ним в лапы.
- Ты полагаешь, они на этом успокоятся? Да они залатают все прорехи
за пару месяцев и снова начнут свой бизнес.
- Я не настолько наивен. Это то же, что борьба с наркомафией, пока
есть спрос, будет и предложение. Но мы хоть на какое-то время вышибем их
из седла. Говорят, Германия и другие западные страны готовят новое
законодательство в отношении торговли донорскими органами. Может быть, это
как-то умерит их аппетиты. А пока что...
- "Англия надеется, что каждый выполнит свой долг!"
- О, ты тоже помнишь эти слова из приказа Нельсона перед
Трафальгарской битвой? Когда-то они были моим юношеским девизом.
- С тех пор ты здорово повзрослел, - не удержался от язвительного
замечания Гриша.
- Да, - согласился я. - Но, видимо, не до конца. Иначе я давно уже
превратил бы "Суассон" в звонкие пиастры и жил бы где-нибудь на Канарах,
рядом с нашим экс-президентом.
Лендровер резко тряхнуло на ухабе, Гриша лязгнул зубами и схватился
за дугу жесткости, укреплявшую крышу машины.
- Черт, прекрати свои интеллигентные штучки и следи за дорогой, а то
перевернемся на такой скорости!
Действительно, обсуждать дальше нравственные проблемы не стоило.
Остаток дороги до Кэрнса мы проехали в молчании. Каждый думал о своем.
36
Цены сам платил не малые,
Не торгуйся, не скупись!
А.Некрасов
- Здравствуйте, мистер Майнер! Рада вас видеть, сэр. Как прошло ваше
путешествие?
Лицо мисс Макгроу выражало непосредственную и искреннюю
благожелательность. Не знаю, что ей было известно о моем "путешествии",
но, думаю, она не рассчитывала увидеть меня снова в офисе "Ассунты". Тем
удивительнее оказалось ее самообладание. Впрочем, в искусстве лицемерия я
не собирался уступать ей пальму первенства. В конце концов, оно входило в
список моих профессиональных добродетелей, а она была не более чем
любительница, даже если и зарабатывала этим себе на жизнь.
- Здравствуйте, дорогая мисс Макгроу. Если бы вы знали, как я
соскучился по вашему кофе!
Она скромно потупилась, на слегка увядших щечках появился легкий
румянец. Честное слово, это была великая актриса!
- Сейчас я вам принесу...
Когда она вернулась с дымящейся чашкой на подносе, я уже сидел за
столом, разбирая бумаги.
- Мне никто не звонил в мое отсутствие?
- Никто, сэр.
Я наклонился, делая вид, будто стараюсь разобрать что-то напечатанное
внизу страницы мелким шрифтом, а потом тем же обыденным тоном спросил:
- Даже мистер Скал?
Когда я поднял от бумаг лицо, на меня глядели три дышащие холодом
смерти точки: два голубых глаза моей добрейшей секретарши, ставшие
ледяными, и чуть ниже - черный зрачок дула маленькой "беретты". Подносик с
кофе аккуратно стоял на самом краю стола.
- Не прикасайтесь к телефону, мистер Майнер. Положите руки на стол
так, чтобы я могла их видеть, и не делайте резких движений. Если вы дадите
мне спокойно уйти, я не стану стрелять.
- Но, дорогая мисс Макгроу, разве мистер Скал вам ничего не говорил?
Мы с ним в одной команде, во всяком случае, сейчас...
- Я вам не верю.
- Но это так. Позвоните ему сами и скажите, что я уже вернулся в
Сидней и хочу встретиться с ним. Можете воспользоваться моим телефоном,
если вам так удобнее.
Какую-то секунду она колебалась, потом сняла трубку со стоявшего в
углу стола телефона и, не сводя с меня глаз и пистолета, на ощупь набрала
нужный номер.
Поразительно, но в трубку она заговорила по-русски... Очевидно,
содержание беседы должно было остаться для меня секретом. Этот маленький
эпизод потешил мое самолюбие - роль американского бизнесмена, работающего
по контракту в смешанном русско-австралийском предприятии я сыграл, судя
по всему, безупречно.
Скал подтвердил мои полномочия, и старая дева опустила пистолет,
другой рукой протягивая мне трубку.
- Мистер Скал хочет поговорить с вами, сэр.
Голос ее, утратив жесткие нотки, снова обрел корректность,
приличествующую вышколенной секретарше. Адресованную мне фразу она
произнесла уже по-английски. Я взял трубку, одновременно придвинув кофе.
- Где мы встретимся?
- Привет, Дэн! Что за стремительность: вы даже не поздоровались...
Но я был не в настроении обмениваться любезностями, к тому же мне
хотелось есть.
- Время не ждет.
- Ну как хотите. - Кажется, он обиделся. - На той же развилке шоссе,
где и в первый раз. И захватите с собой вашего друга.
- Зачем?
- Я не должен вам ничего объяснять. Так мне угодно.
- Когда?
- Сегодня, в девять вечера.
Он положил трубку, не ожидая моего согласия. Мистер Скал решил
отплатить мне той же монетой. Но, в отличие от него, мое самолюбие ничуть
не пострадало от такой невежливости.
Допив кофе, я поднялся из-за стола. Мисс Макгроу все еще стояла у
телефона, как бы в замешательстве ожидая, что я скажу или сделаю в
следующую минуту. Кажется, мой разговор с ее всемогущим шефом произвел на
нее сильное впечатление, возможно, она теперь принимала меня за какого-то
таинственного Гарун-аль-Рашида уголовного мира.
- Я ухожу, мисс Макгроу. До конца недели вы можете быть свободны.
Только приведите в порядок все бумаги.
- Наш офис закрывается?
- Нет, почему вы так решили?
- Но...
- Чтобы там ни было, свое жалованье вы получите вовремя. Возможно,
скоро у вас появится новый начальник, но пока еще ничего окончательно не
известно.
Оставив ее ломать голову над моим туманным высказыванием и
разрываться между страхом перед Скалом и полицией, я покинул "Ассунту", на
этот раз навсегда.
Гриша встретил меня в дверях запасной квартиры, облаченный в
цветастый передник. Из предосторожности мы решили не возвращаться в
коттедж, надеясь, что приют на десятом этаже затерянного в жилом массиве
дома еще не обнаружен никем из наших противников.
Я рассказал ему о назначенном Скалом свидании и о том, что он тоже
должен будет принять в нем участие.
- Это не причина, чтобы оставаться без обеда, - заявил Гриша. - Ты
говоришь, он обиделся? Значит, мало шансов, что после завершения сделки
нас пригласят в ресторан. Иди, помой руки, через десять минут можно будет
садиться за стол.
Ни он, ни я не подозревали, что это будет наш последний совместный
обед.
Мой "ситроен" стоял в гараже далекого Терри-Хилса, "порше-каррера"
Гриши находился, очевидно, на какой-то неизвестной полицейской стоянке,
так что добираться отсюда к месту рандеву с Черепом нам предстояло
автобусом.
Мы приехали на пятнадцать минут раньше назначенного срока и стояли,
глядя в противоположные стороны, чтобы издали заметить приближение Скала.
Время шло, но все машины проносились мимо, не удостаивая нас вниманием.
- А он не воспользуется случаем, чтобы полоснуть нас из окна
автоматной очередью и удрать? - спросил Гриша. - Мы сейчас представляем
идеальную мишень, можно прошить нас обоих одной пулей.
- Думаю, что нет. Хоть он и не испытывает к нам, особенно ко мне,
нежных чувств, но десять миллионов долларов достаточно заманчивый приз,
чтобы наступить на горло и не таким естественным порывам души.
- Бриллиант у тебя с собой?
- Нет, что ты! Стал бы я так рисковать.
- Думаешь, он поверит тебе на слово?
- Я покажу ему документы из банка, где хранится "Суассон".
- Разве там указано, что именно ты положил в сейф?
- Описания бриллианта нет, просто сказано: "драгоценный камень,
оцениваемый вкладчиком в десять миллионов долларов США".
- Ты же мог положить в сейф какую-нибудь стекляшку...
- Когда я абонировал сейф и платил за его аренду - довольно приличную
сумму, между прочим, - мы со Скалом еще не были знакомы. Так что он
поймет: это не заранее подстроенная ловушка, не обман. История охоты за
"Суассоном", как я подозреваю, ему хорошо известна, судя по некоторым
намекам, сделанным во время нашей первой беседы.
- Дай Бог, чтобы он клюнул на приманку. Но у меня все же остаются на
этот счет большие сомнения.
- Клюнет, не сомневайся. Он человек азартный. Кроме того, никакая это
не приманка. Я собираюсь выполнить условия сделки.
- Если бы и наш контрагент имел такие же намерения...
- Другого выхода у меня нет. Он переиграл нас.
- Может быть, мы могли бы как-нибудь...
- Нет, Гриша. Надо признать свое поражение, как это ни обидно. Добро
всегда побеждает только в сказках и американских фильмах, в жизни чаще
бывает наоборот. Чему удивляться - у зла всегда больше возможностей,
больше средств и методов, а добро ограничено правилами, иначе оно само
становится злом.
- Глубокая мысль, старик! Жаль, что не новая.
- "Все это уже было сказано прежде, но поскольку никто не слушал,
сказанное следует повторить", - процитировал я Андре Жида [Андре Жид
(1869-1951) - французский писатель, лауреат Нобелевской премии].
Пока мы беседовали, со стороны Норт-Туррамурра появился знакомый
"мерседес". Я подтолкнул Гришу в бок:
- Вот и они.
Мой приятель взглянул на свой "ролекс".
- Ровно девять. Пока что он соблюдает условия.
"Мерседес" свернул на обочину метрах в двадцати от нас и остановился.
Задняя дверца приоткрылась, в салоне вспыхнул свет, но из машины никто не
вышел. Очевидно, нас приглашали подойти поближе.
Я понимал: Скал использует психологическую уловку, чтобы с самого
начала поставить нас в положение просителей. Но делать было нечего. Мы с
Гришей не торопясь направились к "мерседесу".
В салоне кроме Скала и водителя никого не было, и я сперва удивился
такой неосторожности старого бандита, но тут же услыхал за спиной писк
тормозов. Оглянувшись, я увидел подъехавший со стороны Терри-Хилс "форд".
Я узнал его, он был в составе той группы машин, которая перехватила на
шоссе "опель" Адамса. Дверки его распахнулись, и из машины выскочили пять
человек. Они окружили нас с Гришей плотным кольцом, так что к "мерседесу"
мы подошли уже под конвоем.
- Стоп!
Эта резкая команда прозвучала, едва я прикоснулся к ручке дверцы,
собираясь открыть ее пошире. Я повернулся к человеку, отдавшему ее.
- В чем дело?
- Руки! - Он протянул открытые наручники. Второй уже предлагал такие
же браслеты Грише. То ли случившееся во время попытки похищения Адамса и
судьба Билла с его группой захвата сделала их чересчур осторожными, то ли
продолжалась психологическая обработка... Как бы то ни было, пришлось
покорно протянуть руки и дать заковать себя. Нас быстро обыскали.
- А теперь садитесь в машину, - распорядитель церемонии подтолкнул
меня в спину. - Ваш друг останется пока с нами.
Неловко, головой вперед, держа перед собой руки, скованные
наручниками с очень коротким соединительным звеном, я полез в салон
"мерседеса", вдыхая знакомые запахи кожи и дорогих сигар.
Скал сидел на дальнем конце широкого сидения. В руке у него был
автоматический "кольт", направленный мне прямо в лицо.
- Странное начало для деловых переговоров, - заметил я, усаживаясь
поудобнее. Он не ответил. Глубоко посаженые глаза холодно смотрели на меня
из черных провалов глазниц. Выражение лица ничем не напоминало того
любезного и даже приветливого партнера по бизнесу, каким я знал его до сих
пор. Очевидно, мой резкий ответ во время нашей телефонной беседы
