колени рядом с распростертым на полу Антипом. Найдя в кармане тряпочку,
поплевал на нее и принялся оттирать окровавленный рот.
- Вот беда, вот беда-то, - бормотал он, растирая Антипу виски.
Оглянувшись и увидев в углу бадейку с водой, он вскочил и, схватив ее,
вылил на Антипа.
Плотник зашевелился, медленно открыл глаза, уставился на Гаврюшку
тяжелым бессмысленным взглядом. Гаврюшка ждал, сидя на корточках. Наконец
Антип узнал подьячего. В глазах его появилось затравленное выражение, а на
лице отразилась мука. Из горла Антипа вырвался стон.
- Ну что же ты наделал! - воскликнул Гаврюшка с отчаянием. - Что те
ты наделал-то! Ведь вси погибли. Тераз всех споимают! Ну бысть же
сговорено, а?!
В левом глазу Антипа набухла и скатилась вбок одинокая слеза. Он
пошевелился, собираясь поднять руку - и не смог. Рука со стуком упала на
пол.
- Аз хе рече, рече зобе: вызволю. Дай срок - вызволю. Яко же ты?
Послушал каво? Митька, выжига, да? Покажи, рече, а покуда с ними возятся,
тебя на съезжую переведут. А там убо утечеш, да?
Антип замычал. Лицо его снова скривилось.
- А-а-а, - о-оо, - и-и...
- Рече, рече, аз веде. Ано ты? Ты-то? Ну что делати тепериче? Како
всех спасати? Ну, ладно, дьяка аз упрежу, вспею. А мужики? Артель-то како?
Сам глашлах, не поверят они. Еже убити, яко шиша, могут. Что же делати-то,
что делати? - тихо повторил Гаврюшка и сел на пол, безнадежно свесив
голову.
Лицо следившего за ним Антипа страдальчески сморщилось.
- Ан! Веде аз! - вдруг оживился Гаврюшка. - Аз удумал. Ты же грамоте
обучен?!
Антип утвердительно моргнул. Видно было, что силы его на исходе.
- А узнають оне твою руку?
Антип снова моргнул.
- Ты напишеш им. Аз бо свезу. Нощно. Пиши! - он уже снимал
чернильницу, вытряхивал из колпака слегка примятые листочки бумаги. Потом
вскочил, засуетился, поднял и подтащил тяжелое тело, привалил к
бревенчатой стене, сунул в негнущуюся клешню гусиное перо. Бросившись в
угол, принес кадку и, выплеснув воду, поставил ее на попа между ног
антипа.
- Пиши, - приказал он. - Пиши! Кто набольший-то у вас?
Антип замычал, делая отрицательные движения головой, руками и даже
плечами.
- Али несть? - не поверил Гаврюшка. - Ну да ладно, пиши просто: "Аз
взят по государевой справе. Бегите, ни мало не медля". Нет! - оборвал он
себя. - А ежели я попадуся? Не годится! Пиши тако: "Братие, доверитеся
человеку сему. Все, что он ни глаголах, есть святая правда". Пиши!
И дождавшись, пока поставит Антип последнюю закорючку, вытащил из
судорожно стиснутых пальцев перо, посыпал песком листочек, помахал им в
воздухе, поглядел, поднеся к лучине, высохли ли чернила.
Бросив взгляд на Антипа, он увидел, что тот, странно оскалясь,
тянется к нему.
- Прощай, - сказал Гаврюшка, отшатываясь. - Спешити надо. Покуда не
затворили ворота. Помалися тому, кто с нами присно. Он спасет тебя.
Прощай. - И торопливо сунув свернутый листок за пазуху, выбрался из
клетушки.
Кивнув сторожу, он отодвинул щеколду с двери, коротко вгляделся в
щель, а потом выскользнул за порог и исчез во тьме теплой, пахнущей
навозом и пылью ночи. Словно и не было его здесь никогда. И подключись
сейчас кто-нибудь из Группы к камере застенка, он увидел бы лишь зевающего
на лавке сторожа да еле видное в слабом огоньке лучины бесчувственное тело
Антипа у стены.
Гаврюшка же спешил. Он бежал по Китай-городу, прячась от людей,
прижимаясь к заборам, вздрагивая от взглядов искоса запоздалых прохожих и
втягивая голову в плечи при звуке колотушек сторожей. Бежал, радуясь, что
бежать до Никольских ворот, где на Воскресенской улице жил его друг и
покровитель, хозяин Антипа, дьяк Лучников, не очень далеко.
"Глупьем случилось, - думал он. - Как же так вышло? Ведь все было
сговорено. Не поверил Антип, не поверил мне. Митьку послушал. Как же я не
догадался прежде, что ему Митька тогда на ухо шептал?! Ведь мог же
помешать, мог же! Как же я так?! И что делать-то теперь? К дьяку надобно,
скорее к дьяку. Нынче то первое Дело. Стрельцы придут рано. В Разрядном
крючки вмиг столбцы просмотрят. А то и просто вспомнят, кто таков. Худо...
Ох, как худо... Нужно будет их убедить. Но то я сумею. Они мне поверят. Не
могут не поверить. Да еще Катерина! Нельзя ее. Всякого, только не ее! Надо
все сделать, чтоб она уцелела. Да, да, довольно лгать себе! Да - Катерина!
Пускай племянник... Что мне до того, кого она любит... Я хочу, чтоб с ней
все было ладно! И довольно. Я не должен думать дальше... Но как он на нее
смотрел! А она перебирала косу. Ах, да что мне до них. Пускай любят друг
друга. Пускай, раз хотят! Первое дело - успеть. Очень мало времени. Кто же
думал, что так случится. Все было готово...
Чернильница на гайтане мешала ему, билась о крест. Он изо всех сил
дернул ее, но шнурок был шелковый и не хотел рваться. И тогда Гаврюшка
сдернул чернильницу через голову и, сильно размахнувшись, швырнул ее через
чей-то забор.
- Добыча кому-то... - опустошенно подумал он.
Тяжело дыша, он свернул в Воскресенскую улицу, скользя и оступаясь на
мокрой от вечерней росы траве у забора, подбежал к теряющемуся во тьме
частоколу, подпрыгнул, быстро подтянулся и под хруст рвущегося кафтана
свалился во двор к Лучникову. До этого он никогда не ходил к дьяку таким
способом. Но сегодня не стоило поднимать шум и ломиться в запертые ворота.
Пригибаясь и постоянно оглядываясь, он бросился, минуя внутренние
частоколы, вдоль амбаров к дому, туда, где в светлице на втором этаже
горели свечи, качались тени, и откуда из открытых из-за жары окон долетал
невнятный шум голосов.
- Не понимаю! - Лонч ходил у стены, стискивая и разжимая кулаки. - Не
понимаю! Чет мы ждем, Старик?! Чего сидим?! Мы уже не успели. Я вижу
развод у Никольских. И у Фроловских сейчас начнется. Ворота закроют через
пятнадцать, ну максимум через двадцать минут! Ты хочешь, чтоб нас
захлопнули?! Почему ты молчишь?! У нас было время уехать, но ты не дал.
Вот мы все. Объясни нам! Дьяк оторвал подбородок от груди, поднял глаза.
- Что за паника, Лонч?! - произнес он. - Побереги нервы. Ты - как
маленький. Зачем нам ехать ночью? Чтобы нарваться на лихих людей? Мы все
успеем и выехав на рассвете. Утром, когда стрельцы получат приказ, нас
здесь уже не будет. А они должны еще, между прочим, выяснить, кто я и где
живу. Так что после открытия ворот у нас в запасе будет не меньше часа.
- А погоня! - воскликнул Лонч. - Зачем нам рисковать?!
- Какая погоня? - удивился Старик. - Я не верстан. А про Бусково в
Поместном записей нет - это же наем.
- Да они и не будут рыться в записях! - возразил Лонч. - Они просто
допросят соседей. А о нашей сделке каждая собака знает - Пороток на
радостях всем раззвонил.
- Ну хорошо, - сказал Старик. - Ну, допустим, в карауле не дураки и
догадаются опросить соседей. Но Бусково же на Серпуховской дороге. А мы
поедем по Каширке. Или ты боишься, что не успеешь предупредить
артельщиков? Побойся бога, Лонч! Разрыв у тебя составит не меньше трех
часов.
- Нет, Старик, - сказал Лонч, останавливаясь. - На этот счет я
спокоен. Но мне непонятно, зачем мы увеличиваем степень риска. Нам ли
бояться лихих людей?! Мы немного видим в темноте. Владеем всеми видами
оружия. И кроме того у нас есть усыпляющий газ. Мистер Томпсон велел
уходить как можно быстрее, а ты остался. И объясняешь это совсем не
убедительно. Ты не договариваешь чего-то, Старик. Ты, не спросив нас,
согласился с решением центра, втянувшего нас в эту авантюру. И Липа, у
которого кончилась стажировка, ты тоже оставил, хоть мы и были против. Я
не узнаю тебя в последнее время, Старик.
- С Гаврюшкой еще связался, - подала голос Чака. - Попался б мне этот
крючок напоследок!
- Да? - сказал вдруг насмешливый голос из сеней. И пламя свечей
качнулось от открывшейся двери. - И что бы тогда?
Кто-то, неизвестно как пропущенный Мистером Томпсоном, стоял в
темноте проема. Мелькнули вырванные из мрака борода и нос, сверкнуло
железо на поясе.
- Гаврюшка! - ахнула Чака.
- Ты как это здесь... - начал было Барт, угрожающе приподнимаясь над
лавкой.
- Ну вот... - сказал Старик.
- Что это значит?! - рявкнул Лонч. - Старик! Как это понимать?!
- А никак не понимать, - весело объявил Гаврюшка, выходя на середину
комнаты и садясь за стол. - Охолоните, православные, я вам все объясню.
- Ненавижу! - вдруг со всхлипом груди выкрикнула Чака. - Отец! Что же
это? Почему он здесь?!
- Ну, Старик, - зловеще сказал Лонч. - Этого мы не ждали. Что же ты
наделал, Старик? Далеко ты, однако, зашел!
- Ти-ха! - раздельно и властно произнес вдруг Гаврюшка. - Кончайте
базар! Сантер Лонч, сядьте, не будьте бабой. И ты, Барт, садись, время не
ждет. Будем знакомиться, ну?! Меня, например, зовут Григ...
И вот они снова сели за столом, потрясенно пытаясь понять и принять
то, что рассказывал им неопрятный, вспотевший, измазанный сажей и грязью
Гаврюшка.
- Все не зря, - говорил он. - И Бусково в наем - не зря, и иконы на
пожаре - тоже. Вам кажется, что с вами сыграли дурную шутку. Нет. Теперь я
могу рассказать, зачем нам понадобилось это злосчастное Бусково. Дело,
конечно, не в иконах. Вы это и сами поняли. Ваше задание было частью очень
большой операции. Гигантской программы. Может быть, важнейшей за всю
историю Службы Времени. Речь идет о Контакте. О контакте с другой
цивилизацией. - Григ умолк, давая возможность оценить услышанное. - Да, -
сказал он. - Контакт. И вы не поверите, с кем.
- А, - вспомнил Лип. - Они высаживались на Землю. Я что-то об этом
читал... Но это было до нашей эры, - добавил он растерянно.
- Нет, - Григ улыбнулся. - Это не то. - Он снова сделал паузу и обвел
лица сидящих за столом. - На этот раз мы вышли на контакт с дьяволом.
- С дьяволом? - воскликнула Чака и недоуменно помотала головой. - С
каким дьяволом?
- Дьявол, - сказал Григ, - Люцифер, Ариман, Самаил, Мара, Эрлик, хоть
горшком назовите. Важно другое. Он реален. Древние не выдумали от. Он
действительно существует. Кто это такой - неизвестно. Но то, что он не
земного происхождения, не вызывает сомнений. Мы думаем, это пришельцы из
космоса. Хотя утверждать здесь что-либо трудно. На сегодняшний день
зафиксировано всего сорок семь случаев этого нечто. Мы их называем
"актуализациями". Так вот одна из этих сорока семи актуализаций и
происходит в вашем Бускове.
- Вот это да! - вскрикнул Лип. - Неужели в Бускове?! Аж не верится! -
Он восторженно воззрился на подьячего.
- Именно так, - кивнул Григ. - Та самая артель, что ладит вам сейчас
хоромы - люцифериане. Откуда они пришли, мы не знаем, пришли - и все. И
куда уходят - тоже не ясно. Обычная бродячая артель. Но вот контакт их с
дьяволом зафиксирован точно. Дьявол являлся им пятого августа тысяча
шестьсот тридцать восьмого года. То есть завтра.
- А откуда об этом стало известно? - заинтересовалась Чака. - Архивы?
- Архивы? - переспросил Григ задумчиво. - Да, можно сказать, архивы.
Археологи наконец расчистили здесь в Москве подвал дома Ромодановского.
Раньше у них все руки не доходили. Впрочем, - он улыбнулся, - их можно
понять. Подвал был огромный, больше десяти метров глубины, и весь засыпан
песком. А точно ли это дом Ромодановского или, может, чей другой, они не
знали. Вот и тянули. Но зато когда раскопали, то в стенах нашлись ниши с
допросными листами в ларцах. По существу, целое богатство. Протоколы
допросов - лет за сто. И тех, кого пытал сам князь кесарь, и тех, кого
