. Громадные окна
давали массу света. ("Слишком много,- подумал Вир Норин,- при
отсутствии затемняющих устройств и светофильтров".) Но тонкие стены не
спасали от уличного шума, потолки были низкие, а вентиляция плохой.
Впрочем, повсюду духота и теснота были неизменными спутниками жизни
города Средоточия Мудрости. Старинные здания, построенные до начала
жилищного кризиса, по крайней мере обладали массивными стенами и
высокими этажами, поэтому в них было и тише и прохладнее.
Лиловый страж в вестибюле подобострастно вскочил, увидев
карточку Совета Четырех. Первый заместитель директора спустился с
верхнего этажа и любезно повел земного гостя по институту.
На третьем - биофизическом - этаже вычислительные машины
рассчитывали приборы, по действию аналогичные ретикулярным
компараторам Земли. Астронавигатора привели в освещенный неяркими
розоватыми лампами проход, левую стену которого составляло окно из
цельного хрустально-прозрачного стекла длиной в несколько метров,
отделявшее коридор от помещения лаборатории. Громадный зал, полностью
лишенный естественного света, низкий, подпертый четырьмя квадратными
колоннами, был бы похож на выработанный горизонт подземного рудника,
если бы не полосы голубоватых светящихся трубок в потолке и
серебристо-серая отделка гладких стен. Унылое однообразие: ряды
одинаковых столов и пультов, мужчины и женщины в желтых халатах и
шапочках согнулись над столами в позах крайнего сосредоточения. Вир
Норин успел заметить, что люди приняли эти позы, едва в проходе
появился заместитель директора. Тормансианин довольно хихикнул.
- Удобно придумано! Прохаживаясь здесь, мы, администраторы,
следим за каждым работающим. Много бездельников, надо подгонять!
- Других способов нет? - спросил Вир Норин.
- Это наилучший и самый гуманный.
- И так устроено в каждой лаборатории?
- В каждой, если институт помещается в новом здании. Старые
оборудованы гораздо хуже, и нам, начальникам, приходится труднее.
Ученые болтают во время работы о всякой чепухе, не дорожат временем,
которое принадлежит государству. Нужно почаще их проверять.
Видимо, наука Ян-Ях, как все другие виды деятельности, носила
принудительный характер. Разбитое на мелкие осколки знание
интересовало людей не более, чем всякая другая работа, в которой не
видишь смысла и цели. Имели значение только ученая степень и
должность, дающие привилегии. Обрывки научных сведений, добытых в
рядовых институтах, обрабатывались и использовались учеными высшего
класса, работавшими в лучше оборудованных и недоступных, точно
крепости, институтах, охраняемых "лиловыми". Все сколько-нибудь
талантливые ученые были собраны в столице и двух-трех крупных городах
по обоим берегам Экваториального океана. В такое учреждение высшего
класса и пришел Норин в поисках подлинных интеллигентов, искателей
знания во имя счастья человечества Ян-Ях, таких, как инженер Таэль и
его друзья.
Астронавигатор и заместитель директора обошли здание. Все
лаборатории были построены однотипно, различаясь лишь аппаратурой и
числом работавших.
- Вернемся в секцию вычислительных машин,- предложил Вир Норин,-
меня заинтересовал рассчитываемый аппарат. Если позволите, я расспрошу
биофизиков.
- Они мало что смогут вам сказать. Сейчас они заняты
характеристикой потоков входа и выхода. Казалось бы, простая вещь, но
уловить количественные соотношения пока не удается.
- А вы знаете назначение прибора?
- Разумеется. Не имею данных о вашей компетенции, но попробую
объяснить,- важно заметил заместитель директора.- Сетчатая, или
ретикулярная, структура головного мозга переводит в сознание
устойчивые ассоциации...
- Простите, это на Земле давно известно. Меня интересует лишь
назначение аппарата. У нас нечто похожее служит для выбора наиболее
эффективного сочетания людей в рабочих группах узкого назначения.
- Больно уж сложно! Нам нужен прибор для распознания и
последующего вылущивания возвратных ассоциаций, неизбежно
повторяющихся у всех без исключения людей. У многих они настолько
сильны, что создают устойчивое сопротивление внедрению мудрости и
воспитанию любви к Великому.- Заместитель директора автоматически
согнулся в почтительном поклоне.
- Все понятно,- ледяным тоном сказал Вир Норин,- благодарю. Мне
в самом деле незачем идти в лабораторию.
- Наши ученые хотят увидеться с вами,- поспешно сказал
заместитель директора,- но сейчас они рассеяны по рабочим местам.
Придется подождать, пока все соберутся. Может быть, вы придете к нам в
"мастерскую"? Так называются вечерние наши собрания, где мы
развлекаемся, проводим дискуссии или устраиваем просмотры каких-нибудь
зрелищ.
- Что ж,- улыбнулся астронавигатор,- видимо, это я буду и
развлечением, и зрелищем, и дискуссией.
- Что вы, что вы! - смутился заместитель директора.- Наши люди
хотят побеседовать с земным коллегой, расспросить вас и ответить на
ваши вопросы.
- Хорошо,- согласился Вир Норин и не стал задерживать его
расспросами, понимая, что администратору необходимо провести
соответствующую подготовку,- я приду вечером.
Он направился на главный почтамт. Там, как с гордостью
рассказывали жители столицы, действовали современные машины. Они
выдавали письма, по шестизначным символам мгновенно сортируя прибывшую
корреспонденцию для тех, кто не хотел воспользоваться видеосвязью,
