сострадания сделали мучения человека развлечением, а полное отсутствие
представления о достоинстве иноплеменников и иноверцев создали атрофию
совести и благородства.
Еще в дохристианский период римляне начали практиковать в
цирках, как специально построенных для этой цели, так и в
перестроенных греческих театрах, зрелища кровавых сражений людей с
дикими зверями или между собою. Обычай этот, возрастая до чудовищных
избиений, продолжался более пятисот лет, до эдикта императора
Константина, запретившего игры с убийством людей.
Обычное притупление сильных ощущений заставляло императоров и
консулов наращивать число убийств и разнообразить приемы.
Помпей отпраздновал свою победу, устроив венацию, или "охоту" в
цирке. За пять дней игрищ было убито шестьсот львов и тысяча четыреста
человек.
Император Тит, строитель огромного цирка в Риме - Колизея,
истребил девять тысяч зверей и двенадцать тысяч людей. В первый же
день погибло семь тысяч человек и пять тысяч зверей. Христиане,
зашитые в звериные шкуры или привязанные к столбам, были пожираемы
заживо под улюлюканье и вой пятидесяти тысяч зрителей - так называемых
свободных граждан великого города.
Император Троян погубил двадцать четыре тысячи человек и
одиннадцать тысяч зверей. Слоны, бегемоты, львы, леопарды, медведи,
гиены, крокодилы, тигры, кабаны - все гибло на потеху осатанелых толп.
Тысячи нагих женщин, совсем юных девушек и детей были растерзаны на
аренах хищниками, растоптаны слонами, носорогами и дикими быками.
Император Пробус насадил лес на арене Колизея и устроил "охоту"
из ста львов, двухсот леопардов и трехсот медведей. Люди - "охотники"
должны были убивать хищников короткими копьями. На следующий день были
убиты три тысячи кабанов, оленей и страусов.
Император Гордиан устроил празднование с тысячей медведей, а в
день тысячелетия Рима две тысячи гладиаторов погибли на арене.
Подобные представления, конечно, были не в одном Риме, а во всех
больших городах.
Не меньшую бесчеловечность и духовную деградацию проявляли
римляне и при своих завоеваниях. Вместо уважения к мужеству и
геройскому сопротивлению своих врагов они учиняли подлую расправу над
безоружным мирным населением, сгоняя побежденных вместе с семьями,
детьми и стариками в рудники и каменоломни, где они медленно умирали в
нечеловеческих условиях, не имея воды для умывания, жилищ и постелей.
Христиане и евреи подвергались особенно жестокому обращению. Когда
римские легионы подавили восстание в Иудее, то все ее население
согнали в африканские каменоломни. Мужчины были кастрированы,
ослеплены каленым железом на один глаз и в цепях, с клеймом на лбу
должны были ломать знаменитый нумидийский мрамор для великолепных
римских построек. Если представить себе колоссальное количество
мрамора, употребляемое на форумы, дворцы, храмы, акведуки и даже
дороги, то океан человеческих страданий не может не вызвать в душе
каждого настоящего человека отвращение и ненависть к неисправимому
прошлому.
Такова была величественная цивилизация, оставившая гордые
надписи "Глория Романорум" (Слава Римлян), которую народы Европы на
протяжении многих веков считали недосягаемым образцом.
Возмездие, как всегда, пришло поздно и обрушилось, как обычно,
на невинных. Но и гораздо более поздние государства тоже состязались в
жестокостях. Французские короли, носившие подчас гордые прозвища,
вроде Короля-Солнца, с неимоверной дикостью расправлялись с иноверцами
- тоже французами.
Скованных одной цепью по нескольку сот человек, их гнали на
галеры Средиземного моря, где в ужасающих условиях, абсолютно нагие,
прикованные к скамьям, они трудились на веслах пожизненно, не имея за
собой никакой вины. Каждая галера нуждалась в 300-400 гребцах, а этих
судов были тысячи на Средиземном море, в том числе и арабских, на
которых мучились рабы-христиане.
Наиболее кровожадный султан Марокко Мулай-Измаил запер в своем
гареме восемьдесят тысяч пленниц. Не отставали от этих владык и
африканские царьки и царицы. Чтобы почтить смерть королевы черного
народа Ашанти, три тысячи пятьсот рабов были убиты отсечением рук и
ног, часть сожжены живьем. Перед этими жестокостями бледнеют
древнейшие погребения царей, вроде фараона Джера, на могиле которого
были убиты 587 человек, или скифских вождей на Кубани и в
Причерноморье, с массовыми избиениями людей и лошадей на курганах,
обильно поливающих кровью ничтожные останки.
Жемчужина древней культуры - Эллада, ставшая козьим пастбищем в
начале Темных Веков; развалины еще более древней цивилизации морских
народов Крита; стертая копытами азиатских полчищ культура Древней
Руси; колоссальные избиения аборигенов Южной Африки вторгшимися с
севера племенами завоевателей - все это, уже знакомое, не вызывало
новых ассоциаций. Но Родис никогда не видела отрывков документальных
съемок, вкрапленных в инсценированные фильмы о последних периодах ЭРМ.
Массовые избиения приняли еще более чудовищный характер,
соответственно увеличению населения планеты и могучей технике.
Громадные концентрационные лагеря - фабрики смерти, где голодом,
изнуряющим трудом, газовыми камерами, специальными аппаратами,
извергающими целые ливни пуль, люди уничтожались уже сотнями тысяч и
миллионами. Горы человеческого пепла, груды трупов и костей - такое не
снилось древним истребителям рода человеческого. Атомными
бомбардировками за несколько секунд уничтожались огромные города.
Вокруг нацело выжженного центра, где сотни тысяч людей, деревья и
постройки погибали мгновенно, располагался круг разрушенных зданий,
среди которых ползали ослепленные, обожженные жертвы. Из-под обломков
несся нескончаемый вопль детей, призывавших родителей и моливших о
воде. И снова шли сцены массовых репрессий, перемежавшихся с битвами,
где тысячи самолетов, бронированных пушек на суше или корабле с
самолетами на морях сталкивались в сплошном шквале воющего железа и
гремящего огня. Десятки тысяч плохо вооруженных солдат упорно,
напролом лезли на сплошную завесу огня скорострельного оружия, пока
гора трупов не заваливала укрепления, лишая противника возможности
стрелять, или же его солдаты не сходили с ума. Бомбардировка городов,
где храбрые люди прошлого фотографировали рушащиеся и горящие здания.
Обреченные на смерть летчики-самоубийцы мчались сквозь завесу снарядов
и разбивались о палубы гигантских кораблей, вздымая огненные смерчи,
летели вверх люди, орудия, обломки машин. Подводные корабли неожиданно
появлялись из глубин моря, чтобы обрушить на врагов ракеты с
термоядерными зарядами...
- Очнитесь, земножительница,- услышала Фай Родис Чойо Чагаса.
Она вздрогнула, и он выключил проектор.
- Вы не знали всего этого? - насмешливо спросил Чойо Чагас.
- У нас не сохранились столь полно фильмы прошлых времен,-
ответила, приходя в себя, Фай Родис.- После ухода ваших звездолетов
было еще великое сражение. Наши предки не догадались спрятать
документы под землю или в море. Погибло многое.
Чойо Чагас бросил взгляд на часы, Родис встала.
- Я отняла у вас много времени. Простите, и благодарю вас.
Председатель Совета Четырех приостановился, что-то соображая.
- Я действительно больше не могу быть с вами. Но если вы
хотите...
- Безусловно!
- Потребуется не один день!
- Я могу обходиться подолгу без пищи. Нужна только вода.
- Воду найдете здесь.- Чойо Чагас отпер третьим ключом еще одну
маленькую дверцу.- Видите зеленый кран? Это моя линия водоснабжения,-
усмехнулся он,- пейте без опаски. Вы будете заперты, но сигнальный
шкаф я оставлю открытым. Не пытайтесь выйти сами. Здесь слишком много
ловушек. Материал по последнему веку вы не сможете посмотреть раньше
чем через два дня. Выдержите?
Фай Родис молча кивнула головой.
- Я приду за вами сам. Микрокатушки с переснятыми оригиналами в
этих ящиках. Удачно прожить! - так говорят у нас при расставании.
Фай Родис протянула владыке руку земным жестом дружбы. И тот
задержал ее, сжимая и вглядываясь в глубину сияющих "звездных" глаз
своей гостьи, так поразительно отличавшихся от всего, что было ему
знакомо и на родной планете, и в древних фильмах Земли, от которой
отреклись его предки.
Внезапно этот странный человек отпустил, вернее, оттолкнул руку
Родис и скрылся за дверью. Огромная броневая плита захлопнулась
отрывистым ударом, похожим на звук механического молота.
Родис занялась упражнениями дыхания и сосредоточения, чтобы
зарядить тело энергией для предстоящего труда. Не только просмотреть,
но и сохранить в памяти увиденное. Слишком поздно думать о записи
через СДФ, да и вряд ли переменчивый владыка планеты согласился бы
повторить свой порыв.
Разобрав катушки, Родис увидела, что Чойо Чагас показал одну
группу, обозначенную иероглифами, которые она прочла как "Человек -
человеку". Второй и третий ящики были надписаны: "Человек - природе" и
"Природа - человеку".
Фильмы "Человек - природе" показывали, как исчезали с лица Земли
леса, пересыхали реки, уничтожались плодородные почвы, развеянные или
засоленные, гибли залитые отбросами и нефтью озера и моря. Огромные
участки земли, изрытые горными работами, загроможденные отвалами шахт
или заболоченные тщетными попытками удержать пресную воду в нарушенном
балансе водообмена материков. Фильмы-обвинения, снятые в одних и тех
же местах с промежутком в несколько десятков лет. Ничтожные кустарники
на месте величественных, как храмы, рощ кедров, секвой, араукарий,
эвкалиптов, гигантов из густейших тропических лесов. Молчаливые,
оголенные, объеденные насекомыми деревья - там, где истребили птиц.
Целые поля трупов диких животных, отравленных из-за невежественного
применения химикатов. И снова - неэкономное сожжение миллиардов тонн
угля, нефти и газа, накопленных за миллиарды лет существования Земли,
бездна уничтоженного дерева. Нагромождения целых гор битого стекла,
бутылок, изоржавевшего железа, несокрушимой пластмассы. Изношенная
обувь накапливалась триллионами пар, образуя безобразные кучи выше
египетских пирамид.
Ящик "Природа - человеку" оказался наиболее неприятным. В
ужасающих фильмах последних веков, где сталкивались сокрушительная
сила техники и колоссальные массы людей, человеческая
индивидуальность, несмотря на огромность страдания, стиралась,
растворяясь в океане общего ужаса и горя. Человек - интегральная
единица в битве или предназначенной к уничтожению толпе -
приравнивался по значению к пуле или подлежащему уборке мусору.
Античеловечность и безысходный позор падения цивилизации, его масштабы
так подавляли психику, что не оставляли места индивидуальному
состраданию и пониманию мучений человека как близкого существа.
Фильмы третьего ящика рассматривали отдельных лиц в крупном
плане, показывая страдания и болезни, возникающие из-за неразумной
жизни, из-за разрыва с природой, непонимания потребностей
человеческого организма и хаотического, недисциплинированного
деторождения. Промелькнули гигантские города, брошенные из-за нехватки
воды,- рассыпавшиеся груды обломков бетона, железа, вспузырившегося
асфальта. Огромные гидроэлектростанции, занесенные илом, плотины,
разломанные смещениями земной коры. Гниющие заливы и бухты морей,
биологический режим которых был нарушен, а воды отравлены накоплением
