- Во-первых, я не могу дать нормальную и достойную характеристику
данному делу: нет достаточных и точных сведений об этом объекте, во-вто-
рых, мне неизвестны цель и мотивы этих поисков.
Богомолов не мигая выдержал ею взгляд, потом взглянул на Нигматулина:
- Похоже, вы правы. Однако прошу ответить на один вопрос, товарищ ге-
нерал.
- Бывший, Константин Иванович, бывший генерал! - с улыбкой поправил
его мужчина в штатском.
- Допустим, - согласился полковник. - Вы давно знаете Денисова? - не-
ожиданно спросил он.
- С Аркадием Михайловичем мы проработали двенадцать лет, - начал было
отвечать он, но прервался и снова взглянул полковнику в глаза. - Пони-
маю. - Он сунул руку в карман и вытащил оттуда конверт. - Вот, пожалуйс-
та, может быть это письмо, адресованное лично вам, сумеет снять напря-
женность.
Полковник быстро разорвал конверт, вынул оттуда небольшой листочек.
- Надеюсь, вам знаком его почерк? - спокойно заметил мужчина в штатс-
ком.
Богомолову действительно был знаком почерк Денисова, и это послание,
состоящее всего из пяти слов, принадлежало ему: "Этому человеку доверяй,
как мне!"
- Если бы вы сразу мне показали это, то избавились бы от малоприятных
вопросов, - смущенно заметил полковник.
- Ничего, я люблю острые блюда, - улыбнулся он.
Полковник повернулся к компьютеру, включил и набрал код нужного фай-
ла. На экране дисплея побежали строчки информации о жизни какого-то че-
ловека, потом возникла фотография Савелия.
- Это же Говорков! - воскликнул бывший генерал. - Но я не понимаю,
для чего вам понадобилась его биография: он же погиб в Афганистане.
- Нет, он не погиб, хотя и мы так думали до недавних событий. Но от-
куда вам известен Савелий Говорков?
- Странно, что вы сразу об этом не догадались. Теперь мне понятно,
почему Денисов попросил именно меня оказать вам содействие в очень "неп-
ростом деле". Савелий Говорков был самым любимым моим учеником по спец-
назу! - проговорил он с теплотой. - Очень рад, что вы мне сообщили такую
новость о Савелии. Но что вас заинтересовало в этом парне? Он, что, по-
бывал в плену, и вы подозреваете его в шпионаже?
- Пока мы ни в чем и никого не подозреваема - четко произнес полков-
ник. - Однако Савелий Говорков сам попал в круг наших интересов, и нам
важно узнать, на что способен этот человек в экстремальных ситуациях?
- В чем выражается "экстремальная ситуация"?
- Как он поведет себя, если окажется среди преступников?
- Вам должно быть известно, кал он повел себя, когда оказался среди
уголовников в колонии! - ответил генерал в отставке несколько раздражен-
но.
- Нам действительно известно об этом жизненном витке Савелия Говорко-
ва, но здесь речь идет не об уголовниках, а о серьезных врагах нашего
общества, нашей страны! - полковник сказал это с некоторым пафосом.
- Я не знаю, о каких врагах вы ведете речь, но лично я не советовал
бы никому становиться на его пути в экстремальных, как вы выражаетесь,
ситуациях!
- Вы не переоцениваете своего любимца?
- Савелия Говорком, если это он, невозможно переоценить, его можно
только недооценить! Если вы его увидите, то я уверен, что вы сами сможе-
те убедиться в правоте моих слов.
Старый Касым
Среди огромных песчаных барханов одиноко затерялась небольшая кошара
из камышового тростника и кустарников, облепленных глиной.
Корявые жерди чисто символически несли звание забора, за которым сто-
яло несколько двугорбых и одногорбых верблюдов, лениво жующих свою веч-
ную жвачку.
Не успели беглецы выйти из-за бархана и подойти на расстояние десятка
метров к воротам, как их тут же окружила толпа любопытных азиатских ре-
бятишек. Они остановились на почтительном расстоянии и с удивлением
смотрели на странных незнакомцев со светлой кожей и светлыми волосами.
Вскоре к ним поспешил, семеня кривыми ножками, сморщенный, высохший
под палящими лучами азиатского солнца согбенный старик. Его волосы были
серебристо-седыми.
Он шел с радушной улыбкой, поминутно вскидывая руку, то ли в приветс-
твенном жесте, то ли от нервного тика.
Его русский язык оставлял желать лучшего, но, как ни странно, все бы-
ло понятно:
- Старый Касым видит два русский началника и одного началника с дру-
гая страна. - Он очень радушно улыбался, но со стороны, наблюдая более
внимательно, можно было заметить, что сквозь доброту улыбки проглядывает
и скрытая хитрость. - Однако старый Касым говорит: здравствуй, началник!
Гост для Касыма - хорошо, гост началника для Касыма - много хорошо. До-
рога болшой, а сила совсем мало-мало... Ходите в дом кумыс пит, молоко
пит, шашлык кушат, много-много спат.
- Спасибо я гостеприимство, отец, времени у нас совсем уже нет! Нам
идти нужно, спешим мы очень! - Капитан старался говорить медленно, спо-
койно и убедительно.
- Зачем спасиба, когда не кушал не пил, не спал? Зачем спешим в такая
солнце? Дело ждет, работа ждет, смерт не ждет, сама идет! Когда много
спешим, много, много не успеваем. Старый Косым много жил, много знает:
зачем говорит слово, когда оно прячет твоя дума? Говори такой слово мне,
и старый Касым помогает много-много.
Капитан понял, что любые его уловки странно выглядят среди этих беск-
райних песков. От ближайшего населенного пункта сотни километров, а они
идут пешком по пескам, имеют странный, если не сказать больше, вид: за-
пыленные, пропитанные потом, ободранные, да еще с раненым на руках и с
оружием я спинами.
- Вот что, отец, - вступил в разговор Савелий. - Ты прав, надо гово-
рить то, что у тебя в голове и на сердце, а не то, что может ввести, че-
ловека в заблуждение. Этот раненый человек - иностранный геолог, он
очень болен и потерял много крови, попав в аварию. Ты должен помочь ему
- скоро за ним прилетит вертолет. Понимаешь, он большой начальник! Очень
большой начальник!
- Болшая началника - хорошо, очен болшая начааника - много хорошо!
Однако болен - много плохо! Иностранная геолог - хорошо, геолога в офи-
церская форма Америка - плохо.
- Так ты, отец, знаешь, что это американская форма? Откуда? - воск-
ликнул капитан и переглянулся с Савелием: они были оба явно растеряны.
- Старый Касым много знает, много знает! - старик вдруг стал серьез-
ным. - Кто вы? Кто он? Говорите, Касым можно верит!
- Хорошо, отец, - решила капитан, понимая, что у них нет другого вы-
хода. - Очень плохие люди хотят убить американца, а его нужно спасти: он
друг нашей страны. А мы... мы советские солдаты, хотя и в такой странной
форме. Нам нужно спешить, чтобы сообщить важные сведения в нужные органы
советской власти! С ним мы вряд ли сможем добраться, и потому просим
вас, отец, оставить его у себя, поухаживать за ним. Думаю, что завт-
ра-послезавтра за ним пришлют вертолет.
- Если он друга - хорошо! Плохие люди - очень плохо! Вертолет - хоро-
шо!.. Однако вертолета - завтра - плохо, послезавтра - много плохо! Бол-
ной - плохо! Кумыс пьет - хорошо! Много здоров ест! Не думай плохо за
старый Касым - хорошо! - он говорил спокойно и рассудительно, словно
разговаривал сам с собой.
- Спасибо, отец! - Капитан облегченно пожал его руку.
- Зачем спасибо? Мы - дети наша земля: я - плохо, ты помогал, ты -
плохо, я помогал. Не можно не так! Айда кушат, кумыс пит!
- Нет отец, нам нужно спешить! - покачал головой капитан, потом доба-
вил: - Ты, отец, должен быть очень осторожным: если придут плохие люди и
найдут этого американца, то могут убить и тебя.
- Спешит много-много - плохо, - покачал головой старик, словно не
слыша других слов. - Тело отдых нужно.
- Ты что, не понял, отец? Я же говорю об опасности, которая может
гро...
Старик вдруг положил ему на плечо свою морщинистую руку и проговорил
на чистом русском языке безо всякого акцента:
- Вы доверились старому Касыму, и Касым не подведет вас. Теперь и
старый Касым жег довериться вам: я старый солдат и прошел всю войну до
самого Берлина! В разведроте служил. Меня насторожила ваша странная фор-
ма, а не форма американского офицера! - Он вопросительно взглянул на ка-
питана.
- Эта форма, отец, тех плохих людей, он тут же поправился, - точнее,
преступников. Они идут против народа и могут наделать много беды. Мы
убежали от них.
- Понятно, - старик насупился. - Стрельба, которую я слышал ранним
утром, с вами связана?
- Здесь? Слышно было? - воскликнул удивленно Савелий.
- В песках далеко слышно. За американцем я пригляжу, можете не волно-
ваться: они его не получат! Однако у них тоже вертолеты есть? - полусп-
росил он.
- Есть, - кивнул капитан и тут же воскликнул: - Понял! Если кто будет
спрашивать о троих, значит, чужие, а если об одном, то свои, представи-
тели власти.
- Но почему вы так уверены, что за ним пришлют вертолет?
- Надеемся добраться и сообщить.
- А если... - старик запнулся на полуслове и опустил глаза.
- Если с нами что-то случится, то американец тебе подскажет, что де-
лать! - Савелий хлопнул старика дружески по плечу. - Он немного говорит
порусски. Спасибо тебе, отец!
- Постарайтесь выжить, сынки! - тихо, как молитву, выдавил из себя
старый Касым, а чтобы скрыть влажные глаза, суетливо добавил: - Сейчас
мои внуки вас угостят на дорожку.
Когда наши герои покинули гостеприимную кошару, старый Косым собрал
вокруг себя всех своих внуков и правнуков и что-то долго им говорил на
родном языке, после чего приказал идти в доя и не показывать носа наружу
и не выгядывать в окна, пока он сам этого не разрешит. Все беспрекослов-
но вошли в дом, и старик закрыл их на щеколду снаружи.
Только после этого он об обработал йодом раненую ногу так и не при-
шедшего в себя американца, обложил рану какими-то своими мазями и акку-
ратно забинтовал. Подхватив его под мышки, оттащил метров на пятьдесят в
пески с кошарой в небольшой, около двух квадратных метров, схрон, куда
он складывал заготовленный и спрессованный на зиму корм для скота.
Этот схрон не был специально подготовлен для хранения кормов. Просто
однажды, когда ему понадобилось подновить кошару, нужна была глина, и
он, чтобы не тащить ее черт знает откуда, решил поискать поблизости от
кошары и его поиски увенчались успехом: под метровым слоем песка была
обнаружена красная глина, и теперь, если в ней появлялась нужда, он, все
углубляясь и углубляясь, добывал ее.
На тот случай, если американец придет в себя, а его рядом не окажет-
ся, старый Касым оставил рядом с ним кувшин с кумысам и ломоть казахско-
го хлеба. Тщательно замаскировав вход, старый Касым вернулся к себе в
дом.
Воспоминания о Лане
Хватая пересохшим ртом оскаленный воздух, они продолжали свой изнури-
тельный бег по огненному песку.
Несмотря на то, что капитан был старше своего приятеля, держался он
очень уверенно. Он расчетливо и экономно двигался. Потрескавшиеся губы
кровоточили, а язык был настолько сухим, что когда капитан забывался и
машинально пытался облизнуть губы, то морщился от невыносимой боли; язык
был шершавый, как наждачная бумага.
Савелий с виду казался более уставшим, чем Воронов, однако это было
чисто внешнее впечатление: он вообще не ощущал усталости и совсем ничего
не чувствовал, отключив свое тело от внешних раздражителей.
Послушное тело не испытывало никаких неудобств. Более того, казалось,
что он только что оказался в этих условиях и был переброшен какой-то си-
лой из другой местности. Хотя губы потрескались, во рту у него тоже пе-
ресохло, это его не беспокоило.
- Присядем? - предложил капитан и плюхнулся на песок. Затем достал
свою фляжку и сделал несколько глотков. - Отличный кумыс и жажду утоля-
ет, и голод.
- Ага, жаль, маловата фляжка, - согласился Савелий, сделав из своей
