путь после Гельмгольца, нет еще приборов, чувствующих всего два-три
кванта света, как глаз. А его оптическое несовершенство чудесно
исправлено в самом мозгу, опытом зрения. Итак, организм человека
построен очень сложно и великолепно, но он - создание материального
мира, построенного двойственно, диалектически. Организм и сам состоит
из множества противоречий, преодоленных колоссально долгим путем
развития. У организма нет никаких возможностей выхода за пределы
материального, поэтому все наши чувства, понятия, инстинкты
представляют собой реакцию на вполне материальные вещи. Так и с
чувством красоты: это отражение очень реального и важного, если оно
закрепилось в наследственной, подсознательной памяти поколений и стало
одним из устоев нашего мироощущения - никак иначе, ничего другого,
иначе мы снова опустимся в стоячую воду идеализма. Вся эволюция
животного мира - это миллионы лет накопления зернышко за зернышком
целесообразности, то есть красоты. А если так, то основные
закономерности чувства прекрасного должны поддаваться научному
исследованию. Прежде это было невозможно, теперь время пришло!
- Невероятно трудно! - воскликнул кто-то из задних рядов.
- Конечно, трудно! Все новое и неизвестное трудно. И несомненно,
что совместные усилия вас, творцов, собирателей красоты, и ученых
скоро приведут к глубокому пониманию прекрасного.
- А зачем? - щуря глаза и чуть ли не потягиваясь, спросила
высокая женщина, сидевшая у самого подножия кафедры.
- В самом деле, зачем? - откликнулось сразу несколько голосов. -
Сколько твердили, что разум своим вмешательством убивает творческое
вдохновение.
- История Моцарта и Сальери, алгеброй гармонию поверить, -
презрительно бросил маленький человек с пышной седой шевелюрой.
Сима с тревогой наблюдала за Гириным, испугавшись, что лекция,
так сильно ее заинтересовавшая, будет прервана. Но этот могучий,
крупнолицый человек с глазами одновременно пронизывающими и добрыми,
бровью не повел.
- Что ж, это хороший пример! Сальери был ученым в своем поиске, и
ошибкой его, если мы примем поэтический образ за реальность, было то,
что он применил не ту отрасль математики. А так заметим, что гармония
уже поверена математикой и машины скоро будут писать симфонии - весьма
посредственные, но ведь сколько было посредственности в искусстве всех
времен и народов...
Сима заметила, как ярко вспыхнули щеки высокой женщины, принявшей
самую ленивую позу.
- Но остается главный вопрос: зачем? Зачем познавать законы
природы, мир вокруг себя, - объяснение этого здесь интеллигентной
аудитории было бы просто комичным. Но скажу другое: разве вам,
художникам, не интересны и не важны причины, по которым одну вещь мы
считаем прекрасной, а другую - нет? Разве вам не нужно понять, что же
такое критерий красоты, хорошего вкуса, на чем основано эстетическое
удовольствие? Разве вам не хочется знать все это именно, чтобы
избежать посредственности, личных ошибок, чтобы лучше вооружиться в
борьбе за новые, высшие ступени искусства?.. Разве для вас строгая
закономерность форм прекрасного кажется узами, а не ключом,
открывающим путь к бездонному разнообразию творений природы? - Гирин
обвел взглядом зал и чуть не вздрогнул от звенящего волнением голоса
Симы.
- Довольно, не теряйте времени, рассказывайте нам об этих
законах. Равнодушные пусть уходят или спят...
Последние слова девушки потонули в одобрительном гуле, смехе и
аплодисментах. Улыбнулся и Гирин, глянув на Симу. Та смутилась и
поспешила укрыться за спинами двух мрачного вида дядей, не
пошевелившихся с начала выступления лектора.
- Хорошо! - голос Гирина неожиданно загремел. - Тогда условимся,
что вы меня не перебиваете, каким бы странным вам ни показалось
сказанное. А потом я к вашим услугам, спрашивайте, сомневайтесь,
критикуйте.
Итак, наш организм может отталкиваться только от чего-то вполне
реального, стоять на материальной почве. Вот вы, художники, постоянно
сравниваете, скажем, соотносительные длины линий на глаз, а как вы это
делаете? - В наступившем молчании Гирин продолжал: - Я задал вопрос не
для того, чтобы унизить вас, упрекнуть в незнании и показать свою
мудрость. Мало людей представляет себе истинный механизм такого,
казалось бы, простого процесса, как сравнение двух линий. Мы
поворачиваем наши глаза, пробегая ими сначала по одной линии, потом по
другой. Более длинная линия потребует более продолжительного поворота
глаз. В мышцах, движущих глаз, накопится больше молочной кислоты -
токсина усталости, а это на основании опыта нашего мозга и нервной
системы даст впечатление относительно большей длины. Точность тут
поразительная, потому что разница в количестве токсина усталости будет
ничтожнейшая - буквально чуть ли не в несколько молекул. Но в то же
время это совершенно материальная основа, использующая химический
процесс работы мышц тела.
Человек из всего мира высших животных отличается наиболее
развитым чувством формы, соразмерять и ощущать которую помогают
указанные мышцы глаза. Это чувство использовано природой для
выполнения важнейшей задачи - взаимного привлечения разных полов. У
древнейших наземных позвоночных - пресмыкающихся - и родственных им
птиц основным чувством было зрение, острота которого у них иногда
поразительна: грифы с высоты видят лежащую на равнине падаль почти за
сто километров. Очень зорки крокодилы и даже маленькие ящерицы, вообще
все ящерообразные - зауропсиды, как называют их зоологи. И вот
пестрота чешуй, перьев, самая причудливая раскраска или тончайшие
оттенки цветов составляют у зауропсид сигналы распознавания, отличия и
приманки. У птиц, с их более развитым, чем у пресмыкающихся, мозгом,
красочный наряд самца зачаровывает самку и покоряет ее. Чем выше
интеллект, тем более сильные средства надо применить, чтобы заставить
особи разных полов, и главным образом самку, подчиниться требованиям
природы. Определенная гамма цветов просто гипнотизирует чувствительное
к этому животное.
Пройдем выше по лестнице эволюции. У высших позвоночных -
млекопитающих, к которым принадлежим и мы, главным чувством стало
обоняние - это ведущее чувство у зверей, хотя и зрение стоит у них
довольно высоко в ряду восприятий внешнего мира. Запах - вот главное
средство привлечения и очарования разных полов у зверей. Человек, с
его более слабым обонянием, возместил недостаток этого чувства
предметным, бинокулярным зрением, остро воспринимающим глубину и
форму. Сходным зрением обладают многие хищники и обезьяны: чтобы
скакать с ветки на ветку на страшной высоте, надо видеть, очень точно
- так же как и при преследовании добычи. Высокая психическая мощь
мозга человека еще больше обострила предметность зрения. Чувство формы
стало у нас очень важным ощущением, и это немедленно использовала
природа для той же великой задачи продолжения рода. Остро чувствуя
форму, кроме цветов, звуков и запахов, мы получили всю гамму ощущений,
из которых складывается восприятие красоты. И вот, использовав чувство
формы для влечения полов, природа необходимо должна была обеспечить
автоматическую правильность выбора, закодировав в форме, красках,
звуках и запахах восприятие наиболее совершенного. Тогда предок
человека, стоя еще на очень низкой, звериной ступени развития, стал
правильно выбирать лучших жен или мужей. Половой отбор стал
действовать не только интенсивнее, но и в верном направлении, -
словом, все пошло как надо для быстрого восхождения по лестнице
исторического развития, все большего совершенствования организма.
Потом, когда мы стали мыслить, этот инстинктивный выбор,
закодированный так, что он радует нас, и стал чувством красоты,
эстетическим наслаждением. А на самом деле это опыт, накопленный в
миллионах поколений при определении того, что совершенно, что устроено
анатомически правильно, наилучше отвечает своему рабочему,
функциональному назначению... Механизм - да! Но в этом механизме
длительное историческое развитие заложило программу неизбежного
совершенствования, восхождения к лучшему. Вот почему прекрасное имеет
столь важное для человека значение.
Решительно все виды чувств, доставляющие нам ощущение красоты, в
своей основе имеют важное и благоприятное для нашего организма
значение, будь то сочетание звуков, красок или запахов. Что линии,
которые мы воспринимаем красивыми, гармоническими, построены по
строгим математическим закономерностям, - это уже бесспорно.
Дальнейшее же раскрытие тайн красоты зависит от точных физических
исследований процессов, совершающихся в нашем организме. Но я не буду
отвлекаться на то, что еще должно быть сделано, - это целое море
интереснейших и загадочных явлений, - а ограничусь разбором примеров
красоты человека, физического совершенства его тела.
- Неужели все так просто - только анатомическая целесообразность?
- вырвалось у красивой золотистой блондинки с черными бровями,
сидевшей недалеко от кафедры.
- Вы правы, - ответил ей Гирин, - совсем не просто. Это лишь
фундаментальные, скелетные основы восприятия, на которых строится вся
запутанная гамма нашей психологии и личных вкусов, зависящих уже от
индивидуальной структуры, темперамента и опыта. Но надо начинать с
этих основ и, найдя в них конец нити, постепенно, осторожно и медленно
распутывать весь клубок. В этом без помощи художников обойтись
немыслимо.
- Но ведь художники издавна занимались познаванием законов
красоты, и я не понимаю, о чем вы говорите, - раздраженно перебил
человек с бородкой.
- Что ж, тогда я не сумел ничего объяснить, - с едва заметной
насмешкой отозвался Гирин. - Жаль, что я не подчеркнул с самого
начала, что за все тысячелетия существования изобразительного
искусства не было ни единой действительно научной попытки объяснить
чувство красоты. Каноны, измерения, куча немецких псевдонаучных,
лжеантропологических книг, жонглирование словами "объемы, соотношения,
каноны" у искусствоведов, переводивших язык искусства в
рационалистические понятия. Пропорции человеческого тела тысячекратно
измерены одним ученым аббатом в семнадцатом веке. Нельзя не склонить
голову перед титаническими усилиями понять красоту в Древней Индии,
древней и новой Европе, Китае, Японии! Но нельзя и не видеть всей
безрезультатности этих попыток, потому что объяснение искали вне
человека. Теперь уже совершенно ясно, что ощущения красоты заложены в
глубинах нашего существа. Надо идти дальше и установить причинные
закономерности, по которым определенные формы, линии, краски
отражаются в нашем сознании "красой ненаглядной". И если говорить о
человеческой красоте, то никак нельзя отрывать ее от чувства страсти,
потому что ее первоначальная цель - это компас в поиске совершенного,
наилучшего для продолжения рода? Однако рассмотрение, даже самое
поверхностное, великой сложности строения человека увело бы нас
далеко. Вернемся к наиболее простому.
Каковы общие отправные точки нашего заключения: человек этот
красив? Блестящая, гладкая и плотная кожа, густые волосы, ясные,
чистые глаза, яркие губы. Но ведь это прямые показатели общего
здоровья, хорошего обмена веществ, отличной жизнедеятельности. Красива
прямая осанка, распрямленные плечи, внимательный взгляд, высокая
