всегда отличался излишней тучностью, был веселого нрава и любителем
пошутить, никогда не чурался плотских удобств и удовольствий, любил хорошо
поесть и всегда питал искреннюю любовь к великанам. Шатра, супруга
Вереминта, покидала Ревлстон с затаенной в душе горечью и в печали, ее
боль за собственного мужа, которого терзали сомнения и неверие в самого
себя, настолько извела ее, что теперь она еще больше, чем обычно, походила
на нахохлившуюся хищную птицу. Конечно, слишком малые силы были посланы на
восток, ведь неведом путь Порчи, и кто знает, не суждено ли путникам
столкнуться на своем пути с его злобой и ненавистью. Уж кому-кому, а
Страже Крови не стоило и напоминать о том, что есть только две дороги, что
могут привести Презирающего на запад: одна пролегает южнее Анделейна, а
затем проходит севернее Ревлстона, и другая, что уходит к северу от Горы
Грома и дальше тянется на запад через Зломрачный Лес. И дорога Корика к
Прибрежью также вела через Зломрачный Лес.
Хотя путь Порчи и оставался неизвестен, Стража Крови не питала по
этому поводу угрызений совести. Корик и его люди не были связаны клятвой
ведать неведомое: от них требовалось только победить или погибнуть. Душа
их избегала сомнений, а здравый смысл не оставлял их даже в самые трудные
минуты.
Когда Корик покинул Палату Совета, он без лишних колебаний избрал
себе попутчиков.
Он не сомневался в своем выборе: Стражу Крови единил союз доблести и
отваги, и каждый ее воин мог быть избран или заменен другим, при этом
ничем не поступившись в своем служении Клятве. Все же на этот раз он был
более трепетен, принимая свое решение. Керрин и Силл были призваны им как
само собой разумеющееся; они хранили под своей опекой Шетру и Гирима, едва
те вступили в Совет. Затем он избрал Ранника и Прена, кто были старейшими
представителями двух древнейших родов харучаев, хо-ару и нимиши, что в
горных твердынях своих жилищ поколениями вели упорную вражду друг с
другом, пока Узы Братства не объединили их. Еще десять человек он призвал
разделить с ним миссию, то были воины из молодых Стражей Крови, он отобрал
их по-справедливости, по пять человек из каждого рода. Среди них был и
Тулл - самый младший из Стражи Крови.
Еще раньше, когда Лорд Морэм с разведкой побывал в Испорченных
Равнинах и возле Огнеубийцы, но сам едва спасся, обратившись в бегство,
все Стражи Крови, сопровождавшие его, погибли. Как то велит Клятва,
ранихины отвезли павших к Ущелью Стражей и в Западные горы, чтобы
похоронить их в родных могилах. А харучаи послали новых воинов заменить
погибших. Тулл был среди них. Он был многими столетиями моложе Корика.
Клятва также связывала его, ограничивала его свободу, подкрепляла силы и
удерживала его ото сна. В этом он был равен любому другому Стражу Крови,
но он не знал великанов, как его старшие товарищи. Поэтому Корик и выбрал
его. Пусть Тулл воочию убедится в безупречной верности и преданности
Стражи Крови, да и в том, что доверие к великанам не способно осквернить
даже такое могучее Зло, как Порча.
Пока он бесшумными шагами ступал по коридорам Ревлстона, мысленно
рассылая вызовы, он обдумывал преимущества того, чтобы взять с собой
Моррила или Корала. Эти Стражи Крови опекали Лордов Каллендрилла и Аматин;
Моррил и Корал сопровождали вверенных под их защиту Лордов, когда те
пытались добраться до великанов, но были отброшены назад темной силой
Сарангрейвской Зыби. И Моррил и Корал уже были знакомы с теми опасностями,
что теперь подстерегают миссию Корика. Но Корик уже слышал все, что оба
стража могли бы поведать о поджидающих их на пути злых силах и трудностях.
Да и было у них нерушимое право: оставаться подле Лордов, которых они
опекали.
Выбор был завершен, и Корик направился туда, где мог встретиться со
своими товарищами - единственное место в Ревлстоне, предназначенное для
Стражи Крови. Это была просторная плохо освещенная зала с прочными
массивными стенами и шероховатым грубым полом, по которому никто не смог
бы ступать босиком, кроме закаленных Стражей Крови. Зала служила им в том
виде, как она есть, была ничем не обставлена и безо всяких прикрас. Все, в
чем нуждались воины-харучаи - это просторное прибежище с грубым полом и
защищенное от лишних взоров.
Корику не пришлось долго ждать избранных им спутников. Они явились
быстро, но без признаков спешки, ибо слово о видении Морэма долетело до
них вперед призывов Корика: они слышали его в мысленных разговорах
харучаев, в приказах Лордов, в измененной ускоренной пульсации
ревлстонских ритмов. Однако, когда Керрин и Силл, Ранник и Прен, Тулл и
остальные собрались вокруг него, Корик все же решил не торопить события и
поговорить с ними. Миссия, которую возложил на него Первый Знак Морин,
возможно, была значительней и тяжелей любого другого бремени, что
возложила на свои плечи Стража Крови в этой войне. Они приносили Клятву
оберегать Лордов, пока еще жив Совет; но редко когда кому-либо из Стражей
Крови отдавались приказы, не связанные с их прямыми обязанностями. Но
миссия к великанам все же была вверена харучаям. Погибнуть, но спасти. И
чтобы принять столь необычный наказ, Корик и собрал своих братьев вокруг
себя, дабы совершить древние ритуалы.
- Верность! - приветствовал он их.
- Сила и верность! - отозвались они.
- Хей! Приветствую вас, избранные мои братья, - снова вступил Корик.
- В наших руках миссия к великанам в Прибрежье. Настали времена Стражи
Крови. Война грядет. Близок конец ссылки великанов, как то предсказывал
Деймлон Друг Великанов. Да восторжествует карающий кулак и несгибаемая
вера!
Стража Крови ответствовала ему словами из древней Клятвы харучаев:
- Ха-мэн руал тайба-сах карэб хо-йел нейта пэр-раоул. Мы - Стражи
Крови, хранители Клятвы - хранители и хранимое, да будет освящено и
хранимо нами до последнего вздоха, последнего смерти зла. Тан-харучаи. Мы
принимаем наказ.
- Тан-харучаи, - эхом отозвался Корик и, поклонившись своим
товарищам, повторил древний боевой клич. - Сила и Верность!
Окружавшие его воины в свою очередь ответно поклонились и затем
слегка расступились так, чтобы вокруг Корика образовалось пустое
пространство. Настал час состязания, как то было установлено теми древними
ритуалами, к которым воззвал Корик. Состязание, которое выявило бы самого
сильного из них и потому достойного возглавить трудный поход. Один за
другим выходили они вперед, чтобы сразиться с Кориком, помериться с ним
своими силами.
Хотя миссия была передана в его руки самим Первым Знаком Морином,
Корик хотел подтвердить свое превосходство у своих спутников, так, что как
бы трагически ни обернулось для них будущее, в какие роковые бы переделки
они ни попали, никто бы не подверг сомнению и не оспаривал его права
отдавать приказы. Потому-то он теперь и сражался за свое право возглавить
миссию, как уже однажды оспаривал свое право быть среди тех, кто повел за
собой армию в поход на Страну, еще в первые годы правления Высокого Лорда
Кевина, сына Лорика.
Такое испытание само собой возникло у гордых и величавых харучаев,
ибо они были рождены для битв и сражений, также как их деды и отцы, ибо о
том повествуют древние старцы-сказители. Для них не было достаточным то,
что они устраивают свои дома в самых суровых уголках земли. Не было
достаточным то, что крепости, которые они населяли, пещеры и скалы,
ледяные гроты и глубокие расселины, цитадели на неприступных утесах были
три сезона в год покрыты глубоким слоем снега и скованы блистающей
вечностью голубых ледников. Это простое выживание изо дня в день,
сохранение домашнего очага, уход за овцами и скудным садиком, что иногда
удавалось им взрастить, когда летом некоторые из долин освобождались от
снега и льда, требовали от них всю силу тела и духа, на которую только
может быть способен человек. Нескончаемые метели и вьюги, горные ветры и
снежные обвалы навлекали на них столько бед и несчастий, что даже самые
крепкие и выносливые из них не смели надеяться на долгую жизнь. Но нет,
вдобавок ко всему, харучаи всегда находились в состоянии войны. До того,
как их соединили Узы Братства, они сражались друг против друга, бились
хо-ару против нимиши, из поколения в поколение, на отвесных скалах и
утесах, каменистых осыпях и лощинах, везде, где бы они ни повстречались.
То были горячие люди, с сильными чреслами и плодовитые; но без еды,
надежного крова и тепла их дети умирали еще при рождении - а часто и
женщины тоже. И обуреваемые желанием выжить, оградить свой род от
вымирания и защитить любимых, воины обоих кланов шли на все, бились друг с
другом, стараясь любой ценой урвать друг у друга каждый возможный кусок
мяса или колеблющийся свет от костра или хоть тень надежного убежища, так,
чтобы их жены и дети не были обречены на смерть.
Но все же пришло в свое время согласие к хо-ару и нимиши. И прозрели
они, осознав, что ведут бессмысленную вражду, никому не несущую победу.
Ведь воины обоих кланов не уступали друг другу в силе и ловкости, так что
ни одна из воюющих сторон не могла удерживать хоть сколь возможное краткое
господство. И если даже это изредка и случалось, и семья победителя
увеличивалась вдвое, то вскоре недостаток еды, и тепла, и надежного крова
убивал его сородичей, как и впредь. Поэтому вожди кланов встретились и
объединили враждующие стороны Узами Братства. Распрям и вражде был положен
конец, и рука почувствовала руку брата. С этих самых пор и дальше, хо-ару
и нимиши боролись совместно против общей нужды.
И пришел час, и нужда толкнула их на восток, прочь с Западных гор,
подогревая их намерение завоевать мощью своих кулаков все возможное для
поддержания жизни, чем не обеспечивал их дом родной, так, чтобы жены их и
дети смогли выжить. Корик доказывал свое первенство на состязании,
длившемся всю долгую зиму, чтобы завоевать себе право встать рядом с
Тьювором, Баннором, Морином и Террелом во главе армии из тысячи самых
сильных и достойных воинов-харучаев, что вскоре двинулась через Ущелье
Стражей и вдоль холодящей своей ледяной чистотой реки Ллураллин войной на
Страну.
Не встречая никакого сопротивления, прошли они по краям и долинам,
что позднее получили названия Кураш Пленетор, Больной Камень, и Тротгард.
Вопреки их ожиданиям и боевому настрою, они были встречены местными
жителями со спокойствием, бесстрашием и терпимостью, и безо всякой борьбы
им давали все, что они требовали. Эти мирные люди не находили радости и
пользы в войне. В конце концов они даже направили харучаев в Ревлстон, где
заседал в свои первые годы Совет Высокого Лорда Кевина.
И там-то, под стенами Ревлстона, и родилась Клятва Стражи Крови, и
доверие пролегло между великанами и харучаями.
Едва завидев Ревлстон, захватчики были поражены в самое свое сердце
от величайшего удивления. Они понимали горы, покоряли неприступные утесы и
скалы, знали, как неукротим бывает камень, но никогда в своих самых теплых
и светлых мечтах, не помышляли они о том, что гора внутри может быть столь
приятна, желанна и пригодна для жилья. С удивлением и восторгом
вглядывались они в строгие контуры Великой Твердыни, что была искусно
вырублена в камне и с великим тщанием доведенная до ума великанами, и души
их переполняла буйная радость, сравнимая разве что с той, что посещала
воинов-харучаев при взгляде на суровые и аскетичные остроконечные горные
вершины или в объятиях всеобъемлющей любви их жен. И чем больше
всматривались они в неведомое им доселе великолепие, тем более желанным
