- А седьмой - я.
Уолли в недоумении обернулся к нему.
- Вы? При всем моем уважении, священный, вам не справиться.
- Думаю, что вы правы, - спокойно ответил Хонакура. - Вполне возможно,
что я никогда не вернусь сюда. Но ведь и вы можете погибнуть, молодой
человек, а вам терять гораздо больше, чем мне. И кроме того, у вас есть
хорошая возможность вернуться.
- Что вы имеете в виду?
- Вы ведь должны вернуть меч, помните? О том, что это значит на самом
деле, я знаю не больше, чем вы. Но может быть, вы должны принести его туда,
где получили.
Вокруг встревоженно ворковали голуби, а Уолли попытался представить себе,
как старый, привыкший к пышности и роскоши человек отправится в тяжелый и
опасный поход.
- Я не хочу, чтобы вы шли с нами.
Жрец фыркнул, а потом несколько раз чихнул.
- Я знал, что пойду с вами, с того самого момента, когда вы передали мне
слова бога. Я ведь могу быть вам полезен, не так ли?
Возразить нечего.
- И все же я думаю, вам лучше остаться, сказал Уолли так мягко, как
только мог. Старик ему нравился, и он жалел его.
- Если я не пойду с вами, меня отправят на Судилище! Конечно, я пойду.
Нас семеро! Так, а выход, говорят, в самом дальнем от храма углу, значит, в
том.
Уолли протянул Нанджи лопату. Тот слегка отвлекся от своих мрачных
мыслей, заинтересовавшись таинственным подземным ходом. Какое-то время он в
нерешительности смотрел на грязь. Потом снял свою новую оранжевую юбку и
передал Уолли. Нанджи начал копать, поднимая целые тучи вонючей гнилой пыли.
Уолли и Хонакура позорно бежали на свежий воздух. Они стояли в кустах и
шепотом разговаривали.
- Много ли жрецов знают об этом ходе? - спросил Уолли.
Хонакура покачал головой.
- Не знаю, - ответил он. - Все идет по цепочке. Мне об этом рассказали
много-много лет назад. Когда этот человек умер, я рассказал еще одному. Но
первый, к кому я обратился, уже знал.
Очень просто, но такая система проработала не одно столетие. Уолли должен
был догадаться, что у жрецов есть свой выход, о котором воины не знают. И
может быть, не один.
Потом он спросил, за что старика бросили в тюрьму, и еще раз убедился,
что бог оказался прав - Уолли не понимал, что происходит в храме. Собираясь
отправиться вместе с Уолли, Хонакура начал слишком быстро передавать
полномочия. Много суеты вызвал и праздник в День Воина. Хонакура настойчиво
внушал всем, что Уолли предстоит выполнить волю Богини, а значит, воины
должны ему помогать. А воля Богини - сильнее, чем третья клятва, принесенная
Тарру. Хорошая попытка, подумал Уолли, но нельзя надеяться, что воины станут
слушаться жрецов. Был ли его арест делом рук Тарру, Хонакура точно не знал.
Хотя об этом ничего не было сказано, но Уолли задумался, нет ли тут и его
вины. Хонакура, стоя во главе всех византийских интриг внутри храма,
оказывал слишком большое внимание этому таинственному воину, который даже не
взял на себя труд разобраться в охране. И среди жрецов Уолли не удалось
найти себе поддержки.
Но где Катанджи? Время шло, и Уолли стал нервничать. Он возложил слишком
большую ответственность на непроверенного человека.
В дверях появился Нанджи. Окутанный облаком серой пыли, он был похож на
Духа Чумы. Из воспаленных глаз мастера катились слезы.
- Там люк, - проговорил он между приступами кашля. - Не могу поднять.
Уолли вошел внутрь и через кучи грязи пробрался к расчищенной площадке. Он
увидел каменную плиту, в которую было вдето сильно разъеденное бронзовое
кольцо. Крепко ухватившись за него, Уолли потянул. Сначала ему показалось,
что и у него ничего не получится, но вот крышка сдвинулась и легко
повернулась. Он взглянул вниз, в темноту, и пожалел, что не приказал
Катанджи прихватить фонарь. Потом он опять вышел наружу, чтобы все газы,
которые могли скопиться в подземелье, успели выветриться. Трое мужчин сидели
на земле и, не говоря ни слова, напряженно ждали. Катанджи вполне надежен,
но ведь он мог попасться на глаза Тарру. А может быть, Бриу уже нашли и он
рассказал все. Новый Первый - вещь вполне обычная, уверял себя Уолли, но он
тут же пожалел, что не приказал Катанджи держать глаза широко открытыми. Два
сына ковровщика - это уже слишком.
- Если и с другой стороны такой же люк, то ход, вероятно, ведет в
какой-нибудь дом, - мрачно предположил Нанджи.
- Внутри стены должна быть лестница, - сказал Уолли, - и еще одна дверь,
которая ведет наружу.
Жрец уставился на него.
- Откуда вы об этом знаете?
Уолли довольно улыбнулся.
- Я объясню, если вы скажете, откуда вы узнали, что у Катанджи черные
волосы.
Ответа не последовало. Уолли погрузился в размышления. По этому пути
можно идти только в одну сторону. Люки - самая надежная система. Бог
говорил, что примерно каждые пятьдесят лет город сжигают, а сам он видел,
что здания подходят почти вплотную к стенам. Самое безопасное место для
выхода - это ниша, углубление в стене, его не заденут никакие новые
постройки. А иначе ход может привести в какой-нибудь дом.
По дорожке неторопливо прошли рабы, и все трое замолчали. Потом появился
задумчивый жрец, он вполголоса бормотал сутры.
Наконец пришел Катанджи, а за ним и все остальные, и Уолли понял, как
сильно он волновался, обнял Джа и Виксини. Нанджи положил руку на плечо
Зорьки, и она, кажется, смутилась: скорее всего, девушка так и не поняла,
кто он такой - ведь у ее нового хозяина волосы были рыжими.
Ани, посмеиваясь, рассказала, как, узнав об исчезновении беглецов,
достопочтенный Тарру пришел в такую ярость, что с ним едва не случился удар,
и о том, как равнодушны ко всему его вассалы. Он уже обшарил все казармы,
все окрестные здания, и теперь собирается искать их в саду. Значит, скоро
найдут тело Джангиуки. И тогда против Уолли ополчится вся охрана, взывая к
мести за предательское убийство.
Ани принесла кремень, огниво и свечи.
- Как ты догадалась? - радостно спросил Уолли.
- Так сказал новичок, светлейший.
Уолли с удивлением посмотрел в блестящие глаза Катанджи и поздравил его,
а потом признался себе, что Богиня сумела подобрать ему спутников лучше, чем
это сделал бы он сам.
Нанджи остался у входа, а все остальные столпились у спуска. Уолли
опустил вниз свечу. Пламя ее горело так же ровно, как наверху, и значит,
воздух там есть. Катанджи не терпелось скорее приняться за дело, и он
получил свою награду - Уолли послал его вперед.
Через пять минут новичок вернулся.
- Там лестница, светлейший...
Уолли с удовлетворением встретил восхищенный взгляд Хонакуры.
Проход оказался слишком узким для Уолли. Множество муравьев и других
насекомых сильно его попортили; к счастью, скорпионов здесь не оказалось.
Как он и предсказывал, лестница поднималась в маленькую каморку. Уолли не
мог там выпрямиться, но ему пришлось подняться первым, чтобы сдвинуть крышку
люка. Уолли сосчитал ступеньки. Судя по ним, углубление совсем небольшое,
размером, наверное, с собачью конуру. Как бы там на самом деле не оказалось
конуры... Неуклюже цепляясь за стены, Уолли пошевелил бронзовое кольцо. В
темноту проник тусклый луч света.
Встав на колени, он просунул голову в отверстие и заглянул внутрь.
Трудно сказать, кто удивился больше - сам Уолли или мул.
Глава 3
Обычно паломники отправляются в путь утром или вечером. Днем они
отдыхают, и поэтому Понофити, погонщик мулов третьего ранга, в полдень
всегда заводил свой обоз в хлев, но не распрягал животных: он был ленив.
После этого погонщик отправился обедать домой к жене, а потом собирался
навестить любовницу. День уже клонился к вечеру, когда он вернулся за
мулами.
Самый обычный день из жизни погонщика мулов. Обычный до той минуты, пока
он не открыл дверь хлева.
***
Катанджи скатился на гору рухляди - разломанные стулья, прохудившаяся
упряжь, рваные мешки - уговорил хорошего мальчика перейти в другое стойло,
после чего расчистил путь для остальных.
Джа объяснила, почему днем мулы стоят в темном и душном хлеву.
Потом она нашла седельные ремни и привела в порядок костюм своего
господина В обломке зеркала Уолли увидел, что от пыли волосы его стали
серыми, а это вполне соответствовало его одежде, одежде пожилой женщины.
Если не поднимать головы, то в городе никто не обратит на него внимания.
Нанджи с досадой согласился, что его чистая оранжевая юбка в настоящий
момент совсем не к месту, и хорошенько вывалял ее в грязи. Бормоча
проклятия, он даже развязал свой хвост, но взглянуть на переодетого
предводителя так и не решился.
Ани, как они и условились, закидала люк грязью, закрыла дверь в голубятню
и вернулась в казармы.
Зорька в этой суете участия не принимала никакого, и вид у нее был более
свежий и чистый, чем у остальных. Уолли вовремя заметил, что Нанджи
подхватил ее и направился к куче сена, и запретил предпринимать какие-либо
действия до специального распоряжения.
Виксини выразил сильное желание забраться на спину мула по его задней
ноге, но мама удержала сына от этого.
Хонакура сел на мешок с зерном и улыбался беззубой улыбкой.
Ничего не оставалось делать, как только ждать возвращения погонщика ***
Понофити был небольшого роста, и сегодня он вошел в хлев гораздо быстрее,
чем когда-либо раньше, потому что ему помогала рука Уолли. Дверь за ним
закрылась.
Смуглое лицо погонщика напоминало крысиную мордочку, вонь от него стояла
такая же, как и от мулов, но совсем глупым назвать его было нельзя. Увидев
перед собой свой же собственный нож, он весь напрягся.
- Сколько ты обычно берешь за перевозку отсюда до пристани? - низким
мужским голосом спросила его огромная фигура, одетая в черное платье рабыни.
- Три медяка... господин... - ответил он.
Уолли убрал со лба волосы, чтобы тот сосчитал знаки. Даже кинжал не
испугал его так сильно.
- Светлейший!
Если у разбойников и в охране были сообщники, то вполне вероятно, что с
помощью подкупов или открытой силы они контролировали и погонщиков.
Возможно, есть какие-нибудь условные сигналы. Уолли нашел на стене
подходящий выступ и разложил на нем пять золотых монет. Подумав немного, он
добавил еще две.
- Это останется здесь до твоего возвращения, - сказал он. Глаза погонщика
загорелись так, словно перед ним лежало целое состояние. - Я поеду верхом на
муле прямо за тобой. Если нас остановят разбойники или воины - особенно если
воины, - он размахнулся, и нож вонзился в стену, - ты сюда не вернешься.
Вопросы есть?
Труднее всего спрятать мечи. Уолли пришлось употребить всю свою власть,
которую давала ему третья клятва, чтобы Нанджи наконец отдал ему свой меч.
Оба клинка завернули в мешковину и привязали к спине мула под тюком с
зерном. Собственный меч Уолли остался где-то в казармах. И так, имея при
себе только один кинжал, спрятанный на высокой груди Уолли, путешественники
двинулись в путь, направляясь к подножию горы, где им предстояло пройти мимо
часовых.
***
Все, кроме Зорьки, были с ног до головы вываляны в грязи. Уолли понимал,
что вид у него очень уродливый - оплывшее женское тело и мускулистые мужские
ноги. Нанджи со своими грязными черными кудрями - просто тощий Четвертый
неопределенного ремесла, хотя для своего ранга он необычно молод. Катанджи -
всего лишь безымянный Первый. Все остальные не должны привлечь к себе
внимания.
Пройти мимо часовых - задача довольно трудная, их там восемь человек, а у
Уолли всего один кинжал. Если бы не Хонакура, Уолли никогда бы не пошел на
этот риск: где-нибудь в горах наверняка есть другой путь.
