гость, все глаза обратились к нему. Стараясь не подавать вида, Уолли с
любопытством наблюдал, как воины бросают на него озадаченные взгляды,
пытаясь понять, что же изменилось, а потом в удивлении восклицают да так и
остаются стоять с раскрытыми ртами.
Причиной этому изумлению был не побитый вид его подопечного и не гибкая
фигура рабыни в голубом платье, украшенном на левой груди серебряным
грифоном, - на половине женщин были сегодня такие же платья, которые теперь
стали называть "шонсу". Нет, все внимание было обращено на самого
светлейшего и на его пустые ножны.
Светлейший Шонсу оставил свой меч у входа.
Тарру не было, но трое Пятых сейчас же предприняли попытку незаметно
пробраться в вестибюль. И дряхлый однорукий слуга представил им тот меч,
который сдал ему светлейший. Наверно, они узнали этот клинок - жалкая
пародия на оружие, железная чушка, которой не остановишь даже нападающего
кролика.
Меч подвергся тщательной проверке.
Впрочем, как и его владелец.
Ваш ход, достопочтенный Тарру.
Глава 4
Разведка Хонакуры работала успешно, и поэтому на следующее утро он
приветствовал Уолли многочисленными беззубыми улыбками и восторженным
размахиванием рук. В затененном дворике было сыро и прохладно, на зеленых
листьях алмазами мерцали капли. В воздухе стоял цветочный аромат.
- Я говорил, что не стоит недооценивать избранника Богини! - сказал он,
доставая глиняную бутылку, покрытую толстым слоем пыли. - Это, светлейший,
последняя бутылка превосходнейшего вина, восемьдесят девятый плон. Я
открываю ее, чтобы отпраздновать вашу победу!
- Это еще не победа! - возразил Уолли, усаживаясь на уже знакомый
табурет. - Но я выиграл время, которое мне так необходимо.
- Удар, но еще не окончательный? - спросил Хонакура, все так же улыбаясь.
- Я правильно понимаю? - Поставив бутылку на маленький столик, он пытался
срезать ножом восковую печать. - Вы очень напугали моего племянника, он
решил, что демон опять вернулся. Я тоже встревожился, светлейший. Когда
Динартура сказал, чтобы к вам послали жрецов с длинными свертками, я решил,
что вы собираетесь передать меч мне, и никак не мог придумать, где бы его
можно было спрятать. А потом в этих свертках ничего не оказалось... - Старик
опять засмеялся, брызгая слюной. - Вот! - Он налил вина.
Уолли взял хрустальную чашу, понюхал, сделал глоток, похвалил. Вино было
совсем неплохое, оно слегка напоминало слабый мускат.
- Они провели у вас обыск? - спросил Хонакура.
- Судя по виду комнаты, по крайней мере четыре раза, - ответил Уолли.
- Я послал за Конингу и устроил настоящую бурю. Мне вспороли перину! Там
повсюду летали перья.
Старый жрец чуть не подавился вином.
- И что же сказал господин Конингу?
- Он недвусмысленно дал понять, что виновный ему не подвластен, - ответил
Уолли. Интендант явно не благоволил к Тарру и мог бы стать полезным
союзником. - Итак, поиски сокровища начались, но вчера у меня было много
народу, и Тарру не знает, с кого начать.
Хонакура радостно кивнул.
- И кому он может доверить поиски? Честные воины не на его стороне, они,
без сомнения, не станут прилагать больших усилий, а все остальные, если и
найдут меч, просто перепрячут его в другое место. Он же не может лично
заниматься поисками.
Хонакура молча отхлебывал вино, смакуя неразрешимую проблему Тарру. Потом
он приподнял свои невидимые брови:
- Не расскажете ли вы мне в самых общих чертах, как вы это сделали?
- С удовольствием, - Уолли ждал этого вопроса. - Самым сложным было
вынести его из здания, потому что везде охрана, а за мной всегда шпионят,
куда бы я ни пошел. Меч бы непременно заметили. Но я не знал, следят ли за
Нанджи...
Таким образом, пока Джа ходила искать брата Нанджи, Уолли
проинструктировал своего вассала, как обнаружить слежку. Нанджи
разочаровался, когда узнал, что это никакие не сутры, но Уолли рассказал ему
о тех обыкновенных приемах, которые во множестве приводятся в шпионских
романах, - как незаметно выйти за дверь, потом неожиданно вернуться и все
такое. Он дал несколько советов, как скрыться от преследования, хотя рядом с
храмом и не было стоянок такси и отелей, которые обычно рекомендуют авторы
этих романов. Принимая все это за игру, Нанджи отправился к воротам, чтобы
встретиться там со своим братом Катанджи. А Катанджи, как его учили, прошел
за ним обратно к казармам, держась на некотором расстоянии.
- У его брата черные волосы? - Глаза Хонакуры сияли.
- Да, - ответил Уолли. - Я бы не смог так рисковать, если бы... А откуда
вы знаете?
- Просто догадался, - ответил жрец с улыбкой. Он явно лукавил.
Уолли нахмурился, но потом продолжил:
- И конечно, часовые на воротах не обратили никакого внимания на голого
мальчика, который нес коврик. Он шел следом за Нанджи, а потом оба они
нырнули в кусты под нашим балконом. А я сбросил им меч.
Хонакура был ошеломлен - он знал, какой высоты это здание.
- Вы его сбросили? И он остался цел?
Уолли объяснил принцип парашюта. Взяв у Джа нитки, он привязал к эфесу
наволочку. Конечно, это не слишком замедлило скорость падения, но меч
опустился вертикально, а Шиоксин рассчитывал, что основная нагрузка будет
приходиться на меч именно в этом направлении. Меч, конечно, мог удариться о
камень, но на этот риск Уолли решил пойти.
А случилось так, что седьмой меч ударился о корень дерева. И не просто
ударился, а вошел достаточно глубоко. Катанджи тянул изо всех сил, но ничего
не помогало, меч сидел прочно, а Уолли тем временем стоял на балконе, затаив
дыхание. Ему вспомнился рассказ Меллори о детских годах короля Артура: "Кто
освободит этот меч из камня, тому по праву принадлежит престол Англии". Свои
силы попробовал и долговязый старший брат Артура. Но Шиоксин, скорее всего,
не предвидел подобной ситуации, а Уолли приходил в ужас при мысли о том, что
эфес может отломиться от клинка. Но вот наконец меч вышел, и сэр Кей -
Нанджи - упал на спину, а Артур залился неудержимым нервным смехом.
- Конечно, - сказал Уолли, - увидев, что мальчик выходит с поклажей,
часовые должны были бы его обыскать, но вчера было так жарко... и к тому же
на веке у него знак ковровщика, так что они вполне поверили бы тому, что он
ремонтировал ковры. Джа все видела. Она говорит, что его ни о чем не
спросили.
Жрец нахмурился.
- Бесценный меч сейчас в доме ковровщика?
- Конечно же нет! - сказал Уолли. - Это было бы слишком просто!
Он отхлебнул вина, с удовольствием глядя на Хонакуру - интересно,
доводилось ли ему слышать о том, что он сказал что-то слишком простое? Потом
Уолли продолжал рассказ.
- Сегодня утром за завтраком... Кстати, по улыбкам я сразу понял, кто из
них на моей стороне, хотя даже этим, наверное, доверять нельзя. Так о чем я?
Да, Тарру не было, но был Трасингджи...
Уолли и его подопечный окончили завтрак. Выходя, они прошли мимо
Трасингджи, рядом с которым сидели двое Пятых. Уолли остановился, чтобы
поприветствовать их. О чем подумал Трасингджи, было понятно только по едва
заметному движению седых бровей, но его товарищи открыто усмехались.
- Скажите своему другу вот что, - обратился к нему Уолли, - я не знаю,
где меч. И Нанджи не знает. И его родители - у них в доме его нет. Его
вообще нет в городе. Я клянусь в этом своим мечом. Да пребудет с вами
Богиня. - И он ушел, чрезвычайно довольный собой. Священнее этой клятвы для
воина не существует, так что ему, скорее всего, поверят.
- Понятно, - сказал Хонакура. - Надо подумать. Значит, он знает, что меч
все еще здесь, где-нибудь в храме?
Жреца раздражало, что воин загадывает ему загадки, которые он не может
отгадать. К тому же он знал, что Уолли догадывается о его раздражении.
Уолли кивнул.
- Он, вполне возможно, решит, что меч у вас, священный Мне следовало бы
сказать и про вас. Вам может грозить опасность.
- Сомневаюсь! - Хонакура нахмурился. - Все же я думаю, что его здесь нет.
Но вы ведь не станете давать ложной клятвы...
- А Тарру поставил у ворот усиленную охрану. Все они могут поклясться,
что ни я, ни Нанджи не выходили. Катанджи они не знают. Возможно, они
видели, как уходила Джа, потому что на женщин они тоже смотрят, но у нее
ничего с собой не было. - Он глотнул вина и добавил как бы между прочим: -
Она только принесла одеяло.
- Одеяло?
Уолли стало его жаль.
- Да, для своего малыша. Я дал ей немного денег, чтобы она пошла к
Кикарани и купила одеяло. Я уже видел эту покупку. Малыш, похоже, знает его
по запаху, но только мне непонятно, неужели такое может нравиться. Теперь
старик, кажется, понял и в недоумении покачал головой.
- Так значит, вы доверили свой меч рабыне и юноше, которого никогда
раньше не видели?
Уолли торжествующе кивнул. Если его действия кажутся невероятными даже
хитрому Хонакуре, который знает, что Джа - не просто рабыня, то Тарру
никогда не разгадать эту загадку. Тарру - алчный игрок, но веры в нем нет.
На месте Уолли он не смог бы доверить воину Нанджи даже камень.
- Катанджи вынес его в коврике, а Джа пошла за ним. Потом она пробралась
в пустой домик и спрятала его на крыше, в соломе. Но я не знаю, в каком
именно домике, поэтому я не знаю, где находится меч.
- Значит, одеяло было только предлогом, чтобы уйти из казарм, - заключил
жрец, улыбаясь и кивая головой. - А меча нет не только в храме, но и в
городе. О да! Вы очень искусный воин, светлейший! - Для Уолли это было
наивысшей похвалой.
Хонакура налил ему еще вина, Уолли взял пирожное. В честь праздника можно
позволить себе такое. Он еще повеселил жреца рассказом о том, как носил
вчера старый меч Нанджи.
- Как у него дела? - спросил Хонакура. - Я слышал, вы обошлись с ним
строго?
Уолли признался, что вынужден был побить Нанджи, хотя и не так, как это
поняли воины.
- Его успехи просто изумляют. Защита у него и раньше была хорошая, а
теперь - и нападение такое же. Сегодня утром он попытался даже меня
отделать, но это скоро пройдет.
Нанджи уже вполне мог бы получить третий ранг, даже по стандартам Шонсу.
Казалось, сейчас он быстро наверстывает все то, что упустил за эти годы.
Уолли предложил присвоить ему следующий ранг прямо сейчас. Нанджи смутился и
спросил, есть ли такое правило, которое запрещает один ранг перескочить.
Такого правила не оказалось, и Уолли разрешил ему подождать, а потом сразу
пройти испытания на Четвертого. Теперь Нанджи стал его секретным оружием.
Откинувшись назад в своем плетеном кресле, Хонакура подмигнул гостю.
- А как ваша рабыня?
Уолли непроизвольно зевнул. Он не помнил, удалось ли ему поспать в эту
ночь. Жаль, что Хонакуре не знакома письменность и он не сможет оценить
шутки о Книге рекордов. И Уолли ограничился замечанием, что сегодня утром на
полу опять было много перьев. Шонсу не знал усталости, и Джа оказалась
отзывчивым партнером. Они покорили такие высоты, достичь которых Уолли
считал бы невозможным, если бы не побывал там сам.
- Ну и что вы будете теперь делать? - спросил жрец, подливая вина.
- Теперь у меня есть время, - ответил Уолли. - Чтобы выздороветь, чтобы
обучить Нанджи, узнать от вас побольше о Мире... время, чтобы подумать!
Достопочтенный Тарру может здесь камня на камне не оставить, но, я полагаю,
он уже предвидит неблагоприятный исход своих поисков, так что, возможно,
постарается быть осмотрительнее.
- А этот Катанджи?
- Я еще не видел его, - сказал Уолли, - но думаю, что он станет пятым
среди нас. Осталось найти двоих.
- Вы делаете успехи, Уоллисмит, - ответил Хонакура.
