сделал с того времени, как она впервые увидела его на борту корабля
принцессы Афуан, и вплоть до того момента, когда корабль опустился на
космодром Земли.
Когда запись кончилась, Хейнман откашлялся, прочищая горло и
наклонился, как бы собираясь заговорить с ней. Но губернатор Альфы
Центавра, сидящий рядом, тоже наклонился и что-то прошептал председателю
Комиссии на ухо. Хейнман внимательно выслушал его, затем откинулся в
кресле. Ро была отпущена Комиссией безо всяких вопросов.
Сидящий рядом с Джимом Уилкоксин был до сих пор абсолютно спокоен. Но
сейчас он наклонился и возбужденно зашептал на ухо Джиму:
- Послушайте! Мы, по крайней мере, должны использовать право
перекрестного допроса и допросить ее. Этот губернатор Альфы Центавра
допустил ошибку, когда посоветовал Хейнману отпустить ее просто так. Может
быть, это было было знаком проявления почтения к ней, но вам-то это никак
не может помочь. Она хочет давать показания в вашу пользу. Я уверен, что
начни мы ее допрашивать, - ее ответы произведут прекрасное впечатление!
Джим покачал головой. В любом случае, спорить уже не было времени,
потому что сейчас отвечать на вопросы Комиссии вызвали его самого. Хейнман
начал было с личных качеств Джима, по которым его выбрали посланцем на
Тронный Мир, но он быстро окончил эту тему, обходя этот скользкий вопрос.
- Возникали ли у вас когда-нибудь сомнения в правильности Проекта? -
спросил он Джима.
- Нет.
- Но перед вашим полетом на Тронный Мир, у вас, кажется, все же
возникли такие сомнения? - Хейнман стал рыться в листках у себя на столе и
в конце-концов вытащил тот, который был ему нужен. - М-р Холланд
докладывает о разговоре, происходившем между вами на Альфе Центавра, я
цитирую: "...Макс, теперь тебе уже слишком поздно вмешиваться. С
настоящего момента я все решаю сам". Это так?
- Нет, - невозмутимо ответил Джим.
- Нет?
Хейнман нахмурился, глядя на него поверх листков, которые держал в
руке.
- Я сказал не так, - ответил Джим. - Мои слова в действительности
были такими: "Мне очень жаль, Макс. Но это должно было случиться рано или
поздно. С настоящего времени, Проект не является для меня руководством.
Сейчас я буду следовать только своему собственному мнению.".
Хейнман нахмурился еще сильнее.
- Не вижу никакой разницы.
- По всей видимости, ее не увидел и Макс Холланд. Но я вижу, иначе я
не сказал бы это такими словами.
Джим почувствовал, как его изо всех сил дергают под столом за левый
рукав.
- Полегче! - прошипел Уилкоксин. - Ради всего святого, полегче!
- Ах, значит вы ее видите, - сказал Хейнман с легкой ноткой торжества
в голосе. Он откинулся назад и посмотрел на других членов Комиссии,
сидящих за столом. - И вы не отрицаете, что взяли с собой на Тронный Мир
револьвер и нож, несмотря на возражения м-ра Холланда?
- Нет.
Хейнман сухо откашлялся, вынул свой белый платок обтер им рот. Затем
вновь спрятал платок в карман и откинулся в кресле.
- Ну что ж, с этим, кажется, все.
Он вытащил из стола другой листок и сделал пометку карандашом.
- А сейчас, когда вы слышали рассказ о ваших действиях, начиная с
того момента, как вы покинули Альфу Центавра и до того, как вы вернулись
на Землю... то есть рассказ мисс... Высокородной Ро... можете вы добавить
что-нибудь к этому рассказу?
- Нет, - спокойно ответил Джим.
И вновь он почувствовал, как Уилкоксин бешено задергал его за рукав.
Но он не обратил на это внимания.
- Никаких замечаний, - сказал Хейнман, вновь откидываясь назад. -
Должен ли я понимать это так, что вы не желаете объяснить все те странные
действия, абсолютно противоречащие вашей программе, которые вы производили
на Тронном Мире?
- Этого я не говорил, - сказал Джим. - Тот рассказ, который вы
прослушали, абсолютно правилен. То, как вы его поняли, абсолютно
неправильно. Так же неправильно, как и ваше глубокое убеждение, что мои
действия на Тронном Мире идут вразрез с программой, с которой меня туда
отправили.
- В таком случае, как я считаю, вам лучше объяснить ваши намерения, -
как вы полагаете, м-р Кейл? - сказал Хейнман.
- Я все время пытаюсь это сделать.
Ответ этот вызвал легкую краску на серых щеках председателя, но он
решил оставить этот вызов без ответа. Он махнул рукой, разрешая Джиму
продолжать.
- Объяснение достаточно просто, - сказал Джим. - Высокородные Империи
Тронного Мира (я уверен, что губернатор Альфы Центавра согласится со мной)
высшие существа не только по отношению к тем, кого они называют низшими
расами, их собственными колониальными мирами, людьми, как и сам
губернатор, - тут Джим посмотрел на губернатора, но коротышка явно избегал
его взгляда, - но и по отношению к таким людям, как мы, земляне.
Соответственно этому, какие бы тщательные планы не подготавливались на
Земле, они никак не могли направить меня в абсолютно чуждой культуре, в
которой самый захудалый ее член был в сотни раз выше, чем самые гениальные
люди нашей Земли. Поэтому еще в самом начале я столкнулся с тем фактом,
что мне придется приспосабливаться к ситуации на Тронном Мире согласно
обстановке, а, следовательно, самостоятельно принимая решения, вне
зависимости от того, что решили люди Земли.
- Насколько я понимаю, вы не сказали об этом вашем решении в течении
всего периода обучения, - сказал Хейнман, все еще сидящий, откинувшись на
спинку кресла.
- Нет, - ответил Джим. - Если бы я сказал им об этом на ранних
стадиях моего обучения, когда меня еще можно было заменить, меня
безусловно заменили бы.
Слева от себя Джим услышал отчаянный шепот Уилкоксина.
- Ну, конечно, - очень вежливо сказал Хейнман, - продолжайте, м-р
Кейл.
- Соответственно, - продолжал Джим, - когда я прибыл на Тронный Мир,
я обнаружил, что отстаивать интересы Земли я смогу, если только сумею
войти в окружение Императора. Император был сумасшедшим, и его брат Галиан
долго интриговал, чтобы стать его советником, вместо другого человека,
дяди Императора Вотана, который фактически правил Империей. План Галиана
заключался в том, чтобы убить Вотана и Старкиенов, которые были преданы
Императору. Затем Галиан без труда занял бы место Вотана и держал контроль
над Тронным Миром и Империей, а затем создал бы новых Старкиенов,
преданных не Императору, а ему самому. Ведь Старкиены, по существу, есть
специально выведенные люди, созданные методами генного контроля и веками
ограничения рождаемости. Но Галиан знал, что сможет вывести новую породу
таких воинов и телохранителей в течении двух или трех поколений, при
условии, что у него будет хороший сырьевой материал. А этот сырьевой
материал он собирался брать отсюда - с Земли.
Он остановился и взглянул на членов Комиссии, сидящих за длинным
столом.
5
Прошло несколько секунд, как Джим замолчал, прежде чем его последние
слова дошли до сознания земной аудитории. А последовавшая затем реакция
была похожа на эпизод театральной драмы. Председатель подскочил на кресле
и выпрямился. Остальные члены Комиссии тоже повскакали со своих мест.
- Что это значит, м-р Кейл? - требовательно спросил Хейнман. - Вы
обвиняете принца Галиана - ведь это тот, которого вы убили - в том, что он
хотел нас генетически изменить в своих целях и превратить в своего рода
тупых и примитивных телохранителей?
- Я его не обвиняю, - Джим был абсолютно спокоен. - Я просто
констатирую факт - признанный факт намерений Галиана. Этот факт он сам
высказал мне. Он планировал сделать именно то, что я сказал сейчас. Я не
думаю, что вы все это поймете, - впервые за всю его речь в голосе Джима
послышалась ирония, - но эта его мысль сама по себе не показалась бы такой
ужасной остальным Высокородным Тронного мира. Ведь, в конце концов, низшие
расы колониальных миров всегда были слугами Высокородных. А мы даже не так
важны, как они. Мы - Дикие Волки для них, дикие мужчины и женщины, живущие
за пределами их цивилизованной Империи.
Хейнман откинулся на спинку кресла и повернулся к губернатору Альфы
Центавра, что-то шепча ему на ухо. Джим сидел молча, пока их беседа не
кончилась. Затем Хейнман опять повернулся к Джиму и наклонился вперед.
- Немного раньше, - сказал Хейнман, - вы говорили нам, что
Высокородные на Тронном мире - высшие существа. Как вы можете сочетать тот
факт с этими нечеловеческими планами, которые вы приписываете принцу
Галиану? Не говоря уже о том, что согласно вашему утверждению, он
планировал убить своего дядю и властвовать вместо Императора? Если
Высокородные именно такие люди, о которых вы нам говорите, - а в этом с
вами согласен даже губернатор Альфы Центавра, - то принц Галиан человек
слишком цивилизованный, чтобы строить такие варварские и убийственные
планы.
Джим рассмеялся.
- Я все-таки не думаю, что вы и члены Комиссии понимаете социальные
отношения между Высокородными и людьми на колониальных мирах - или нами, -
сказал он. - План Галиана против Императора был вершиной преступления в
глазах любого Высокородного, например Словиэля. Но его планы в отношении
нас вовсе не были бесчеловечными - опять-таки с точки зрения
Высокородного. Более того, любой Высокородный счел бы нас счастливыми, так
как мы удосужились привлечь внимание Галиана. И сделав нас Старкиенами,
они избавили бы нас от болезней, и мы стали бы более здоровой расой,
счастливой и объединенной. Точно так же, как здоровы, счастливы и
объединены Старкиены Императора. Несомненное благо для нас, по мнению
Высокородных.
Хейнман вновь стал о чем-то шептаться с губернатором. Но на этот раз
после окончания беседы оба они выглядели расстроенными и не вполне
удовлетворенными.
- Не хотите ли вы сказать нам, м-р Кейл, - сказал Хейнман (и впервые
завесь допрос тон его голоса явно давал понять, что он требует честного
ответа, в котором он сам заинтересован), что все действия, произведенные
вами на Тронном Мире, шли не только на благо Императора, но и на благо
всем людям Земли?
- Да, - подтвердил Джим.
- Я бы хотел вам верить, - сказал Хейнман, и слова его звучали так,
словно он говорил правду. - Но вы хотите, чтобы мы слишком многое приняли
на веру. Например, как вы могли узнать о планах принца Галиана, если он,
несомненно, держал их в строжайшем секрете?
- Он держал их в секрете. Отдельные губернаторы и дворяне
колониальных миров, - тут взгляд Джима скользнул по губернатору Альфы
Центавра, - должны были знать о его планах уничтожения старых Старкиенов.
Принцесса Афуан и Мелнес, начальник дворцовых покоев, должны были знать
остальные части этого плана. Но, насколько это было возможно, Галиан
старался никому ничего не открывать.
- В таком случае, как вы узнали о его планах? - требовательно спросил
один из членов Комиссии - низкорослый толстяк, которого Джим не узнал.
- Я - антрополог, - сухо произнес Джим. - Моя главная область
интересов лежит в изучении человеческих культур, во всех их проявлениях и
вариациях. И существует определенный предел этим вариациям для любой
человеческой культуры с концентрированным населением, в зависимости от
того, насколько она развита. Социальные отношения на Тронном Мире и
социальные отношения знати на колониальных мирах, отражающих отношения на
Тронном Мире, были на самом высоком культурном уровне, которого, как
верили Высокородные, они достигли. Высокородные - и имитирующие их
колониальные дворяне - были разделены на маленькие искусственные группы
