Командор взглянул на него.
- Вы опьянены, - заметил он.
- Да, - легко согласился доктор. - И собираюсь опьянеть еще больше. Я
предвижу конец нашей расы, нашей культуры, нашего порядка.
- Истерия! - поставил диагноз командор.
- Истерия? - отозвался доктор. - Нет... чувство вины! Разве не мы
совершали все это, все трое! Легенда запрещала нам трогать их, это все
равно что подносить огонь к взрывоопасным веществам. А мы очертя голову
пустились на этот эксперимент - Вы, и вы, и я. И теперь мы послали врага
вперед - в безопасный полет в безопасное место в космосе, на корабле,
который может пересечь всю Галактику и на котором пищи хватит на годы,
поместив в тело, которое никогда не умрет, со звездными картами, которые
помогут ему найти свою родину, и всеми ключами к пониманию нашей культуры,
с жаждой знаний, пробужденной нами.
- Я хочу сказать, - неуверенно произнес командор, - что он все же не
так опасен... пока. В конце концов он не сделал ничего такого, что не смог
бы сделать любой из нас... Он не выказал способностей, превосходящих
обычные.
- Разве? - глухо спросил доктор. - А как же наш защитный экран - наше
наиболее ужасное оружие, способное испепелить любого при одном
прикосновении?
- Но... - возразил командор, - экран был, конечно, выключен, чтобы
дать возможность войти разносчику пищи, и дверь была открыта...
- Я проверил, - сказал доктор, его горящие глаза неподвижно
уставились на командора. - Экран был включен снова, прежде чем он вышел...
- Но он же вышел! Что вы имеете в виду... - голос командора задрожал
и стих.
Все трое застыли, оцепенев. Медленно, словно ведомые за ниточки
марионетки, они как один подняли головы, глядя в пустое небо.
- Вы имеете в виду... - снова зазвучал голос командора и тут же
умолк. - Верно! - шепнул доктор.
Где-то в Галактике дитя удивительной расы заплакало и вцепилось в
мать.
- Я видел страшный сон, - захныкал ребенок.
- Тише, - успокаивала его мать. - Тише.
Сама она лежала тихо, уставясь в потолок. Она также видела сон. ...А
где-то Элдридж улыбался звездам.
Гордон Р.ДИКСОН
ЗОВИТЕ ЕГО "ГОСПОДИН"
Без качеств, желательных для императора, при
случае можно обойтись. Однако имеется одна черта
характера, которая у истинного правителя должна
присутствовать непременно.
Солнце, как встарь, взошло над холмами Кентукки, и вместе с ним
поднялся Кайл Арнем. Впереди было одиннадцать часов сорок минут света.
Кайл привел себя в порядок, оделся и вышел во двор, где оседлал серого
мерина и белоснежного жеребца. В седле он сидел как влитой, и вскоре конь
подчинился твердой руке всадника. Кайл отвел лошадей за дом и отправился
завтракать.
На столе рядом с тарелкой, где манила яичница с беконом, лежало
послание, полученное Кайлом неделю назад. Жена Арнема Тина стояла у плиты.
Кайл сел и принялся за еду, одновременно перечитывая письмо.
"...Принц путешествует инкогнито, под одним из наследственных титулов
- граф Сирии Корт. Обращаться к нему "Ваше высочество" не следует.
Называйте его "господин"..."
- Почему ты? - спросила Тина. Кайл поднял голову. Жена по-прежнему
стояла у плиты спиной к нему.
- Тина, - позвал он.
- Почему?
- В годы сражений с инопланетянами мои предки были телохранителями
его дедов и прадедов. Я же тебе рассказывал. Его род многим обязан моему.
Сколько раз перед флагманским кораблем возникал, словно ниоткуда,
звездолет рэков, сколько раз даже император вынужден был браться за
оружие!
- Враги давным-давно погибли, а император властвует еще над доброй
сотней миров. Почему же его сын не захотел полететь на них, почему он
выбрал Землю - и тебя?
- Земля - единственная.
- А ты тоже единственный?
Кайл вздохнул. Продолжать разговор не имело смысла. Он не умел
убеждать женщин, ибо его мать умерла совсем молодой, и он вырос под
присмотром отца и дяди, которые не смогли научить его ничему подобному. Он
встал из-за стола, подошел к Тине, обнял ее за плечи и попытался повернуть
лицом к себе. Она воспротивилась. Тогда он, вздохнув, открыл шкафчик, где
хранил свое снаряжение, взял с полки заряженный пистолет, сунул его в
кобуру, которую прицепил к поясу, слева от пряжки, так, чтобы ее не было
видно из-под полы кожаной куртки, потом подобрал кинжал с темной рукоятью
и шестидюймовым лезвием, нагнулся и вложил клинок в ножны в голенище
сапога.
- Ему нечего здесь делать, - бросила Тина, не оборачиваясь. - Туристы
должны селиться в гостиницах!
- Он не турист, и тебе это прекрасно известно, - ответил Кайл. - Он
старший сын императорами его прабабка родилась на Земле. И та, кого он
возьмет в жены, тоже будет с Земли, потому что по обычаю раз в четыре
поколения мужчины их рода обязаны жениться на земных женщинах. - Кайл
надел куртку, застегнул ее нижнюю пуговицу и двинулся было к двери, но
вдруг остановился.
- Тина, - проговорил он.
Она промолчала.
- Тина! - Кайл вновь попытался повернуть ее к себе. Она начала
сопротивляться, но безуспешно. На первый взгляд Кайл не представлял ничего
особенного: среднего роста, круглолицый, с покатыми, пускай и широкими
плечами. На самом же деле он отличался поразительной силой - мог, к
примеру, схватив за гриву белого жеребца, заставить того опуститься на
колени. Поэтому он без труда преодолел сопротивление Тины.
- Послушай-ка, - сказал он. Неожиданно, прежде чем он успел
продолжить, она прильнула к нему. Ее била дрожь.
- У тебя будут неприятности. Я знаю, знаю! - пробормотала она,
уткнувшись ему в грудь. - Не уходи, Кайл! Ведь тебя никто не принуждает!
Он молча погладил жену по голове. Сказать ему было нечего, ибо она
просила его о невозможном. С тех самых пор, как солнце впервые осветило
мир людей, жены молят мужей остаться, а мужья, обнимая их - словно тела,
слившись, дают особое понимание, - молчат, потому что в такие мгновения
слов не требуется. Но вот Кайл осторожно расцепил пальцы Тины,
высвободился из ее объятий и распахнул дверь. Он сел на жеребца, взяв в
руку повод мерина, и взглянул в окно кухни. Тина неподвижно застыла у
стола, ее поза выражала беспредельное отчаяние.
Кайл ехал через лес. Дорога до гостиницы заняла у него более двух
часов. Приближаясь, он увидел у ворот высокого бородатого мужчину,
облаченного в наряд, сразу выдававший представителя Молодых Миров. В
бороде мужчины пробивалась седина, под налитыми кровью глазами набрякли
мешки - то ли, от недосыпания, то ли от тревоги. Скорее последнее, ибо
человек заметно нервничал и то и дело покусывал губы.
- Он во дворе, - произнес незнакомец, едва Кайл осадил коня. Во
взгляде его темных глаз читалась мольба. - Я его наставник - Монтлейвен.
Он ждет вас.
- Проводите меня к нему, - сказал Кайл. - И держитесь подальше от
жеребца.
- Эта лошадь не для него, - проговорил Монтлейвен, отступая.
- Нет, - подтвердил Кайл. - Он поедет на мерине.
- Но он-то пожелает сесть на белого.
- Ничего. Ему не справиться с этим жеребцом. Только я один могу с ним
совладать. Ведите.
Наставник принца привел Кайла на заросший травой внутренний двор
гостиницы, посреди которого был плавательный бассейн. В кресле у кромки
воды сидел высокий юноша лет двадцати. Возле него на траве валялись два
седельных мешка. При появлении Кайла и Монтлейвена он поднялся.
- Ваше высочество, - поспешил объяснить наставник, - это Кайл Арнем.
Он будет вашим телохранителем на протяжении трех дней.
- Доброе утро, телохранитель... Я хотел сказать, Кайл, - принц
усмехнулся. - Я выбираю светлую.
- Нет, господин, - возразил Кайл. - Вы поедете на мерине.
Принц поглядел на него, тряхнул белокурой гривой и звонко рассмеялся.
- Ты думаешь, я не скакал на лошадях?
- На таких - нет, господин. Жеребец признает лишь меня.
Глаза принца широко раскрылись. Он помрачнел, но лотом пожал плечами
и снова рассмеялся.
- Что ж, придется согласиться. К сожалению, это случается слишком
часто... Ну да ладно. - Он повернулся к мерину и внезапно одним прыжком
оказался в седле. Мерин фыркнул, шарахнулся в сторону, но юноша натянул
поводья, похлопал коня по шее - и тот успокоился. Принц оглянулся на
Кайла, но если рассчитывал на одобрение, то обманулся в своих ожиданиях.
- Ты вооружен, мой доброй Кайл? - насмешливо спросил принц. - Ты
сумеешь защитить меня в случае чего?
- Ваша жизнь в моих руках, господин, - отозвался Кайл, расстегнув
куртку и показав кобуру с пистолетом.
- Что ж, - наставник положил ладонь на колено юноши. - Будьте
осторожны, ваше высочество. Помните, вы на Земле: здесь свои правила и
свои обычаи. Не теряйте голову...
- Успокойся, Мости! - воскликнул принц. - Уверяю тебя, ничего со мной
не случится. Или, по-твоему, у меня не голова, а кочан капусты? Эка
невидаль, провести три дня на Земле! Пусти-ка!
Он чуть подался вперед, и мерин, повинуясь сигналу всадника, взял с
места в галоп. Если бы не Кайл, жеребец наверняка помчался бы следом.
- Дайте мне мешки, - попросил Кайл. Наставник исполнил его просьбу.
Кайл приторочил мешки принца к седлу, поверх своих собственных. Взглянув
на Монтлейвена, он увидел в его глазах слезы.
- Он хороший мальчик. Вы сами увидите, когда познакомитесь с ним
поближе.
- Он из хорошей семьи, - ответил Кайл. - Я сделаю для него все, что в
моих силах..
Он пустил жеребца вдогонку мерину. Принца нигде не было видно, но
Кайл легко, определил по комьям земли и примятой траве, куда тот мог
ускакать. Он миновал сосновый бор и очутился на холме. Принц был там - не
слезая с коня, он глядел на небо в подзорную трубу. Когда Кайл подъехал к
нему, юноша молча протянул землянину свой инструмент. Кайл поднес трубу к
глазам, и в поле его зрения оказалась одна из трех орбитальных станций
Земли.
- Отдай, - сказал принц. Получив подзорную трубу обратно, он
прибавил: - Мне давно хотелось поглядеть на станцию, но возможности все не
представлялось. Тебе, наверное, известно, что эти штуки - дорогое
удовольствие. Но Империя проявила щедрость, чтобы на твоей планете не
произошло нового обледенения. А что нам досталось взамен?
- Земля, господин, - откликнулся Кайл, - такая, какой она была до
того, как человек отправился к звездам.
- Я не имею в виду заповедники, на которые с избытком хватит одной
энергетической станции и полумиллиона хранителей. Я говорю о двух других
станциях и о том, что вас, землян, уже миллиард... Ну что, тронулись?
- Как вам угодно, господин, - ответим Кайл.
- И еще, - сказал принц, когда они приблизились к следующему
сосновому бору. - Я ничего не имею против старого Монти, я даже люблю его.
Но сюда я попал по чистой случайности... Посмотри на меня, телохранитель!
Кайл повернулся, чтоб натолкнуться на гневный взгляд голубых глаз, их
цвет был родовым знаком императорской фамилии. Неожиданно принц
рассмеялся.
- Тебя не так-то легко испугать, телохранитель... то есть Кайл.
Пожалуй, ты мне нравишься. Но когда я говорю с тобой, ты должен смотреть
на меня.
- Да, господин.
- Вот и отлично, мой добрый Кайл. Я объяснил тебе, что вовсе не
собирался заглядывать сюда, поскольку не находил никакого смысла в
посещении вашего музейного мира, обитатели которого лосих пор
