тихо проговорил:
- Ты хочешь побыть один? Савелий молча кивнул. Малешко что-то шепнул
телохранителю Олега и тут же удалился. А телохранитель отошел на нес-
колько шагов, остановился за другой могилой, и стал внимательно наблю-
дать за Савелием, буквально восприняв просьбу Малешко - присмотреть за
ним.
Малешко, побывавший не в одной горячей точке, прекрасно осознавал,
что любой из них, видевший на войне столько крови, что даже привык к ее
запаху, столкнувшись со смертью любимого человека, мог повести себя са-
мым непредсказуемым образом. Он видел, как люди в такие моменты пытались
покончить с собой. Конечно, ему и на миг не приходило в голову, что Са-
велий способен настолько сломаться, но дров запросто мог наломать.
Оставшись один, Савелий подошел к могиле Наташи, почти до конца засы-
панной горсточками земли, медленно опустился на колени и стал чтото на-
шептывать. Земля была холодной, несмотря на яркое мартовское солнце, но
он совершенно не ощущал холода и шептал, шептал, шептал...
Наблюдатель, много слышавший об этом удивительном парне от Малешко,
но никогда с ним не общавшийся, с тревогой посматривал на него. Как мо-
жет человек вынести такое? Застыл, словно изваяние, не шелохнется.
Вот-вот могут вернуться "стражи смерти", чтобы скорее засыпать могилу и
уткнуться носами в бутылку. Парень даже стал поглядывать с нетерпением в
ту сторону, куда ушли могильщики, но они, к счастью, не очень торопились
и, видимо, растянули свои "полчаса" на неопределенный срок.
Наконец Савелий наклонился, прижался ладонями к рыхлой могильной зем-
ле, подержал их так несколько секунд, потом поднял руки в сторону солнца
и снова что-то прошептал, словно призывая Светило помогать Наташе в той,
другой жизни, оберегая ее вечный покой. Потом медленно поднялся, низко
поклонился Наташиной могиле, кинул прощальный взгляд на другие две моги-
лы и побрел прочь.
Если бы кто-нибудь взглянул на его лицо, то сразу бы заметил, что в
нем уже не было боли, отчаяния или печали: только злость, решительность
и желание действовать. Лишь три человека могли догадаться о его состоя-
нии: Воронов, Говоров и Учитель. Каждый из них знал. Что в такие моменты
не дай Бог врагу оказаться на пути Савелия: сметет, раздавит, уничтожит,
порвет на части!
Савелий медленно брел по улицам весенней Москвы, не замечая ничего
вокруг. Он не видел, что за ним идет какой-то молодой парень, не отстаю-
щий от него ни на шаг. Не видел, что природа начинает просыпаться от
зимней спячки: на деревьях уже набухают почки, из холодной еще земли
вот-вот покажутся первые зеленые ростки, а по асфальту уже бегут веселые
ручейки талой воды, переговариваясь о чем-то между собой, словно старые
сплетницы после долгой разлуки.
К сожалению, окружающая жизнь не помогала Савелию уйти из охватившего
его душу безысходного горя. Он сейчас находился в том состоянии, когда
не выбирают дороги, а идут куда глаза глядят: в НИКУДА.
Неожиданно он остановился и застыл как вкопанный. В его голове четко
прозвучали слова Учителя:
- НЕ КАРАТЬ, НО НАКАЗЫВАТЬ, ПОМНИ, БРАТ МОЙ! НЕ КАРАТЬ, НО НАКАЗЫ-
ВАТЬ!..
Эти слова, как ни странно, вывели Савелия из состояния безразличия.
Ему снова захотелось действовать, и чем быстрее, тем лучше. Да, чем
быстрее, тем лучше: список тех, кого необходимо наказать, был очень ве-
лик! Никто не должен уйти от его справедливого возмездия! Он готов был
сразу ринуться в бой, однако вовремя остановился, решив, что сначала
нужно все трезво обдумать.
Если он сейчас бросится на поиски виновников гибели Наташи и ее бра-
тишки, то сразу же поставит себя под удар: он стал слишком известным как
в криминальных кругах, так и в органах правопорядка, а помощников у него
нет. Использовать же в таком рискованном деле своих "афганцев" он созна-
тельно не хотел. Если что-то случится непредвиденное, то пострадать дол-
жен только он один!
Конечно, совсем обойтись без помощи ему вряд ли удастся, но он при-
бегнет к ней лишь в самых крайних случаях. Единственный, кому он расска-
жет о своих планах, будет только его названый брат Андрей Воронов. Но и
ему он не поведает всего - не потому, что не доверяет ему, а потому, что
не хочет доставлять ему лишних хлопот, если случится что-то непредвиден-
ное. Теперь о Богомолове. Совсем обойтись без него Савелий не сможет, по
крайней мере на первых порах, при подготовке того, что он задумал. Но
все нужно обставить так, чтобы даже Богомолов впоследствии потерял его
из виду и не смог бы отыскать, даже подняв на ноги всю свою мощную орга-
низацию.
Савелий вдруг оглянулся и с удивлением обнаружил, что стоит посереди-
не тротуара и даже собрал вокруг себя несколько старушек, которые пере-
шептывались, с изумлением поглядывая на странного молодого мужчину, па-
мятником стоящего посреди дороги и что-то нашептывающего. Некоторые оп-
ределения этих бабушек почти не вызывали споров: БЛАЖЕННЫЙ! Хитро под-
мигнув им, Савелий тут же свернул за угол и быстро направился к скверу,
где гуляли немногочисленные мамаши с детскими колясками.
Только сейчас Савелий заметил, что за ним следит молодой парень. Сна-
чала он подумал, что это сулит ему неприятности, но лицо парня показа-
лось Савелию знакомым. Память не подвела: этого парня он видел рядом с
Олегом Вишневецким, а значит, он не может быть врагом. Скорее всего, это
просто забота со стороны Олега. Чудак, неужели подумал, что он может
сорваться? Собственно, почему чудак? Разве он сам не подумывал о том,
чтобы начать крушить все вокруг? Еще как подумывал! Все правильно, и он
должен быть благодарен своим "афганцам"! Савелий улыбнулся, быстро зашел
за коммерческую палатку и тут же обежал ее вокруг. Как он и предполагал,
парень, заметив, что Савелий убыстрил шаг, подумал, что он хочет совер-
шить что-то ужасное: убить кого-то или покончить с собой... Этого он не
мог допустить! И не только потому, что его поедом заедят "афганцы", но и
потому, что Савелий ему сразу приглянулся и он дал себе слово сделать
все возможное, чтобы с ним все было в порядке. Парень сразу же устремил-
ся за ним, боясь упустить Савелия из виду, но тот, оказавшийся сзади не-
го, бесшумно подскочил и тихо сказал парню, с беспокойством осматриваю-
щемуся по сторонам:
- Вы кого-то потеряли, молодой человек? Нужно было видеть удивленное
лицо паренька, когда он повернулся и увидел перед собой того, за кем
должен был приглядывать.
- Все в порядке! - с улыбкой подмигнул ему Савелий. - Как видишь, я в
норме, так что можешь возвращаться и доложить Олегу, что я тебя сам от-
пустил.
- Но... - Парень продолжал в чем-то сомневаться и в нерешительности
топтался на месте.
- Тебя приставили присматривать за мной, чтобы я чего не натворил, не
так ли? Как видишь, я в полном порядке!
- Я много слышал о тебе, но... - Парень в восхищении покачал головой,
не находя слов. - Тебя как зовут?
- Савелий. - Он смущенно опустил глаза. - Вот как, мы еще и тезки! -
Савелий похлопал парня по плечу. - Рад познакомиться. Возвращайся к Оле-
гу. - Он снова подмигнул.
- У вас действительно все в порядке? - не мог успокоиться парень. -
Как видишь. - Тогда я пошел? - Да-да, иди!
Тот повернулся, сделал несколько шагов и снова взглянул на Савелия. -
Я могу спросить? - Валяй!
- Вы когда меня заметили? Прямо с кладбища? - Он смущенно поморщился.
- Нет, минут за пять до этой палатки, - успокоил его Савелий.
- Спасибо, - обрадовано бросил парень и быстро пошел прочь, уже не
оглядываясь.
Пока мысли Савелия отвлекались на этого паренька, который ему понра-
вился (ом даже подумал, что из него выйдет хороший партнер в любом де-
ле), наш герой как бы и не чувствовал боли. Точнее сказать, она была
где-то глубоко в нем. Но как только Савелий остался один, на него снова
нахлынули воспоминания, от которых захотелось завыть во весь голос,
лезть на стену, броситься головой в омут.
Наташа... Какой у нее был нежный, ласковый голос, как она могла успо-
коить, отвлечь от дурных мыслей, заставить радоваться солнечному зайчи-
ку, зеленому листочку, журчащему ручейку...
Ее нежные руки были настоящим чудом. А как они снимали боль! Стоило
Наташе прикоснуться, как боль мгновенно исчезала и становилось так хоро-
шо, хотелось, чтобы это продолжалось вечно...
А губы! Прохладные, чуть влажные, с еле заметной загадочной улыб-
кой... Они манили к себе, приковывали взгляд, к ним было страшно просто
прикоснуться - не то чтобы целовать! Казалось, прикоснешься - и умрешь в
упоении... Он до сих пор помнит тот самый первый поцелуй, после которого
у него закружилась голова. Он едва не потерял сознание и долго приходил
в себя, веря и не веря в то, что он ощущал эти прекрасные губы своими
губами...
- Милая... - шептал он, а по его щекам текли капли слез.
- Вам плохо? - послышался в его затуманенном мозгу нежный участливый
голос.
Савелию вдруг показалось, что это голос Наташи.
- Наташа? - с изумлением прошептал он, боясь поднять глаза, чтобы
увидеть ту, кому принадлежал этот голос.
- Как вы догадались? - снова услышал Савелий. - Да, меня действитель-
но зовут Наташа. А как вас зовут?
- Савелий... - ответил он машинально. Его мозг, не выдержав напряже-
ния последних событий, отключился от внешней среды, чтобы немного отдох-
нуть и набраться сил. Все окружающее Савелий стал воспринимать как бы со
стороны.
- Савелий? Савушка? Савва? - на разные лады тараторила девушка. - Ка-
кое славное имя! У вас что-то случилось? На вас просто лица нет!
- Сегодня я похоронил близких мне людей... - ответил он без всяких
эмоций.
- Господи Как я сразу не сообразила? Думаю, откуда мне знакомо ваше
лицо? Все точно, я же вас видела там, на похоронах... Как это ужасно.
Послушайте, я знаю, что вам сейчас нужно. Пойдемте, - Она решительно
подхватила его под руку и потянула за собой.
Савелий шел безропотно, совершенно ничего не, сознавая. Единственное,
что отметил его мозг, - попутчица. Это была молодая женщина лет тридца-
ти, вызывающе, но умело накрашенная, богато и со вкусом одетая. Стройные
длинные ноги в сапогах едва ли не по бедра, на высоких каблуках. Каждая
из ее вещей, даже сумочка, стоили многие сотни долларов.
Эта Наташа была "ночной бабочкой" и сегодняшний день был тем редким
днем, когда она взяла себе "отгул". Выспавшись вволю, сделав массаж и
густо наложив косметику, она вышла прогуляться под весенним солнышком и
неожиданно, поддавшись стадному чувству, влилась в толпу у кладбища.
Три года назад Наташа потеряла маленькую дочку, которая погибла под
колесами грузовика, управляемого пьяным подонком. Наташа очень сильно
любила девочку, и потеря сломала ее, завертела в жизненной круговерти.
Она пила беспробудно три месяца, пока были деньги, потом начала прода-
вать вещи. Ее некогда уютная квартирка превратилась в настоящий притон.
Все мужики в близлежащих кварталах знали о "двуспальной Татке" - такое
она получила прозвище. Трудно сказать, чем бы все кончилось в ее жизни:
смертью под забором или вечной больницей, но однажды ее приметил один
сутенер, углядел в ней лакомый товар и решил попробовать: помыл, прио-
дел, приукрасил, и первый же клиент принес за нее хороший навар. Правда,
не обошлось без эксцессов: напившись, Наташа вдруг решила показать свой
характер и стала требовать дополнительной оплаты "натурой", то есть
пятью бутылками водки.
Получив физическое внушение сначала от клиента, потом от Паши-сутене-
ра, просидев взаперти пару дней только на воде, она дала слово, что от-
работает его затраты. У нее оказался сильный характер, и вскоре она
быстро стала подниматься по "социальной лестнице" проституции. Скоро она
получила "свое место" на улице, потом "свое такси" (девушка сидит в так-
си, а сутенер ищет ей клиента), а позднее валютного клиента уже привози-
