страна, если те, кто поставлен на страже закона, сами его преступают?
Кому можно верить? Казалось, чего уж больше: взяли с поличным, с оружи-
ем, с наркотиками? А они и часа не посидели под арестом! Савелий готов
был взвыть от бессилия. С такими мыслями он и заявился к Богомолову.
Пришел без звонка. Помощник генерала Михаил Никифорович даже вопроса не
успел задать, как Савелий уже открывал дверь в кабинет.
К счастью, тот был один и что-то писал. Услышат стук двери, он недо-
вольно поднял глаза, но, увидев злое лицо Савелия, сразу догадался, что
его опасения подтвердились.
- Товарищ генерал... - с надрывом начал Савелий, но тот его осторожно
прервал: - Здравствуй, Савелий! Садись. - Здравствуйте! - буркнул Саве-
лий, посмотрел в глаза Богомолову, потом тяжело опустился в кресло.
- Я все знаю, - опередил его Богомолов. - Капитан? - процедил Саве-
лий. - Он что, представлялся тебе? - нахмурился Константин Иванович.
- Да нет, как-то видел его здесь в коридоре... мельком, - признался
Савелий.
- Теперь понятно, почему ты его так быстро засветил, - улыбнулся Бо-
гомолов. - Но о твоих действиях не он мне рассказал: я звонил сам... -
Богомолов встал, подошел к Савелию и сел напротив него в кресло. - Выхо-
дит, что они их даже не арестовали, если в журнале нет записи?
- В том-то все и дело, что арестовали! - взорвался Савелий. - Мы ж
там были и видели, как их забрали. Суки!
- Кажется, ты знаешь больше, чем я и капитан, не так ли?
- Знаю! - вырвалось у Савелия. - Только обещайте, что не будете спра-
шивать откуда. - Хорошо, обещаю, - кивнул Богомолов. - У вас есть магни-
тофон? - Вон там, в шкафу... - Константин Иванович встал, вынул из книж-
ного шкафа компактный "Сони" и протянул Савелию.
Тот молча вложил кассету и включил магнитофон. Богомолов слушал угрю-
мо и только изредка покачивал головой. Когда запись кончилась, он помол-
чал еще несколько минут, глядя в сторону. Савелий не выдержал первым:
- Что скажете, товарищ генерал? - В его голосе было столько сарказма,
словно он в чемто обвинял и самого Богомолова.
- Что я могу сказать, чего ты и сам не знаешь? - устало проговорил
Константин Иванович. - Или ты не знаешь, что эти люди, рискуя ежедневно
и ежечасно своей головой, получают такую мизерную зарплату, что с трудом
сводят концы с концами? Или ты не знаешь, что за прошлый год погибло
около трехсот сотрудников милиции, а их семьям была выплачена разовая
компенсация, которой вряд ли хватит на нормальные похороны? Вот и нахо-
дятся те, которые пытаются заработать другим путем...
- В Афганистане мы тоже гибли и ничего не получали за это, кроме цин-
ковых гробов, - тихо сказал Савелий.
- Там вы выполняли свой долг перед родиной.
- А они? Разве они не выполняют свой долг перед родиной? - нервно
воскликнул Савелий.
- Там была война... - попытался возразить Богомолов, - понимая, что
Савелий кругом прав.
- Там война, а здесь что? Сейчас у нас везде война! - Савелий рывком
встал с кресла. - Война с голодом, инфляцией, с коррупцией, мафией? - С
каждым новым доводом он все больше повышал голос. - Неужели нет предела
человеческой подлости? Им, которым положено вести борьбу с преступника-
ми, на блюдечке преподносят убийц, с поличным, как говорится, а они их
отпускают. Это как, по-вашему, не нарушение долга перед родиной?
- Я их и не оправдываю. Ты меня превратно понял. Я просто пытаюсь по-
нять их, объяснить их поступки...
- Объяснить? Что можно здесь объяснять, если эти подонки сейчас пос-
меиваются над законом, а завтра пойдут снова убивать, грабить, насило-
вать? Неужели вы, занимающий ответственный пост в такой мощной организа-
ции, не можете что-то сделать с этими мерзавцами, чтобы другим неповадно
было?
- Эх, Савелий... - Генерал тяжело вздохнул, нисколько не обижаясь на
горькие слова Савелия. - То, о чем мы сейчас говорим, не под силу одному
человеку.
- Выходит, пусть грабят, насилуют, убивают, так что ли? А мы будем
сидеть и ждать, когда придет некто умный и наведет в стране порядок? -
Савелий почти кричал. Генералу было трудно говорить в такой ситуации. Он
знал, что его собеседник только что потерял самого близкого человека.
- Ты прекрасно знаешь, что я и те, кто рядом со мной, делаем все, что
можем. Но время "хирургов" прошло! - наконец произнес Богомолов.
- Вот-вот, а терапии пока не научились! - зло усмехнулся Савелий. -
Нет! Лично я так не могу. Завтра похороны, а убийцы Наташи до сих пор
гуляют на свободе! - Савелий так разнервничался, что по его щекам вдруг
потекли слезы. - Извините! - буркнул он и быстро пошел к выходу.
Богомолов хотел его окликнуть, но махнул рукой: чем он мог сейчас ус-
покоить Савелия? Разве можно найти лекарство от душевной боли? А вот с
этими подонками действительно нужно разобраться и как можно быстрее! Это
же надо набраться такой наглости, что едва не в открытую отпустить прес-
тупников! Генерал потянулся к телефонной трубке... В тот же день трое
сотрудников милиции были арестованы. Они все отрицали до тех пор, пока
им не были предъявлены фотографии, сделанные "на всякий случай" капита-
ном Стороженко.
Сейчас, стоя над могилами, Богомолов чувствовал себя гораздо спокой-
нее, чем вчера перед Савелием. Он даже хотел сказать ему, что продажные
сотрудники милиции арестованы, но потом решил, что эта информация вряд
ли уместна в данный момент. А вот участие Савелия в задуманном деле мо-
жет оказаться очень полезным... Однако не нужно торопиться, необходимо
все тщательно обдумать.
Вокруг могил полукругом стояли "афганцы", возглавляемые Олегом Вишне-
вецким. Они выделялись пятнистыми камуфляжами, на которых яркими пятнами
сияли металлические бляхи - эмблемы службы безопасности "Герата". Ребят
было много, их второй, внешний круг присматривал за порядком, незаметно
успокаивая пьяных или пытавшихся хулиганить подростков.
Мать Наташи рыдала во весь голос и все время старалась прикоснуться к
своим детям руками, губами, щекой. Какие-то женщины, то ли родственницы,
то ли просто знакомые, тщетно пытались ее успокоить. Отец Наташи стоял
рядом и молча смотрел на мертвое лицо дочери, потом переводил взгляд на
сынишку, на мать, и его усталые глаза вновь наполнялись слезами.
Савелий стоял неподвижно, словно мраморная статуя. Он, конечно же,
ощущал косые взгляды Наташиного отца, и ему хотелось закричать во весь
голос: "Не виноват я в ее смерти! НЕ ВИНОВАТ!" Но Савелий не мог этого
сделать, потому что все же ощущал себя виновником страшного горя. Он ни-
как не мог поверить в то, что Наташа, такая добрая, нежная, жизнерадост-
ная, почти подросток, лежит перед ним в гробу неживая...
НЕЖИВАЯ! Какое безысходное слово! НЕЖИ-ВА-Я! Оно означает, что Саве-
лий уже никогда не услышит голоса Наташи, не почувствует ее дыхания. Ее
руки никогда не прикоснутся к нему... Как могло такое случиться? За что,
Господи, ты так наказываешь? Почему именно его, Савелия? Стоит ему толь-
ко начать отогреваться душой, почувствовать вкус жизни, как на него сно-
ва обрушивается беда. Неужели ему навсегда суждено остаться одному? Неу-
жели он всегда будет приносить несчастье своим любимым? Это же какой-то
злой рок! Лариса, потом Варечка, теперь Наташа! Почему, Господи? За что
караешь?
Словно почувствовав что-то, Воронов осторожно опустил руку на плечо
Савелия. Что он мог поделать в эти минуты, как еще дать другу понять,
что тот не одинок? Но Савелий никак не среагировал на этот знак сочувс-
твия, и Воронов осторожно убрал руку, тяжело вздохнул и взглянул на быв-
шего генерала Говорова. Тот чуть заметно покачал головой, как бы говоря
ему: "Не нужно. Савелий должен сам справиться с этим страшным горем".
Савелий действительно ничего не ощущал, кроме огромной тяжести. У не-
го было ощущение, что ему приходится держать на себе весь небосвод. Как
же щемит сердце! Кажется, еще мгновение - и из его груди вырвется вопль,
который заглушит все звуки вокруг... Неожиданно все звуки действительно
исчезли и Савелий почувствовал волнение в груди. Он ЗНАЛ это волнение,
ЗНАЛ, что за ним обычно появляется его Учитель. Как же ему не хватает
его! Где ты, Учитель? Хотел осмотреться, чтобы найти его, но какая-то
сила словно тисками сжала голову Савелия, не давая возможности шевель-
нуть ею. Люди вокруг куда-то исчезли, и он остался один на один с гробом
Наташи.
- ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, БРАТ МОЙ! - раздался неведомо откуда такой родной
голос.
- Учитель! - воскликнул Савелий, не веря, что вновь слышит его голос.
- Я УСЛЫШАЛ БОЛЬ ТВОЕГО СЕРДЦА И ПОТОМУ РЕШИЛСЯ НА ТО, ЧТОБЫ ИЗРАСХО-
ДОВАТЬ ЧАСТЬ КОСМИЧЕСКОЙ ЭНЕРГИИ. Я ПОЧУВСТВОВАЛ, ЧТО ТЕБЕ НЕОБХОДИМО
УСЛЫШАТЬ МЕНЯ, ПОЧУВСТВОВАТЬ МОЮ ПОДДЕРЖКУ И ПОЛУЧИТЬ МОЙ СОВЕТ.
- Больно мне. Учитель! - со стоном вырвалось из груди Савелия.
- ЗНАЮ, БРАТ МОЙ. К СОЖАЛЕНИЮ, Я НЕ В СИЛАХ УНЯТЬ ЭТУ БОЛЬ. ОНА ОСТА-
НЕТСЯ С ТОБОЙ НАВСЕГДА, ХОТЯ И НЕ БУДЕТ ТАКОЙ ОСТРОЙ, КАК СЕЙЧАС. БРАТ
МОЙ, НЕ СКОРБИ О СВОЕЙ ДЕВУШКЕ: ОНА ПОКИНУЛА ЗЕМЛЮ СЧАСТЛИВОЙ, ПОТОМУ
ЧТО ЛЮБИЛА И БУДЕТ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ ВЕЧНО.
- Учитель, я готов уничтожить ее убийц! - с ненавистью воскликнул Са-
велий.
- БРАТ МОЙ, НЕ ДАВАЙ СВОЕЙ ДУШЕ ВСТАТЬ НА ПУТЬ ОБЫКНОВЕННОЙ МЕСТИ.
ЭТО ДЕЛАЕТ ЧЕЛОВЕКА СЛАБЫМ И БЕЗВОЛЬНЫМ, А ТЕБЕ НУЖНО МНОГО СИЛ, ЧТОБЫ
НАКАЗАТЬ ЗЛО! ТЫ ОЩУЩАЕШЬ РАЗНИЦУ? НЕ МСТИТЬ, А НАКАЗЫВАТЬ ЗЛО!
- Да, Учитель! Я попробовал наказать убийц, привел их к стражам пра-
вопорядка, но те их выпустили... - Савелий сжал кулаки.
- ПОМНИШЬ, ЧТО Я СКАЗАЛ, КОГДА ОТПУСКАЛ ТЕБЯ В СУЕТНЫЙ МИР? ТВОЯ ЗЕМ-
ЛЯ НУЖДАЕТСЯ В ТЕБЕ, В ТВОИХ ЗНАНИЯХ, ЧЕСТНОСТИ, НЕПРИМИРИМОСТИ, В ТВОЕМ
ДУХЕ И ЭНЕРГИИ!
- Я никогда не забывал твоих наказов. Учитель, - со вздохом произнес
Савелий.
- НЕ МСТИТЬ, НО НАКАЗЫВАТЬ ЗЛО! ПОМНИ ОБ ЭТОМ! ЗЛО НЕ ДОЛЖНО ОСТАТЬСЯ
БЕЗНАКАЗАННЫМ!
- Да, Учитель! Но как много зла на земле!
- ОДНАКО И ДОБРЫХ ЛЮДЕЙ НЕ МАЛО, - мягко возразил Учитель. - Я зады-
хаюсь, словно в клетке. Учитель! - ДА, ТЕБЕ ПОРА ПОДУМАТЬ О ГОРАЗДО
БОЛЬШЕМ ПО СРАВНЕНИЮ С ТЕМ, ЧЕМ ТЫ ЗАНИМАЕШЬСЯ СЕЙЧАС. ТЫ СТАЛ ДОСТАТОЧ-
НО МУДР, И У ТЕБЯ ХВАТАЕТ СИЛ! И ЗАПОМНИ: ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ ПРИНИМАЙ
ТОЛЬКО ТОГДА, КОГДА ПОЧУВСТВУЕШЬ СВОЮ ПРАВОТУ. НАРОДНАЯ МУДРОСТЬ ГЛАСИТ:
"ИЗ ДВУХ ЗОЛ ВЫБИРАЮТ МЕНЬШЕЕ"
- О чем вы говорите. Учитель? - У ТЕБЯ ОСТРЫЙ УМ И БЫСТРАЯ РЕАКЦИЯ. У
ТЕБЯ ЕСТЬ ХИТРОСТЬ, КОТОРАЯ ХОРОШО ПОСЛУЖИТ ТЕБЕ. ДУМАЙ! ДУМАЙ! ДУМАЙ!
- Учитель! - взволнованно воскликнул Савелий, чувствуя, как слабеет
его голос.
- ПРОЩАЙ... - совсем тихо, словно удаляющимся эхом, прозвучал голос
Учителя, и все вокруг стихло. Тишина длилась несколько мгновений, а по-
том Савелий снова услышал и плач матери Наташи, и легкий сочувственный
шепоток присутствующих, а в следующий момент и увидел их.
Первым опустили гроб с телом бабушки, во вторую могилу - гробик ее
внука, а в третью - Наташи. И потянулся людской поток к разверстым моги-
лам, чтобы по русскому обычаю бросить в них горсть земли. Казалось, что
этот поток будет длиться вечно, но все рано или поздно кончается: нако-
нец остались только близкие родственники, Савелий с несколькими прияте-
лями"афганцами" (Говоров, несмотря на сопротивление Воронова, увел его с
кладбища, словно почувствовав, что Савелию захочется остаться одному),
да двое могильщиков, к удивлению, до сих пор трезвых. В конце концов
удалились и родственники, тогда Савелий остался один на один с могилой.
Могильщики захотели побыстрее закончить свою работу, но Малешко и личный
телохранитель Олега Вишневецкого, оставшийся по личной просьбе Олега,
попросили у них полчаса, и те не решились отказать и ретировались, пред-
почитая не связываться с "пятнистыми".
Малешко подошел к Савелию, чуть помедлил, решая: тревожить или нет,
потом легко притронулся к его руке, и когда Савелий взглянул на него,
