Научная фантастика - Гордон Диксон

Рассказы

Гордон ДИКСОН
Рассказы

ВОИН
ЗОВИТЕ ЕГО "ГОСПОДИН"
Лалангамена
Мистер Супстоун
ОПАСНОСТЬ - ЧЕЛОВЕК!
ЧЕЛОВЕК




                              Гордон ДИКСОН

                                 ЧЕЛОВЕК




     У Властителя центрального мира Дунбара не было имени, да он в  нем  и
не  нуждался.  Его  Величие  и  Красота  не  подчинялись  канонам   вкусов
человеческой расы. В конце-то концов, он  никогда  и  не  слышал  о  таких
существах, как люди.
     День за днем сидел он на чем-то, что на языке людей означало бы трон,
и перед  ним  проходили  представители  разных  рас,  которые  имели  свои
собственные дела на этой  планете.  Властителю  нравилось  ощущать  именно
таким образом пульс жизни, кишевшей вокруг него, и поэтому он разрешал  им
находиться вокруг себя, хотя и не терпел, когда его лично вовлекали в  эту
суетливую жизнь.
     В один из дней, так похожих один на другой, он по какой-то непонятной
ему причине, зачем-то вспомнив время своей молодости, мысленно  представил
себя в городе, таком же большом как сама планета и остальные  пять  планет
Империи. Когда-то он был почти что никем в этом огромном враждебном  мире,
и сейчас что-то похожее на интерес к этому миру возникло у него в  голове.
Да, этой Вселенной управлял никто иной как Он. Нет, слово "управлял" почти
что ничего не говорило. Может быть, лучше было бы сказать "владел"? Владел
именно так, как владеют кольцом с драгоценным камнем, носящим на мизинце.
     По едва уловимому мановения именно этого мизинца высокий мужчина  той
же расы, что и он, отделился от своего места за троном. Губы на зеленом  и
невыразительном лице Властителя  слегка  шевельнулись  и  в  тронном  зале
раздался едва уловимый шепот:
     - Время непрерывно течет. И ничто ни вечно под этим солнцем.  Хотя...
может быть, есть что-то новое?
     - Господин! - прошептал камергер ему на ухо. -  С  тех  пор,  как  вы
спрашивали в последний раз, ничего нового не произошло в  подвластных  Вам
мирах. Если  не  считать  того,  что  в  тронный  город  прибыло  существо
неизвестной доселе расы. Оно не принесло жертву перед святилищем  Пурпура,
но во всем остальном оно вело себя подобающим образом.
     - Является ли отказ принести жертву чем-то новым? - вновь пронесся по
залу легкий шелест вопроса.
     - Нет, господин, просто ничего не  значащий  проступок,  -  осмелился
высказать свое мнение камергер. - Много поколений прошло с  тех  пор,  как
Святилище   Пурпура   стало    лишь    символом    истинного    почитания.
Жертвоприношение считается общепринятым обрядом только в нашем космопорту.
Чужаки почти всегда забывают зажечь огонек лампады на кубе перед Пурпуром.
     Властитель долго молчал.
     - Как наказывается этот проступок? - в  пронесшемся  шелесте  вопроса
почудилось что-то новое.
     - Согласно  древнему  закону  такой  проступок  карается  смертью,  -
ответил камергер. - Но вот уже сотни лет, как  смерть  заменена  небольшим
штрафом.
     Властитель вновь надолго замолчал.
     - Древние обычаи ценны по-своему, - изрек он наконец. - Обычно,  если
их вновь вспоминают, они уже кажутся новыми. Пусть древнее наказание вновь
вступит в силу!
     Властитель шевельнул мизинцем и камергер отошел на свое место.
     Прошло довольно много времени, когда Властитель внезапно  шевельнулся
и повернул голову, чтобы окинуть взглядом свое собственное  изображение  в
зеркале.  Он  увидел  создание,  сидевшее  на  высоком  резном  троне.  Из
воротника какого-то немыслимо сверкающего одеяния, выдавалась тонкая шея с
вытянутой головой с мелкими чертами лица, безгубая щель  едва  различимого
рта, небольшой выступ носа и совершенно лысый  зеленоватый  череп.  Только
золотые глаза были огромными и прекрасными.  Но  ни  в  этих  удивительных
глазах, ни тем более на лице, не было никакого выражения. Этому  существу,
который смотрел из зеркала на Властителя, было уже  около  тысячу  лет,  и
Владыка знал, что он будет жить вечно, пока какой-нибудь несчастный случай
не прервет это бытие, или пока ему самому  не  надоест  смотреть  на  этот
никчемный мир.
     Он не знал что такое болезни, никогда не терпел ни голода, ни холода,
ни лишений. Никогда не испытывал ни страха, ни одиночества, ни  ненависти,
ни любви. Хотя... может быть, тогда... в глубокой древности, когда он  был
молод и только стремился достичь чего-то в  жизни,  это  все  было.  Может
быть... сейчас он не знал этого... забыл... Он смотрел в  зеркало,  потому
что был сам для себя вечной загадкой, которой одной только хватало,  чтобы
заставить забыть тоску собственного существования.


     На лице Уилла Мейстона были сотни мелких морщин - свидетелей жаркой и
изнурительной борьбы за эту тяжелую жизнь, которую он посвятил космическим
торговле. Морщины разглаживались, но лишь ненадолго, в тех редких  случаях
когда он возвращался на Землю навестить жену и двоих  детей.  А  ведь  ему
было всего двадцать шесть лет.
     Он услышал о  Дунбаре  от  межзвездных  торговцев-ккьяка,  коренастых
существ с львиными головами. Дунбар оказывается был звездной Меккой,  куда
стекались не только паломники, но и мощные  потоки  различных  товаров  из
ультрацивилизованных миров  центра  Галактики,  смешиваясь  и  уплывая  по
многочисленным торговым  путям,  вплоть  до  одиноких  холодных  звезд  на
периферии Вселенной.
     Уилл прибыл сюда один, он был первым землянином,  который  когда-либо
ступал на землю Империи Дунбар. Ккьяка очень хорошо к  нему  относились  и
научили его всему, что необходимо было знать о  порте  Дунбар.  Но  забыли
упомянуть лишь о Святилище Пурпура, может быть, потому что  штраф  то  был
сущим пустяком.
     Кал Дон, агент народа ккьяка в Дунбаре, приветливо встретил  Уилла  в
своем доме. Они разговаривали о  торговле  на  свободном  звездном  языке,
который был языком звездных  торговцев,  когда  беседа  их  внезапно  была
прервана голосом, зазвучавшим из стены и говорившем  на  незнакомом  Уиллу
языке. Кал Дон выслушал, ответил и,  повернув  к  землянину  свою  львиную
голову, произнес:
     - Нам необходимо сойти вниз.
     В гостиной на первом этаже их  ожидали  двое  представителей  местной
расы, одетых в короткие черные туники с серебряными поясами. У  каждого  в
руке была небольшая серебряная палочка.
     - Чужестранец и незнакомец, - торжественно произнес один  из  них  на
языке свободных торговцев, - сообщаем тебе, что ты арестован.
     Кал Дон начал что-то  быстро  объяснять  на  местном  языке.  Немного
погодя двое  служителей  поклонились  и  вышли  из  дому.  Тогда  Кал  Дон
обернулся к Уиллу.
     - Вы мой гость и я должен покровительствовать вам.  Сейчас  нам  надо
пойти к одному моему знакомому лицу, гораздо более влиятельному, чем  я  в
этом тронном городе.
     Пока они ехали на небольшом маневренном вездеходе, Кал  Дон  объяснил
Уиллу обычай связанный со Святилищем Пурпура. У полицейских был приказ  на
арест землянина, но они не арестовали его, потому что ккьяка поручился  за
него,  заверив  служителей  закона,  что  землянин  обязательно  явится  в
полицию, если после проверки окажется, что приказ  на  его  арест  не  был
отдан по ошибке.
     Остановившись перед домом, походившим на  дом  Кал  Дона,  они  зашли
во-внутрь и очутились в комнате, обставленной массивной мебелью.
     Из глубокого кресла навстречу им поднялось высокое худое  существо  с
шестипалыми руками.
     - Вы мой гость, Кал Дон!  -  воскликнуло  оно  высоким  пронзительным
голосом на языке торговцев. - Добро пожаловать  и  гостю  моего  гостя!  -
добавило оно, обращаясь к Уиллу. - Как его имя?
     - Его зовут Уилл Мей... - и не сумев правильно  произнести  его  имя,
Кал Дон сказал: - Меутцон.
     - Добро пожаловать, - повторил хозяин. - Меня зовут Авоа.
     Кал Дон рассказал о случившемся.  Внимательно  выслушав  его,  хозяин
успокоил гостя:
     - Зайдите ко мне завтра с утра.
     На следующее утро они снова отправились к Авоа, который принял  их  с
прежней радушностью. Кал  Дон  и  Авоа  долго  беседовали  на  языке  мира
Дунбара, а когда закончили, оба повернулись к Уиллу:
     - Очень жаль, но мой друг ничего не смог сделать, - произнес Кал Дон.
- Совершенно случайно Властитель узнал о вас, и так же случайно его  выбор
пал на вас, мой друг.
     - В таком случае, я хотел бы поговорить с ним!
     - Нет! Такого никогда не было! - покачал головой  Авоа.  -  Никто  из
смертных не смеет говорить с ним.
     - Однако, я ваш гость, - спокойно произнес Уилл.


     И Авоа все-таки добился аудиенции.
     Вездеход доставил Кал Дона и землянина  к  дворцу.  Кал  Дон  остался
ждать на балконе, а Уилла ввели в тронный зал.
     Оглядевшись, он заметил в противоположном конце зала  возвышение,  на
котором стоял трон Властителя. Уилл направился к  нему,  прокладывая  себе
путь через толпу, которая замолкала при его приближении.
     Уилл остановился у трона, охраняемого стражей, и обратился к  высокой
фигуре с зеленоватым лысым черепом:
     - У меня не было намерений совершать какое-либо преступление в  вашем
мире, - твердо произнес он.
     - Властитель знает это, - напыщенно сказал камергер.
     - Я прибыл сюда по делам. По тем самым делам, которые  приводят  сюда
стольких  существ  из  разных  миров.  Без  Дунбара  было  бы   невозможно
торговать, но и Дунбар без торговли был бы ничем, разве  не  так.  Значит,
если чужаки должны уважать законы и обычаи Дунбара,  то  и  Дунбар  обязан
уважать жизнь тех, кто приезжает сюда по своим  делам.  Разве  смерть  это
справедливая кара... - Уилл оборвал  себя,  потому  что  Властитель  вдруг
пошевелился, наклонился к нему  так,  что  теперь  его  лицо  стало  почти
вровень с лицом Уилла. Через мгновение, которое казалось длилось вечность,
Властитель прошептал:
     - Ты не умрешь... ты будешь жить. И когда время  от  времени  я  буду
посылать за тобой, ты будешь приходить, чтобы поговорить со мной.
     Уилл уставился в это нечеловеческое лицо.
     - Ты дал мне повод, - продолжал шелестеть Властитель, - но поводов не
бывает. Есть только я. Я отвечаю за все, что происходит в этом мире.  Один
мой жест приводит всех в движение, мой жест, и больше ничего. Это по моему
жесту было восстановлено правило поклонение Святилищу.  Твоя  смерть  была
неизбежна. Но когда ты входил, у меня возникло другое  желание.  Я  решил,
что ты не умрешь, что ты сможешь быть мне интересен в будущем.  А  если  я
решил, что ты меня заинтересуешь в будущем, значит так тому и быть.  Живи,
пока... Сегодня я дал тебе понять, что такое ты по сравнению  со  мной.  Я
взял себе создание, которое даже не принадлежит к моему народу, и заставил
его понять, что у того нет ни собственной жизни, ни собственной смерти, ни
даже собственных желаний, кроме тех, что зависят от моей воли. Не бойся. Я
убил твое я, но я же заставил родиться и другое  существо,  которое  будет
продолжать жить в твоем теле. Создание,  которое  будет  ходить  по  земле
моего  мира  еще  многие,  многие  годы.  Но  это   будет   уже   создание
принадлежащее мне.
     Неожиданно  Уилл  услышал   собственный   голос,   испустивший   крик
бессильной ярости, и в следующее мгновение выплеснул содержимое  стоявшего
рядом на столике сосуда в неподвижное лицо,  пялившее  на  него  застывшие
стеклянные глаза золотого цвета.
     Вопль вырвался из уст собравшихся в тронном зале.
     Властитель не шевельнулся. Жидкость  на  его  лице  быстро  высыхала.
Однако он не изменил выражения и не поднял пальца.  Он  продолжал  в  упор
смотреть в глаза Уилла.
     Мейстон повернулся и  пошел  сквозь  расступавшуюся  толпу  к  двери,
находившуюся на  другом  конце  зала,  провожаемый  изумленными  взглядами
присутствующих, застывших в неподвижном молчании.
     Его шаги гулко раздавались под сводами зала.  Он  уже  вышел  наружу,
когда мизинец  Властителя  шевельнулся,  посылая  приказ  внешней  страже.
Серебряные лучи сразили землянина стрелой пламени.
     Авоа, который  следил  за  происходящим  с  балкона,  содрогнулся  и,
оторвав наконец взгляд от того, что осталось от  Уилла,  обернулся  к  Кал
Дону.
     - Это был... - начал было он, но не смог продолжать. Потом добавил: -
Жаль, что я даже не знаю, как его звали. Как ты говоришь, его звали?
     Кал Дон поднял голову и, посмотрев на друга, ответил:
     - Это был Человек!
Гордон Р. Диксон. Человек.
перевод с англ. - ?
Gordon Dickson. ?




                                Гордон ДИКСОН

                             ОПАСНОСТЬ - ЧЕЛОВЕК!




     Космический корабль бесшумно приземлился прямо  в  прохладную  темную
ночь, какие бывают в Нью-Хемпшире поздней весной.
     Луна едва светилась, и  извилистая  тропа,  бегущая  через  небольшие
заросли елей и смутно  видневшееся  пастбище,  казалась  длинной  полоской
светлой материи, небрежно брошенной и забытой.
     Двое инопланетян остановили корабль. Зависнув в пятидесяти футах  над
пастбищем, он был почти невидим на фоне низких  туч.  Затем  эти  покрытые
шерстью, похожие на медведей существа присели на задних лапах, пояса на их
униформах слегка мерцали в отраженном свете приборной доски.
     Они переговаривались шепотом.
     - Неплохое место, - говорил младший по званию, не отрывая взгляда  от
земли под ним.
     - Чем же? - поинтересовался старший.
     Младший не ответил. Слегка качнувшись, он сказал:
     -  У  меня  вскоре  должны  появиться  дети.  Я  только  что  получил
сообщение.
     - Сколько их?
     - Трое... так считает доктор. Для первых родов это неплохо.
     - У моей жены было только двое.
     - Знаю. Ты говорил мне.
     Молчание  длилось  несколько  секунд.   Космический   корабль   почти
незаметно раскачивался на волнах ночи.
     - Смотри... - вдруг произнес младший. - Он идет, как и должно быть по
плану.
     Начальник взглянул и увидел высокую темную фигуру, появившуюся  из-за
деревьев и идущую по тропинке. Небольшой лучик света, пляшущий  по  тропе,
освещал его путь. Старший сосредоточился.
     - Займись-ка регуляторами, - приказал  он.  Небрежность  в  его  тоне
пропала. Голос стал резким и непреклонным.
     - Регуляторы готовы, - доложил второй тем же деловитым тоном.
     - Сшиби его.
     - Есть.
     Космический корабль как бы припал к поверхности. Последовал необычный
- негромкий и без вспышки света взрыв - словно пришла  откуда-то  взрывная
волна. Фигурка опустилась на землю, фонарь выпал из  ее  руки  и  исчез  в
невысокой траве. Космический корабль приземлился, и двое инопланетян вышли
из него.
     В сумраке ночи они маячили над неподвижной  фигурой.  Это  был  худой
смуглый мужчина лет тридцати, одетый в  застиранные  вельветовые  брюки  и
клетчатую шерстяную рубашку, какую носят лесорубы. Он потерял сознание, но
дыхание его было глубоким и ровным.
     - Я возьму его за голову, - сказал старший, - а  ты  бери  с  другого
конца. Взяли! Пошли в корабль.
     Они поднялись наверх через открытый люк корабля,  слегка  кряхтя  под
тяжестью своего груза.
     - Кажется, он скользкий, - заметил младший.
     - Чепуха! - отрезал старший. - Ты излишне впечатлителен.


     Элдридж Тимоти Паркер дрейфовал в сонном забвении между  пробуждением
и глубоким сном. Он заметил, что созерцает свое собственное  имя.  Элдридж
Тимоти   Паркер.    Элдридж-Тимоти-Паркер.    Элдриджтимотипаркер...    Он
чувствовал, что лежал на чем-то твердом  и  прохладном.  Его  правая  рука
висевшая плетью слегка шевельнулась, ощупывая ложе. Под  ним  был  металл.
Сталь? Он попытался сесть и ударился лбом о  потолок,  замигав  глазами  в
темноте...
     Темнота?
     Он развел руки, как бы ища что-то и чувствуя, как страх  поселился  в
его душе. Костяшками пальцев он стучал по стене.
     Он был замурован, окружен, заточен.
     Полностью.
     Как в гробу.
     Похоронен... Он начал кричать...
     Значительно позже, окончательно  проснувшись,  он  обнаружил  себя  в
незнакомом месте, где в воздухе плавала  целая  масса  предметов.  Сам  он
скользил среди каких-то механизмов, и они постоянно тыкались  в  него.  Он
ощущал горячие и холодные прикосновения. Незнакомые шумы  и  звуки  разных
тональностей то возникали, то исчезали. Ему послышались голоса, задававшие
вопросы:
     - Кто вы?
     - Элдридж Паркер... Элдридж Тимоти Паркер...
     - Что?
     - Я Элдридж Паркер.
     - Расскажите о себе.
     - Рассказать что? Что?
     - Расскажите о себе.
     - Что? Что вы хотите знать? Что?
     - Все.
     - Но я...
     - Расскажите.
     - Ну хорошо. Думаю, что я был похож на  любого  из  мальчишек  нашего
города... Я был довольно хорошим стрелком и часто выигрывал... ...Я  также
играл в хоккей. В наших  краях,  знаете,  часто  стоит  довольно  холодная
погода, по утрам зимой так зябко, когда делаешь первый шаг за порог... Это
хорошая свободная страна, Новая Англия, и там так много запахов... ароматы
сосны и травы, и особенно  мне  запомнился  запах  кухни.  И  кроме  того,
дубовые скамьи в церкви также издают запахи, когда становишься на  колени,
касаясь носом скамьи впереди...
     ...И рыбная ловля в наших краях хороша. Я люблю рыбачить, но  никогда
не тратил времени попусту в будние дни. Знаете, мы пресвитериане. У  моего
отца была ферма, и он также вкладывал деньги в землю в округе. Мы  никогда
не жили бедно, но моя мечта иметь мотоскутер  так  и  не  сбылась...  ...я
никогда не считал, что ненавижу немцев, по  крайней  мере  не  думал,  что
ненавидел. Хотя я был в Европе, мне не пришлось принимать участие в  боях:
я служил в  автопарке,  где  всегда  стоял  запах  бензина...  ...Я  люблю
работать руками - это совсем не то, что служить в пехоте... ...У меня есть
право выступать в городском совете, как и у любого  другого...  Никого  не
касается, за кого я проголосовал на последних выборах... И мой  банковский
счет... Но у  меня  есть  право  вмешиваться  в  дела  города,  наравне  с
крупнейшими землевладельцами...
     ...Я не посещал колледж, так как не считал это необходимым.  "Слишком
много образования может превратить в дурака любого", -  говорил  я  своему
отцу. Уж я-то знал, как получить достаточное количество учености. Я фермер
и всегда буду фермером, я буду обучаться сам и узнаю, как что  происходит,
без пустой траты времени и денег ради того, чтобы повесить клочок  бумажки
на стене...
     ...Конечно, я знаю об атомной бомбе, но я не  ученый  и  это  не  мое
дело...  Я   избираю   людей,   которые   могут   нанимать   специалистов,
разбирающихся в подобных вещах, и люди,  которых  я  избираю,  услышат  от
меня... Если же не все будет идти так, как мне нужно... Почему  я  никогда
так и не женился - это не ваше дело. Почему я никогда не был... хотя  пару
раз я все-таки был, и я все еще могу, если Дженни Линд...
     ...Я верю в Бога и в Соединенные Штаты Америки...


     Элдридж  Паркер  постепенно  просыпался.  Он  находился  в   комнате,
напоминавшей помещение офиса, где стояли что-то вроде ящика с дверцами  из
тех, которые обычно служат для размещения картотеки, и  стол,  похожий  на
письменный, несмотря на необычный тонкий стержень в центре.  Однако  здесь
не было стульев - лишь маленькие, плоские кушетки,  на  которых  сидели  и
молчаливо наблюдали  за  ним  трое  огромных,  покрытых  шерстью  существ,
напоминавших медведей.
     Сам Элдридж сидел на стуле. Как только неведомые твари заметили,  что
глаза его открылись, они сразу же отвернулись от него  и  повели  разговор
между собой. Элдридж Паркер покачал  головой  и  замигал,  он  замигал  бы
ушами, если бы мог, так как звуки, издаваемые существами, не  были  похожи
на все те, которые он слышал раньше, и тем не менее он  понимал  все,  что
они говорили. Это было странное ощущение, как двойной аудиообраз,  ибо  он
слышал незнакомые звуки, вылетавшие из их ртов, и в то же мгновение что-то
в его голове преобразовывало их в совершенно понятный английский язык.  Но
это было еще не все. Прислушиваясь к беседе странных  созданий,  он  начал
воспринимать также двойной зрительный образ. То есть,  он  все  еще  видел
похожее на медведя существо за столом, но от  звуков  его  голоса  или  от
чего-то еще в уме  Элдриджа  постепенно  вырисовывался  образ  худощавого,
довольно измученного седоволосого мужчины одетого во  что-то,  похожее  на
униформу, хотя это и не был мундир. Он  напоминал  армейского  генерала  в
гражданском двубортном пиджаке со звездами  и  офицерским  поясом.  Другое
такое же существо, сидевшее рядом с  первым  у  стола,  преобразовалось  в
сознании  Элдриджа   в   молодого   черноволосого   мужчину,   окруженного
лабораторными приборами, а третий их собеседник, сидевший дальше у  стены,
показался ему грузным пожилым мужчиной с обличьем книжного мудреца.
     - Видите, командор, - произнес молодой человек с черными волосами,  -
он прекрасно восстановился. По меньшей мере  на  физическом  и  ментальном
уровнях.
     - Хорошо, доктор, хорошо, - слова, произносимые существом, сидящим за
столом, Элдридж понимал без труда. - И вы  говорите,  оно...  он...  будет
способен понимать?
     - Конечно, сэр, - ответил доктор-психолог, или  кем  он  там  был.  -
Идентификация абсолютная.
     - Но я имею  в  виду  понимание...  охват...  -  существо  за  столом
приподняло лапу. Следите за его реакциями.
     Доктор повернул свою медвежью голову к третьему в  группе,  очевидно,
старшему. Тот медленно заговорил глубоким низким голосом. - Общая культура
позволяет. Конечно.
     Командор слегка поклонился старшему.
     - Конечно, академик, конечно.
     Все они посмотрели на Элдриджа, который встретил их взгляды с большим
интересом. Каждая сторона рассматривала другую с откровенным,  неприличным
любопытством.
     На мгновение воцарилось молчание.  Казалось,  что  оно  наполнено  до
краев какими-то эмоциями. Ясно было, что никто из незнакомцев напрямую  не
решался обратиться к чужаку.
     - Оно...  он...  ему  удобно?  -  спросил  командор,  оборачиваясь  к
доктору. - Думаю, да, - медленно ответил тот. - Как нам известно...  Снова
повернувшись к Элдриджу, командор сказал:
     - Элдриджтимотипаркер, я полагаю, вы хотели бы знать, где находитесь?
Привычка к осторожности сковала язык Элдриджа.
     Он так долго колебался, отвечать ему или нет, что командор в отчаянии
повернулся к доктору, который успокоил его легким движением головы.
     - Говорите, - приказал командор, - мы сможем понять вас точно так же,
как вы понимаете нас. Ничто не обернется вам во  вред,  и  что  бы  вы  не
сказали, это не  будет  иметь  ни  малейшего  влияния  на  ваше...  эээ...
положение.
     Он снова помолчал, глядя на Элдриджа. Паркер все еще хранил молчание,
одной рукой он бессознательно шарил  в  своем  нагрудном  кармане.  -  Моя
трубка... - произнес наконец Элдридж.
     Все трое взглянули друг на друга, затем обернулись к Элдриджу. -  Она
у нас, - пояснил доктор. - Потом мы вернем ее  вам.  Но  сейчас...  мы  не
можем позволить... это вас не устроит.
     - Вам помешает дым? - спросил Элдридж с некоторой хитринкой. - Это не
мешает нам. - Но это просто... безвкусно, - туманно объяснил  командор.  -
Давайте продолжим. Я хочу сообщить вам, что вы находитесь в мире,  отчасти
похожем на ваш, но находящийся на расстоянии многих... -  он  заколебался,
взглянув на академика.
     - Световых лет, - подсказал низкий голос. - Световых лет, имея в виду
то, что для вас значит год, - продолжал командор. - На  расстоянии  многих
световых лет от вашего дома. Мы доставили вас  сюда  не  из-за  какой-либо
личной неприязни или вражды, а лишь с целью...
     - Исследования, - закончил доктор. Командор повернулся, слегка кивнул
ему, и получил в ответ такой же поклон.
     - Исследования, - повторил командор. -  Итак,  вы  понимаете,  что  я
говорил вам до сих пор.
     - Я слушаю, - сказал Элдридж.
     - Очень хорошо, - согласился командор. -  Тогда  продолжу.  Мы  очень
заинтересованы в том, чтобы узнать нечто важное о вашем народе. Мы провели
некоторые исследования и намереваемся их продолжить, но до  сих  пор  -  я
признаю это совершенно откровенно - мы еще не  узнали  того,  что  хотели,
причем, наши лучшие умы пришли к выводу, что вы и сами не знаете, что это.
Соответственно, мы надеемся... сделать так... помочь вам самим открыть это
для себя. И для нас.
     - Эй... - выдохнул Элдридж.
     - О, с вами будут хорошо обращаться, уверяю вас, -  поспешно  добавил
командор. С вами и до сих пор хорошо  обращались...  вы  просто  этого  не
знали. Я имею в виду, не чувствовали...
     - Можете ли вы вспомнить о каком-либо дискомфорте с тех пор,  как  мы
забрали вас? - спросил доктор, наклоняясь вперед.
     - Зависит от того, что вы имеете в виду...
     - Вы не почувствуете никакого... - доктор повернулся к  командору.  -
Возможно, я забегаю вперед?
     - Возможно, - сказал  командор.  Он  сделал  поклон  и  повернулся  к
Элдриджу. - Мы надеемся, что вы сможете объяснить... узнать ответ для нас.
Мы только хотим, чтобы вы  сделали  это  сознательно.  Поэтому  мы  решили
рассказать вам все. Во-первых, о проблеме. Академик?  Старший  поклонился.
Казалось, что его бас заставил стены завибрировать.
     - Взгляните сюда, - сказал он.
     Элдридж повернул голову. Старший поднял лапу,  и  стена  позади  него
превратилась в паутину линий и точек.
     - Вы знаете, что это такое?
     - Нет.
     - Это,  -  объяснил  старший,  которого  называли  академиком,  карта
известного нам мира. У вас нет опыта, чтобы прочитать ее во  всех  четырех
измерениях, как это необходимо. Вам придется принять мои слова на  веру...
итак, это карта.  Карта,  охватывающая  расстояния  в  сотни  тысяч  ваших
световых лет и время в миллионы ваших лет. Он взглянул  на  Элдриджа.  Тот
молчал.
     - Продолжаю. То, что мы знаем о  вашей  расе,  основывается  на  двух
источниках информации: истории и легенде. История неполна... Во многом она
основана на археологических открытиях. Легенда еще более  фрагментарна  и,
кроме того, фантастична. Он сделал паузу. Элдридж все еще придерживал язык
за зубами.
     -  Вкратце  скажу  следущее.  Существует  раса,  которая  уже  трижды
пыталась  вырваться  за   пределы   этого   района   нашей   галактики   и
господствовать  над  другими   цивилизованными   народами,   но   какой-то
внутренний  дефект  или  слабость  индивидуумов  не   давали   возможности
осуществиться этим планам. Эти попытки всегда оказывались  гибельными  для
расы, о которой я говорю. Они оканчивались мощными  потрясениями,  планета
подвергалась опустошению,  материальная  культура  предыдущей  цивилизации
уничтожалась, однако тайные общины сохраняли семена знаний, из  которых  в
конце концов пробивались ростки нового возрождения через  несколько  тысяч
лет. И эта раса, - завершил академик, кашлянув... или,  по  крайней  мере,
что-то прозвучало как кашель в его голосе, -  это  вы,  землянин.  Элдридж
осторожно наблюдал за ним, не двигаясь.
     -  Мы  представляем  себе  вашу  расу,  продолжал  академик,  -   как
средоточие великих  природных  талантов,  которые  сочетаются  с  огромным
пороком. Этот порок - неукротимая  жажда  владеть  вещами.  Приобретать  и
потреблять! Это не такая уж уникальная черта, - пожал плечами академик.  -
Она имеется и у других рас, но не до такой степени,  чтобы  стать  угрозой
для сосуществующих культур. Но это еще не вся правда. Если  бы  дело  было
только в обыкновенной жадности, объединение других рас  было  бы  способно
сдерживать ваш  народ.  В  галактике  постоянно  поддерживается  природный
баланс таких вещей. Но, - произнес академик и вдруг  замолк,  взглянув  на
командора.
     - Продолжайте, продолжайте, - поощрил его тот. Академик поклонился.
     - Нет, все это не так просто. Путеводителем в наших исследованиях нам
служит легенда, которая гласит, что ваша цивилизация возрождается вновь  и
вновь после  каждой  гибели  и  при  том  становится  более  развитой.  Мы
внимательно изучали ваш мир и пришли к  выводу,  что  им  движет  какой-то
гений, какая-то способность, превосходящая обычные,  благодаря  чему  ваша
раса и делает  такие  фантастические  успехи.  Но  легенда  говорит  и  об
опасности, исходящей от человека. Она содержит предупреждение:  вашу  расу
лучше не трогать. Однако пока мы не нашли ничего, что бы  подтвердило  это
предупреждение.
     Он вздохнул. Так по  крайней  мере  трансформировалось  в  восприятии
Элдриджа проявление глубокой усталости  академика.  -  Благодаря  стечению
обстоятельств, которые вряд ли будут вам понятны, именно нашей расе выпало
решить эту проблему в интересах всей Галактики.  Что  нам  делать?  Мы  не
имеем права равнодушно наблюдать, как вы наберете  силу  и  снова  станете
опасными для других цивилизаций. Но легенда остерегает нас  от  каких-либо
действий, направленных против  вашей  расы.  Поэтому  мы  и  решили  взять
одного... но это уже  ваша  сфера,  доктор...  Они  обменялись  поклонами.
Доктор продолжил лекцию, обращаясь к Элдриджу живо и выразительно.
     - Вы были избраны нами для углубленного изучения проблемы. В то время
как вы спали, напичканный лекарствами, во время полета на эту планету,  мы
тщательно исследовали ваше умственное  и  физическое  состояние.  Не  буду
вдаваться в детали, так как мы не  хотим  ввергнуть  вас  в  депрессию.  Я
просто хочу сообщить вам тот факт,  что  мы  ничего  не  нашли.  Абсолютно
ничего. Никакой особой мощи или способностей какого-либо рода -  таких,  о
которых говорит история и намекает легенда. Я упомянул об этом, чтобы  вам
был понятен ход наших дальнейших действий. Командор? Существо, сидевшее за
столом, поднялось на ноги. Двое других тоже встали. - Вы пойдете с нами, -
распорядился командор. Окруженный ими, Элдридж вышел из комнаты  на  яркое
солнце и, пройдя  по  короткой  бетонной  полосе,  очутился  у  небольшого
яйцеобразного корабля со смешными маленькими крылышками.
     - Внутрь, - приказал командор.
     Они  вошли.  Коммандор  присел  у  приборной   панели,   потянул   за
обыкновенный рычажок, и корабль мягко взмыл в воздух.
     Они  летели  около  получаса  -  Элдридж  расположился   у   верхнего
иллюминатора, чтобы увидеть как можно больше -  и  затем  приземлились  на
площадке, казалось, вырубленной среди  небольшой  горной  гряды.  Двигаясь
через взлетно-посадочное поле, Элдридж заметил несколько огромных  коралей
и большое количество небольших, похожих на тот,  в  котором  они  прибыли.
Множество покрытых шерстью инопланетян передвигались целенаправленно,  без
какой-либо спешки. Внезапно раздался мощный клокочущий  звук,  исчезнувший
так же внезапно. И Элдридж, который сразу инстинктивно  пригнулся,  поднял
голову и увидел, как один из громадных кораблей падал -  подобрать  другое
слово было бы трудно - в небо с такой невероятной скоростью, что исчез  из
поля зрения в считанные секунды.
     Все четверо подошли к неглубокой открытой траншее  шириной  с  фут  и
переступили через нее.  Элдридж  заметил,  что  траншея  окружает  квадрат
территории площадью в пятьсот ярдов. Территория - абсолютно  пустынная,  -
очевидно, была запретной зоной. Прямоугольное строение в центре  площадки,
похожее на бетонную стену, тоже казалось совершенно пустым. Они подошли  к
дверям этого здания, и те сами открылись перед ними. Пол внутри  помещений
образовывал небольшой остров, почти  полностью  занятый  большой  клеткой,
стены и потолок которой были сделаны из металлических прутьев  толщиной  с
большой палец. Вокруг острова был устроен широкий ров, заполненный  темной
жидкостью со слабым, но неприятным  запахом.  Двое  стражей,  с  перевязей
которых свисали короткие черные трубки,  стояли  с  внешней  стороны  рва.
Перекидной мостик был переброшен через ров, ведя в открытую дверь клетки.
     Они все прошли по мостику и вошли в клетку. Затем, став кружком, трое
инопланетян уставились на Элдриджа, и командор  заговорил.  -  Отныне  это
будет ваш дом, - сказал он, указывая на клетку, в которой стояли  койка  и
стул, напоминающий земной, и некоторые другие предметы. - Мы  постарались,
чтобы вам здесь было удобно.
     - Почему? - взорвался Элдридж. - Почему  вы  закрываете  меня  здесь?
Почему?
     - Пытаясь решить все еще  существующую  проблему,  -  мягко  произнес
доктор, - мы вынуждены держать вас под наблюдением в  надежде,  что  время
будет работать на нас. Мы также надеемся повлиять на  вас  таким  образом,
чтобы вы сами искали решение.
     - А если я узнаю... что... - кричал Элдридж.
     - Тогда, - сказал командор, - мы будем обращаться с вами более мягко,
наш план это допускает. Возможно даже, мы сможем возвратить вас в ваш мир.
Или, если вы нам окажетесь не нужны, мы сделаем так, чтобы вы были  быстро
и безболезненно уничтожены.
     Элдридж едва сдержал дрожь.
     - Убить меня? - он задохнулся от негодования.  -  Вы  полагаете,  это
заставит меня помогать вам? Надежда быть убитым? Они  посмотрели  на  него
почти с состраданием.
     - Дело в том, - пояснил доктор, - что  смерть  может  стать  для  вас
весьма  желанной,  как  избавление  от  жизни,  от  которой  вы  устанете.
Взгляните... - он обвел рукой вокруг, - вы будете заключены в  клетке,  не
имея ни малейшего шанса совершить побег. Клетка будет  освещаться  днем  и
ночью.  Когда  мы  уйдем,  мостик  уберут,   и   единственным   предметом,
пересекающим этот ров, будет механическая рука, два раза в  день  подающая
вам пищу. За рвом все время будут находиться двое охранников, но даже  они
не смогут открыть дверь этого здания. Она открывается только  после  того,
как оператор убедится с помощью  своего  видеоэкрана,  что  внутри  все  в
порядке.
     Он показал на оконце в стене.
     - Взгляните сюда.
     Элдридж взглянул. Невысокая траншея  за  зданием,  освещенная  лучами
солнца, была пустынна. Над ней возвышалась вертикальная стена... мерцавшая
волнообразной кривизной, словно барьер из живых волн.
     - Это защитная стена, последнее слово военной  науки.  Она  буквально
сожжет вас,  если  вы  ее  коснетесь.  Она  будет  отключаться  только  на
несколько  секунд,  и  с  величайшими   предосторожностями,   чтобы   дать
возможность смениться охране.
     Все наблюдали за ним.
     - Мы делаем все это, - объяснил доктор, - не только  потому,  что  вы
кажетесь  нам  опасным,  но  и  для  того,  чтобы  убедить  вас  в   своей
беспомощности. Тогда вы постараетесь помочь  нам.  -  И  вы  полагаете,  -
хрипло выдохнул Элдридж, - что все происходящее заставит меня захотеть вам
помочь?
     - Да, - ответил доктор, - так как есть еще одно  обстоятельство.  При
вашем пленении вас разъяли на атомы, а затем снова  собрали.  Мы  добились
больших успехов в органическом синтезе. Теперь вы бессмертны и  необратимо
здоровы. Это навсегда ваш дом и ничто не принесет вам освобождения.
     Они повернулись и вышли.
     По приказу с  далекого  дистанционного  пульта  дверь  здания  начала
автоматически закрываться. Он слышал, как она щелкнула и закрылась. Мостик
уже был снят.
     Экран засветился,  и  покрытое  шерстью  лицо  внимательно  осмотрело
внутренность здания. Дверь дома открылась, вошли новые охранники и  заняли
свои места друг против друга, не сводя глаз с Элдриджа  и  держа  наготове
оружие. Дверь здания снова закрылась. Мерцавшая снаружи стена  на  секунду
пропала и снова появилась.
     На  все  это  сооружение  тихо  опускался  теплый   летний   полдень.
Раздавались мерные шаги часовых. Элдридж молча стоял, вцепившись руками  в
прутья, и смотрел  через  окно  вдаль.  Он  все  еще  не  мог  поверить  в
случившееся. Он не  мог  поверить  в  это  еще  долгое  время,  когда  дни
составлялись в недели, а недели в месяцы. Но  после  того,  как  сменились
времена года и пошел второй год, он начал медленно  осознавать  реальность
своего положения. Снаружи можно было наблюдать признаки  течения  времени,
но внутри его клетки оно не ощущалось. Лампы всегда горели наверху, охрана
постоянно бодрствовала.  Вокруг  всегда  светился  барьер,  еда  неизменно
подавалась на кончике большой металлической  руки,  которая  протягивалась
над рвом сквозь небольшой  люк,  открывавшийся  автоматически.  Регулярно,
дважды в  неделю,  приходил  доктор,  проверял  состояние  его  организма,
оставаясь при этом совершенно  бесстрастным,  и  снова  уходил  вместе  со
сменяющейся охраной.
     Элдридж ощущал невыносимость своего  положения,  словно  чья-то  рука
туже и туже день за  днем  скручивала  пружину  внутри  него.  Он  яростно
принимался ходить взад-вперед по камере, пока ему  не  начинало  казаться,
что пол качается у него под ногами. Он лежал,  бодрствуя  почти  напролет,
уставясь прямо в равнодушный свет, лившийся с потолка. Затем он поднимался
и шагал снова. Доктор приходил и обследовал его. Он обращался к Элдриджу с
вопросами, но тот не отвечал.
     В конце концов наступил день, когда он начал выть и биться о  прутья.
Охрана переполошилась и вызвала доктора. Тот пришел и  вошел  в  клетку  с
двумя охранниками, которые связали землянина, положив на  пол.  Затем  они
сделали с ним что-то странное:  прокололи  ему  шею,  и  он  провалился  в
забытье.
     Когда он открыл глаза снова, первое, что  он  увидел,  было  заросшее
лицо доктора, склонившееся над ним, - он научился узнавать  это  лицо  так
же, как пастух в конце концов отличает каждую овцу в  стаде.  Элдридж  был
очень слаб, но спокоен.
     - Вы пытались вырваться отсюда... - сказал доктор.  -  Но  убедились,
что не можете этого сделать. У  вас  нет  иного  пути,  чем  тот,  который
предлагаем мы.
     Жлдридж улыбнулся.
     - Прекратите! - приказал доктор. - Вы нас не одурачите. Мы знаем, что
вы абсолютно разумны.
     Элдридж продолжал улыбаться.
     - О чем вы думаете? - потребовал объяснений доктор.
     Элдридж счастливо смотрел на него.
     - Я собираюсь домой, - ответил он.
     - Извините, но это невозможно.
     Он вышел из клетки. Элдридж повернулся на бок и погрузился в глубокий
сон - впервые за несколько месяцев.
     Однако, несмотря на всю свою уверенность, доктор был  встревожен.  Он
удвоил охрану, но больше ничего не происходило. Проходили недели,  месяцы.
Элдридж, очевидно, полностью выздоравливал. Он все  еще  проводил  большую
часть времени, вышагивая по клетке, и иногда сжимал руками прутья,  словно
пытаясь их вытащить, - но ярость его первых прогулок уже улетучивалась.
     Однажды он передвинул свою койку поближе к небольшому  люку,  который
открывался, чтобы принять механическую руку с пищей.  Доктор  почувствовал
что-то неладное и поделился своими сомнениями с командором.
     - Ладно, - ответил командор. - Что вы подозреваете?
     - Не знаю, - признался доктор. - Но я виже его чаще чем вы, и он меня
беспокоит. Возможно, я просто слишком чувствителен.
     - Беспокоит вас?
     - И даже пугает. Хотел бы я знать, правильный ли способ обращения  мы
выбрали с ним.
     - Мы выбрали единственно правильный  путь.  -  Командор  издал  звук,
который у его расы был эквивалентен вздоху. - Мы должны получить сведения.
Что вы делаете, доктор, когда изучаете какой-то, возможно, опасный  вирус?
Вы прежде всего изолируете его. Слишком рискованно  пытаться  изучать  его
вблизи. Именно это мы и делаем сейчас. Вы утратили объективность,  доктор.
Не взять ли вам короткий отпуск?
     - Нет, - мужественно ответил доктор.  -  Нет.  Но  все-таки  он  меня
пугает. Время все так же шло, и ничего не происходило.
     Элдридж расхаживал по клетке и лежал на койке, прижав лицо к  прутьям
люка, вглядываясь в окружающий мир. Прошел год, еще один. Удвоенная охрана
была снята. Доктор постепенно приходил к выводу, что  человек  смирился  с
фактом  своего  заточения.  Он  начал  чувствовать   симпатию   к   своему
подопечному.
     Он пытался поговорить с ним во время своих регулярных визитов, но тот
не проявлял к беседе никакого интереса.  Элдридж  лежал  на  своей  койке,
наблюдая за доктором, когда тот осматривал его, и в глазах его  появлялось
такое выражение, словно он всматривался в него издалека, из  своего  мира,
где он чувствовал себя спокойно и уверенно.
     - Вы, как всегда, здоровы, - резюмировал доктор, закончив осмотр.  Он
помолчал, рассматривая Элдриджа.
     - Мы не жестокий народ, вы знаете. Мы не любим делать то, что  делаем
с вами.
     Он опять выждал. Элдридж, не шевелясь, смотрел на него.
     - Если вы признаете этот факт, - продолжал доктор, -  то,  я  уверен,
вам станет легче. Возможно, у вас создалось  ложное  впечатление  о  вашем
положении. Мы заявили, что вы бессмертны. Конечно же, это не  совсем  так.
Просто теперь  вы  способны  жить  очень  и  очень  долго.  Он  на  минуту
задумался, после чего заговорил снова:
     - Но ваша жизнь не будет продолжаться вечно. Этого не может  быть  по
законам природы. Даже у расы  время  существования  ограничено.  Нет,  это
только вопрос времени, в конце концов все должно  когда-либо  кончиться...
это неизбежно.
     Элдридж молчал. Доктор вздохнул.
     - Может быть у вас есть какие-нибудь просьбы?  -  спросил  он.  -  Мы
можем чем-нибудь помочь вам?
     Элдридж наконец открыл рот.
     - Дайте мне лодку, - поросил он.  -  И  удочку.  Хочу  также  бутылку
яблочного. Доктор печально покачал головой. Он повернулся  и  сделал  знак
охране. Дверь клетки открылась, и он вышел.
     - Дайте мне пирог с тыквой! - кричал Элдридж  ему  вслед,  садясь  на
койку и зажав в руках прутья. - Я хочу зеленой травы!
     Доктор перешел мост. Мост  поднялся,  и  экран  монитора  засветился.
Заросшее шерстью лицо увидело,  что  все  в  порядке.  Медленно  открылась
внешняя дверь.
     - Дайте мне сосновые деревья! - продолжал кричать  Элдридж  вслед.  -
Дайте мне распаханные поля! Дайте мне горы и равнины! Дайте мне  все  это!
Дверь за доктором захлопнулась, и Элдридж разразился смехом, вцепившись  в
прутья и повиснув на них.
     - Я бы  хотел  отказаться  от  этой  работы,  -  обратился  доктор  к
командору, появившись с докладом в офисе.
     - Извините, - сказал командор. - Но мы не  можем  освободить  вас  от
ваших  обязанностей.  Никто  больше  не  обладает   опытом   обращения   с
заключенным,  который  находится  под  вашей  опекой.   Извините.   Доктор
поклонился  и  вышел.  Медведеподобной  расе   были   известны   некоторые
безвредные гасящие эмоции снадобья. Доктор принял их. Между  тем,  Элдридж
лежал на койке, улыбаясь. Он  занимал  удобную  позицию,  позволявшую  ему
видеть из окна за колыхавшимся вокруг здания барьером посадочную площадку.
Через некоторое время приземлился  один  из  больших  кораблей,  и,  когда
Элдридж увидел, как три члена экипажа покинули его и, похожие на муравьев,
направились к группе зданий в дальнем конце, он снова улыбнулся.
     Он закрыл глаза. Казалось,  пару  часов  он  дремал,  а,  когда  звук
открывавшейся двери указал на то, что настало время обеда, он сел на койку
в ожидании еды.
     Мост не опускался - им  пользовались  только  тогда,  когда  ожидался
приход кого-либо из окружающего  мира.  Поднос  с  пищей  потянулся  через
наполненный кислотой ров, достиг клетки и под наблюдением  заросшего  лица
на светящемся мониторе двухдюймовый люк открылся, чтобы  дать  возможность
просунуть его в клетку.
     Улыбаясь, Элдридж взял поднос. Рука выдвинулась из клетки, и  тут  же
люк захлопнулся. За пределами клетки охрана, разносчик еды  и  оператор  у
монитора расслабились. Разносчик пищи повернулся к двери, оператор опустил
глаза на  свою  невидимую  панель,  и  внешняя  дверь  открылась.  В  одно
мгновение Элдридж вскочил на ноги, и его руки  вцепились  в  прутья  люка.
Послышался хруст металла - невероятно, но он вырвал прутья и бросил их  на
пол!  Затем  нырнул  сквозь  отверстие  люка,  перекувырнувшись,   подобно
гимнасту, и вскочил на ноги на внутреннем краю рва. Запах  кислоты  ударил
ему в ноздри. Он прыгнул вперед с вытянутыми руками - и его цепкие  пальцы
ухватились за край металлической руки,  которая  была  в  этот  момент  на
середине своего пути в исходное положение. Металл  заскрипел  и  согнулся,
Элдридж  едва  не  коснулся  кислоты,  но   изогнувшись,   удержался   над
поверхностью, из-под рукавов рубашки показались сильные мышцы. Он пролетел
через ров ногами вперед и попал одному из охранников  в  лицо  -  они  оба
упали на землю. Несколько секунд они боролись,  затем  охранник  затих,  и
Элдридж привстал на одно колено, держа в руках его оружие.  Слепящий  язык
пламени  уложил  на  месте  второго  стража.  Элдридж  вскочил  на   ноги,
повернувшись ко все еще открытой двери. Она уже закрывалась, но испуганный
разносчик пищи, безоружный, бросился бежать.  Молния  из  оружия  Элдриджа
ударила его в  спину.  Он  упал  головой  вперед  через  порог,  и  дверь,
наткнувшись на его тело, не захлопнулась. Перепрыгнув через тело,  Элдридж
протиснулся в узкую щель. И очутился под открытым небом.  Сигналы  тревоги
разрезали воздух. Элдридж побежал...
     Доктор находился уже  под  влиянием  наркотиков  -  но  не  настолько
сильно, чтобы не отреагировать, когда новости достигли его  ушей.  Ведомый
страшным предчувствием, он первым вошел в тюрьму, чтобы изучить  сломанную
решетку и согнутую  механическую  руку.  Следы  Элдриджа  привели  его  на
взлетно-посадочную  площадку,  где  он  нашел  командора  и  академика  на
выгоревшей темной полосе бетона. Они хмуро ему поклонились.
     - Он захватил здесь корабль? - спросил доктор.
     - Он захватил здесь корабль, - эхом откликнулся командор.
     Последовало короткое молчание.
     - Ну что ж, - сказал академик, - мы получили ответ.
     - Получили ответ? - командор глядел на них растеряно.  -  У  него  не
было никаких шансов... Люк не мог сломаться. Как ему это  удалось?  Доктор
покачал  головой.  Он  чувствовал   легкое   головокружение   и   какую-то
невесомость, но обычные процессы мышления не были затронуты наркотиком.
     - Петли люка, - объяснил он. - Металл был разъеден кислотой.
     - Кислотой? - командор изумленно уставился на него. - Откуда  он  мог
достать кислоту?
     -  Он  использовал  процесс  собственного  пищеварения:  отрыгивал  и
сплевывал прямо на петли. Он накапливал гидрохлор. Не очень кислый,  но  с
течением времени...
     - И все же... - в отчаянии произнес командор. - Я  полагаю,  что  все
это просто случайность.
     -  И  вы  в  это  верите?  -  спросил  академик.  -   Проанализируйте
хронометраж события, выбор момента, когда механическая рука  находилась  в
нужной позиции,  а  дверь  была  открыта  под  нужным  углом.  Учтите  его
решительность и уверенное использование оружия... Все это могло  произойти
только в результате тщательной подготовки.  А  его  выбор  момента,  когда
полностью  заправленный  корабль  с  неостывшим  двигателем  оказался   на
взлетном поле? Нет, - он потряс своей покрытой шерстью головой,  -  у  нас
есть ответ. Мы поместили его в тюрьму, из которой невозможно убежать, -  и
он убежал.
     - Но это невозможно, - вскричал командор.
     Доктор  засмеялся  тихим,  притупленным  наркотиком  смехом.  Он  уже
собирался что-то сказать, но академик опередил его.
     - Важно не то, что  он  сделал  это,  важно  то,  что  он  сумел  это
совершить. Ни один из представителей других известных нам культур  не  мог
бы даже представить себе такой возможности.  Разве  вы  не  понимаете:  он
просто игнорировал тот факт, что бежать невозможно? Именно эта способность
и делает его расу  столь  опасной.  Уверенность  в  том,  что  нет  ничего
невозможного, снимает все барьеры перед их ищущим разумом. И это ставит их
выше нас - на тот уровень, который мы никогда не сможем достичь.
     - Но это ложное предположение, - запротестовал  командор.  -  Они  не
могут нарушить законы природы. Они, как все, подчинены физическим  законам
Вселенной.
     Доктор снова  рассмеялся.  Его  смех  прозвучал  несколько  диковато.
Командор взглянул на него.
     - Вы опьянены, - заметил он.
     - Да, - легко согласился доктор. - И собираюсь опьянеть еще больше. Я
предвижу конец нашей расы, нашей культуры, нашего порядка.
     - Истерия! - поставил диагноз командор.
     - Истерия? - отозвался доктор. - Нет... чувство  вины!  Разве  не  мы
совершали все это, все трое! Легенда запрещала нам  трогать  их,  это  все
равно что подносить огонь к взрывоопасным веществам. А  мы  очертя  голову
пустились на этот эксперимент - Вы, и вы, и я. И теперь мы  послали  врага
вперед - в безопасный полет в безопасное  место  в  космосе,  на  корабле,
который может пересечь всю Галактику и на котором  пищи  хватит  на  годы,
поместив в тело, которое никогда не умрет, со звездными  картами,  которые
помогут ему найти свою родину, и всеми ключами к пониманию нашей культуры,
с жаждой знаний, пробужденной нами.
     - Я хочу сказать, - неуверенно произнес командор, - что он все же  не
так опасен... пока. В конце концов он не сделал ничего такого, что не смог
бы сделать любой из  нас...  Он  не  выказал  способностей,  превосходящих
обычные.
     - Разве? - глухо спросил доктор. - А как же наш защитный экран - наше
наиболее  ужасное  оружие,   способное   испепелить   любого   при   одном
прикосновении?
     - Но... - возразил командор, - экран был,  конечно,  выключен,  чтобы
дать возможность войти разносчику пищи, и дверь была открыта...
     -  Я  проверил,  -  сказал  доктор,  его  горящие  глаза   неподвижно
уставились на командора. - Экран был включен снова, прежде чем он вышел...
     - Но он же вышел! Что вы имеете в виду... - голос командора  задрожал
и стих.
     Все трое застыли,  оцепенев.  Медленно,  словно  ведомые  за  ниточки
марионетки, они как один подняли головы, глядя в пустое небо.
     - Вы имеете в виду... - снова  зазвучал  голос  командора  и  тут  же
умолк. - Верно! - шепнул доктор.
     Где-то в Галактике дитя удивительной расы  заплакало  и  вцепилось  в
мать.
     - Я видел страшный сон, - захныкал ребенок.
     - Тише, - успокаивала его мать. - Тише.
     Сама она лежала тихо, уставясь в потолок. Она также видела сон.  ...А
где-то Элдридж улыбался звездам.




                             Гордон Р.ДИКСОН

                          ЗОВИТЕ ЕГО "ГОСПОДИН"




                              Без качеств, желательных для императора, при
                         случае можно обойтись. Однако имеется одна  черта
                         характера, которая у истинного  правителя  должна
                         присутствовать непременно.

     Солнце, как встарь, взошло над  холмами  Кентукки,  и  вместе  с  ним
поднялся Кайл Арнем. Впереди было одиннадцать  часов  сорок  минут  света.
Кайл привел себя в порядок, оделся и вышел во  двор,  где  оседлал  серого
мерина и белоснежного жеребца. В седле он сидел как влитой, и вскоре  конь
подчинился твердой руке всадника. Кайл отвел лошадей за дом  и  отправился
завтракать.
     На столе рядом с тарелкой,  где  манила  яичница  с  беконом,  лежало
послание, полученное Кайлом неделю назад. Жена Арнема Тина стояла у плиты.
Кайл сел и принялся за еду, одновременно перечитывая письмо.
     "...Принц путешествует инкогнито, под одним из наследственных титулов
- граф Сирии  Корт.  Обращаться  к  нему  "Ваше  высочество"  не  следует.
Называйте его "господин"..."
     - Почему ты? - спросила Тина. Кайл поднял  голову.  Жена  по-прежнему
стояла у плиты спиной к нему.
     - Тина, - позвал он.
     - Почему?
     - В годы сражений с инопланетянами мои  предки  были  телохранителями
его дедов и прадедов. Я же тебе рассказывал. Его род многим обязан  моему.
Сколько  раз  перед  флагманским  кораблем  возникал,   словно   ниоткуда,
звездолет рэков, сколько  раз  даже  император  вынужден  был  браться  за
оружие!
     - Враги давным-давно погибли, а император властвует  еще  над  доброй
сотней миров. Почему же его сын не захотел  полететь  на  них,  почему  он
выбрал Землю - и тебя?
     - Земля - единственная.
     - А ты тоже единственный?
     Кайл вздохнул. Продолжать  разговор  не  имело  смысла.  Он  не  умел
убеждать женщин, ибо его мать  умерла  совсем  молодой,  и  он  вырос  под
присмотром отца и дяди, которые не смогли научить его ничему подобному. Он
встал из-за стола, подошел к Тине, обнял ее за плечи и попытался повернуть
лицом к себе. Она воспротивилась. Тогда он, вздохнув, открыл шкафчик,  где
хранил свое снаряжение, взял с полки  заряженный  пистолет,  сунул  его  в
кобуру, которую прицепил к поясу, слева от пряжки, так, чтобы ее  не  было
видно из-под полы кожаной куртки, потом подобрал кинжал с темной  рукоятью
и шестидюймовым лезвием, нагнулся и  вложил  клинок  в  ножны  в  голенище
сапога.
     - Ему нечего здесь делать, - бросила Тина, не оборачиваясь. - Туристы
должны селиться в гостиницах!
     - Он не турист, и тебе это прекрасно известно, - ответил Кайл.  -  Он
старший сын императорами его прабабка родилась на Земле.  И  та,  кого  он
возьмет в жены, тоже будет с Земли, потому что  по  обычаю  раз  в  четыре
поколения мужчины их рода обязаны жениться  на  земных  женщинах.  -  Кайл
надел куртку, застегнул ее нижнюю пуговицу и двинулся  было  к  двери,  но
вдруг остановился.
     - Тина, - проговорил он.
     Она промолчала.
     - Тина! - Кайл вновь  попытался  повернуть  ее  к  себе.  Она  начала
сопротивляться, но безуспешно. На первый взгляд Кайл не представлял ничего
особенного: среднего роста, круглолицый, с  покатыми,  пускай  и  широкими
плечами. На самом же деле  он  отличался  поразительной  силой  -  мог,  к
примеру, схватив за гриву белого жеребца,  заставить  того  опуститься  на
колени. Поэтому он без труда преодолел сопротивление Тины.
     -  Послушай-ка,  -  сказал  он.  Неожиданно,  прежде  чем  он   успел
продолжить, она прильнула к нему. Ее била дрожь.
     - У тебя будут  неприятности.  Я  знаю,  знаю!  -  пробормотала  она,
уткнувшись ему в грудь. - Не уходи, Кайл! Ведь тебя никто не принуждает!
     Он молча погладил жену по голове. Сказать ему было  нечего,  ибо  она
просила его о невозможном. С тех самых пор, как  солнце  впервые  осветило
мир людей, жены молят мужей остаться, а мужья, обнимая их -  словно  тела,
слившись, дают особое понимание, - молчат, потому что  в  такие  мгновения
слов  не  требуется.  Но  вот  Кайл  осторожно   расцепил   пальцы   Тины,
высвободился из ее объятий и распахнул дверь. Он сел на  жеребца,  взяв  в
руку повод мерина, и взглянул в окно  кухни.  Тина  неподвижно  застыла  у
стола, ее поза выражала беспредельное отчаяние.


     Кайл ехал через лес. Дорога до гостиницы заняла  у  него  более  двух
часов.  Приближаясь,  он  увидел  у  ворот  высокого  бородатого  мужчину,
облаченного в наряд,  сразу  выдававший  представителя  Молодых  Миров.  В
бороде мужчины пробивалась седина, под налитыми  кровью  глазами  набрякли
мешки - то ли, от недосыпания, то ли от  тревоги.  Скорее  последнее,  ибо
человек заметно нервничал и то и дело покусывал губы.
     - Он во дворе, - произнес  незнакомец,  едва  Кайл  осадил  коня.  Во
взгляде его темных глаз читалась мольба. - Я его наставник  -  Монтлейвен.
Он ждет вас.
     - Проводите меня к нему, - сказал Кайл. -  И  держитесь  подальше  от
жеребца.
     - Эта лошадь не для него, - проговорил Монтлейвен, отступая.
     - Нет, - подтвердил Кайл. - Он поедет на мерине.
     - Но он-то пожелает сесть на белого.
     - Ничего. Ему не справиться с этим жеребцом. Только я один могу с ним
совладать. Ведите.
     Наставник принца привел Кайла  на  заросший  травой  внутренний  двор
гостиницы, посреди которого был плавательный бассейн. В  кресле  у  кромки
воды сидел высокий юноша лет двадцати. Возле него на  траве  валялись  два
седельных мешка. При появлении Кайла и Монтлейвена он поднялся.
     - Ваше высочество, - поспешил объяснить наставник, - это Кайл  Арнем.
Он будет вашим телохранителем на протяжении трех дней.
     - Доброе утро,  телохранитель...  Я  хотел  сказать,  Кайл,  -  принц
усмехнулся. - Я выбираю светлую.
     - Нет, господин, - возразил Кайл. - Вы поедете на мерине.
     Принц поглядел на него, тряхнул белокурой гривой и звонко рассмеялся.
     - Ты думаешь, я не скакал на лошадях?
     - На таких - нет, господин. Жеребец признает лишь меня.
     Глаза принца широко раскрылись. Он помрачнел, но лотом пожал  плечами
и снова рассмеялся.
     - Что ж, придется согласиться. К  сожалению,  это  случается  слишком
часто... Ну да ладно. - Он повернулся к мерину и  внезапно  одним  прыжком
оказался в седле. Мерин фыркнул, шарахнулся в сторону,  но  юноша  натянул
поводья, похлопал коня по шее -  и  тот  успокоился.  Принц  оглянулся  на
Кайла, но если рассчитывал на одобрение, то обманулся в своих ожиданиях.
     - Ты вооружен, мой доброй Кайл? -  насмешливо  спросил  принц.  -  Ты
сумеешь защитить меня в случае чего?
     - Ваша жизнь в моих руках, господин,  -  отозвался  Кайл,  расстегнув
куртку и показав кобуру с пистолетом.
     - Что ж, -  наставник  положил  ладонь  на  колено  юноши.  -  Будьте
осторожны, ваше высочество. Помните, вы на Земле:  здесь  свои  правила  и
свои обычаи. Не теряйте голову...
     - Успокойся, Мости! - воскликнул принц. - Уверяю тебя, ничего со мной
не случится. Или, по-твоему, у  меня  не  голова,  а  кочан  капусты?  Эка
невидаль, провести три дня на Земле! Пусти-ка!
     Он чуть подался вперед, и мерин, повинуясь сигналу всадника,  взял  с
места в галоп. Если бы не Кайл, жеребец наверняка помчался бы следом.
     - Дайте мне мешки, - попросил Кайл. Наставник исполнил  его  просьбу.
Кайл приторочил мешки принца к седлу, поверх своих  собственных.  Взглянув
на Монтлейвена, он увидел в его глазах слезы.
     - Он хороший мальчик. Вы сами  увидите,  когда  познакомитесь  с  ним
поближе.
     - Он из хорошей семьи, - ответил Кайл. - Я сделаю для него все, что в
моих силах..
     Он пустил жеребца вдогонку мерину. Принца нигде  не  было  видно,  но
Кайл легко, определил по комьям земли  и  примятой  траве,  куда  тот  мог
ускакать. Он миновал сосновый бор и очутился на холме. Принц был там -  не
слезая с коня, он глядел на небо в подзорную трубу. Когда Кайл подъехал  к
нему, юноша молча протянул землянину свой инструмент. Кайл поднес трубу  к
глазам, и в поле его зрения оказалась одна  из  трех  орбитальных  станций
Земли.
     -  Отдай,  -  сказал  принц.  Получив  подзорную  трубу  обратно,  он
прибавил: - Мне давно хотелось поглядеть на станцию, но возможности все не
представлялось.  Тебе,  наверное,  известно,  что  эти  штуки  -   дорогое
удовольствие. Но Империя проявила щедрость,  чтобы  на  твоей  планете  не
произошло нового обледенения. А что нам досталось взамен?
     - Земля, господин, - откликнулся Кайл, - такая,  какой  она  была  до
того, как человек отправился к звездам.
     - Я не имею в виду заповедники, на которые с  избытком  хватит  одной
энергетической станции и полумиллиона хранителей. Я говорю о  двух  других
станциях и о том, что вас, землян, уже миллиард... Ну что, тронулись?
     - Как вам угодно, господин, - ответим Кайл.
     - И  еще,  -  сказал  принц,  когда  они  приблизились  к  следующему
сосновому бору. - Я ничего не имею против старого Монти, я даже люблю его.
Но сюда я попал по чистой случайности... Посмотри на меня, телохранитель!
     Кайл повернулся, чтоб натолкнуться на гневный взгляд голубых глаз, их
цвет  был  родовым  знаком   императорской   фамилии.   Неожиданно   принц
рассмеялся.
     - Тебя не так-то  легко  испугать,  телохранитель...  то  есть  Кайл.
Пожалуй, ты мне нравишься. Но когда я говорю с тобой, ты  должен  смотреть
на меня.
     - Да, господин.
     - Вот и отлично, мой добрый Кайл.  Я  объяснил  тебе,  что  вовсе  не
собирался  заглядывать  сюда,  поскольку  не  находил  никакого  смысла  в
посещении  вашего   музейного   мира,   обитатели   которого   лосих   пор
притворяются, будто живут в Темные века.  Но  таково  было  желание  моего
отца-императора.
     - Вашего отца, господин? - переспросил Кайл.
     - Да. Можно сказать, он завлек меня сюда, - произнес принц задумчиво.
- Ведь поначалу мы должны были провести эти три дня вместе. Но потом  отец
сообщил, что задерживается. Впрочем, неважно. Дело в том, что  он  из  той
породы ярых хранителей традиций, для которых Земля -  святыня.  Поверь,  я
восхищаюсь своим отцом, Кайл, я преклоняюсь  перед  ним.  Что  ты  на  это
скажешь?
     - Вы правы, господин.
     - Я не ошибся в тебе, Кайл.  Так  вот,  только  чтобы  доставить  ему
радость, я согласился прилететь на Землю и опять же  ради  него  -  только
ради него, Кайл, - намерен избавить тебя от всяких  хлопот.  Ты  понимаешь
меня, не правда ли?
     - Понимаю, господин, - ответил Кайл.
     - Чудесно, - улыбнулся принц. - Тогда расскажи-ка  мне  про  деревья,
про животных  и  птиц,  чтобы  я  запомнил,  как  они  называются,  и  мог
порадовать отца при встрече. Что это за  птички  -  сверху  коричневые,  а
снизу белые? Вон там, видишь?
     - Дрозд, господин. Он гнездится в чаще, подальше от шума. Послушайте.
- Кайл остановил жеребца,  протянул  руку  и  ухватил  поводья  мерина.  В
наступившей тишине зазвучали  звонкие  птичьи  трели,  голосок  дрозда  то
поднимался, то опускался в нисходящем чередовании крещендо  и  диминуэндо.
Какое-то мгновение, после того как  песня  оборвалась,  принц  ошеломленно
глядел на Кайла, а потом словно очнулся.
     - Интересно, - проговорил он, взял у Кайла поводья и тронул  коня.  -
Расскажи что-нибудь еще.


     Солнце медленно двигалось к зениту. Они находились  в  пути  вот  уже
более трех часов. Кайл называл  птиц  и  животных,  насекомых,  деревья  и
скалы,  а  принц  внимательно  слушал,  однако  внимание  его  мало-помалу
ослабевало.
     - Достаточно, - сказал он наконец. - Не пора перекусить? Нет  ли  тут
поблизости поселений, Кайл?
     - Есть, господин. Мы проехали несколько.
     - Несколько? Так почему же мы их проехали? Куда ты меня ведешь?
     - Никуда, господин, - отозвался Кайл. - Вы выбираете дорогу, я следую
за вами.
     - Я? - изумился принц. Похоже, он  только  сейчас  заметил,  что  его
мерин на голову опережает жеребца Кайла. - Ах, ну да. Но мне хочется есть.
     - Хорошо, господин, - произнес Кайл. - Нам сюда.
     Он направил жеребца вниз по склону холма. Принц поскакал следом.
     - Послушай, Кайл, - окликнул  он  телохранителя.  -  Правильно  ли  я
запомнил? - И, к удивлению Кайла, повторил почти слово в слово все то, что
узнал от землянина. - Ну как? Ничего не упустил?
     - Нет, господин.
     - А ты так можешь? - справился принц. Лукаво поглядев на Кайла.
     - Да, - ответил тот. - Но я знаю их потому, что вырос на Земле.
     - Ага! - принц усмехнулся. - Вот в чем разница, мой добрый  Кайл.  На
то, чтобы что-то узнать, ты потратил полжизни, а я всего лишь  пару-тройку
часов.
     - Все же, господин, вы знаете меньше моего, - возразил Кайл.
     Принц моргнул, потом махнул рукой, будто нечто от себя отбрасывая.
     - Только на этой планете, - заявил он с раздражением в голосе.
     Они спустились по  склону,  миновали  извилистую  лощину,  и  впереди
показалась деревушка. До путников донеслись звуки музыки.
     - Что это? - спросил принц, привставая в  стременах.  -  Что  там  за
пляски?
     - Сегодня суббота, господин. Работа кончена, люди собрались в пивной.
     - Отлично. Там мы и пообедаем.
     Они подъехали к пивной, спешились и прошли  к  столикам,  что  стояли
неподалеку  от  площадки,  где  танцевали  пары.  Молодая  и   симпатичная
официантка приняла заказ.  Принц  одарил  ее  лучезарной  улыбкой,  и  она
улыбнулась в ответ, но потом смешалась и торопливо ушла.  Вскоре  принесли
еду. Принц проглотил свою порцию, выпил полторы  кружки  темного  пива,  а
Кайл, который съел куда меньше, довольствовался кофе.
     - Теперь мне гораздо лучше, - сказал принц. - Я здорово проголодался.
Посмотри, Кайл. Вон там! Пять... шесть... семь дрифтеров! Значит, лошади у
вас не единственный транспорт?
     - Нет, - ответил Кайл. - Кому как нравится.
     - Но если вы  пользуетесь  дрифтерами,  то  почему  избегаете  других
достижений цивилизации?
     - Что-то годится, что-то нет, господин, - пояснил Кайл.
     Принц расхохотался.
     - Ты хочешь сказать, что вы подгоняете цивилизацию под свой стандарт?
Но разве... - он прервал сам  себя.  -  Что  это  они  играют?  Прелестная
мелодия! Спорим, я смогу станцевать под  нее?  -  Он  поднялся.  -  Ты  не
станешь меня останавливать?
     - Нет, господин, - проговорил Кайл. - Поступайте, как вам вздумается.
     Юноша резко повернулся. Официантка, которая обслуживала  их,  порхала
поблизости. Принц двинулся к ней и  нагнал  у  крайнего  столика  рядом  с
танцплощадкой. Со своего места Кайл видел, что  девушка  отказывается,  но
принц не отступал, настойчиво упрашивая ее и все время улыбаясь, и девушка
наконец сняла передник и  выпорхнула  на  площадку,  где  принялась  учить
принца фигурам польки.
     Через  минуту-другую  они  присоединились  к  остальным  танцорам   и
закружились вместе с ними.  Но  тут  танец  закончился,  музыканты  убрали
инструменты. Принц отстранил девушку, пытавшуюся его удержать, и подошел к
руководителю оркестра. Кайл поспешно поднялся и направился к площадке.
     Музыкант покачал головой, повернулся и  пошел  прочь.  Принц  свирепо
уставился ему вслед. Официантка потянула его за рукав  и  что-то  сказала.
Принц резко толкнул  ее.  Это  заметил  парень,  обслуживающий  столики  у
дальнего конца танцплощадки.  Немного  старше  принца  и  почти  такой  же
высокий, он перемахнул через ограждение, приблизился к принцу со  спины  и
схватил его за руку.
     - У нас так не принято, - услышал Кайл. Принц вырвался и  нанес  один
за другим три удара левой в лицо пареньку. Тот рухнул на пол.  Кайл  увлек
принца к выходу с площадки.
     - Кто это был? Как его зовут? -  спросил  принц  сквозь  зубы.  -  Он
посмел прикоснуться ко мне! Ты видел? Он посмел прикоснуться ко мне!
     - Вы сбили его с ног, - сказал Кайл. - Чего вы еще хотите?
     - Он оскорбил меня! - процедил принц. - Я хочу узнать, кто он  такой.
Я научу его, как нужно вести себя с будущим императором!
     - Он не знал, что вы будущий император. Никто не откроет его имени, -
ответил Кайл. Стальные нотки, прозвучавшие в голосе телохранителя, похоже,
слегка отрезвили принца. Он с недоумением посмотрел на Кайла.
     - Даже ты? - спросил он.
     - Даже я.
     Принц отвел взгляд, отвязал мерина и вскочил в седло. Кайл последовал
его примеру. В молчании они отъехали от пивной и добрались до опушки леса.
Наконец принц заговорил.
     - Ты зовешься моим телохранителем, - произнес он.
     - Да, господин, - отозвался Кайл. - Твоя жизнь в моих руках.
     - Только  жизнь?  -  осведомился  принц  угрюмо.  -  Значит,  если  я
правильно тебя  понял,  ты  вмешиваешься  лишь  тогда,  когда  кому-нибудь
вздумается прикончить меня?
     - Да, господин, - повторил Кайл, не опуская глаз.
     - Знаешь, Кайл, - недовольно заметил принц,  -  пожалуй,  ты  мне  не
нравишься. Совсем не нравишься.
     - Это не входит в мои обязанности, - ответил Кайл.
     - Может быть, - принц усмехнулся. - Но твое-то имя мне  известно,  не
забудь!
     Разговор оборвался, и в течение следующего получаса они не обменялись
ни единым словом. Однако постепенно раздражение принца улетучилось,  и  он
принялся напевать под нос песенку на незнакомом Кайлу языке. Потихоньку  к
нему возвратилось хорошее настроение, и вскоре он обратился к  Кайлу  так,
словно между ними не возникло никаких трений. Неподалеку находилась Пещера
Мамонтов, принц высказал желание посетить ее. Потом они двинулись вверх по
течению Зеленой реки. Принц как будто позабыл о ссоре в пивной и стремился
очаровать всех, кто попадался им навстречу. Солнце уже клонилось к закату,
когда путники достигли крохотной деревушки с придорожным трактиром, позади
которого был выкопан пруд, а вокруг росли дубы и сосны.
     - Чудесный вид, - проговорил принц. - Что ж, Кайл, здесь мы заночуем.
     - Как вам будет угодно, господин.


     Они спешились. Кайл отвел лошадей в стойло,  а  затем  отправился  на
поиски принца. Тот сидел в зале, пил пиво и флиртовал  со  служанкой.  Она
выглядела моложе той, что танцевала с принцем на  площадке:  невысокая,  с
пушистыми волосами и с большими карими глазами, которые  так  и  сияли  от
восторга. Еще бы, ведь на нее обратил внимание такой красавец!
     - Да, - сообщил принц Кайлу, искоса поглядев на своего телохранителя,
когда служанка удалилась, чтобы принести кофе, - это место мне подходит.
     - Подходит? - переспросил Кайл.
     - Для того, чтобы поближе познакомиться с людьми, - принц рассмеялся.
- Я буду наблюдать, а ты станешь объяснять их поведение. Договорились, мой
добрый Кайл?
     Кайл задумчиво посмотрел на него.
     - Я расскажу вам все, что знаю, господин, - пообещал он.
     Они приступили к ужину. Принц забросал Кайла  вопросами  о  том,  что
увидел, и о том, чего увидеть не успел.
     - Но почему вы все живете прошлым? Допустим, мир может быть музейным,
но люди... - он на секунду отвлекся, чтобы  улыбнуться  служанке,  которая
вдруг оказалась у их столика.
     -  Мы  не  экспонаты,  господин,  -  возразил  Кайл,  -   мы   живые.
Единственный способ сохранить народ и его культуру - не дать им умереть. И
потому мы, земляне, стали как бы древним эталоном Молодых Миров.
     - Забавно, - пробормотал принц, не сводя глаз со служанки, которая то
и дело поглядывала на него.
     - Это не то слово, господин, - сказал Кайл,  однако  принц,  по  всей
видимости, его не услышал.
     После ужина они возвратились в бар.  Принцу,  видимо,  уже  наскучила
беседа с Кайлом, и он взялся за соседей. Кайл какое-то время  наблюдал  за
ним, но решив, что  все  в  порядке,  вышел,  чтобы  проверить  лошадей  и
договориться с трактирщиком о завтраке. Когда он вернулся,  принц  куда-то
исчез. Кайл уселся за столик, ожидая, что юноша вот-вот  придет,  но  того
все не было, и Кайл забеспокоился. Снедаемый тревогой, он вновь отправился
посмотреть, как там лошади. Те мирно жевали овес.  Жеребец,  учуяв  Кайла,
тихонько заржал и повернул к нему голову.
     - Ничего, приятель, все в порядке, - буркнул Кайл. Хотя сам он в этом
уверен не был.
     Кайл направился в бар и  сел  у  открытого  окна.  Мало-помалу  толпа
посетителей стала редеть. Часы, что висели на стене  над  рядами  бутылок,
показывали без чего-то полночь. Внезапно снаружи донеслось конское ржание.
Кайл бросился в конюшню.  Ворвавшись  туда,  он  увидел  в  свете  ночника
принца: бледный, тот седлал мерина. Дверь в стойле жеребца была распахнута
настежь. Заметив телохранителя, принц отвернулся. Кайл заглянул к жеребцу:
конь по-прежнему оставался на привязи, но явно был чем-то взбудоражен.  На
полу валялось седло.
     - Уезжаем - торопливо проговорил принц.
     - Мы же собирались переночевать здесь, - напомнил Кайл.
     - Ну и что? Я передумал. Мне  нужно  проветриться,  -  принц  кое-как
взгромоздился на мерина и, не дожидаясь Кайла, послал коня  в  ночь.  Кайл
торопливо оседлал жеребца. Определить в темноте, куда умчался принц,  было
невозможно, поэтому Кайл дунул  жеребцу  в  ухо:  тот  заржал,  и  вдалеке
послышалось ответное ржание мерина.
     Кайл догнал принца на вершине холма. Мерин лениво брел по тропинке, а
юноша мурлыкал под нос ту же песенку, которую пел раньше.  Завидев  Кайла,
он усмехнулся и запел громче.  Слов  было  не  разобрать,  однако  мелодия
настораживала. Внезапно Кайл догадался.
     - Девушка! - воскликнул он. - Та служанка, что с ней?
     Ухмылка на мгновение исчезла с лица принца, потом возвратилась.
     - Попробуй угадать, - отозвался юноша со смешком;  на  Кайла  пахнуло
перегаром. - Она в своей комнате, довольная и  счастливая.  Девушка  и  не
подозревает... что ее осчастливил  сын  императора...  Надеется  встретить
меня поутру... но зря... правда, мой верный Кайл?
     - Зачем это, господин? - спросил Кайл тихо.
     - Зачем? - принц пьяно воззрился  на  него.  -  Кайл,  у  моего  отца
четверо сыновей, а у меня трое братьев. Но императором  стану  я  один.  А
император не отвечает на вопросы, он их задает.
     Кайл промолчал. Принц не сводил с него взгляда. Так прошло  несколько
минут.
     - Хорошо, я скажу тебе зачем, - заявил  принц,  продолжая  прерванный
разговор. - Ты не мой телохранитель, Кайл. Я тебя раскусил.  Ты  охраняешь
не меня, а их.
     Кайл стиснул зубы. Темнота скрыла выражение его лица.
     - Ну и пусть,  -  принц  взмахнул  рукой  и  качнулся  в  сторону,  -
наплевать. Поступай как знаешь, я не в обиде. Только давай посчитаем очки,
идет? Тот мерзавец, который посмел прикоснуться ко мне, - ты  сказал,  что
никто не назовет его имени. Что ж, очко в твою пользу. Но вот девчонку  ты
проморгал, - так что поровну. Кто победит, добрый Кайл?
     Кайл глубоко вздохнул.
     - Господин, - произнес он, - однажды вам придется жениться на девушке
с Земли...
     Принц засмеялся.
     - Не много ли чести? - бросил он. - Впрочем, таковы все земляне...
     Вновь установилось молчание. Придерживая нетерпеливого жеребца.  Кайл
внимательно наблюдал за юношей. Тот, похоже, задремал -  голова  свесилась
на  грудь,  пальцы  выпустили  поводья.  Спустя   какое-то   время   принц
встрепенулся, выпрямился в седле и огляделся по сторонам.
     - Я бы не отказался чего-нибудь выпить, - сказал он ровным голосом. -
Где здесь можно найти пиво?
     - Сейчас, господин, - отозвался  Кайл.  Он  повернул  направо.  Мерин
послушно поскакал следом за жеребцом. Всадники  перевалили  через  холм  и
спустились к озеру, вода которого поблескивала в лунном свете,  а  дальний
берег терялся во мраке. Недалеко за деревьями сверкали огоньки.
     - Вот, господин, - проговорил Кайл, - приют рыболовов. Тут есть бар.
     Они подъехали к приземистому зданию, выходившему окнами на озеро.  Из
окон лился свет, так что можно было различить причал с привязанными к нему
лодками. Принц спешился и сопровождаемый Кайлом прошел  внутрь.  Зал,  где
они очутились, был просторным и довольно-таки скудно  обставленным.  Вдоль
одной из стен протянулась стойка. Над ней висели три или четыре рыбины,  а
за ней возвышались трое барменов: один уже в летах, внушительный,  а  двое
других, помоложе, крепко сбитые  и  мускулистые.  Посетители,  в  основном
мужчины, сидели за квадратными столиками или стояли у стойки.
     Принц  уселся  за  столик.  Кайл  пристроился  рядом.  Когда  подошла
официантка, они заказали пиво и кофе, принц опустошил свою кружку, едва ее
принесли, и вновь подозвал официантку.
     - Еще, - сказал он и улыбнулся. Официантка, женщина  лет  тридцати  с
небольшим, улыбнулась в ответ, поставила перед  ним  пиво  и  вернулась  к
стойке,  где  возобновила  разговор  с  двумя  мужчинами  примерно  своего
возраста.  Один  из  них  был  очень  высокий,  второй  -   коренастый   и
широкоплечий. Принц поднес кружку к  губам,  жадно  опорожнил  ее  и  лишь
сейчас, по-видимому, заметил, что Кайл сидит за тем же столиком.
     - Ты, верно, думаешь, что я пьян? - спросил он.
     - Пока нет, - отозвался Кайл.
     - Молодец, - одобрил принц. Ну а если я захочу напиться? Кто  посмеет
остановить меня?
     - Никто, господин.
     - Молодец,  -  повторил  принц.  Осушив  кружку  до  дна,  он  махнул
официантке. Скулы его заалели  румянцем.  -  Когда  попадаешь  в  паршивый
мирок, где полным-полно паршивых людишек... Привет, Ясноглазка! -  перебил
он сам себя. Официантка, поставив очередную порцию, засмеялась и упорхнула
обратно к стойке. -  ...Приходится  развлекаться,  как  получается.  -  Он
расхохотался. - Я вспоминаю своего отца... И Мости... они  прожужжали  мне
все уши... - Принц искоса поглядел на Кайла. - Знаешь, одно  время  мне  и
впрямь было страшновато... Впрочем, я ничего не боюсь... просто было не по
себе из-за того, что в  будущем  меня  ожидало  путешествие  на  Землю.  Я
тревожился, что не сумею... как это...  показаться  землянам!  Кайл,  тебе
доводилось бывать в Молодых Мирах?
     - Нет, - ответил Кайл.
     - Я так и думал. Тогда  послушай,  что  я  тебе  скажу:  там  намного
интереснее, чем здесь. А я, Кайл, будущий император. И потому лучше  всех.
Догадайся, какими я вижу всех вас? Ну,  давай,  давай,  мой  добрый  Кайл.
Говори правду. Я повелеваю?
     - Не вам судить нас, господин, - откликнулся Кайл.
     - Что? Не мне? - Голубые  глаза  яростно  сверкнули.  -  Разве  я  не
будущий император?
     - Судить не позволено никому, - возразил Кайл, -  ни  императору,  ни
слуге. Император необходим нам как символ,  чтобы  удержать  вместе  сотню
миров. Но главная  задача  любого  народа  -  выжить.  Потребовался  почти
миллион  лет,  чтобы  на  Земле  развилась  жизнестойкая  цивилизация.  На
планетах,  которые  только  осваиваются,  общество  нестабильно,  культура
подвержена вырождению, а потому никак не обойтись без  эталона  или,  если
хотите, без источника, первоначального генетического материала.
     Принц ухмыльнулся.
     - Прекрасно, мой добрый Кайл, прекрасно! Все это я уже не раз  слышал
и, заметь, не верю ни одному слову. Я видел землян  собственными  глазами.
Вы  ли  -  венец  творенья?  Мы  развиваемся,  а  вы  застряли  на  месте,
закуклились, остановились. - Юноша рассмеялся в лицо Кайлу. - Вы  боялись,
что ваша ложь станет очевидна всем, так оно и случилось. Я  видел  вас,  я
узнал вас. Я сильнее и храбрее любого из тех, кто сидит здесь,  и  знаешь,
почему? Нет, не потому, что я сын императора. Потому что сила и  храбрость
у  меня  -   врожденные!   Врожденные!   Я   могу   поступать,   как   мне
заблагорассудится,  и  на  всей  вашей  планетке  не   найдется   человека
достаточно смелого, чтобы остановить меня. Смотри. - Он встал из-за стола.
- Я хочу, чтобы официантка выпила со мной. Предупреждаю тебя  заранее.  Ну
что, попробуешь остановить меня?
     Их взгляды встретились.
     - Нет, господин, - произнес Кайл. - Мне поручали другое.
     - Надеюсь, - хмыкнул принц и двинулся  к  стойке,  у  которой  стояла
официантка, по-прежнему занятая беседой с  двумя  мужчинами.  Принц  встал
поблизости от женщины и  заказал  бармену  кружку  пива.  Получив  ее,  он
повернулся к стойке спиной, оперся  локтями  и  заговорил  с  официанткой,
перебив высокого мужчину.
     - Вы не против перекинуться со мной парой словечек? - услышал Кайл.
     Женщина, похоже, удивилась, но, когда  обернулась,  узнала  принца  и
улыбнулась ему,  по-видимому,  польщенная  его  прямотой  и  тем,  что  ее
выделяет такой красивый молодой человек.
     - Не возражаете? - справился принц  у  высокого  мужчины.  Тот  хмуро
посмотрел на него, раздраженно пожал плечами и отвернулся.
     - Видите? - улыбаясь,  сказал  принц,  -  он  знает,  что  вы  должны
говорить со мной, а не...
     - Погоди-ка, сынок.
     Это подал голос широкоплечий коротышка. Принц  повернулся  к  нему  с
наигранным изумлением. Коротышка положил руку  на  плечо  своему  высокому
приятелю.
     - Не грусти, Бен, - сказал он. - Паренек всего лишь малость перебрал.
Проваливай отсюда, - последнее относилось к принцу. -  Клара  останется  с
нами.
     Принц ошарашено уставился на него. Коротышка, как ни в чем не бывало,
вернулся к прерванному разговору, и тут принц очнулся.
     -  Минуточку,  -  произнес  он,  схватив  коротышку  за  плечо.   Тот
развернулся, взял со стойки кружку принца и выплеснул ее содержимое в лицо
юноше.
     - Остынь, паренек.
     Принц на мгновение застыл, как вкопанный, а  потом,  не  потрудившись
даже вытереть с лица  пену,  коротко  размахнулся  левой  рукой,  готовясь
повторить удар, который продемонстрировал  в  пивной.  Но  коротышка,  как
понял с первого взгляда Кайл, сильно  отличался  от  поверженного  принцем
официанта: был фунтов на тридцать тяжелее, лет на пятнадцать опытнее и  по
характеру являлся, очевидно, непременным участником  всяческих  потасовок.
Он не стал дожидаться, пока его ударят,  и,  поднырнув  под  кулак  юноши,
обхватил принца своими ручищами. Драчуны покатились по полу.
     Кайл устремился к ним; трое барменов разом перемахнули через  стойку.
Высокий приятель коротышки,  сверкая  глазами,  старался  уловить  момент,
чтобы побольнее пнуть принца. Рука Кайла сдавила ему горло. Он закашлялся,
задергался, норовя высвободиться. Кайл отпустил его, взглянул на  старшего
бармена и развел руками.
     - Ладно, - сказал бармен, - но больше не вмешивайся. - Он  повернулся
к своим помощникам. - Оттащите его.
     Молодцы в фартуках живо разняли драчунов. Мгновение спустя  коротышка
оказался словно зажатым в тиски, он попытался вырваться - и затих.
     - Дайте мне проучить его! - прорычал он.
     - Не здесь, - ответил старший бармен.
     Принц медленно поднялся на ноги. Из ссадины на  лбу  сочилась  кровь,
лицо было бледным, как у утопленника.  Он  посмотрел  на  стоявшего  рядом
Кайла, открыл рот и издал диковинный звук, нечто среднее между рыданием  и
проклятием.
     - Так, - произнес бармен, - мотайте на улицу и разбирайтесь там.
     Принц огляделся. Посетители  бара  окружали  их  плотной  стеной.  Он
перевел взгляд на Кайла.
     - На улицу?
     - Понятно, а куда же еще, - проговорил бармен.  -  Драка-то  началась
из-за тебя. Это ваше дело, но не здесь! Проваливайте!
     Он подтолкнул принца к выходу, но  тот  уперся,  вцепившись  рукой  в
кожаную куртку Кайла.
     - Кайл!..
     - Простите, господин, но деретесь вы - не я.
     - Пойдем выйдем, - буркнул коротышка. Принц воззрился на них с  таким
видом, словно ему явились некие неизвестные доселе существа.
     - Нет, - сказал  он,  отпустив  куртку  Кайла,  и  вдруг  его  ладонь
метнулась к кобуре на поясе телохранителя. Миг - и в руке принца  оказался
пистолет.
     - Не сметь! - взвизгнул юноша. - Все назад!
     На последних словах голос сорвался. Из толпы донесся то ли рык, то ли
стон; она откачнулась. Народ попятился. На  месте  остались  лишь  Кайл  и
широкоплечий коротышка.
     - Ах ты, недоносок! - пробормотал коротышка.
     - Я знал, что у тебя пороху не хватит...
     - Заткнись! -  рявкнул  принц.  -  Все  заткнитесь!  И  не  вздумайте
преследовать меня! - Он двинулся к двери, поводя пистолетом из  стороны  в
сторону.  Мало-помалу  к  нему  возвращалась  уверенность.  У   двери   он
остановился и вытер рукавом кровь с лица.
     - Свиньи! - бросил он и, выйдя наружу, захлопнул дверь.
     Кайл  шагнул  вперед  и  преградил  дорогу  коротышке.   Их   взгляды
скрестились, и Кайл понял, что противник признал в нем бойца.
     - Мы уходим, - сказал Кайл. Коротышка не  ответил,  да  ответа  и  не
требовалось. Кайл подошел к  двери  и  осторожно  отворил  ее.  Ничего  не
случилось; тогда он нырнул в ночную тьму и сразу кинулся вправо, чтобы  не
попасть под выстрел. Однако выстрела не  последовало.  На  мгновение  Кайл
будто ослеп, но вскоре зрение вернулось к нему, и он направился туда, где,
по его мнению, находился навес для лошадей.
     Принц уже отвязал мерина и готовился вспрыгнуть в седло.
     - Господин, - окликнул его Кайл. Принц вздрогнул, но, овладев  собой,
кинул через плечо:
     - Убирайся!
     - Господин, - повторил Кайл, - вы потеряли  голову.  Это  бывает.  Не
было бы хуже. Отдайте мне пистолет, господин.
     - Отдать  пистолет?  -  Юноша  какой-то  миг  недоуменно  разглядывал
телохранителя, затем издевательски расхохотался. - Отдать  тебе  пистолет,
чтобы ты снова позволил отколотить меня?
     - Господин, пожалуйста, ради вашего собственного блага,  отдайте  мне
пистолет.
     - Убирайся! - крикнул принц. - Убирайся, пока  я  не  всадил  в  тебя
пулю!
     Кайл глубоко вздохнул.
     - Обернитесь, господин.
     Он судорожно обернулся, в свете, что падал на землю из окон трактира,
холодно блеснул металл оружия. Быстро нагнувшись, Кайл сунул руку в  сапог
и  стиснул  пальцами  рукоять  кинжала.  Экономным,   точно   рассчитанным
движением - принц не успел даже сообразить, что происходит,  -  он  вонзил
клинок в грудь юноши. Лезвие проникло под ребра и  погрузилось  в  сердце,
тыльной стороной ладони Кайл прикоснулся к материалу,  облекавшему  теперь
уже мертвую плоть. Принц вздрогнул и обмяк. Кайл  подхватил  его,  взвалил
тело на мерина и привязал к седлу, отыскал впотьмах пистолет и вложил  его
в кобуру, затем вскочил на жеребца и, ведя мерина  в  поводу,  тронулся  в
обратный путь.
     Когда он добрался до гостиницы, где почти двадцать четыре часа  назад
встретил принца, над холмами занимался серый рассвет. Миновав ворота, Кайл
увидел  высокого  человека,  едва  заметив  одинокого  всадника  с   двумя
лошадьми, тот бросился к нему. Кайл узнал Монтлейвена, наставника  принца.
Старик плакал, не стыдясь слез,  и  сразу  же  принялся  распутывать  узлы
веревок, не дававших мертвецу выпасть из седла.
     - Мне очень жаль, - проговорил Кайл и  поразился  тому,  как  сухо  и
отстраненно звучит его голос. - Выбора  не  оставалось.  Вы  все  поймете,
когда прочтете мой отчет...
     Он умолк. В дверях гостиницы показалась еще одна фигура, ростом  выше
Монтлейвена. Человек сошел по ступенькам крыльца и направился к Кайлу.
     - Господин, - прошептал Арнем, вглядываясь в знакомые  черты  лица  -
такие же, как у принца, только волосы были седыми. Император не плакал, но
чувствовалось, что выдержка может изменить ему в любой момент.
     - Что произошло, Кайл? - спросил он.
     - Господин, - отозвался Кайл, - я предоставлю отчет утром...
     - Я хочу знать, - перебил император.
     К горлу Кайла подкатил комок. Он сглотнул, но ощущение не исчезло.
     - Господин, - сказал он, - у вас трое сыновей.  Один  из  них  станет
наследником и оправдает все ваши надежды.
     - Что он сделал? Кого оскорбил? Отвечай! - голос императора сорвался,
как у сына тогда, в баре.
     - Ничего и никого, - пробормотал Кайл.  -  Ударил  паренька  немногим
старше себя. Слишком часто прикладывался к бутылке. Обесчестил девушку.  В
общем, измывался не над другими -  над  собой.  -  Он  снова  сглотнул.  -
Подождите до завтра, господин. Все будет в отчете.
     - Нет! - император ухватился за луку седла Кайла, стиснув ее с  такой
силой, что белый жеребец застыл. - Этот обычай соблюдается в наших  семьях
вот уже три столетия. Что помешало моему сыну пройти испытание на Земле? Я
хочу знать!
     Горло у Кайла жгло огнем, словно его заставили проглотить раскаленный
докрасна камень.
     - Господин, - ответил он, - ваш сын был трусом.
     Пальцы  императора  разжались,  будто  вдруг  утратили  всякую  силу.
Правитель ста миров рухнул, как подкошенный, в пыль, сейчас  он  ничем  не
отличался от последнего из нищих. Кайл подобрал поводья, выехал со двора и
поскакал к лесу. Над холмами вставало солнце.
Гордон Р.Диксон. Зовите его "господин".
перевод с англ. - К. Королев.
Dickson, Gordon R(upert). Call Him Lord.




                               Гордон ДИКСОН

                                   ВОИН




     Из-за  перегрузки  Лонг-Айлендского  космопорта  посадка  корабля   с
Фриленда задерживалась. На пустом бетонном поле у стены космопорта  стояли
два полицейских офицера.  Поднятые  воротники  плащей  плохо  защищали  от
дождя, а укрыться поблизости было  негде.  Дождь  сменился  снегом,  и  по
посадочному полю побежали волны поземки. И в это снежное месиво  опускался
космический корабль.
     - Приземлились, - в голосе лейтенанта Манхэттенской  полиции  Тибурна
не было слышно особой радости.
     - Говорить с ним, наверное, лучше мне.
     -  Разумеется,  это  же  твоя  работа,  -  Бриген,   офицер   полиции
космопорта, рассмеялся. - Я же просто  представитель  космопорта.  Встречу
его на своей территории, представлю тебя и "до свидания".  Честно  говоря,
не понимаю, что это вы так разволновались. Черт с ним, с этим Кенебуком, с
его миллионами и бандитами. Пусть бы этот боевик  его  прикончил,  вам  же
спокойнее.
     - Это еще большой вопрос, кто из них кого прикончит. Кенебук тоже  не
ягненок, -  озабоченно  сказал  Тибурн.  -  А  мы  постараемся  вообще  не
допустить убийств.
     Огромный, как гора, корабль возвышался посреди посадочной площадки. В
нем открылся посадочный люк, и  развернулся  пассажирский  трап.  В  толпе
спускающихся пассажиров оба офицера сразу заметили нужного им человека.
     - Ну и дылда, - вырвалось у Бригена, и он взглянул на Тибурна, как бы
ища поддержки.
     - Эти профессионалы с Дорсая все очень высокие, - Тибурн почти дрожал
от холода и передергивал плечами. - Там генетически вывели касту воинов.
     - Я слышал, что они высокие, но  этот,  кажется,  просто  великан,  -
Бриген почти оправдывался. Первые пассажиры уже заходили  в  космопорт,  и
офицеры поспешили навстречу невозмутимому дорсайцу. Они подошли достаточно
близко и откровенно разглядывали его. Воин был в штатском, но  его  манера
держаться придавала и этой одежде вид формы. Тибурн не  раз  встречался  с
дорсайскими воинами и всегда отмечал их заметное сходство друг  с  другом,
возможно, это было следствием генетических экспериментов.
     Но этот не был похож на остальных. Словно он  был  не  обычный  живой
человек, а только воин, рожденный для сражений. Полиция успела получить на
него анкетные данные. Родился в Форели на Дорсае. Имеет брата-близнеца.  В
примечаниях сказано, что брат  его  уравновешен  и  общителен,  а  сам  Ян
замкнут и мрачноват.
     И приближавшийся офицер вполне соответствовал этой характеристике.
     Тибурну вспомнилась старая шутка о Дорсае. Говорили, что если бы  его
жители захотели завоевывать, то им не смог бы противостоять даже союз всех
тринадцати миров. Тибурн никогда об этом не задумывался. Но офицер, шедший
ему навстречу, заставлял почувствовать разницу между Землей и Дорсаем. Это
человек, чья жизнь и смерть подчинены другим законам.
     Тибурн отмахнулся от этих путаных мыслей. "Солдат как солдат,  просто
настоящий профессионал", - успокаивал он себя.
     Ян поравнялся с ними, и офицеры шагнули ему навстречу.
     - Господин командующий Ян Грин? - выступил вперед Бриген. - Я  -  Кай
Бриген из полиции космопорта, а это Вальтер Тибурн из полиции  Манхэттена.
Не могли бы вы уделить нам несколько минут для разговоров?
     Ян Грин кивнул. Было заметно, что это его  не  волнует.  Он  спокойно
последовал за полицейскими, слегка сдерживая шаг, чтобы не  заставлять  их
бежать. Они обогнули здание космопорта и  подошли  к  незаметной  железной
двери с надписью "Посторонним вход запрещен". Служебный лифт поднял их  на
верхние этажи. Весь путь проходил в молчании.
     Ян сидел в кресле и  спокойно  и  безразлично  рассматривал  сидящего
напротив Тибурна и стоящего у стены Бригена. А Тибурн глаз не мог оторвать
от тяжелых, массивных рук воина, лежащих на подлокотниках кресла. Они были
даже красноречивее, чем замкнутое, каменное лицо.
     - Господин командующий, -  Тибурн  наконец  решил  заговорить,  -  мы
получили сведения, что вы прибыли на Землю для встречи с одним  человеком.
Это правда?
     - Я должен навестить родственника моего погибшего офицера, -  ответил
Ян. Голос у него был  более  живой,  чем  лицо,  хотя  ему  и  не  хватало
выразительности.
     Чувствовалось, что он привык скорее скрывать, чем  выдавать  чувства.
Тибурн подумал, что с этим человеком будет трудно.
     - Это Джеймс Кенебук?
     - Вероятно он, - ответил Ян. - У меня в  армии  был  лейтенант  Бриан
Кенебук. Три месяца назад он погиб. Джеймс Кенебук - его старший брат.
     - И вы  наносите  визиты  семьям  всех  своих  погибших  офицеров?  -
недоверчиво спросил Тибурн.
     - Это мой долг. Особенно, если они погибли на боевом посту.
     -  Понятно,  -  Тибурн  почувствовал  себя  неловко  и  сменил   тему
разговора. - Оружия вы, разумеется, не привезли?
     Так же невозмутимо Ян ответил:
     - Нет.
     - Понимаю. Да это и не особенно важно, -  Тибурн  снова  взглянул  на
тяжелые спокойные руки, - я думаю, что вы сами очень опасное, а  может,  и
смертельное оружие. Вы  в  курсе,  что  у  нас  на  учете  в  полиции  все
профессиональные боксеры и каратисты?
     Ян кивнул.
     Тибурн облизнул губы. Он чувствовал, что начинает злиться.
     Черт бы побрал такую работу. И плевать мне  на  Кенебука  и  все  его
миллионы! Стоит из-за этого нервы трепать.
     - Ладно, командир. Давайте  говорить  откровенно.  Полиция  Северного
Фриленда сообщила нам, что вы обвиняете в смерти своего офицера его  брата
Джеймса Кенебука.
     Ян молча слушал, изредка вскидывая глаза на говорившего.
     - Мы хотели бы выслушать ваши объяснения, - Тибурн повысил голос.
     Ян продолжал молчать, повисла напряженная пауза.
     - Лейтенант Бриан Кенебук, - раздался  спокойный  голос  Яна,  -  был
командиром отряда в 36 солдат. Не оценив ситуацию, он завел свой  отряд  в
окружение. Выйти оттуда и добраться до своих частей смогли только  пятеро:
он и четыре солдата. За это он  предстал  перед  трибуналом,  против  него
выдвинуто обвинение в  безответственности  и  непродуманных  действиях,  в
смерти людей. Все четыре уцелевших солдата дали показания против него. Вам
известно о Кодексе  Чести  Наемников?  Согласно  ему,  Бриан  Кенебук  был
приговорен к расстрелу.
     Ян был так спокоен и убедителен, что слушателям нечего было  сказать.
Долгая звенящая пауза заставила Тибурна действовать.
     - Непонятно, при чем здесь Джеймс Кенебук. Бриан отличился там у  вас
и был наказан по вашим законам. Если уж кого-то обвинять в этой смерти, то
скорее вас и ваше командование. Вы же обвиняете того, кого там и близко не
было. Джеймс Кенебук Землю не покидал.
     - Вы знаете, - пояснил Ян, - что Бриан был его братом.
     Тяжело и холодно  прозвучало  в  тишине  это  спокойное  утверждение.
Тибурн почувствовал, как сжимаются его пальцы.


     Он набрал воздуха и заговорил, как на докладе начальству:
     - Командир, мне вас, конечно, не понять. Вы,  дорсайцы,  -  воины  от
природы, а я только землянин. Но  я  также  полицейский  Манхэттена,  и  я
отвечаю за спокойствие  и  безопасность  в  этом  округе.  Джеймс  Кенебук
проживает здесь, и, следовательно, я отвечаю и за его безопасность.
     Тибурн вдруг почувствовал, что избегает встречаться глазами с Яном, и
заставил себя взглянуть ему прямо в лицо. Ян был все так же спокоен.
     - Я обязан предупредить вас, что нам  известно  о  ваших  планах.  Из
вполне достоверных источников мы знаем, что вы решили отомстить за  смерть
офицера Бриана Кенебука,  убив  его  брата  Джеймса  Кенебука.  Информация
неофициальная, поэтому мы не можем задержать вас, пока вы соблюдаете  наши
законы. Здесь, командир, Земля, а не воюющая периферия.
     Тибурн  умолк,  ожидая,  что  Ян  хоть  как-то  отреагирует.  Но  тот
продолжал спокойно слушать.
     - Ни Кодекс Чести Наемников, ни законы пограничных  планет  не  имеют
здесь юридической силы. Здесь свои законы, и они исключают самосуд. Как бы
ни был виноват человек, пока суд не вынесет ему  приговор,  его  никто  не
смеет и пальцем тронуть. Нравится вам это или нет, но дело обстоит  именно
так.
     Тибурн снова взглянул в глаза гостя. Все то же спокойствие. Вздохнув,
он продолжал:
     - Возможно, вы твердо решили убить Кенебука, не думая, чего это будет
вам стоить. Тогда я бессилен.
     Он снова замолчал, давая возможность возразить, но Ян был по-прежнему
невозмутим.
     - Я понимаю, что вы можете просто подойти  к  Кенебуку  и  убить  его
голыми руками, и вас никто не успеет остановить. Но  я  вас  предупреждаю,
что в этом случае вы будете немедленно арестованы.  И  ни  я,  ни  суд  не
усомнятся в вашей виновности. Запомните, командир, на Земле убийство - это
преступление, которое не остается безнаказанным!
     - Я понимаю, - сказал Ян.
     - Слава богу! - Тибурн, наконец, услышал  его  голос  и  почувствовал
себя увереннее, - вы трезво мыслящий человек,  как  все  профессионалы.  Я
считал, что вы, дорсайцы, должны избегать смертельного риска.  А  убийство
Кенебука - для вас риск, безусловно, смертельный. Подумайте над  этим  как
следует.
     Ян взглянул на полицейского, словно спрашивал, закончил ли  тот  свою
проповедь.
     - Минуточку! - Тибурну приходилось нелегко. Все, что было сказано  до
того, он тщательно обдумал и  подготовил,  но,  честно  говоря,  не  очень
верил, что это подействует на дорсайца. - Командир, вы человек военный  и,
значит, должны быть реалистом. Понимаете ли вы, что все, что вы  знаете  и
умеете, на Земле бессмысленно? А того, что вам могло бы помочь, у вас  нет
и вы беспомощны? А у Кенебука есть все! Прежде всего  деньги,  и  немалые.
Знакомства во всех слоях общества до  самого  дна.  Здесь,  на  Земле,  он
родился и вырос. Он здесь свой, он знает все и умеет этим пользоваться.
     Тибурн внимательно посмотрел на собеседника, решая, стоит ли говорить
дальше.
     - Я надеюсь, вы меня  поняли.  Здесь,  на  Зевсе,  вы  можете  просто
исчезнуть, и никто не докажет, что в Этом виноват Кенебук. А  вот  если  с
ним что-то случится, вам не миновать трибунала. Так что взвесьте все  "за"
и "против".
     Ян был  так  же  невозмутим.  Ни  одна  мысль,  ни  одно  чувство  не
отразились на его спокойном лице. Если он и понял предостережение Тибурна,
то это не было заметно.
     - Благодарю вас! - Ян строго держался в рамках официальности. -  Если
вы закончили, то я бы хотел пойти устраиваться.
     - Это все, командир, - Тибурн  так  и  не  понял,  что  из  сказанною
воспринял собеседник.
     Как только за Яном закрылась  дверь,  Тибурн  откинулся  в  кресле  и
закрыл глаза, стараясь избавиться от ощущения унижения.
     Бриген чувствовал себя не лучше.


     От вокзала Ян направился к стоянке такси и поехал в  гостиницу  "Джон
Адамс". Он снял номер в том крыле здания, где останавливались приезжие,  и
запросил инфослужбу о местопребывании Джеймса Кенебука. Ему ответили,  что
тот проживает в этом же здании, в крыле для постоянных жильцов.
     Ян отправил Кенебуку визитку с просьбой  о  встрече  и  заказал  себе
завтрак. Потом он занялся распаковкой багажа. Сигнал пневмопочты  раздался
как раз тогда, когда  он  вынимал  маленькую  запечатанную  коробочку.  На
подносе пневмопочты лежала его  визитная  карточка,  на  обороте  ее  было
написано: "Приезжайте немедленно. К.".
     Тем временем Тибурн  поднялся  в  комнату  над  номерами  Кенебука  и
включил аппаратуру наблюдения за Яном. Как бы ни злился он на  собственное
бессилие, сейчас следовало сосредоточиться на  получаемой  информации.  По
закону он не имел пока права вмешиваться. Тибурн видел, как Ян  прошел  по
коридору,  застеленному  мягким  ковром,  к  лифту.  Спустился  на   этаж.
Задержался на  минуту  у  толстой  стеклянной  двери,  разделяющей  номера
приезжих и постоянных жильцов "Джона Адамса". Ян положил  свою  визитку  с
приглашением Кенебука под расположенный на двери монитор. С тихим шипением
дверь раздвинулась. Ян быстро шагнул вперед к лифту. Он вышел из лифта  на
тридцатом этаже и оказался  в  холле,  где  его  уже  ждали  трое  мужчин,
коренастые, крепкие (один из них, с тяжелой выпяченной челюстью, был  даже
выше Яна) и чертовски опасные. Тибурн, видевший их на  экране  телевизора,
сразу узнал  старых  знакомых  по  полицейской  картотеке.  Это  были  асы
подворотен. Наверняка Кенебук нанял их, как только узнал о приезде Яна. Их
сила, как и умение владеть любым оружием, делали их  достаточно  опасными.
Не приходилось сомневаться, что они не раз  проводили  время  за  тюремной
решеткой. Цепные псы, сливки нью-йоркского дна. И с первого же своего шага
на земле Яну приходилось противостоять им. Он на секунду замер.  А  дальше
началось что-то странное. Эти трое словно окаменели. Тибурн видел, что они
собирались обыскать Яна,  когда  нечто  остановило  их,  как  приморозило.
Что-то изменилось в самой обстановке, и они это учуяли. Почувствовал это и
Тибурн, хоть и видел  все  только  по  телевизору;  почувствовал,  сам  не
понимая, что. И только через некоторое время осознал ситуацию.
     Изменился сам Ян. Он не  шевелился  и  выглядел  таким  же  терпеливо
выжидающим, как и в бюро космопорта. Он и был таким до той  самой  минуты,
когда, шагнув из лифта, оказался в окружении трех громил.  Внешне  Ян  как
будто совершенно спокойно ожидал  их  действий.  Однако  Тибурн  мгновенно
понял:  любой,  кто  коснется  дорсайца,  -  умрет.  Одного  прикосновения
смертоносной руки будет  вполне  достаточно.  Тибурн  впервые  так  близко
наблюдал влияние силы профессионала с Дорсая;  силы  настолько  очевидной,
что она не нуждалась в словах.  Сам  вид  Яна  таил  угрозу.  И  если  его
окружали цепные псы, то  сам  он  был  диким  волком.  Пес,  почти  любой,
проигрывая в бою, убегает или сдается. Волк же или побеждает, или умирает.
     Когда стало ясно, что никто  из  встречающих  не  испытывает  желания
познакомиться с ним поближе, Ян сделал следующий шаг. Он  спокойно  прошел
мимо громил, не задевая их, подошел к  внутренней  двери,  нажал  ручку  и
вошел.
     Он оказался в салоне с огромным окном, залитым дождем. Огромный,  как
гимнастический зал, салон был полон людей. Дамы в богатых бальных платьях,
парадно одетые мужчины. Кое-кто держал в руках бокалы. Воздух был пропитан
сигаретным дымом, запахом духов и вина. Никто не  обернулся  на  входящего
Яна, но он чувствовал, что общее внимание сосредоточено на нем.
     Он прошел через весь салон к окну, у  которого  стоял  очень  высокий
мужчина. Он был атлетически сложен  и,  седовласый,  скуластый,  смотрелся
совсем неплохо. На подходящего к нему Яна он смотрел с явным изумлением.
     -  Грин?  -  нервно  спросил  он.  Голос   был   странный,   какой-то
неуверенный.  Он  то  отдавал  чем-то  блатным,  то  срывался  на  дискант
капризного ребенка.
     - Что с моими людьми, - он заставил себя пошутить, - ты, случаем,  не
проглотил их?
     - Неважно, - четко проговорил Ян. - Ты Джеймс Кенебук?  Вы  с  братом
похожи.
     Кенебук посмотрел в глаза дорсайца.
     - Извините, - он отставил бокал  на  тут  же  появившийся  поднос  и,
пройдя через толпу в холл, плотно прикрыл дверь. Во  внезапно  наступившей
тишине отчетливо и громко долетал  из-за  двери  его  сердитый  голос.  Он
вернулся в комнату красный от злости и снова обратился к Яну:
     - Они должны были тебя встретить и предупредить меня.
     Он замолчал, ожидая объяснений Яна, но тот молча разглядывал  его.  И
под его взглядом Кенебук краснел все сильнее.
     - Ну, - он решился, наконец, заговорить, -  тебя,  наверное,  прислал
Бриан? Что ты мне о  нем  скажешь?  -  и  добавил,  прежде  чем  Ян  успел
ответить. - Знаю, что он убит. Не стоило ехать с этим сообщением. Хотя мне
приятно было бы услышать,  что  Бриан  был  отличным  парнем,  рисковым  и
смелым, что, скажем, просил не завязывать ему  глаза  перед  расстрелом  и
что-то вообще такое...
     - Нет, - Ян покачал головой, - героем он не был.
     Кенебук как-то резко дернулся.
     - И ты перся в такую даль, чтоб сказать это? Я думал, вы дружили...
     -  Я  его  не  любил,  -  так  же  спокойно  пояснил  Ян.  Кенебук  в
растерянности уставился на  него.  -  Что  я  могу  сказать  о  Бриане?  -
продолжал Ян. - Его интересовали только слова, это нехорошо для солдата  и
еще хуже для офицера. Если бы до начала Фрилендской кампании у  меня  было
время разобраться, я снял бы его с командования. По его вине  мы  потеряли
тридцать два человека.
     - Вот оно что, - Кенебук пристально посмотрел в глаза Яна, -  значит,
ты в этом винишь себя?
     - Нет, - Ян ничего не добавил к  этому  отрицанию,  но  даже  Тибурн,
наблюдавший во телевизору, понял его.
     - Так почему бы тебе не оставить все это в покое?  Зачем  нужно  было
сюда ехать? - Кенебук не понимал и опять начинал злиться.
     - Из чувства долга.
     Кенебук замер. Ян потянулся к карману, в котором могло  быть  оружие.
Он двигался намеренно медленно, чтобы окончательно не перепугать Кенебука.
В руках его оказался маленький пакет.
     - Это личные вещи Бриана.
     Он положил пакет на столик возле Кенебука. Тот  немедленно  уставился
на пакет. Кровь отлила от его щек, и лицо скоро стало белее  седых  волос.
Он осторожно потянулся к пакету, словно боясь, что тот взорвется. И  вдруг
быстро схватил пакет. Потом поднял на Яна вопрошающий взгляд:
     - Э_т_о здесь? - он подчеркнул слово "это".
     - Это личные вещи Бриана, - повторил Ян.
     - Да... спасибо, - с трудом произнес миллионер. Заметно было, как  он
старался держать себя в руках, но голос его не слушался. - Это все?
     - Да, - подтвердил дорсаец.
     Они посмотрели друг другу в глаза.
     - До свидания, - Ян повернулся и вышел. Громилы из холла  исчезли,  и
Ян спокойно прошел к лифту.


     Тибурн опередил его, так как служебный лифт  шел  без  остановок.  Он
встретил Яна в его комнате.  Ян  ничуть  нс  удивился  и  прошел  прямо  к
столику, на котором стояла бутылка дорсайского виски,  принесенная  в  его
отсутствие. Он налил себе бокал.
     - Слава богу, все кончилось  хорошо,  -  Тибурн  был  доволен,  -  вы
встретились, поговорили и оба остались живы. Когда вы теперь улетаете?
     - Вы ошибаетесь, наш с ним разговор еще впереди. Выпьете немного?
     - На службе не положено, - Тибурн опять расстроился.
     - Мне придется еще задержаться здесь, - спокойно  продолжал  дорсаец.
Он плеснул виски во второй бокал и поднес его  Тибурну.  И  против  своего
желания тот подчинился и взял выпивку. Ян  подошел  к  огромному,  во  всю
стену, окну.
     За окном уже стемнело. Далеко внизу, у подножья небоскреба, светились
огни города. По стеклу ползли тяжелые капли холодною дождя.
     - Бросил бы ты все это, - Тибурн снова принялся уговаривать. - Как ты
не поймешь, что все это может плохо кончиться. Для тебя оставаться здесь -
значит  искать  смерти.  Я  еще  раз  повторяю,  что  здесь,  в  комплексе
Манхэттена, беспомощен именно ты, а не Кенебук. И Кенебук,  возможно,  уже
решил, что ему с тобой сделать.
     - Нет, - ответил Ян, отворачиваясь от окна. -  Он  ничего  не  решит,
пока не будет твердо уверен.
     - Не  будет  уверен  в  чем?  -  Тибурн  разозлился  уже  всерьез.  -
Послушайте, командир, мы здесь не в игрушки играем. Не успели мы  получить
сведения, что вы собираетесь на Землю с визитом, как Кенебук  обратился  к
нам с просьбой об охране. И не спрашивайте меня, откуда он об этом  узнал,
- я не знаю. Поймите, наконец, что он  достаточно  могущественен.  И  дело
даже не в его деньгах. От него можно всего ожидать - особенно вам. А мы...
Хоть он и обратился к нам за помощью, мне кажется, он будет  рад  оставить
нас в дураках. Вы помните этих красавчиков в холле?
     - Да, - невозмутимо произнес Ян.
     - Вот и славно.  По  крайней  мере,  поймите,  что  я  вас  не  даром
предупреждаю. И, может быть, даже забочусь я прежде всего о вас, поверьте.
Могу добавить,  что  полиции  очень  давно  известно,  что  Кенебук  хотел
избавиться от брата. Очень давно - когда Бриану было только  10  лет.  Но,
командир, честное слово, Бриан был немногим лучше!
     - Я это знаю, - сказал Ян, усаживаясь в кресло.
     - Вот и хорошо, что знаете. А историю этой семейки  вы  тоже  знаете?
Дедушка Кенебук был тут знаменитостью в своем  роде.  Он  умудрялся  иметь
касательство к любому крупному преступлению  на  восточном  побережье.  Из
старинного и влиятельного гангстерского клана  был  этот  дедушка.  Папаша
старательно отмывал деньги и успел все, что  можно,  вложить  в  легальный
бизнес. Так что наследники Джеймс и  Бриан  получили  капитал  чистеньким.
Такие законопослушные граждане, что даже за стоянку в  неположенном  месте
не оштрафуешь. Джеймсу в это время было  двадцать,  а  Бриану  исполнилось
только десять. И после смерти отца  ничто  не  напоминало  о  сомнительном
прошлом. Хотя связи с кланом, несомненно, остались.
     Ян потихоньку отхлебывал виски и слушал Тибурна с видимым интересом.
     - Начинаете соображать? - настойчиво повторил Тибурн. - Так  вот,  по
закону к Кенебуку не придраться. Но яблоко от яблони недалеко  падает.  Он
родился в бандитской семье и мыслит, как бандит. У них у  всех  врожденное
отвращение к дележке - даже с родным братом. Убить Бриана он  не  мог,  но
постарался сломать его и устроил такую веселую жизнь, что  мальчик  сбежал
из дому. А теперь и вообще погиб.
     Ян утвердительно кивнул.
     - Я думаю, вы согласны, -  продолжал  Тибурн,  -  что  здесь  Кенебук
выиграл. Он добился своего - Бриан ушел из дому и завербовался в  солдаты.
А вот с вами ему связываться совсем не хочется. Да, командир, несмотря  на
свои миллионы и вздорный характер, это очень трезвый, разумный  и  сильный
человек. Он понимает, что для борьбы с вами ему пришлось бы отказаться  от
всего, что он ценит: от женщин, виски, музыки.  А  зачем  ему  это?  Бриан
выбыл из игры. Он по глупости попал в окружение и погиб, что и требовалось
Джеймсу. И этого уже никто не изменит. За Кенебука закон, деньги, связи  и
влияние. А против - вы, в одиночку. И вы рассчитываете в такой ситуации на
победу?
     - Я исполню свой долг, - ответил Ян. Он  отпил  еще  глоток  виски  и
машинально покрутил в пальцах бокал.
     - И вы, офицер, должны это хорошо понимать. Так ли уж важен этот  ваш
долг? - воскликнул Тибурн.
     Ян быстро взглянул ему в лицо и опять занялся своим бокалом.
     - Самое  важное  -  долг  командира  перед  солдатом,  -  Ян  говорил
медленно, как что-то давно и глубоко продуманное. - Солдат целиком зависит
от офицера и имеет право на полную заботу о себе.  Офицера,  забывшего  об
этом, судят, и это служит  уроком  остальным.  Это  справедливо,  и  такое
положение  дел  создает  взаимную  ответственность,  которую  мы  называем
долгом.
     Тибурн выглядел ошеломленным.
     - И вы хотите восстановить справедливость во имя солдат, погибших  по
вине Бриана, - Тибурн только сейчас начал понимать, что руководило Яном, -
для этого вы и пришли сюда?
     - Да, - Ян утвердительно кивнул и отсалютовал бокалом.
     - Но Кенебук штатский и не подчинен вашим законам.
     Тут раздался звонок видеофона. Ян поставил  пустой  бокал  и  включил
прием. Его широкие плечи полностью загородили экран, но слышать Тибурн мог
все. Вызывал Джеймс Кенебук.
     - Алло, Грин?
     Пауза. Спокойный голос Яна:
     - Я вас слушаю.
     - Я сейчас один, - голос Кенебука казался резким и неестественным,  -
вечеринка кончилась, и я на досуге разобрал вещи Бриана.
     Он умолк. Тибурн всей кожей  чувствовал  какую-то  недосказанность  и
нарастающее напряжение,  которое  Ян  не  спешил  разрядить.  Он  выдержал
хорошую паузу, прежде чем спросить:
     - И что?
     - Не принимай всерьез нашу первую встречу, - Кенебук почти извинялся,
и только резкий тон совсем не соответствовал словам,  -  может,  попробуем
еще раз? Поднимайся ко мне, и поговорим о Бриане по-хорошему.
     - Иду, - Ян кивнул и выключил экран.
     - Стойте! - Тибурн вскочил на ноги. - Вы не должны с ним встречаться!
     - Почему? - Ян  насмешливо  улыбнулся.  -  Вы  же  видели  -  он  сам
пригласил меня.
     Тибурн сразу остыл.
     - Да, конечно. Вы приглашены. А вы не подумали, зачем ему это нужно?
     - Поговорить о Бриане. Сейчас он перебирал его вещи,  и  он  один,  и
свободен.
     - Но в этом пакете  ничего  интересного  нет!  Нам  на  таможне  дали
список: часы, бумажник, паспорт... Обычные вещи солдата.
     - Да, ничего интересного, - согласился  Ян,  -  поэтому  он  и  хочет
послушать меня.
     - А что вы можете ему сказать?
     - То, что он хочет от меня услышать.
     Полицейский смотрел с нескрываемым удивлением.
     - Джеймс всегда опасался Бриана,  -  терпеливо,  как  ребенку,  начал
объяснять Ян. - Ему казалось, что Бриан  может  стать  более  значительной
личностью, чем он сам. Поэтому-то он и пытался сломать его, а когда это не
удалось, решил просто убить.
     - Но Джеймс не убивал брата!
     - Вы уверены? - с усмешкой сказал Ян и подошел к двери.
     Тибурн сидел, как громом пораженный. Наконец, справившись с собой, он
рванулся к двери и положил руку на плечо дорсайца.
     - Постойте, - он почти кричал. - Кенебук не станет встречаться с вами
один на один. Эти трое бандюг - его постоянная охрана. Я уверен,  что  вас
там ждет ловушка.
     Ян осторожно, чтобы не обидеть, отстранил полицейского.
     - Я тоже так думаю, - сказал он и вышел.
     Тибурн замер в дверях и долго смотрел  ему  вслед.  Только  когда  Ян
исчез в лифте, он очнулся. Рванулся к  служебному  лифту,  спеша  включить
аппаратуру наблюдения. В холле никого не было. Ян подошел к двери в  салон
и, так как  она  была  приоткрыта,  вошел  без  стука.  На  столах  стояли
неубранные бокалы и  набитые  окурками  пепельницы.  Кенебук  сидел  перед
окном. Увидев дорсайца, он встал. Ян подходил все ближе  и  остановился  в
одном шаге от Кенебука. Тот пристально вглядывался в лицо  гостя,  ожидая,
что тот заговорит, но, так и не дождавшись, махнул рукой в сторону кресла,
предложив сесть. Ян непринужденно устроился в кресле, и  Кенебук  вернулся
на свое место.
     - Выпьешь? - предложил Кенебук, кивнув на бутылку и  стакан,  стоящие
на столе. - Пакет, который вы мне передали, - медленно  заговорил  Кенебук
потом, пристально глядя в глаза Яну, - содержал только личные вещи Бриана?
     - А что еще там могло быть? - дорсаец, казалось, удивился.
     Пальцы Кенебука вцепились в ножку бокала.  Он  казался  удивленным  и
даже возмущенным. И вдруг  неожиданно  рассмеялся,  сбрасывая  напряжение,
громко и вполне искренне.
     - Вы не поняли, командир, - наконец  выдохнул  он.  -  Здесь  я  буду
спрашивать, а вы отвечать. Итак, зачем ты сюда явился?
     - Исполнить свой долг, - ответил Ян.
     - Какой долг? - удивился Кенебук. - Кому и что ты должен?
     Казалось, что он сейчас опять зальется смехом, но  что-то  удерживало
его, и он притих.
     - Неужели ты должен Бриану? Ты же не был с ним связан.
     - Как бы я к нему ни  относился,  я  не  забываю,  что  он  был  моим
офицером.
     - Так ли это важно - быть одним из твоих офицеров?  Прежде  всего  он
был моим братом!
     -  Нет,  -  так  же  спокойно  возразил  Ян,  -  когда  речь  идет  о
справедливости, родство не в счет.
     - Какой справедливости? - Кенебук все-таки не удержался от  смеха.  -
Ты приехал искать справедливости для Бриана?
     - И для его погибших солдат...
     - Тридцать два солдата, - Кенебук опять рассмеялся.  -  Эти  тридцать
два мертвеца. Но я не знал этих людей и не был с ними. Так что в их смерти
не виновен ни сном, ни духом. Их подвел Бриан, он  и  поплатился  за  это.
Ясно, что он со своим отрядом  мог  захватить  штаб  противника.  И  сразу
получить всю славу и почести. - Кенебук снова ухмыльнулся. - И если это им
не удалось, то, черт возьми, при чем здесь я?
     - При том, что Бриан старался для тебя, - сказал Ян. -  Он  пошел  на
это, только чтобы доказать тебе, что он парень отчаянный.
     - Я не виноват, что он так и не стал взрослым, и до  меня  ему  было,
как до неба, - Кенебук поигрывал бокалом и вдруг выплеснул себе в рот  все
вино. И попытался опять улыбнуться. - Он никогда бы не дорос  до  меня,  -
Кенебук все так же крутил бокал, - просто я  не  хотел  подчеркивать,  что
сделан из другого теста, - он поднял на Грина совершенно пустой взгляд.  -
И ты запомни хорошенько, я - другой.
     Ян не собирался отвечать. Кенебук уставился на него, меняясь в лице.
     - Ты не веришь мне? - произнес он настойчиво. -  Лучше  скажи  сразу,
поверь, что я не похож  на  Бриана.  Я  же  рискнул  встретиться  с  тобой
наедине.
     - Да неужели?
     Тибурн, наблюдавший все это на экране, впервые услышал в  голосе  Яна
вполне человеческое удовлетворение.
     - Здесь мы вдвоем, - Джеймс снова рассмеялся, но на этот раз в  смехе
явно слышалось бахвальство. - Разумеется, за стеной сидит  моя  охрана.  В
нашем деле стоит быть предусмотрительным. Ну, и еще небольшой сюрприз  для
тебя.
     Он свистнул, и тут же к его ногам метнулось нечто, на  первый  взгляд
казавшееся собакой. Черное металлическое создание очень  быстро  скользило
на воздушной подушке.
     Ян заинтересованно разглядывал  его.  На  полу  стояла  металлическая
коробка с двумя гибкими щупальцами. Дорсаец удивленно кивнул:
     - Автомед.
     - Точно, - подтвердил Кенебук, - с настройкой на меня. Как бы  вторая
линия обороны. Если ты управишься с моей охраной, со мной все равно ничего
не случится. Даже если ты доберешься до меня, автомед успеет меня  спасти.
Так что на свои похороны я тебя не приглашаю. Тебе со мной не  справиться.
Лучше сдавайся сразу.
     Кенебук снова рассмеялся и оттолкнул автомед:
     - На место! - и машина тут же убралась назад под кресло. - Теперь  ты
видел все, - объяснил Кенебук, - я хорошо подстраховался. И, думаю, вполне
резонно.  Ты  профессионал,  а  значит,  ты  сильнее   и   опытнее   меня.
Следовательно, для того, чтобы выиграть у  тебя,  я  должен  был  привлечь
постороннюю силу, с которой тебе не справиться. И я сумел ее найти. Теперь
в этом положении тебе ничего не сделать. Все. Ты выключен.
     Он наконец оставил в покое свой бокал.
     - Я не Бриан. Я доказал, что могу справиться и с тобой.
     Грин молчал. Тибурн буквально впился в экран.
     - Вот только захочешь ли ты? - вдруг усмехнулся Ян.
     Кенебук вытаращил глаза.  Кровь  бросилась  в  голову,  заливая  щеки
нервным румянцем.
     - Ты что, издеваешься? Хочешь попробовать? - Джеймс вскочил  на  ноги
и, уже не сдерживаясь, забегал по салону.
     Тибурн  ни   секунды   не   сомневался,   что   разыгрывается   ранее
спланированный сценарий. Он не раз это  видел:  возмущение,  эмоциональный
всплеск - и адвокат толкует о "состоянии аффекта".
     Но Грин об этом, конечно, знать не мог.
     - Этот боевик  вооружен?  -  спросил  Тибурна  техник,  обслуживающий
аппаратуру.
     - Ему этого не надо.
     - А вот у Кенебука оружие есть, - техник  ткнул  пальцем  в  подмышку
Кенебука. - Там пистолет.
     Тибурн сильнее стиснул и без того ноющие пальцы и грохнул кулаком  по
столу.
     - Только этого не хватало!
     Кенебук все еще орал. Вот он демонстративно подставил Яну спину:
     - Ну, валяй, я даю тебе шанс. Дверь заперта, и здесь никого  нет.  Не
веришь?
     Он бросился к окну и убрал силовое поле. Дождь со снегом  ворвался  в
комнату. Кенебук снова повернулся к Яну.
     Тот стоял, не сделав ни одного движения. Концертный номер не  удался.
Надо было менять тактику.
     - В  чем  же  дело?  -  Кенебук  и  не  думал  скрывать  насмешки.  -
Расхотелось? А может, ты, Грин, просто трусишь?
     - Мы не закончили разговор о Бриане.
     - Ну разумеется, о Бриане, - Кенебук уже  не  уступал  в  спокойствии
Яну. - У него губа не дура - хотел стать таким, как я. Прямо из кожи  лез,
да ничего не вышло, - миллионер взглянул на Яна. - Вот и эту вашу операцию
провалил. У него ничего не могло получиться. Типичный неудачник.
     - Ему хорошо в этом помогли!
     Кенебук дернулся в кресле.
     - Я вас не понимаю! Что за помощь?
     - Исключительно твоя, любящий  братец,  -  голос  Грина  ударил,  как
хлыст. - Ты постарался сделать из него  второго  себя  -  так  легче  было
предвидеть его реакции. Ты заранее готовился к  большой  игре,  и  у  тебя
всегда была своя команда. А Бриан был всегда один, и все шишки сыпались на
него одного. Еще бы тебе не выиграть!
     Кенебук с трудом перевел дыхание.
     - Что за чушь ты несешь! - крикнул он.  И  только  тут  заметил,  как
внезапно сел его голос.
     - Ты пытался довести его до самоубийства, - продолжал в том  же  тоне
Грин, - но Бриан на это не способен. Он хорошо знал, что у него тоже  есть
права. Но больше всего ему хотелось добиться твоего  признания.  Он  давно
уже понял тебя и твои  цели,  но  с  детства  осталось  желание  заслужить
похвалу именно от тебя. Он все понимал, и все-таки  мечтал  доказать,  что
ничем не хуже тебя. До самого своего конца он играл в  подстроенную  тобой
игру.
     - Ну и что? - буркнул Кенебук. - Давай уж, досказывай все до конца.
     - Вот он и решил улететь с Земли и завербоваться  в  солдаты.  Не  из
патриотизма, как колонисты Ньютона, не потому, что был рожден  для  войны,
как дорсайцы, и не в поисках приключений,  как  рудокопы  с  Кобы.  Только
чтобы  показать  тебе,  что  ты  в  нем  ошибся.  Он  выбрал  такую  сферу
деятельности, где у тебя не было никакой власти. Он постоянно  писал  тебе
обо всем и,  наверное,  в  глубине  души  надеялся,  что  когда-нибудь  ты
встретишь его, как родного.
     Кенебук с горящими глазами сидел в кресле и тяжело дышал.
     - Но в твои планы это не входило, - терпеливо продолжал Ян. -  Ты  не
замечал его писем и не отвечал ему. Наверное, ты ждал, что от  одиночества
он запсихует и на чем-нибудь сорвется. Но все сложилось совсем не так. Его
заметили и стали продвигать по службе.  И  вот  он  уже  офицер,  командир
отряда. Это тебя насторожило. Если так пойдет дальше, Бриан быстро  займет
видное положение. Этого ты допустить не мог.
     Кенебук сидел молча, словно погруженный в транс.
     Ян заканчивал свое обвинение:
     - И ты решил действовать. В свой день рождения, как раз накануне  той
несчастной ночи, он получил поздравительную открытку, первую  весточку  от
тебя. Вот, полюбуйся!
     Ян вынул из кармана сложенную открытку. Похоже было, что  ее  сначала
раздраженно скомкали, а  потом  пытались  разгладить  горячим  утюгом.  Ян
развернул ее и сунул рисунок с текстом  чуть  не  под  нос  Кенебуку.  Тот
взглянул и опустил глаза.  На  открытке  был  небрежно  нарисован  заяц  с
карабином и валявшимся под ногами шлемом.
     Кенебук пристально посмотрел на Яна. Губы его  дернулись,  но  вместо
улыбки лицо скривила нервная гримаса.
     - У тебя все? - спросил он.
     - Еще нет. Кроме открытки... - Ян снова потянулся к карману.
     - Хватит! Довольно! - завопил Кенебук. Неожиданно он вскочил на ноги,
поставил кресло между собой и Яном и отступил к окну. Тут же в руке у него
оказался пистолет, и он немедленно выстрелил.  Ян  не  шелохнулся.  Только
вздрогнули мышцы, приняв в себя пулю.
     Обыкновенный раненый человек в  такой  ситуации  теряет  сознание.  А
дорсайца ранение будто  оживило.  Он  поднялся  с  кресла  и  двинулся  на
Кенебука. Тот закричал и продолжал ошалело палить, отступая к окну.
     - Сдохни! Исчезни! - вопил он, но дорсаец надвигался, неизбежный, как
судьба. Пара пуль попала в него, но он только встряхивался, как попавший в
воду пес. Кенебук  уперся  ногами  в  подоконник.  Отступать  дальше  было
некуда. Он  затравленно  озирался,  не  видя  выхода.  Патроны  кончились.
Завизжав,  он  швырнул  бесполезный  теперь  пистолет  в  голову  Яна   и,
неожиданно быстро повернувшись, выпрыгнул в окно. Его  визг  скоро  затих,
заглушенный ветром. Лететь ему предстояло тридцать этажей.
     Ян остановился. Его  рука  все  еще  сжимала  то,  что  так  испугало
Кенебука. Мгновение он еще держался на ногах и вдруг тяжело рухнул на пол.
     Когда, пробив потолок, Тибурн и техник спустились в номер, они  сразу
увидели на ковре выпавшие из разжавшихся пальцев Грина вещи. Тюбик  желтой
краски и кисточка - символы трусости.


     Через две недели после этих событий Тибурн и Ян прощались там же, где
встретились вначале, - у здания  космопорта.  Был  такой  же  дождливый  и
холодный день, и дорсаец, еще не вполне здоровый, кутался в плащ.
     - Но вы должны признать, - Тибурн все продолжал их давний разговор, -
что вы победили только благодаря счастливому случаю. Шансов  справиться  с
Кенебуком и остаться живым у вас практически не было.
     - Не согласен! - засмеялся Грин. - Здесь не было ни случая, ни удачи.
Все произошло, как и было задумано.
     В больнице он очень похудел, теперь его телесная  мощь  не  так  явно
бросалась в глаза, зато тем  заметнее  стала  жизненная  сила,  отличающая
дорсайцев.
     Тибурн недоверчиво и удивленно посмотрел на Грина.
     - Трудно поверить! Слишком сложное построение,  могло  посыпаться  от
любого толчка. Кенебук мог не отослать  охрану,  вы  могли  не  взять  эту
открытку, он мог вообще поставить вместо себя профессионального убийцу...
     Неожиданно  он  замолчал,   словно   его   осенило   какое-то   новое
соображение.
     - Значит, готовя эту ловушку  с  открыткой,  вы  заранее  знали,  что
останетесь с ним с глазу на глаз? Почему?
     - Кенебуку не нужны были свидетели. Ему нужен был  поединок.  Видимо,
это его способ самоутверждения. А для меня это повседневная работа. Вы  об
этом забыли. И вы, и Кенебук были уверены, что в  ваших  условиях  я  буду
беспомощен. Вот я и воспользовался вашей уверенностью.
     - Но Кенебук вас пригласил сам. Он навязал вам свою  игру,  и  вы  ее
приняли.
     - Разумеется. Он  должен  был  быть  твердо  уверен,  что  он  хозяин
положения: он у себя дома, он защищен, он может в любую минуту убить меня.
     - Но это действительно так и было, -  настаивал  Тибурн,  -  хозяином
положения был он.
     - Это только казалось. Он многого не знал и во многом  сомневался.  И
выяснить все это хотел у меня. Прежде всего, его беспокоила  открытка.  Он
хотел точно знать, есть ли она у меня с собой. Поэтому и затеял этот обыск
в холле, но его люди струсили.
     - Знаю, видел, - буркнул Тибурн.
     - А еще он хотел знать, понимаю ли я его роль в  этой  истории.  Знаю
ли, что только из-за этой его провокации  Бриан  нарушил  приказ  и  повел
людей на рискованную операцию. Он думал найти  эту  открытку  в  пакете  с
личными вещами Бриана и не нашел. Тогда решил организовать дело так, чтобы
получить возможность отобрать у меня эту открытку и  заставить  рассказать
все, что мне известно. Для него это было важно, потому что он-то знал, что
сам толкнул Бриана  на  эту  бредовую  затею.  То,  что  Бриана  судили  и
расстреляли, особого значения не имело. В этом мире не  принимают  всерьез
ни законов, ни судов. Но я мог сказать и доказать, что Бриан был смелее  и
сильнее своего старшего брата, а вот этого он допустить  не  мог.  Поэтому
выслушать меня он собирался без  свидетелей  и  убрать  тоже  сам,  своими
руками.
     - И это ему почти удалось, - закончил Тибурн. - Еще бы немного...
     - Но ведь там был автомед, - спокойно объяснил Ян. - Я не сомневался,
что такой человек, как Кенебук, подстрахуется на все случаи жизни.
     Над  космопортом  прозвучал  сигнал  на  посадку.  Ян   поднял   свой
чемоданчик.
     - До свидания, лейтенант, - произнес он, подавая руку Тибурну.
     - До свидания, командир. Но  вы  знаете,  мне  все-таки  не  верится.
Значит, вы вот так, все понимая, сознательно шли в  эту  ловушку?  И  были
уверены в исходе поединка?
     Ян уже направлялся к кораблю, стоявшему далеко на  взлетном  поле.  И
вдруг Тибурн сорвался с места и, в два прыжка догнав дорсайца, схватил его
за плечо. Ян резко повернулся.
     - Подождите, - крикнул Тибурн, - я, кажется, понял. Вы заранее знали,
что он будет стрелять в вас и вполне может убить. И вы  сознательно  пошли
на это в память тех тридцати двух убитых  солдат,  я  прав?  Наверное.  Но
просто в голове не укладывается, как  человек  может  решиться  на  такое.
Подобная выдержка не по силам никому, даже профессиональному солдату.
     Ян задумчиво посмотрел на полицейского.
     - Если говорить честно, то я не просто солдат, как вы это  понимаете.
Для вас солдат - это профессия, и только. Так  же  думал  и  Кенебук.  Эта
ошибка и погубила его. Он думал, что в непривычной обстановке, где  нельзя
применить свою выучку, я буду беспомощен. Но вы забыли, что я дорсаец, для
меня война не профессия, а жизнь, для которой я рожден.
     Тибурн почувствовал легкий озноб.
     - Так кто же вы все-таки?! - воскликнул он.
    Ян посмотрел ему в глаза своим спокойным отрешенным  взглядом  и  тихо
ответил:
     - Я - созданный для боя воин с Дорсая.
     Затем он повернулся и быстро пошел к  кораблю.  А  Тибурн  долго  еще
видел его голову, плывущую над толпой пассажиров.



   Гордон Р. Диксон
   Мистер Супстоун


   Перевод с английского В. Казанцева

   Окно доставки Главного почтамта на Гемлине-3, в двадцати
восьми тысячах четырехстах шести световых лет во втором
Квадранте по наклонению в девятнадцать градусов от
Теоретического Центра галактики, было весьма небольшим и
расположено ниже, чем обычае. Пилот-разведчик Хэнк Шалло,
здоровенный как бык, согнулся чуть не пополам, чтобы
заглянуть в него.
   - Нет ли у вас почты для... - его голос с безразличной
скороговорки внезапно перешел на басовитое воркование, -
...для X. Шалло, корабль "Атеперьнетуж", мисс?
   - Секунду.
   Неземное видение, маленькая брюнетка за окошком, отложила
книгоскоп и набрала код на пульте. Что-то лязгнуло,
щелкнуло, и машина выплюнула несколько конвертов.
   - Пожалуйста, сэр.
   Хэнк принял их, не глядя, и скомкал в огромной руке.
   - Благодарю вас. - Он ослепительно улыбнулся; -
Интересная книжка?
   Девушка, вновь приняв прежнее положение, скользнула по
нему небрежным взглядом (Хэнк так и не понял, чего в нем
было больше - одобрения или безразличия) а ответила:
   -Да.
   Хэнк вздохнул.
   - Давненько у меня не было времени почитать
по-настоящему, - грустным тоном произнес он. - У
пилотов-разведчиков совсем нет времени. Очень тяжело быть
пилотом-разведчиком.
   - Насколько я понимаю, - заметила девушка, - вы -
пилот-разведчик?
   - Да, - односложно молвил Хэнк, снова горько вздыхая. -
И это трудная, одинокая жизнь. - Он слегка раздул грудь. -
Большинству представляется блестящая судьба пионера-
первооткрывателя новых земель для Человечества, но увы...
Опасная - да. Блестящая... - Хэнк медленно покачал
головой, - нет.
   - Понятно, - сказала девушка.
   - Могу ли я поинтересоваться, о чем эта книга? Возможно,
я решу заказать себе такую же для следующего долгого
одинокого полета.
   - Недурная мысль, - отозвалась девушка, - особенно если
вы читаете на старофранцузском. Это сборник фабльо.
   - Ах, фабльо...
   - Да. Я пищу работу по произведениям, приписываемым перу
Чосера, которые распространились в XIV веке после успеха
"Коптерберийских рассказов". Многие из них восходят к
фабльо.
   - Э-э...
   - Я кончаю университет, а здесь просто подрабатываю. Чем
еще могу быть полезна?
   - Собственно, мне ничего не надо, - потупился Хэнк. -
Возможно, мы еще встретимся.
   Он вышел, сунув нераспечатанные письма в карман, и
отправился в город. Там зашел в первую попавшуюся
библиотеку и потребовал книгу по фабльо, торопливо добавив:
   - На современном языке, разумеется... Библиотечная
машина зашумела и выдала книгоскоп с катушкой. Хэнк удобно
уселся в кресле и поднес проектор к глазам: "ФРАНЦУЗСКИЕ,
СКАЗКИ ОТ СРЕДНИХ ВЕКОВ И ДО НАШИХ ДНЕЙ", - прочитал он и
хмыкнул. Так вот что такое фабльо... Первая сказка
называлась "Похлебка из камней". Хэнк прочитал ее, сунул
книгоскоп в карман и вернулся на Главный почтамт, где,
скрючившись, облокотился на окошко выдачи.
   - Привет! - игриво бросил он.
   - Привет, солдафон, - холодно отозвалась брюнетка.
   - Солдафон? - изумленно переспросил Хэнк. - Нет, нет.
Я пилот-разведчик.
   - Не заливайте! - презрительно сказала девушка. У Хэнка
создалось впечатление, что ее мнение о нем почему-то
внезапно ухудшилось. - Впрочем, вы, верно, по- другому и не
умеете... Плохо же вы обо мне думаете, если решили, что
купите своей, дешевой ложью. Да, мой дядя был
пилотом-разведчиком, и я никем больше так не восхищалась.
Но вынюхивать...
   - Секундочку! - взмолился Хэнк. - Ваш дядя был
пилотом-разведчиком?
   - Чен Греминджер. И он погиб геройски при исполнении
служебных обязанностей...
   - Я знал Чена Греминджера!
   - О, получайте это письмо и убирайтесь отсюда!
   Она ударила по клавише на пульте, схватила выскочившее
письмо и швырнула его в Хэнка, затем повернулась и исчезла
из поля зрения.
   Хэнк обеспокоенно подобрал письмо. Это был весьма
официального вида пакет, разукрашенный марками, штампами и
гербовыми печатями, адресованный: "Гемлин-3, до
востребования, майору X. Шалло".
   - Подождите! - заорал Хэнк, просунув голову в окошко. -
Понимаете, я числюсь в резерве...
   Но комната за окном была пуста.

   С понурым видом Хэнк побрел на свой небольшой, но мощный
разведывательный корабль "Атеперьнетуж". Сидя в кресле в
крошечной рубки, одновременно служившей ему спальней, он
сорвал печати с пакета, достал его содержимое и пробежал
глазами начало:
   "В соответствии с решением штаб-квартиры Дальних
Космических Полетов, Ки Уэст, Земля (см. приложение)..."
   Хэнк взял вышеупомянутое приложение. Оно оказалось
служебной запиской от Джанифы Вилльямс, одного из директоров
ДКП, с таким завуалированным едким остроумцем, что лишь Хэнк
мог почувствовать его укусы. "Сколь опасна женщина, -
подумал он, - считающая, что ее отвергли. Опаснее змеи!"
   Хэнк вовсе не пренебрег Джанифой Вилльямс, когда его
отозвали на Землю для фотографирования на рекламные плакаты,
- в ту пору разворачивалась кампания по вербовке
пилотов-разведчиков. Он бы никогда не пренебрег столь
великолепным образчиком женственности, воплощенной в
блондинке.
   Просто он не собирался менять свой корабль на кабинетную
работу. Джанифа не смогла этого понять. Хэнк вздохнул.
Теперь, в служебной записке Джанифа писала, что, поскольку
X. Шалло, П-Р-349275, уже проявил способность к
неортодоксальным и высокоэффективным действиям (еще один
укол по поводу захвата Хэнком первого представителя Юнарко -
чужой цивилизации, встреченной человечеством), штаб-
квартира ДКП рекомендует его для выполнения задания Военного
Ведомства.
   Хэнк вернулся к приказам военных властей и только тут
осознал всю остроту зубок Джанифы. В документе сообщалось,
что с некой недавно заселенной планеты Корона, Квадрант два,
наклонение... и т.д. и т.п. Доложили о создавшемся
чрезвычайном положении и потребовали немедленной помощи ГС
(Генерального Советника). По следующим соображениям (далее
полстраницы занимало перечисление весьма туманных
соображений) Военное Ведомство полагает ситуацию не столь
серьезной, как кажется местным властям. А так как в
настоящий момент незанятых квалифицированных ГС нет, решено
временно наделить майора Х. Шалло полномочиями Генерального
Советника и направить его на Корону для урегулирования
ситуации. И т.д. и т.п.
   Хэнк вздохнул. Он-то знал, почему ГС (Гений
Совершенства, как еще расшифровывали эту аббревиатуру) вечно
не хватает. Чтобы получить это звание, необходимо выполнить
пять докторских работ в не связанных между собой областях и
пройти трехгодичный курс специальной подготовки. ГС
получали к пятидесяти годам. В шестьдесят-семьдесят лет они
становились бесценными и буквально творили чудеса, и в том
же возрасте вынуждены были оставлять свою деятельность и
уходить на пенсию.
   "Можешь ли ты творить чудеса? - спросил себя Хэнк. -
Нет. Можешь ли ты отказаться от задания? Нет. Виновна ли
в этом Джанифа? Да". Внезапно воспламененный мыслью о том,
как обрадуется Джанифа его провалу, Хэнк резко выпрямился в
кресле. Он ей покажет! Покажет?..
   Хэнк встал и внимательно посмотрел на себя в зеркало.
Что и говорить, с Генеральным Советником сходства мало. Он
выглядел слишком... здоровым, скажем так.
   Хэнк на миг задумался, а затем нырнул в ящик с одеждой,
выудил оттуда слегка помятый цилиндр из аксессуаров
фокусника (когда-то он увлекался иллюзионизмом) и, напялив
его на голову, повернулся к зеркалу.
   Эффект был потрясающий. Цилиндр времен Авраама Линкольна
в сочетании с внешностью громилы создавал впечатление
поистине невероятное.
   - Ор-ригинально... - выдохнул Хэнк и для завершения
картины зажал под мышкой книгу французских сказок. -
Фабльо, - скрипуче объявив он своему отражению. - Моя узкая
специализация. Да. Супстоун, Генри Авраам Супстоун (1).
Что? Ну, разумеется, друг мой! Уж и не помню, сколько лет
я ГС. Так в чем же ваша проблема? Ха-ха! Ерунда.
Дайте-ка мне...
   "А почему бы в нет?" - подумал Хэнк, готовя корабль к
отлету. Разве в Военном Ведомстве не считают, что местные
власти на Короне переоценили серьезность положения?
Возможно, там вообще нечего делать.
   Он ввел координаты Короны в блок памяти Библиотеки,
расположился поудобнее и взял мажорный аккорд на видавшей
виды гитаре.
   "Я лишь простой странник!.." - душераздирающим, но
исполненным решимости голосом орал он в звуконепроницаемой
каюте корабля.
   К моменту прибытия на Корону Хэнк прочитал все сказки.
Больше всего ему понравилась первая - "Похлебка из камней".
Кроме того, при помощи Библиотека он разузнал все, что мог,
о методах работы ГС и о самой планете Корона. Увы, на сей
раз менторский тон информирующей Библиотеки не оказывал
успокоительного действия. Единственной пользой, которую
могла извлечь для себя такая сравнительно необразованная
личность, как Хэнк, было безграничное уважение, питаемое
людьми к ГС. Генеральный Советник, разъяснила Библиотека,
всегда обязан поддерживать веру в свою способность
справиться с любой задачей. Хэнк постарался это запомнить.
   Еще один отрезвляющий факт привлек к себе его внимание.
Корона находилась на границе владений Земли и Юнарко.
Официально - и не только официально - народы Земли в Юнарко
поддерживали мирные отношения - с тех пор, как Хэнк доставил
на Землю полоненного юнарко и искусные лингвисты совладали с
языком чужака. Да иначе и быть не могло. Только последний
идиот мог не уважать суверенитета уже заселенных миров или
допустить открытое столкновение. Разязав межзвездную войну,
обе расы лишь уничтожили бы себя, так ничего и не решив.
   С другой стороны, существовали иные формы конкуренции,
без применения оружия. Обе цивилизации интересовал один тип
планет. Если люди будут вынуждены отказаться от Короны и ею
завладеют юнарко, то результат будет равнозначен проигранной
битве. Добровольная сдача планеты может натолкнуть чужаков
на опасные идеи и перейти в губительную привычку.
   Хэнк, был поглощен этой проблемой, когда раздался звонок
и заговорила Библиотека:
   - Посадка произведена. Нас встречают.
   - Ага!.. - Хэнк вскочил, напялил цилиндр и зажал под
мышкой сборник сказок.
   Напустив на себя важный вид, он открыл люк и спустился по
лесенке. Его поджидал мускулистый, легко одетый молодой
человек. Расстегнутая рубашка демонстрировала загорелую шею
и волосатую грудь. Голубые глаза под копной каштановых
волос оценивающе смерили ширину плеч гостя. Хэнку был
знаком этот взгляд. А все потому, что для кое-каких
драчливых индивидов Хэнк олицетворял собой ходячий вызов,
Вероятно, причина крылась в его комплекции... Хэнк поспешил
развеять неблагоприятное впечатление произведенное его
внешностью, и попытался добродушно улыбнуться.
   Такое поведение обескуражило молодого человека.
   - Вы ГС?! - рявкнул он, потрясенный до глубины души.
   - Э-э... Он самый! - выпалил Хэнк. - Хэнк Авраам
Супстоун. Генеральный Советник с многолетним стажем.
Фабльо. Моя специализация. Если желаете взглянуть на
документы...
   - Черт с ними! - гаркнул молодой человек, глубоко ранив
Хэнка, заготовившего по пути убедительный комплект фальшивых
удостоверений. - Меня зовут Джо Блэйн. Идемте, вот мой
слайдер.
   Они прошли к мощной открытой машине на воздушной подушке.
Такими экипажами обычно пользовались жители недавно
заселенных планет - они предназначались для пересеченной
местности. Мотор взревел, выплюнув облако ядовитого дыма, и
пошла отвратительная вонь какого-то растительного
дистиллята, используемого в качестве топлива. Экипаж
судорожно рванулся с места и понесся к виднеющимся вдали
зданиям. Хэнк отчаянно вцепился в сиденье.
   - Итак, вы - ГС? - выкрикнул Джо Блэйн, когда они
оставили позади выжженную поверхность посадочного поля и
оказались на неровной поверхности вспаханного поля. Дорог
на Короне явно еще не было. Скорость достигла ста двадцати
километров в час.
   - Совершенно верно! - заорал в ответ Хэнк, продолжая
улыбаться, несмотря на ветер и придерживая одной рукой
цилиндр.
   - В таком случае, о спаджиях вам все известно?
   - Э... абсолютно все! Занимаюсь ими не один год!
   Джо оторвался от руля и изумленно оглянулся. Хэнк
сглотнул и расплылся в улыбке, надеясь, что его ошибка, где
бы он ее ни допустил, будет сочтена шуткой. Джо не
улыбнулся в ответ. И Хэнк решил про себя по возвращении на
корабль непременно узнать, что такое спаджии.
   - Н-да? - протянул Джо. - А как насчет юнарко?
   - О, превосходно! - обрадовано гаркнул Хэнк, обретя
почву под ногами. - Между прочим, я - первый человек,
который встретился с одним из них... - Он осекся, увидев
пораженный взгляд поселенца, и тут же сообразил, что уж на
границе-то каждому известно, что первым с юнарко столкнулся
пилот-разведчик (естественно!). - ...Если можно так
выразиться! - торопливо добавил Хэнк, снова широко
ухмыляясь.
   Теперь во взгляде Джо Блэйна сквозило явное недоверие.
До самой остановки у какого-то трехэтажного здания,
напоминающего официальное учреждение, он не проронил ни
слова.
   - Сюда, - коротко бросал Джо Блэйн, провел Хэнка по
крутой лестнице на третий этаж и открыл внутреннюю дверь
пустой приемной.
   В кабинете находилось несколько человек разного возраста,
одетых так же просто, как Блэйн. I
   - Вот в вы! Рад приветствовать вас, мистер... в... -
воскликнул низенький кругленький мужчина, бросаясь
навстречу.
   - Супстоун. Хэнк Авраам Супстоун, - представился Хэнк.
   - Я - временный глава планетного комитета Джеральд Бар.
Позвольте представать вам: Уильям Грэссом, Арви Тилт, Джейк
Блокин... и, наконец, моя дочь, временный секретарь нашего
временного комитета Ева Бар.
   - Страшно рад! - заюлил Хэнк при виде молоденькой
хорошенькой блондинки с улыбчивым лицом и стройной фигурой,
подчеркнутой облегающим желтым комбинезоном.
   - Это я рада - познакомиться с настоящим Генеральным
Советником! - возразила она. - Мы не ожидали, что вы
окажетесь таким молодым, мистер Супстоун.
   - Не так уж он молод, - раздался сзади неприятный голос
Джо Блэйна. - Годами изучал спаджии. Сам мне так сказал.
   - Джо! - Ева бросила на молодого поселенца сердитый
взгляд.
   - В самом деле, Джо, - укоризненно заметил Джеральд Бар.
- Ты, должно быть, ошибся.
   - Нет, не ошибся.
   - Джо! - Ева повысила голос.
   - Нечего твердить мне "Джо, Джо"! Говорю вам, как было.
Кроме того, он заявил, что первым среди людей встретился с
юнарко. Пожалуй, вам все-таки стоит взглянуть в его
документы, что бы вы там ни болтали о приличии и манерах.
   - Разумеется, нет! - рявкнул отец Евы. - Мне совершенно
ясно, что он тебя разыгрывал, Джо.
   - Ха-ха! Да, - торопливо вставил Хэнк. - Немного
пошутить, разрядить напряжение и все такое... - Он снова
хохотнул, дружески толкнув локтем Бара.
   Джеральд Бар засмеялся. Люди вокруг него засмеялись.
Ева громко и заливисто смеялась, и в ее серебристом голоске
проскальзывали нотки презрения, когда она кидала взгляд на
Джо. Джо не смеялся.
   - Ха-ха! Ну хватит, - успокоился Бар, - давайте перейдем
к делу. Мы гарантируем вам единодушную помощь.
Единодушную! Вы не найдете на Короне никого, кто отказал бы
вам в поддержке. Пятнадцать тысяч душ в вашем полном
распоряжении, мистер Супстоун.
   - Благодарю вас.
   Хэнк с удовольствием включил в это число Еву Бар, но тут
же взял себя в руки, уселся за ближайший стол и
сосредоточенно нахмурился.
   - Ну, так в чем же ваша проблема?
   Все разом загалдели.
   - Тихо! - крикнул Джеральд Бар.
   Шум прекратился, а толстенький временный глава Временного
Комитета продолжил:
   - Наши спаджии сгнивают прежде, чем мы успеваем извлечь
из них сок. Это культура Юнарко, а мы не знаем, как
правильно с ней обходиться, а эксперт с Юнарко, которого они
прислали, не может или не хочет ничего объяснить. Люди
думают, что они попросту собираются выжить нас, и занять
планету. Никто не желает быть членом Комитета или его
постоянным председателем. Никто не знает, как справляться с
делами, никто не хочет брать на себя ответственность.
Первый Банк Короны только что закрылся. Дистиллят сока
спаджии стоит больших денег, но, так как мы его не вывозим,
нам не дают кредита. Межпланетные транспортные корабля
вот-вот отправятся восвояси пустые и никогда больше к нам...
   - Достаточно.
   Хэнк остановил поток слов царственным движением руки. Он
лихорадочно вспоминал все, что вычитал о ГС в Библиотеке
своего корабля. Колонисты благоговейно замерли.
   - Мне ясно, - важно изрек Хэнк, - что нужно ознакомиться
с положением. Да, я произведу обследование.
   По комнате пронесся облегченный вздох: Хэнк снова поднял
руку.
   - Мне необходимо изучить все лично, во-первых... - он на
миг задумался, - я бы осмотрел одну из спаджиевых ферм. -
Его взгляд блуждал, пока не остановился на Еве Бар. - Если
бы меня кто-нибудь мог сопровождать...
   - Я с удовольствием покажу вам, - вызвалась Ева.
   - Нет! - сказал Джо.
   - Уж позволь мне...
   - Ну-ну, - проворковал Хэнк, поднимаясь. Он взял со
стола катушку французских фабльо в книгоскопе, сунул
книгоскоп в карман и подошел к уставившимся друг на друга
молодым людям. - Не надо ссориться... - Он участливо
опустил свою волосатую руку на мягкое плечо Евы.
   - Убери лапы! - взревел Джо и замахнулся кулаком.
   Хэнк выпустил плечо девушки и в испуге отпрянул, при этом
неловко оступившись и наваливаясь прямо на Джо. Одна из его
заплетающихся ног прижала левую ногу Джо к полу, а другая с
налету ткнулась в его колено. Джо повалился назад; Хэнк,
судорожно в него вцепившись, совершенно случайно, пытаясь
сохранить равновесие, тремя сжатыми пальцами левой руки
ударил Джо в живот, под грудную кость, а кулак его правой
руки по чистому совпадению совместился с ухом Джо в тот
момент, когда Джо с грохотом ударился головой о пол.
   Все сгрудились над Хэнком, принося извинения, помогли ему
подняться и заботливо усадили в кресло. Забытое тело Джо
Блэйна осталось лежать на полу.
   - Воды... - выдохнул Хэнк, откинув голову в нежные руки
Евы. Принесли воды. Он немного отпил и слабо улыбнулся.
   Джо Блэйн начал проявлять признаки жизни. Он
зашевелился, открыл глаза и попытался сесть.
   - Что сс-случ-чилось?.. - запинаясь, пробормотал он.
   - Ох, Джо! - воскликнула Ева, внезапно обратив внимание
на молодого человека. Она устремилась к нему и вдруг
застыла, гневно сверкнув глазами. - И ты еще спрашиваешь!
Как смел ты поднять руку на мистера Супстоуна! Поделом
тебе, что ты споткнулся и упал!
   - Мы запрем его, мистер Супстоун! - прорычал Джеральд
Бар.
   - Нет, нет... - проговорил Хэнк, с трудом поднимаясь на
ноги. - Неожиданный всплеск... нельзя винить. Нужен
каждый человек. - Он повернулся к Еве: - Пора идти. Если
вы не откажетесь показать мне...
   - Разумеется!.. - с чувством заявила Ева, кинув
убийственный взгляд на Джо. - Обопритесь на меня, мистер
Супстоун. Так вам будет легче.
   И они вышли.
   - Ненавижу Джо Блэйна! - кричала Ева немного позже,
когда они неслись к выбранной ею ферме. - Я просто терпеть
его не могу!
   - Неужели? - проорал в ответ Хэнк, одной рукой
придерживая цилиндр, а другой ухватившись за поручень
машины. Вероятно, езда на полной скорости через вс°
препятствия вошла на Короне в привычку. Хэнк подпрыгнул,
когда машина налетела на слишком крупный для воздушной
подушки камень. Они мчались со скоростью сто шестьдесят
километров в час.
   - Да! - продолжала Ева. - Не выношу самоуверенных
типов! С такими способностями - и не желает их
использовать! Ведь просили его стать вместо моего отца
временным председателем Комитета, а он только спрашивает в
ответ: кто же был им в прошлом году? Вы видели
когда-нибудь такого эгоиста?!
   - Ну... э... - замямлил Хэнк.
   - И я тоже! Это отвратительно - ведь он такой умный!
Пять лет учился астроагрономии; один из первых пробовал
выращивать спаджии, когда у нас появились семена. Это было
после первого соглашения с Юнарко в прошлом году...
   Она внезапно замолчала.
   - Но зачем я это вам рассказываю? Вы ведь все прекрасно
знаете.
   - Что вы, что вы! - искренне запротестовал Хэнк. - Я
всегда слушаю очень внимательно. Глядишь, и узнаешь
что-нибудь новое.
   - О! - воскликнула Ева. - Если бы у Джо била хоть
десятая часть вашей непредубежденности! Вашего
здравомыслия! Вашего... Вот мы и приехали!
   - Куда? - изумился Хэнк.
   Но они уже проскочили поле зеленых растений с налитыми
соком плодами, чрезвычайно напоминающими огромный виноград,
и резко затормозили у фермы. Хэнк неуверенно ступил на
твердую почву и побрел за Евой в дом, представляющий собой
нечто среднее между амбаром и теплицей. Там, в помещении,
представляющем собой нечто среднее между кухней и
лабораторией, они нашли гномообразного старика, аккуратно
переливавшего зеленую жидкость из большой мензурки в
маленькую. Тут же стояло устройство, определенно
смахивающее на перегонный аппарат.
   - Джошуа, - начала Ева, - это мистер Супстоун...
   Гном немедленно оставил свое занятие и принялся прыгать
вокруг них, гневно потрясая кулаками.
   - Знаю! Знаю! - закричал он надтреснутым голосом. -
Генеральный Советник! Твой папаша прожужжал о нем все уши.
Так вот, мне он не нужен! Мне нужен грузовик. Ты меня
слышишь?
   - Джошуа! - строго произнесла Ева. - Пока мистер
Супстоун не разберется, грузовиков не будет. Да и все равно
твоя очередь только во вторник.
   - Во вторник! - завизжал Джошуа. - У спаджий нет
календаря! Разве я могу попросить их до вторника не
созревать?! - Он схватил маленькую мензурку с зеленой
жидкостью и без предупреждения сунул ее под нос Хэнку: -
Попробуйте!
   В маленькой мензурке жидкости было немного, на самом дне.
Хэнк покорно принял сосуд, взболтнул и выпил одним глотком,
отодвинув пальцем в сторону какую-то никчемную пипетку,
легкомысленно позабытую старикашкой.
   Жидкость оказалась превосходной на вкус. Хэнк сглотнул и
вдруг заметил, что Ева и Джошуа застыли и уставились на него
с диким ужасом. Он открыл рот, чтобы поинтересоваться, что
случилось, и тут небо его запылало, пищевод раскалился
добела, а в животе разорвалась ядерная бомба.
   "Отравили!" - мелькнула мысль. Хэнк открыл рот, чтобы
попросить воды, но голос ему не повиновался, связки словно
парализовало. Глаза его заметались по комнате в поисках
воды и остановились на пустой пивной бутылке возле
перегонного аппарата. Он сделал слабое движение в том
направлении.
   - Пива... - наконец хрипло выдавил он судорожно
дернувшись. Джошуа очнулся, пересек комнату, достал из
холодильника бутылку пива, открыл и, не говори ни слова,
поднес Хэнку. Хэнк опрокинул ее над открытым ртом. Как все
пилоты- разведчики, он привык пить пиво глотками: глоток -
и бутылка пуста. Но никогда еще ему не приходилось пить
пиво с такой благодарностью. Пожар внутри утих.
   - Что ж, - заговорил Хэнк, а потом моргнул и снова
замолчал, потому что по комнате разлилось золотое сияние и
пол закачался. Хэнк еле подавил внезапное желание запеть.
   - Очень хорошо, - произнес он, с крайней осторожностью
передавая Джошуа мензурку и бутылку.
   - Должно быть... - хмыкнул Джошуа и многозначительно
посмотрел на Еву. - Мне кажется, вы уже готовы решить все
наши проблемы, не так ли, мистер Супстоун?
   - Абсолют... абб... да, - ответил Хэнк, внезапно
почувствовал влечение к односложным словам. И, тщательно
выговаривая, добавил: - Вы не получаете вовремя грузовики?
   - Мои зрелые спаджии гниют на корню, вот что! -
мгновенно распалился Джошуа. - А если убирать незрелые, то
они портятся в хранилище. Вот вы попробовали этот
суперконцентрат бренди - да ведь здесь целое состояние
гибнет! А я ничего не могу поделать, потому что они не дают
мне грузовиков когда следует.
   - Ясно, - осторожно произнес Хэнк непослушным голосом. -
Секрет Юнарко...
   - Секрет?! Это они вам в городе наболтали? - вскричал
Джошуа. - Сорванные незрелыми, спаджии не дозревают - вот в
чем секрет! Грузовики должны приходить, когда нужно, - вот
в чем секрет!.. И что вы намерены предпринять?
   - Наладим, - сказал Хэнк.
   - Как? - ехидно поинтересовался Джошуа. - Нельзя ли
сообщить мне?
   - ГС-прием. - Хэнк боролся с икотой и цедил слова сквозь
стиснутые зубы. - Супстоуновский метод. Сам разработал.
Невозможно объяснить. - Золотое сияние становилось
нестерпимо ярким, а пол раскачивался так, будто хотел
свалить Хэнка с ног. - Подайте доклад о перебоях с
транспортом. Доставить мне. До свидания, Идем, Ева.
   Не дожидаясь ответа девушки он повернулся, вышел за дверь
и, даже не упав - настолько был осторожен, - сумел занять
свое место в машине. С другой стороны села Ева, рядом о ней
стоял Джошуа.
   - Джош... - Слова давались Хэнку с трудом. - Чтоб
завтра доклад...
   - Будет, - доплыл сквозь золотой туман голос Джошуа.
   Хэнк уселся поплотнее и нахлобучил на лоб цилиндр.
   - Думаю. Не беспокоить, - пробормотал Он, наклоняясь к
Еве.
   Уже из совершенно непрозрачной золотой мглы донесся рокот
Джошуа.
   - Эквивалент половины литра бренди, - говорил тот. -
Одним залпом. И запил пивом. Ты последи за ним.
   - Еще чего! - ответил голос Евы. - Откуда мы знаем, как
думает ГС? Может, это часть того самого супстоуновского
метода!
   "Чудсная девшка..." - подумал Хэнк и почувствовал, как
машина тронулась. Он сомкнул веки, расслабился и позволил
захлестнуть себя золотым волнам.
   После этого он смутно ощущал несколько остановок.
Человек, каким-то образом связанный с транспортом,
размахивал кулаками и орал что-то насчет хранилищ. Человек,
связанный с хранилищами, стучал по столу и ревел про
банковскую Систему. И был еще один человек, разводящий
пухлыми руками, который жаловался на отсутствие твердой
власти и планирования. За этим последовал длительный период
полного забытья и наконец дурной сон о юнарко, пытающимся с
ним заговорить.
   Хэнк проснулся и обнаружил, что это не сон. Над ним,
что-то лопоча, склонилось толстошеее, безволосое, лишенное
подбородка создание. Из черного ящика на колесиках звучал
перевод.
   Хэнк тряхнул головой, и тут до него дошло, что он сидит
на койке, непонятным образом очутившись в том самом
кабинете, где вчера встретился с отцом Евы и прочими - если
только это было вчера. В окна врывались лучи утреннего
солнца. В таком освещении юнарко со своими
щупальцеобразными конечностями казался особенно
несимпатичным. Хэнк привычно сжал голову руками, но через
секунду выпрямился.
   - Никакого похмелья! - изумился он и уставился на
юнарко: - А ты кто такой?
   - Я ваш... - забубнил черный ящик и сделал паузу, -
помогатель.
   - Кто-кто? - переспросил Хэнк.
   - ...Помагальник? Небольшой ассистент?.. - Ящик
заткнулся. Юнарко молча протянул фильмоскоп, Хэнк поднес
его к глазам и увидел письмо:

   "ОТДЕЛ НАДЗ0РА
   III-К, Вашингтон, ОК, Земля.
   Всем, кого это может касаться.

   В связи с тем, что советники по культуре и управлению
приравниваются Юнарко к советникам по военным вопросам и их
присутствие на планете, известной под названием Корона,
является тем самым оскорблением для колоний Юнарко, уже
наличествующих в данном звездном секторе, вышеназванные
советники не допускаются на вышеназванную планету, а их
функций выполняет представитель Юнарко, назначенный на
Корону в интересах сотрудничества.
   Население Короны обязано оказывать всяческую помощь и
почет подателю настоящего письма, представителю Юнарко.

                               Исполнитель: 5763
                                ГС, III-К".

   Письмо скрепляла незабываемая тройная печать ГС. Хэнк
опустил фильмоскоп и задумчиво посмотрел на чужака.
   - Ага! - сказал Хэнк. - О-го-го! Помогальник... чего
ж ты сразу не объяснил? Ладно, ладно, не обращай внимания,
- торопливо добавил он. - Ну уж коли ты здесь, хотелось бы
мне знать, что ты думаешь по поводу неудач со спаджиями?
   - Человеческой расе, - монотонно затарахтел ящик, - не
хватает одной вещи, для которой нет слова в вашем языке.
Это такое качество духа без которого успех во
спаджиеводстстве немыслим. Следовательно, вас ждет провал.
Люди возвращайтесь домой.
   - Вот как?.. Мне почему-то казалось, что ты так и
скажешь. Теперь все ясно.
   Хэнк поднялся и покатил черный ящик к выходу; юнарко
вынужден был следовать за ним.
   - Оставьте ваши координаты моей секретарше. Я вас
вызову, - любезно попрощался Хэнк, открыл дверь и вытолкнул
ящик и его хозяина. При этом он заметил, что в приемной за
столом с бумагами сидит Ева, а на нее яростно уставился Джо
Блэйн.
   - А, моя утренняя почта! Широко улыбаясь, воскликнул
Хэнк. - Доброе утро Джо. Ева зайдите ко мне... Сейчас,
одну минуту, Джо. Счастливо, э... помогальник. Надеюсь,
мы с вами как-нибудь поужинаем... Пожалуйста, Ева.
   - Ну, что тут было? Нетерпеливо спросил он, закрыв
дверь.
   - Пришли все доклады, которые вы просили подготовить.
Возможно, мне не следовало впускать юнарко? Но у него было
это письмо, и он действительно нам очень помогает. Открыл
курсы глубокого дыхания и еженедельно дает в городе концерт
инопланетной музыки.
   - Неужели? - ахнул Хэнк.
   - Да-да. Чтобы развить в нас необходимый дух для
выращивания спаджий. Он нам помогает, - обескуражено
продолжала Ева, - а дела идут все хуже и хуже. Ох уж этот
Джо!
   - А что такое?
   - Вы представляете?! - возмущенно затараторила Ева. -
Он всерьез сомневается, что вы настоящий ГС. Говорит, что
ни один человек, посвятивший свою жизнь наукам, не мог бы
так его уложить. И вовсе вы его не уложили. А когда я ему
об этом сказала, он совсем обезумел и не стал со мной
разговаривать. Послал на Землю запрос относительно вас. Он
говорит, ему должны сообщить всю правду! А если вы и в
самом деле не тот, за кого себя выдаете, по его словам,
каждый будет только рад помочь ему вздернуть самозванца на
фонаре после всех наших мучений.
   - Да? - криво улыбаясь, сказал Хэнк.
   - Да. Я объяснила ему, как все глупо, что подобным
запросом он лишь, подорвет к нам доверие. Да и ответ
придет не раньше одиннадцати часов вечера. Но, - вздохнула
Ева, - надо знать Джо. Ему хоть... Что случилось?
   - Одиннадцать... то есть я хотел спросить, - лихорадочно
забормотал Хэнк, - который час?
   - Скоро полдень.
   - О-о! - простонал Хэнк в лучшей супстоуновской манере.
   - В чем дело? - встревожилась Ева.
   - Совершенно забыл! Мне же к утру надо быть на
Гемлине-3. Просто вылетело из головы! - казнился Хэнк,
вытирая лоб.
   - А наши беды? - вскричала Ева.
   - Конечно, конечно... Но ГС нужен всем. Нельзя быть
эгоистами, разве не так?
   И он снова вытер лоб.
   Глаза Евы наполнились слезами.
   - У других людей, - смущенно продолжал Хэнк, - тоже есть
проблемы.
   Глаза Евы наполнились слезами.
   - Ну естественно, я вам запланирую кое-что... Наставлю,
так сказать на путь истинный... Я имел в виду, что не могу
все сделать за вас. Просто дам указания... А выполнять вы
будете сами.
   - О, благодарю вас! - воскликнула Ева, лучезарно
улыбнулась, обвила шею Хэнка руками и поцеловала его. - Вы
все наладите перед отлетом? - Она снова поцеловала его. -
Да? Да?
   - Положитесь на меня. Абсолю... Куда же вы? - спросил
Хэнк, переводя дух.
   - Сообщить Джо. Это его кое-чему научит. Ох, вам
что-нибудь нужно?
   Нужно? Конечно мне... - Хэнк замолчал, с трудом взяв
себя в руки. - Мне нужен завтрак - бекон и яйца, если у вас
найдется. И побольше черного кофе. Пришлите сюда, в
кабинет. Кроме того, мне понадобится абстрактер. У вас
есть абстрактер?
   - Вычислительное устройство, делающее выдержки из
письменных материалов? По- моему, есть.
   - Отлично. И, пожалуйста, побудьте в приемной. Никаких
посетителей, кроме тех, кого я сам буду вызывать. Ясно?
   - Ясно! - воскликнула Ева и радостно выпорхнула из
кабинета.

   Когда дверь за ней закрылась, Хэнк тяжело вздохнул,
посмотрел на кипу бумаг в руке и сел за письменный стол. Он
взял первый доклад - от Джошуа, жаловавшегося на плохую
работу транспорта, - и попробовал прочесть. Доклад был
полон терминами типа "полупериод созревания" и
"кислотно-почвенный рацион", и Хэнк все еще сражался с
текстом, когда Ева принесла завтрак и абстрактер.
   Он загрузил бумаги в абстрактер и накинулся на еду. Хэнк
только разделался с завтраком и налил себе третью чашку
кофе, как появились результаты. Первое же заключение - по
докладу Джошуа - имело для него не больше смысла, чем сам
доклад.
   Хэнк включил селектор.
   - Ева, не могли бы вы позвать ко мне вашего отца?
   Через пятнадцать минут явился Джеральд Бар. Не говоря ни
слова, Хэнк протянул ему заключение абстрактера по докладу
Джошуа.
   - Ну, - бодро сказал он, когда тот прочитал, - какой вы
можете сделать вывод?
   - Э... - неуверенно проговорил Бар, - я-то сам не
фермер, но... В общем, мне кажется, нам необходим
диспетчер, который координировал бы работу транспорта и
отправлял грузовики, куда нужно в данный момент. Человек,
который разобрался бы и в организации перевозок, и в
спаджиеводстве.
   - Превосходно! - одобрил Хэнк. - Вы сразу постигли
самую суть. Я, собственно, и не сомневался, но, разумеется,
должен был проверить.
   - Разумеется, - потупился Бар, слегка покраснев от
удовольствия.
   - Я, конечно, могу справиться сам, - продолжал Хэнк, -
но, как вам уже, вероятно, сказала Ева, у меня мало времени.
Поэтому мне необходим помощник. Кого вы можете
рекомендовать?
   - Джек Уолленс! - воскликнул Бар. - Он фермер, но на
Земле был экспедитором.
   - Отлично! - обрадовался Хэнк. - Вызовите его сюда.
   Немного погодя пришел Джек Уолленс - худощавый загорелый
мужчина лет тридцати пяти с серьезными глазами. Хэнк
передал ему бумагу.
   - Не выйдет, - сказал Джек, прочитав заключение. -
Откуда взять столько грузовиков?..
   - Вот и я об этом подумал! - одобрительно кивнул Хэнк и
повернулся к Бару: - Поздравляю, у вас замечательные люди.
Вы ни на йоту не преувеличиваете их достоинств. Ну, -
вкрадчиво проговорил он, снова обращаясь к Дж°ку, -
предположим, что этот вопрос задали вам. Где бы вы достали
грузовики? - И он выжидательно склонился над столом. Бар
также напряженно подался вперед.
   Оказавшись на перекрестии двух пар глаз, Джек Уолленс
машинально поправил воротник.
   - Ну... - он замялся, - можно брать их, чередуя дни, у
городских служб...
   - Вот! - откинувшись на спинку стула, Воскликнул Хэнк
тоном человека, который услышал то, что ожидал услышать. -
Да, совершенно верно!
   - Верно! - энергично подхватил Джеральд Бар, но глаза у
него слегка округлились.
   - Так, - обратился Хэнк к Уолленсу. - Вы, разумеется,
знаете, с кем вам пришлось бы работать?
   - С Гербом Колайти? Мы всегда вместе. Ему известно, что
на Земле я был экспедитором.
   - Безусловно. Ева, - сказал Хэнк, включив селектор, -
свяжитесь, пожалуйста, с Гербом и попросите его прийти сюда.
А? Колайти, естественно. Герб Колайти. Я, должно быть,
невнятно говорю. И пусть поспешит. - Он отпустил кнопку
селектора и повернулся к Уолленсу. - Как только придет
Герб, вы с ним засядете за план. Отныне вы оба возглавляете
Отдел Транспортировки. - Он торжественно пожал Уолленсу
руку. - Поздравляю!
   После чего повернулся к Джеральду Бару и пожал руку и
ему.
   - Не могу выразить, - провозгласил Хэнк, - как приятно
видеть с какой легкостью ваши сотрудники подхватывают все
мои идеи. - Он замолчал и взял из кипы бумаг следующее
заключение. - Теперь разберемся с банковским кредитом...

   Весь день и вечер обитатели Короны вливались и выливались
из кабинета Хэнка. Наконец, когда громадная яркая луна
озарила планету серебристым светом, бурный поток сузился до
ручейка, и вскоре вовсе иссяк.
   - Уф, - в изнеможении простонал Хэнк и страдальчески
улыбнулся над краем двадцать третьей чашки кофе Еве и ее
отцу, которые только и остались и кабинете. - Полагаю, с
восходом солнца вы увидите, что все ваши беды кончились...
э... так или иначе. Выполняя мои указания, помощники,
которых я назначил и проинструктировал, вполне могут
справится с задачей.
   - Это потрясающе, мистер Супстоун! - выпалил Джеральд
Бар. Он весь день бегал по разным поручениям и только что
вернулся с последнего задания. - Наблюдать ГС за работой -
это... это поразительно! И как вы все удерживаете в голове
- с одного взгляда узнаете нужного человека, определяете
место... - Ему не хватило слов, и он просто восхищенно
покачал головой.
   - О да! - подхватила Ева, восторженно глядя на Хэнка. -
И всего лишь за один день! А мы бились над всем этим с тех
самых пор, как начали разводить спаджии! Это... это...
грандиозно! Право же, это превыше человеческих сил!
   - Ну что вы, - потупился Хэнк.
   - Нет, мистер Супстоун, - твердо сказал Бар. - Ева
права. Позвольте и мне сказать. Наблюдая сегодня за вашей
работой, я буквально чувствовал, как вы излучаете какие-то
флюиды, какую-то огромную энергию, сразу ставящую все на
свои места.
   - Пожалуйста, прошу вас... - Хэнк протестующе поднял
руку и поднялся. - Мой долг, всего лишь мой долг. - Ну,
как ни жаль покидать ваш очаровательный мир...
   - Но мы не можем позволить вам уехать просто так. -
Джеральд Бар вскочил и бросился наперерез Хэнку,
устремившемуся к двери, улице, космопорту и открытому
космосу. - Мы хотели выразить свою благодарность...
маленький сюрприз... Банкет в вашу честь.
   - Банкет? - Хэнк метнул взгляд на часы. Стрелки
приближались к десяти. Он сделал слабую попытку вырваться
от Бара. - Я не могу. Нет... нет...
   - Да, да, - раздался голос с порога. Подняв глаза, Хэнк
увидел Джо Блэйна с чрезвычайно знакомым книгоскопом...
Вместе с ним вошли двое крепких молодых колонистов. Из-за
их спин выглядывал юнарко. - Мы настаиваем, не так ли,
ребята?
   Ребята ухмыльнулись и закивали.
   - Джо, где ты был? - потребовала Ева. - И какое
отношение вы имеете к банкету?
   - Подожди, увидишь, - мрачно пообещал Джо и вперился
взглядом в Хэнка. - Вы же не думаете отказаться?
   - Теперь, пожалуй, нет, - решил Хэнк. - Определенно нет.

   Спускаясь на улицу, Хэнк оказался между двумя молодыми
людьми, а при посадке в слайдеры его каким-то образом
отрезали от Евы и ее отца.
   Они помчались к большому, ярко освещенному зданию.
   - О! - заискивающе обратился Хэнк к одному из молодых
людей, указывая на приборную доску. - Машина без ключа! Я
вижу, вы здесь доверяете друг другу?
   - Мы - да, - прорычал молодой человек. - Не было еще на
Короне нечестного человека. До сих пор. Но ведь все
когда-нибудь случается в первый раз, верно, Гарри?
   - Верно, - подтвердил Гарри, вертя в руках кусок веревки
с завязанной петлей. - Все. - Он сунул палец в петлю и
выразительно затянул.
   Машины остановились у освещенного здания. Хэнка окружили
и буквально внесли на второй этаж, в большое помещение с
длинным обеденным столом, накрытым человек на двадцать.
Почти все уже ждали и, увидев вошедших, поднялись и
зааплодировали Хэнку.
   - Речь! Речь!
   Когда Хэнк, не переставая раскланиваться, занял свое
место за дальним концом стола, все снова зааплодировали.
   - Э... друзья мои, - начал Хэнк, из последних сил
изобразив на лице ослепительную улыбку. - Хоть я и не
привык...
   - Достаточно! - раздался громкий голос Джо Блэйна с
другого конца стола. Все обернулись к нему. Он держал над
головой книгоскоп. - Прежде чем продолжить банкет, я бы
хотел сообщить кое-что про вашего почетного гостя. Так вот,
этот книгоскоп я нашел у него в кармане прошлой ночью, когда
он, мертвецки пьяный...
   - Джо! - крикнула Ева. - Это неправда! И потом, ты
украл...
   - Неужели?! "Кто украл доброе имя - ничего не украл",
- кажется, так говорится у Шекспира или у кого-то там еще?
Я с самого начала не доверял этому Супстоуну, но вы были
так уверены, что это долгожданный ГС панацея от всех бед!
   Он обвел присутствующих горящим взглядом.
   - Вы вели себя подобно сопливым детишкам, нуждающимся в
няньке! Вы палец о палец не ударили, поэтому пришлось
действовать мне. Я отправил запрос на личность этого
Супстоуна, но он узнал об этом, - Джо метнул взгляд на Еву,
- и собирался смыться до получения ответа. И мне пришлось
обходиться подручными средствами. Да, я рылся в его вещах и
кое-что нашел. Например, этот книгоскоп... Вы знаете, что
это?! - гневно закричал он. - Всего лишь сборник
французских сказок! Вы, вероятно, думали, что это
какой-нибудь теоретический трактат, - точно так же, как вы
думаете, что он решил все проблемы, заставив вас назвать
друг друга опытными специалистами! Так вот, это сборник
сказок - и вы знаете, как называется первая? "Похлебка из
камней"!
   Люди за столом ошеломленно загалдели и повернулись к
Хэнку. Тот улыбнулся и снисходительно пожал плечами.
   - Хотите знать, о чем эта сказка? Я вам расскажу, -
продолжал Джо. - О том, как цыгане - средневековый бродячий
народ - странствовали по Франции в самый разгар великого
голода. Люди прятали свои ничтожные крохи, чтобы их не
ограбили... - Джо перевел дух и бросил испепеляющий взгляд
на тот конец стола, где сидел Хэнк. - Так вот, цыгане
собрали крестьян, пообещав им приготовить похлебку из
камней. Из самых обычных камней. Вскипятили воду в большом
котле, чтобы хватило на всех, потом попробовали и сказали,
что нужно добавить соли. Один крестьянин пошел и принес
соль из спрятанных запасов. Потом понадобился сельдерей для
аромата, и другой крестьянин выкопал свой сельдерей. Затем
они попросили репу... и так далее.
   Джо обвел сидящих яростным взглядом.
   - Вы уже догадались. Вскоре в супе было все, вплоть до
мяса. И все принесли сами крестьяне. Ну, как вам нравится
ваш мистер Супстоун?
   Он замолчал, но сидящие за столом лишь тупо смотрели на
него.
   - Неужели не ясно?! - закричал Джо. - Все, что сделал
ваш Супстоун, этот фиктивный ГС, - заставил вас
сформулировать трудности и назвать друг друга наилучшими
людьми, способными с ними справиться!
   - Но, Джо!.. - воскликнула Ева. - Он помог...
   - Ничего он не помог! - зарычал Джо, поворачиваясь к
ней. - В таком случае мы могли бы обойтись сами! Ну что
толку, если поставить перед человеком задачу и заявить, что
он отвечает за ее решение?! Должен найтись знаток, который
подскажет, как решить, чтобы тот не стоял сложа руки! Если
бы этот тип, был настоящим Генеральным Советником, он все бы
сделал самостоятельно и остался бы до конца, пока не взлетят
танкеры с соком спелых спаджий!
   Джо перевел дух и угрожающе потряс книгоскопом.
   - Но он не настоящий ГС! Он ничего не умеет - поэтому
сматывается. А то, что он сматывается, лишь подтверждает,
что он мошенник!
   Джо стукнул кулаком по столу, и книгоскоп в его руке
разлетелся вдребезги. Все глаза устремились на Хэнка,
который укоризненно покачал головой и начал пробираться к
двери.
   - Мистер Супстоун! - взмолилась Ева. - Это ведь
неправда! Вернитесь! Докажите ему!
   Хэнк ускорил шаги. Сзади него поднялась волна тревожного
ропота. Он продолжал двигаться, ни на кого не обращая
внимания. Дверь была совсем рядом.
   - Стой! - внезапно раздался голос Джо. - Не выпускайте
его! После такого обмана...
   Но Хэнк уже перестал красться и сломя голову ринулся вон.
Подгоняемый нарастающим ревом погони, он пробежал по
коридору, вылетел на улицу и вскочил в слайдер без ключа, на
котором приехал.
   Хэнк выжал полный газ, и его голова чуть не сорвалась с
плеч, когда машина рванулась с места и с бешеной скоростью
понеслась по улице. Он оглянулся и увидел, как выскочившие
из здания фигурки бегут к слайдерам. Через секунду они уже
мчались следом.
   Сам Хэнк считал свою скорость самоубийственной, но,
заметив, что погоня приближается, вспомнил, что подобное
передвижение здесь в порядке вещей.
   Он едва успел вскочить в "Атеперьнетуж" и захлопнуть люк,
как в надежный корпус корабля застучали пули - оставшиеся с
носом преследователи палили из ручного оружия.
   Вспотевший, задыхающийся, но счастливый, Хэнк нажал,
кнопку старта.

   Десять часов спустя, благополучно вернувшись на Гемлин-3,
отдохнув, приняв ванну, переодевшись, Хэнк снова подошел к
окну доставки Главного почтамта, откуда началась все его
неприятности. Все та же маленькая брюнетка в окошке
брезгливо искривила верхнюю губу.
   - А, это вы! - произнесла она.
   - Мне сообщили на корабль, - смиренно пробормотал Хэнк, -
что здесь для меня послание. Видео и звуковое.
   - Да. - Она фыркнула. - Можете посмотреть его на том
экране. Или дать вам ленту, - она снова фыркнула, - чтобы
вы могли уединиться?
   - Нет, нет, - Хэнк заискивающе улыбнулся. - Я бы
предпочел посмотреть здесь.
   - Но ведь тогда и я увижу...
   - О, пожалуйста. Буду только рад, - он опять льстиво
улыбнулся, но попытка наладить контакт была пресечена новой
гримаской хорошеньких губ, - если вы посмотрите вместе со
мной.
   Последние слова он едва пролепетал.
   - Превосходно. Распишитесь, пожалуйста. - Девушка
сунула Хэнку квитанцию, на которой он расписался, развернула
экран поудобнее, так чтобы было видно обоим, и нажала на
кнопку.
   На экране появилось лицо Джо Блэйна. Джо пристально
посмотрел на Хэнка и оскалился.
   - Как вы понимаете, пришел ответ на мой запрос. Поэтому
я сумел вас разыскать.
   Хэнк украдкой взглянул на брюнетку, но та достала пилочку
и казалась всецело поглощенной своими ногтями.
   - ...Во всяком случае, - продолжало изрыгать слова
изображение Джо Блэйна, - новая правительственная комиссия
Короны, которая оплачивает этот разговор, поручила мне
принести официальные извинения. Надо признать, - сквозь
зубы выдавил Джо, - что вы были дьявольски умны!
   Брюнетка презрительно фыркнула. Хэнк вздохнул.
   - Только сегодня утром, собравшись на экстренное
совещание, - продолжал Джо, - мы обнаружили, что вы
действительно все наладили. Каждый был на своем месте и
умел выполнять свою часть общей работы. И разумеется,
оставался я...
   Краешком глаза Хэнк заметил, как пилочка замедлила
движение и заморгали ресницы.
   - ...Весьма неглупо было с вашей стороны заставить меня
быть подозрительным, - цедил Джо. - Вы понимали, что если
уж я возьмусь за то, чтобы выгнать вас с планеты, то не
смогу бросить все на произвол судьбы. Итак, сейчас я
председатель Комитета, юнарко упаковал свою музыку и убрался
домой, и мы все, - слова давались ему с явным трудом, -
хотим извиниться и поблагодарить вас...
   Кто-то невидимый на экране, очевидно, что-то ему сказал,
потому что Джо оглянулся и снова повернулся к камере.
   - Ах да, - выдавил он с фальшивой улыбкой. - Ева
настоятельно приглашает вас навестить нас, если окажетесь
поблизости от Короны. - Ему снова подсказали. - Да, и Ева
еще хочет передать вам, что вы самый лучший ГС в мире!
   Скрежеща зубами, Джо исчез с экрана. Хэнк задумчиво
покачал головой и медленно повернулся к окошку, пока не
встретился взглядом с парой устремленных на него карих глаз.
   - Так! - произнесла девушка. - Теперь вы еще и ГС!
   - Ну как рам сказать, - обворожительно улыбнулся Хэнк. -
В некотором роде.
   - А мне вы вроде бы говорили, что пилот-разведчик...
   - Э... да... Если бы мы позавтракали вместе, я бы
постарался объяснить...
   - Если думаете, что сумеете обмануть меня... - Свирепый
блеск в карих глазах на миг погас, но тут же появился вновь.
- Если вы ГС, то должны были бы все знать о фабльо!.. По
какой теме вы специализируетесь?
   - По спаджиям, - ответил Хэнк.
   - Сп... спаджиям?
   - Фрукт внеземного происхождения, очень ценный. Основная
трудность заключается в своевременной доставке зрелых плодов
с полей... Впрочем, - остановил он себя, - не стоит
вдаваться в подробности и докучать вам...
   Хэнк тяжело вздохнул и замолчал. Карие глаза смотрели на
него выжидающе. Он снова печально вздохнул и повернулся к
выходу. Но не успел он сделать и трех шагов, как сзади
неуверенно прозвучал слабый голос:
   - Мистер... мистер Шалло... Вернитесь...
   Нежная всепрощающая улыбка легла на лицо Хэнка. Он
повернулся и направился назад.

------------------------------------------------

   1) SoupStone - похлебка из камней (Прим. переводчика.)



   Гордон Р. Диксон
   Лалангамена


   Перевод В. Баканова


   В том, что произошло на Разведочной станция 563 сектора
Сириуса, можете винить Клея Харбэнка или Уильяма Питерборо,
по прозвищу Крошка. Я не виню никого. Но я с планеты
Дорсай...
   Неприятности начались с того самого дня, как скорый на
слова и поступки Крошка появился на станции и обнаружил, что
Клей, единственный среди нас, не хочет с ним играть - хотя
сам утверждал, что некогда был заядлым игроком.
   Но развязка наступила через четыре года, когда они вместе
вышли в патруль на осмотр поверхности купола. Все двадцать
человек, свободные от вахты, собрались в кают-компании и
чувствовали по звуку раздававшихся в тамбуре голосов, по
лязгу снимаемых скафандров, по гулким шагам в коридоре, что
всю смену Крошка язвил особенно колко.
   - Вот и еще один день, - донесся голос Крошки. - Еще
пятьдесят кредиток. А как поживает твоя свинушка с
прорезью?
   Я отчетливо представил себе, как Клей сдерживает
раздражение. Потом послышался его приятный баритон,
смягченный тарсусианским говором:
   - Отлично, Крошка. Она никогда не ест слишком много и
оттого не страдает несварением.
   Это был искусный ответ, намекающий на то, что счет Крошки
раздувался от выигрышей у своих же товарищей по станции. Но
у Крошки была слишком толстая, кожа для подобных уколов. Он
рассмеялся, и они вошли в кают-компанию.
   Похожи они были как два брата - или, скорее, как отец и
сын, учитывая разницу в возрасте. Оба высокие,
черноволосые, широкоплечие, с худощавыми лицами. Но
прожитые годы наложили печать на лицо Клея, обострили черты,
прорезали морщины, опустили уголки рта. Были и другие
отличия. Однако в Крошке был виден юнец, каким когда-то был
Клей, а в Клее угадывался мужчина, каким со временем станет
Крошка.
   - Привет, Клей, - сказал я.
   - Здравствуй, Морт, - отозвался он, садясь рядом.
   - Привет, Морт, - сказал Крошка.
   Я не ответил, и на миг он напрягся. В чернильных
глубинах его глаз вспыхнул огонь. Но я родом с Дорсай, а мы
если уж бьемся, то насмерть. Возможно, поэтому мы, дорсай,
очень вежливы. Однако вежливостью Крошку не проймешь -
впрочем, как и тонкой иронией. На таких, как он, действует
только дубинка.
   Наши дела оставляли желать лучшего. Два десятка человек
на Разведочной станции 563 - за Сириусом, у границы
освоенной человечеством зоны-стали нервными и злыми; многие
подали рапорты о переводе. Скрытая война между Крошкой и
Клеем раскалывала станцию надвое.
   Мы все пошли на Службу из-за денег - вот где таился
корень зла. Пятьдесят кредиток в день. Правда, необходимо
завербоваться на десять лет. Можно, конечно, выкупить себя,
но это обойдется в сто тысяч. Посчитайте, сами. Почти
шесть лет, если откладывать каждый грош.
   Клей собирался отслужить полный срок. В бурной молодости
он был игроком. Ему не раз доводилось выигрывать и спускать
целое состояние. Теперь, состарившись и утомившись, он
хотел вернуться домой, - в Лалангамену, на маленькую планету
Тарсус.
   С игрой он покончил. Это грязные деньги, говорил Клей.
Весь свой заработок он переводил в банк.
   А вот. Крошка стремился урвать куш. Четыре года игры с
товарищами принесли ему более чем достаточно, чтобы
выкупиться и еще остаться с кругленькой суммой. Возможно,
он так и поступил бы, не притягивай его, как Эльдорадо,
банковский счет Клея. И Крошка оставался на станции,
безжалостно терзая Клея.
   Он постоянно бил в две точки: заявлял, что не верит,
будто Клей когда-нибудь играл, и насмехался над
Лалангаменой, родиной Клея, его заветной целью и мечтой. Со
стариковской болезненной тоской по дому Клей. Только и
говорил, что о Лалангамене, по его словам, самом чудесном
месте во Вселенной.

   - Морт, - начал Крошка, не обращая внимания на щелчок по
носу и усаживаясь рядом с нами, - а как выглядит хиксаброд?
   Выходит, не подействовала и моя дубинка. Очевидно, я
тоже уже не тот. Не считая Клея, я был старшим на станции,
наверное, потому мы и стали близкими друзьями.
   - А что?
   - Скоро он нас посетит.
   Разговоры в кают-компании сразу прекратились, и Крошка
оказался в центре внимания. Пересекая границу зоны
человеческого влияния, любой гость обязан пройти через
станцию, подобную нашей. Но в таком глухом уголке, где
находилась Станция 563, это случалось крайне редко и всегда
было выдающимся событием.
   Даже Клей поддался искушению.
   - Интересно, - сказал он. - Откуда ты знаешь?
   - Я только что принял сообщение, - ответил Крошка,
беззаботно махнув рукой. - Так как он выглядит, Морт?
   На своем веку я повидал больше, чем любой из них, даже
Клей. Это был мой второй срок на Службе. Я отлично помню
события двадцатилетней давности - Денебский Конфликт.
   - Прямой, как Кочерга, - ответил я. - Холодный и
чопорный. Гордый, как Люцифер, честный, как солнечный свет,
и тугой, как верблюд на пути сквозь игольное ушко. Похож на
гуманоида с лицом колли. Вам, полагаю, известна их
репутация?
   Кто-то сзади сказал "нет", хотя, возможно, это было
сделано ради меня. Возраст и меня превратил в болтуна.
   - Они первые и последние платные посредники во Вселенной.
Хиксаброда можно нанять, но нельзя уговорить, подкупить или
силой заставить уклониться от правды. Вот почему они
постоянно нужны. Стоит где-нибудь разгореться спору, как
обе стороны нанимают хиксаброда, чтобы тот представлял их
интересы на переговорах. Хиксаброд - воплощение честности.
   - Что ж, мне это нравится, - заметил Крошка. - Отчего бы
нам не устроить ему роскошный прием?
   - Благодарности от него не дождешься, - пробормотал я. -
Хиксаброды не так устроены.
   - Ну и пусть, - заявил Крошка. - Все-таки развлечение.

   В комнате одобрительно зашумели. Я остался в
меньшинстве. Идея пришлась по душе даже Клею.
   - Они едят то же, что мы? - спросил Крошка. - Так
значит, суп, салат, горячее, шампанское и бренди... - Он с
воодушевлением перечислял блюда, загибая пальцы. Его
энтузиазм увлек всех. Но под конец Крошка не выдержал и
вновь поддел Клея.
   - Ну и, разумеется, - сказал он, - ты сможешь рассказать
ему о Лалангамене, Клей.
   Клей моргнул, и на лицо его легла тень. Я дорсай и уже
немолод. И знаю: никогда не следует смеяться над узами,
связывающими нас с родным домом. Они так же прочны, как и
неосязаемы. Шутить над этим жестоко.
   Но Крошка был юн и глуп. Он только прилетел с Земли -
планеты, где никто из нас не был, но которая много веков
назад дала начало всем нам. Крошка был нетерпелив, горяч и
презирал эмоции. В болезненной словоохотливости Клея, в его
готовности вечно славить красоту Лалангамены он, как,
впрочем, и остальные, уловил первую слабость некогда
мужественного и несгибаемого человека, первый признак
старости.
   Но в отличие от тех, кто прятал скуку из симпатии к Клею,
(Крошка стремился сломить его решимость никогда больше не
играть. И бил постоянно в одну эту точку, столь уязвимую,
что даже самообладание Клея не могло служить достаточной
защитой.
   В глазах моего друга вспыхнула ярость.
   - Довольно, - хрипло проговорил он. - Оставь Лалангамену
в покое.
   - Я бы и сам хотел, - сказал Крошка, - да ты мне все
время напоминаешь. Это и еще выдумки, будто ты был игроком.
Если не можешь доказать последнее, как же мне верить твоим
россказням о Лалангамене?
   На лбу Клея выступили вены, но он сдержался.
   - Я говорил тысячу раз, - процедил он сквозь зубы. -
Такие деньги не держатся в кармане. Когда-нибудь ты в этом
убедишься.
   - Слова! - пренебрежительно бросил Крошка. - Одни
слова.
   На секунду Клей застыл, не дыша, бледный как смерть. Не
знаю, понимал ли опасность Крошка, но я тоже затаил дыхание,
пока грудь Клея не поднялась. Он резко повернулся и вышел
из кают-компании. Его шаги замерли в коридоре, ведущем к
спальному отсеку.

   Позже я застал Крошку одного в камбузе, где он готовил
себе бутерброд. Он поднял голову, удивленный и
настороженный.
   - О, привет, Морт, - сказал он, искусно имитируя
беззаботность. - В чем дело?
   - В тебе. Напрашиваешься на драку с Клеем?
   - Нет, - промычал он с полным ртом. - Не сказал бы.
   - Ну так ты ее получишь.
   - Послушай, Морт, - произнес он и замолчал, пока не
проглотил последний кусок. - Тебе не кажется, что Клей
достаточно вырос, чтобы присматривать за собой?
   Я почувствовал, как по всему телу пробежала волна
возбуждения. Наверное, возбуждение отразилось и на моем
лице, потому что Крошка, который сидел на краю стола,
торопливо встал на ноги.
   - Полегче, Морт, - сказал он. - Я не имел в виду ничего
обидного.
   Я взял себя в руки и ответил как мог спокойнее:
   - Клей гораздо опытнее тебя. Советую оставить его в
покое.
   - Боишься за него?
   - Нет, - сказал я. - Боюсь за тебя.
   Крошка внезапно рассмеялся, едва не подавившись очередным
куском.
   - Теперь понимаю. По-твоему, я слишком молод, чтобы
отвечать за себя.
   - Ты недалек от истины. Я хочу, чтобы ты выслушал мое
мнение, и можешь не говорить, прав я или нет, - мне будет
ясно без слов.
   - Оставь свое мнение при себе, - сказал он, покраснев. -
Я не нуждаюсь в нравоучениях.
   - Нет уж, тебе придется выслушать, потому что это
касается нас всех. Ты завербовался, ожидая романтики и
славы, а вместо этого столкнулся с однообразием и скукой.
   Он усмехнулся.
   - Теперь ты скажешь, что я стараюсь развлекаться за счет
Клея, так?
   - Клей достаточно опытен, чтобы выносить однообразие и
скуку. Кроме того, он научился жить в мире с людьми и самим
собой. Ему не приходится доказывать свое превосходство,
унижая всех подряд.
   Крошка отхлебнул кофе
   - А я, значит, унижаю?
   - Ты... Ты - как и вся молодежь. Испытываете свои
способности, ищете свое место... И, найдя, успокаиваетесь -
взрослеете. За исключением некоторых. Я думаю, что ты рано
или поздно повзрослеешь. И чем скорее ты перестанешь
утверждаться за счет других, тем лучше для тебя и для нас.
   - А если не перестану? - вскинулся Крошка.
   - К сожалению, это не колледж на Земле и не какая-нибудь
тихая родная планета, где злые насмешки и издевательства
вызовут просто досаду или раздражение. На станции некуда
скрыться. Если шутник не видит опасности в своей забаве и
не прекращает ее, то объект шуток терпит, сколько хватает
сил... а потом что-нибудь случается.
   - Значит, ты все-таки беспокоишься о Клее.
   - Да пойми же наконец! Клей - настоящий мужчина, у него
за плечами еще не такое. А у тебя... Если кто-нибудь и
пострадает, то это ты!
   Он засмеялся и вышел в коридор, громко хлопнув дверью. Я
позволил ему уйти. Какой смысл продолжать обманывать, если
всем видно, что это ложь.

   На следующий день прилетел хиксаброд. Его звали Дор
Лассое. Типичный представитель своей расы, выше самого
высокого из нас на полголовы, с зеленоватой кожей и
бесстрастным собачьим лицом.
   Он прибыл во время моей вахты, а когда я освободился, его
уже встретили и проводили в каюту.
   Но я все же пошел к нему в слабой надежде, что у нас
найдутся общие знакомые. И его, и мой народы довольно
малочисленны, так что такая возможность в принципе была. И,
подобно Клею, я томился тоской по дому.
   - Простите, хиксаброд... - начал я, входя в его каюту, и
осекся
   В каюте сидел Крошка. Он посмотрел на меня со странным
выражением.
   - Ты говоришь на их языке? - недоверчиво спросил он.
   Я кивнул. Денебский Конфликт многое тогда мне дал.
   Справившись с удивлением, я задал свой вопрос, и
хиксаброд покачал головой.
   Что ж, это был выстрел наугад. Ну конечно, откуда он мог
знать нашего переводчика во время Денебского Конфликта? У
хиксабродов нет привычной нам системы семьи. Имена свои они
принимают в честь любимых или почитаемых старших. Я вежливо
поклонился и вышел.
   И только потом мне пришло в голову - о чем Крошка мог
беседовать с хиксабродом?

   Признаться, я и в самом деле беспокоился. Так как мой
блеф с Крошкой не удался, я решил переговорить с самим
Клеем. Какое-то время ждал подходящего случая, но с момента
последней стычки с Крошкой Клей держался своей каюты.
Наконец я воспользовался каким-то предлогом и отправился к
нему.
   Клей был погружен в чтение. Странно было видеть этого
высокого, еще сильного человека в стариковской пижаме.
Прикрывая глаза тонкими гибкими пальцами, он склонился над
мерцающим экраном. Когда я вошел, он поднял голову, и я
увидел на его лице знакомую улыбку, ставшую мне привычной за
четыре года совместной службы.
   - Что это? - поинтересовался я, кивнув на проектор.
   - Плохой роман, - улыбаясь, ответил Клей, - скверного
писателя. Но и тот, и другой - тарсусианские.
   Я сел на выдвинутый стул.
   - Не возражаешь, если я буду говорить без обиняков?
   - Давай, - подбодрил он.
   - Крошка, - прямо сказал я, - и ты. Так больше
продолжаться не может.
   - А что ты предлагаешь?
   - Две вещи. И прошу хорошенько подумать над каждой,
прежде чем отвечать. Во- первых, мы можем собрать
необходимое большинство, то есть девять десятых голосов, и
убрать его со станции как не ужившегося.
   Клей медленно покачал головой.
   - Нет, Морт.
   - Мне кажется, я сумею собрать подписи, - возразил я. -
Все от него устали.
   - Ты же знаешь, что дело не в этом, - сказал Клей. -
После такой петиции его загонят в какую-нибудь дыру, там он
попадет в еще худший переплет и загубит свою жизнь. Он
будет ненавидеть нас до конца своих дней.
   - Что с того? Поделом ему.
   - Я тарсусианин, и мне это небезразлично. Нет, я не
согласен.
   - Хорошо, - сказал я. - В таком случае второй вариант.
У тебя есть почти половина суммы, чтобы выкупиться. За эти
годы и у меня кое-что скопилось. Кроме того, я переведу на
тебя заработок за оставшиеся мне три года. Бери и уходи со
Службы. Конечно, это не то, на что ты рассчитывал, но
синица в руках...
   - А как же ты вернешься домой? - спросил он.
   - Посмотри на меня.
   Он посмотрел, и я знал, что он видит: сломанный нос,
шрамы, изборожденное морщинами лицо, лицо дорсая.
   - Я никогда не вернусь домой.
   Клей молча глядел на меня, и мне показалось, что в
глубине его глаз разгорелся огонек. Но вот огонек исчез, и
я понял, что проиграл.
   - Возможно, - тихо проговорил он. - Но только не из-за
меня.
   Я оставил его наедине с романом.
   Вообще-то, на станции всегда кто-нибудь несет вахту. Но
в особых случаях, как, например, обед в честь хиксаброда,
можно собрать в кают-компании всех - если выполнить работы
заранее и выбрать такой период времени, когда ни
радиосообщеиий, ни кораблей не ожидается.
   Из кают-компании убрали лишнюю мебель и внесли туда
большой обеденный стол. Мы выпили коктейли, и начался обед.
   Застольная беседа, естественно, выходила за узкие рамки
нашей рутинной жизни. Воспоминаний о необычных встречах и
местах, загадочные случаи - вот темы, вокруг которых в
основном вертелся разговор. Все невольно старались
расшевелить хиксаброда. Но тот сидел на своем месте во
главе стола между Клеем и мной, храня ледяное молчание, пока
не убрали десерт и не упомянули Медию.
   - Медия, - задумчиво произнес Крошка. - Я слышал о ней.
Неприметная планета, но там, как утверждают, есть такая
форма жизни, которая содержит нечто ценное для любого вида
метаболизма. Она называется... сейчас вспомню...
называется...
   - Она называется "нигта", - неожиданно подсказал Дор
Лассос деревянным голосом. - Небольшое четвероногое
животное со сложной нервной системой и толстой жировой
прослойкой. Я был на Медии восемьдесят лет назад, до того
как планету открыли для широкого доступа. Запасы пищи у нас
испортились, и нам представилась возможность проверить
теорию, будто нигти способны поддерживать существование
любой известной формы разумной жизни.
   Он замолчал.
   - Ну? - потребовал Крошка. - Раз мы имеем удовольствие
слушать эту историю, я полагаю, вы все-таки уцелели.
   - Я и все находившиеся на корабле люди нашли нигти вполне
съедобными. К сожалению, среди нас было несколько микрушни
с Поляриса.
   - И что? - поинтересовался кто-то.
   - Высокоразвитые, но негибкие существа, - проговорил Дор
Лассос, пригубив бренди. - У них начались конвульсии, и
последовала смерть.
   У меня был некоторый опыт общения с хиксабродами и с их
манерой поведения, и я знал, что вовсе не садизм, а полная
отрешенность подсказала Дор Лассосу эту маленькую выдумку.
Но по комнате прокатилась волна отвращения. Микрушни -
существа деликатные, со склонностью к философии и поэзии.
Их любят повсюду.
   За столом почти незаметно отпрянули от гостя. Но это
тронуло его не больше, чем тронули бы громовые овации.
Хиксаброды крайне сдержанны в выражении чувств.
   - Скверно, - негромко произнес Клей. - Мне они всегда
нравились.
   Он пил, пожалуй, слишком много, и эта безобидная реплика
прозвучала как вызов.
   Холодные карие глаза Дор Лассоса повернулись в его
сторону. Однако что он увидел, к каким выводам пришел -
оставалось скрытым маской равнодушия.
   - В целом, - бесстрастно констатировал он, - правдивая
раса.
   Это была наивысшая похвала в устах хиксаброда, и я
полагал, что инцидент исчерпан. Но в разговор вновь
вмещался Крошка.
   - Не то что мы, люди, - заметил он. - Не правда ли?
   Я бросил на него яростный взгляд, но, не обращая
внимания, он громко повторил:
   - Не то что мы, а, Дор Лассос?
   Крошка тоже пил чересчур много, и его голос зазвенел во
внезапно наступившей тишине.
   - Люди сильно отличаются друг от друга, - спокойно
ответил хиксаброд. - Некоторые приближаются к истине. В
общем же человеческую расу нельзя назвать особенно
правдивой.
   Это был типичный, беспощадно точный ответ хиксабродов.
Дор Лассос ответил бы так же и перед лицом смерти. И опять
подал голос Крошка.
   - Ах, да. Но понимаете ли, Дор Лассос, значительная доля
человеческого юмора основана на умышленной лжи. Кое-кто из
нас врет просто для забавы.

   Дор Лассос отпил бренди и промолчал.
   - Конечно, - продолжал Крошка, - иногда такой человек
мнит, что его враки очень занимательны. А они часто скучны
и надоедливы, особенно если вам приходится слушать их снова
и снова. Но с другой стороны, встречаются и такие
специалисты, что даже вы сочтете их выдумки веселыми.
   Клей внезапно выпрямился, и от резкого движения
содержимое его стакана выплеснулось на белую скатерть.
   Я посмотрел на них - на Клея, не сводящего глаз с Крошки,
на Дор Лассоса, - и мной овладело зловещее предчувствие.
   - Вряд ли, - сказал Дор Лассос.
   - Нет, вам следует послушать настоящего корифея, -
возбужденно настаивал Крошка, - особенно когда у него есть
благодатная почва для измышлений. Взять к примеру тему
родных планет. На что похожа Хикса, ваша родина?
   Я услышал более чем достаточно, чтобы утвердиться в
зародившемся подозрении. Стараясь не привлекать к себе
излишнего внимания, я поднялся и вышел из кают- компании.
   Дор Лассос сухо кашлянул.
   - Она очень красива, - донесся его невыразительный голос
- Диаметр Хиксы - тридцать восемь тысяч универсальных
метров. На планете имеется двадцать три горные цепи,
семнадцать крупных масс соленой воды.
   Я быстро прошел по пустым коридорам в радиорубку и открыл
журнал входных сообщений. Там, в графе "Прибытия", были
занесены сведения о Дор Лассосе. Последняя строчка называла
предыдущую остановку хиксаброда.
   Тарсус.

   Клей был моим другом. И есть предел тому, что может
выдержать человек. На стене висел список членов станции.
Против имени Уильяма Питерборо я начертил дорсайский знак,
достал из шкафчика свое оружие и вернулся в кают-компанию.
   Дор Лассос продолжал рассказ:
   - ...Флора и фауна находятся в таком великолепном
естественном равновесии, что за последние шестьдесят тысяч
лет численность ни одной популяции не изменилась более чем
на один процент. Жизнь на Хиксе размеренна и предсказуема.
Погода регулируется в пределах возможного. - Бесстрастный
голос Дор Лассоса на миг дрогнул. - Когда-нибудь я туда
вернусь.
   - Прекрасная картина, - вставил Крошка. Он наклонился
над столом, его глаза разгорелись, зубы блестели в улыбке.
- Чудесная у вас родина. Но я, к сожалению, должен
сообщить, что она бледнеет по сравнению с неким волшебным
местом.
   Хиксаброды тоже бойцы. Лицо Дор Лассоса по-прежнему
оставалось невыразительным, но голос, неожиданно зазвенел.
   - Ваша планета?
   - Если бы! - воскликнул Крошка все с той же волчьей
ухмылкой. - Я никогда его не видел, но рассказы о нем
слушаю вот уже несколько лет. И либо это самое удивительное
место во Вселенной, либо человек, который рассказывает...
   Я отодвинул стул и привстал, но рука Клея легла на мой
локоть и усадила назад.
   - Ты говорил... - обратился он к Крошке, чей поток слов
был прерван моим движением.
   - ...Человек, который рассказывает о нем, - один из
упомянутых мной специалистов по лжи, - докончил Крошка.
   Я вновь попытался подняться, но Клей меня опередил.
   - Мое право... - процедил он сквозь стиснутые зубы.
   Он медленно поднял стакан бренди и выплеснул содержимое
Крошке в лицо.
   - Доставай оружие! - приказал Клей.
   Крошка вскочил. Несмотря на то что все развивалось по
его плану, он не мог справиться со своими чувствами. Его
лицо побелело от ярости.
   - Зачем же оружие? - выдавил он срывающимся голосом.
   - Ты назвал меня лжецом.
   - Разве оружие всесильно? - Крошка глубоко вздохнул и
хрипло рассмеялся. - Теперь наконец мы можем разрешить наш
спор с полной определенностью. - Его глаза обежали комнату
и остановились на Клее. - Две вещи ты повторял чаще всего.
Первое: что ты был игроком. Второе: что Лалангамена, твоя
драгоценная Лалангамена на Тарсусе, - самое чудесное место
во Вселенной. Что из этого правда?
   Клей тяжело выдохнул, стараясь взять себя в руки.
   - И то, и другое.
   - Ты готов это подтвердить?
   - Своей жизнью!
   - Ага, - насмешливо проговорил Крошка. - Но я прошу тебя
подтвердить это не жизнью, а той кругленькой суммой, которая
накопилась за прошедшие годы. Ты заявлял, что был игроком.
Заключим пари?
   Тут Клей, казалось, впервые увидел расставленную ловушку.
   - Давай же, - подначивал Крошка. - Это подтвердит твое
первое заявление.
   - А второе? - потребовал Клей.
   - Как же... - Крошка взмахнул рукой в сторону Дор
Лассоса. - Можно ли пожелать лучшего судью? У нас за
столом сидит хиксаброд. - И, полуобернувшись к гостю,
Крошка слегка поклонился. - Пусть он скажет: правда это
или нет?
   Я еще раз попытался подняться, и снова Клей с силой
усадил меня на место.
   - Вы полагаете, что могли бы рассудить наш спор, сэр? -
обратился он к Дор Лассосу.
   Их взгляды встретились.
   - Я только что с Тарсуса, - после неуловимой паузы сказал
хиксаброд. - Объединенный Топографический отряд составлял
карту планеты. Мне было поручено засвидетельствовать ее
верность.

   Выбора не оставалось. Все замерли, ожидая ответа.
Сдерживая бурлящую ярость, я не сводил глаз с лиц своих
товарищей, думая, что эту безобразную сцену вот-вот
остановят. Но вместо симпатии видел безразличие, цинизм,
даже неприкрытую заинтересованность людей, которым все
равно, если их развлечение будет оплачено кровью или
слезами.
   И я с ужасом осознал, что остался единственным другом
Клея. Меня одного не раздражали его бесконечные разговоры о
прелести Лалангамены. Я сам был по- стариковски
словоохотлив и снисходителен. Но терпение остальных
истощилось. Там, где я видел трагедию, они видели лишь
законное воздаяние завравшемуся зануде.
   Глаза Клея стали черными и холодными.
   - Сколько ты ставишь? - спросил он.
   - Все, что есть, - отозвался Крошка, жадно подавшись
вперед - Побольше, чем у тебя. Восьмилетний заработок.
   Не говоря ни слова. Клей достал свою чековую книжку,
выписал чек на всю сумму и положил книжку и чек перед
хиксабродом. Крошка, который, очевидно, был готов к этому,
сделал то же, добавив толстую пачку денег, выигранных за
последние недели.
   - Это все? - спросил Клей.
   - Все, - сказал Крошка.
   Клей кивнул и отступил назад.
   - Начнем, - сказал он.
   Крошка повернулся к гостю
   - Дор Лассос, мы ценим вашу помощь.
   - Рад слышать это, - отозвался хиксаброд, - так как моя
помощь обойдется победителю в тысячу кредиток.
   Эта неожиданная деловая хватка сбила Крошку с толку. Я,
единственный в комнате, кто знал народ Хиксы, ожидал этого,
но остальные были неприятно поражены. До сих пор пари
казалось большинству жестокой, но по крайней мере честной
игрой, касающейся только нас. Внезапно вся эта затея
обернулась неприглядной стороной - все равно, что
использовать наемника для расправы над товарищем.
   Но было поздно, пари заключено. Тем не менее в комнате
неодобрительно зашумели.

   Подгоняемый мыслью о сбережениях Клея, Крошка гнул свою
линию.
   - Вы состояли в картографической группе? - спросил он
Дор Лассоса.
   - Верно, - ответил хиксаброд.
   - Следовательно, вы Хорошо знаете планету?
   - Да.
   - Знаете ее географию? - настаивал Крошка.
   - Я не люблю повторяться. - Глаза хиксаброда казались
отчужденными и даже враждебными, когда они встречали взгляд
Крошки.
   - Что это за планета? - Крошка провел языком по
пересохшим губам. К нему начало возвращаться обычное
самообладание. - Она большая?
   - Нет.
   - Богатая?
   - Нет.
   - Красивая?
   - Не нахожу.
   - Ближе к делу! - рявкнул Клей.
   Крошка взглянул на него, упиваясь своим торжеством, и
повернулся к хиксаброду.
   - Превосходно, Дор Лассос, переходим к сути дела. Вы
слышали о Лалангамене?
   - Да.
   - Вы когда-нибудь были в Лалангамене?
   - Да.
   - Можете ли вы честно и откровенно... (впервые огонек
ненависти прорвался и вспыхнул в глазах хиксаброда; Крошка
только что неумышленно нанес ему смертельное оскорбление) -
...честно и откровенно сказать, что Лалангамена - самое
прекрасное место во Вселенной?
   Дор Лассос обвел взглядом комнату. Теперь наконец
презрение ко всему происходящему ясно отразилось на его
лице.
   - Да, - сказал он.

   Все потрясенно замерли. Дор Лассос поднялся на ноги,
отсчитал из груды денег тысячу кредиток, а остальное, вместе
с чеками и чековыми книжками, передал Клею. Потом он сделал
шаг вперед и поднес руки ладонями кверху к самому лицу
Крошки.
   - Мои руки чисты, - сказал он.
   Его пальцы напряглись. Вдруг на наших глазах из
подушечек выскользнули твердые блестящие когти и затрепетали
на коже лица Крошки.
   - Вы сомневаетесь в правдивости хиксаброда? - раздался
металлический голос.
   Крошка побелел и сглотнул Острые как бритва когти были
под самыми его глазами.
   - Нет... - прошептал он.
   Когти втянулись, хиксаброд опустил руки. Снова
сдержанный и бесстрастный, Дор Лассос отступил и поклонился.
   - Благодарю всех за любезность, - сказал он, и сухой
голос прозвучал в тишине неестественно громко.
   Затем Дор Лассос повернулся и чеканным шагом вышел из
кают-компании.
   - Итак, мы расстаемся, - произнес Клей Харбэнк, крепко
сжав мою руку. - Надеюсь, Дорсай встретит тебя так же
приветливо, как меня Лалангамена.
   - Тебе не следовало выкупать и меня, - проворчал я.
   - Чепуха. Денег было более чем достаточно для двоих, -
сказал Клей.
   Со времени пари прошел месяц. Мы оба стояли в гигантском
космопорте на Денебе I. Через десять минут отлетал мой
корабль на Дорсай. Клею предстояло ждать несколько дней
редкого транспорта на Тарсус.
   - Пари было колоссальной глупостью, - настаивал я, желая
излить на чем-нибудь свое недовольство.
   - Вовсе нет, - возразил Клей. На его лицо легла
мимолетная тень. - Ты забываешь, что настоящий игрок ставит
только наверняка. Увидев глаза хиксаброда, я был уверен,
что выиграю.
   - Не понимаю.
   - Хиксаброд любил свою родину.
   Я ошеломленно уставился на него.
   - Но ты ведь ставил не на Хиксу. Конечно, он предпочтет
Хиксу любому другому месту во Вселенной. Ты же ставил на
Тарсус - на Лалангамену!
   Лицо моего друга снова помрачнело.
   - Я играл наверняка. Исход был предрешен. Я чувствую
себя виноватым перед Крошкой, но его предупреждали. Кроме
того, он молод, а я старею и не мог позволить себе
проиграть.
   - Может быть, ты спустишься с облаков, - потребовал я, -
и объяснишься наконец? Почему ты был уверен? В чем здесь
фокус?
   - Фокус? - с улыбкой повторил Клей. - Фокус в том, что
хиксаброд не мог не сказать правду. Все дело в названии
моей родины.
   Он посмотрел на мое удивленное лицо и опустил руку мне на
плечо.
   - Видишь ли, Морт... Лалангамена - не город и не
деревня. Своя Лалангамена есть у каждого на Тарсусе. У
каждого во Вселенной.
   - Что ты хочешь сказать. Клей?
   - Это слово, - объяснил он. - Слово на тарсусианском
языке. Оно означает "родной дом".

Ваша оценка:	Подпишусь под каждым словом (+3) Понравилось (+2) Нормально (+1) Посредственно (-1) Ерунда какая-то (-2) Чушь собачья (-3)
Комментарий:
Подпись:	(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
Сайт: