обязан предоставить в ваше распоряжение все студии и все имеющиеся у него
инструменты. Однако он не знает, для чего это нужно, и мы постараемся,
чтобы об этом проекте знало как можно меньше людей.
- Хиг найдет их, - продолжал Броз, - и проинформирует Рансибла, тем
временем, - он посмотрел на Адамса, - вы напишете ряд статей в довоенный
журнал от имени какого-нибудь знаменитого на весь мир археолога об
аналогичных находках, сделанных учеными.
- Я понимаю, - сказал Адамс.
Он наконец и в самом деле все понял. Статьи, которые он напишет,
будут опубликованы в этом журнале задним числом, журнал подвергнут
искусственному старению, чтобы они выглядели как настоящие, и эти статьи,
отражающие широко распространенное мнение специалистов, ДАДУТ
ПРАВИТЕЛЬСТВУ ИСТ-ПАРКА ВОЗМОЖНОСТЬ ОБЪЯВИТЬ ПРЕДМЕТЫ БЕСЦЕННЫМИ
АРХЕОЛОГИЧЕСКИМИ НАХОДКАМИ. И тогда эти находки попадут в Совет
Реконструкции в город Мехико, в Верховный Суд, являющийся авторитетом как
для Зап-Дема, так и для Нар-Пака. Или для любою йенсениста, где бы он ни
находился, и для состоятельного, влиятельного застройщика Луиса Рансибла.
И на основании этих, изданных задним числом фальшивых статей, Совет решит,
что закон в данном случае на стороне правительства Ист-Парка, поскольку
участок земли, на котором были сделаны столь значительные археологические
находки, автоматически становится собственностью правительства.
Но Броз не нуждался в земельных участках. За этим стояло что-то еще.
Все было не так просто.
- Вы еще не поняли, - сказал Броз. - Объясните ему, Линдблом.
Верн Линдблом стал объяснять:
- Все произойдет таким образом: Хиг или кто-нибудь другой из
работников Рансибла, руководящих железками или буровыми установками,
обнаружит эти предметы и сообщит Рансиблу. И, согласно американскому
законодательству, независимо от их фактической ценности...
- О Господи, - сказал Адамс. Ведь Рансибл сразу поймет, что если он
передаст сделанную им находку правительству Ист-Парка, то лишится своих
земель. - Он скроет находку.
- Разумеется, - удовлетворенно кивнул Броз. - Мы попросили миссис
Морген из Берлинского института прикладной психиатрии составить на
основании имеющихся свидетельств психологический портрет этого человека, и
ее выводы совпали с мнением наших психиатров. Да это и понятно. Он же
предприниматель и стремится к богатству и власти. Что значат для него
бесценные следы древней цивилизации, оставленные пришельцами-завоевателями
шестьсот лет назад в южной Юте? Например, черепа пришельцев. В вашей
статье будет опубликована фотография этого рисунка. Вы выдвинете гипотезу
о том, что пришельцы посетили эти места, и попытаетесь восстановить их
облик при помощи скудных находок и нескольких сохранившихся костей.
Гипотезу о том, что они воевали с индейскими племенами и войну эту
проиграли, и потому не колонизировали Землю. Однако все это в виде
гипотезы, поскольку тридцать лет тому назад, когда была написана статья,
вещественных доказательств было немного. Ожидалось, что будут сделаны
новые находки. Так и случилось.
- И теперь, - сказал Адамс, - у нас есть полный набор оружия и
костей. Наконец. Гипотеза тридцатилетней давности подтвердилась, и это
имеет огромное научное значение...
Он подошел к окну и притворился, что смотрит наружу. Строитель жилых
комплексов, Луис Рансибл, получив сообщение о находке, заподозрит, что они
были закопаны там, чтобы отобрать у него землю - и ошибется. И, допустив
ошибку, скроет находки и продолжит строительные работы.
А в это время...
Более преданный науке, чем своему работодателю, и не желающий
потворствовать жадности промышленного магната, Роберт Хиг "неохотно"
сообщит о находках правительству Ист-Парка.
И Рансибл станет преступником. Потому что существует закон, по
которому все находки, сделанные железками, становятся собственностью
владельца поместья; все йенсенисты ведут раскопки в поисках довоенных
вещей, представляющих художественную или техническую ценность; Но закон
этот не распространяется на те находки, которые с точки зрения археологии
имеют исключительное, уникальное значение.
А пришельцы, прибывшие на Землю шестьсот лет назад, вели ожесточенную
борьбу с тамошними индейцами. Затем пришельцы вновь улетели. У Рансибла не
будет никаких шансов на то, чтобы Совет Реконструкции его оправдал, его
дело обречено на провал даже в том случае, если защищать его будет самый
лучший адвокат в мире.
Но Рансибл не просто потеряет свою землю.
Его приговорят к тюремному заключению сроком от сорока до пятидесяти
лет в зависимости от ловкости, которую проявят во время судебного процесса
адвокаты, нанятые правительством Ист-Парка. Ведь "Закон о находках,
представляющих особую ценность" уже не раз пускали в ход против тех людей
Йенси, которые преднамеренно скрывали ценные и редкие изделия и были
пойманы с поличным. Совет потребует, чтобы и дух и буква этого закона во
всей его полноте были соблюдены. И Рансиблу тогда несдобровать - его
финансовая империя, его жилые комплексы, разбросанные по всему миру,
станут общественным достоянием: в этом и заключается карательная
постановляющая часть "Закона о находках", придающая ему особую свирепость.
Человек, осужденный по этому закону, не только попадал в тюрьму - все его
имущество, все без исключения, подлежало конфискации.
Адамс это знал и теперь окончательно уразумел, в чем должен состоять
смысл его статей для журнала "Мир природы", выходившем тридцать лет назад.
И все же мысли его блуждали, погружая обычно цепкий ум Адамса в
сонное оцепенение и принуждая его тупо выслушивать обмен репликами между
Брозом и Линдбломом, которые, в отличие от него, прекрасно понимали цель
акции.
Ведь речь идет о Луисе Рансибле, который строит жилье для бывших
обитателей подземных убежищ, вышедших на поверхность, чтобы увидеть
дальнейший ход военных действий. И обнаруживших, что война закончилась
много лет тому назад, а Земля превращена в один гигантский парк,
застроенный виллами для немногочисленной элиты и поделенный на поместья.
Почему же, спросил себя Адамс, они хотят покончить с этим человеком, столь
прилежно выполняющим свои исключительно важные обязанности, имеющие
первостепенное значение не только для людей, покинувших убежища, но и для
нас, йенсенистов? Ведь всем нам известно (нужно смотреть правде в глаза),
что бывшие жители убежищ, поселившиеся в жилых комплексах Рансибла, по
сути дела являются заключенными, а жилые комплексы - это резервации или,
как их сейчас называют, концентрационные лагеря. Условия в них лучше, чем
в подземных убежищах, но все же это лагеря, из которых они не могут, даже
на непродолжительный срок, выйти на волю, не нарушая при этом закон. А
если нескольким, а то и целой группе из них удастся совершить побег, то,
если это произошло в Зап-Деме, за ними охотится отборная армия генерала
Холта, а если в Нар-Паке, то армия маршала Харенжаного. А в этих армиях
состоят на службе многоопытные железки, которые выслеживают беглецов и
возвращают их обратно - к плавательным бассейнам, объемным телевизорам и
ковровым покрытиям их комнат в жилых комплексах.
Вслух же Адамс сказал:
- Линдблом, я повернулся спиной к Брозу. И меня теперь слышишь только
ты. Я хочу, чтоб ты как бы случайно отвернулся от него, двигаться ко мне
не надо, просто посмотри на меня, а не на него. И, ради Бога, скажи мне -
зачем?
Через мгновение он услышал шорох, а затем голос:
- О чем ты спрашиваешь, Джо?
- Почему они хотят прикончить Рансибла?
- Разве ты ничего не знаешь?
Сидевший за столом Броз сказал:
- Вы оба отвернулись, будьте любезны повернуться ко мне, продолжим
обсуждение проекта.
- Ну говори же, - сдавленным голосом попросил Адамс, глядя из окна
конторы на другие здания Агентства.
Линдблом ответил:
- Они подозревают, что это Рансибл сообщал жителям разных убежищ, что
война закончилась. Им достоверно известно, что кто-то это делал. Уэбстер
Фут и его контрразведчики установили этот факт во время обычного в таких
случаях допроса группы лиц, вышедших на поверхность где-то месяц назад.
Своим дребезжащим, полным недоверия голосом Броз сделал им замечание:
- Что происходит? Вы разговариваете друг с другом!
Услышав его слова, Адамс отвернулся от окна и посмотрел на Броза,
Линдблом тоже повернулся к этой чудовищной туше, едва втиснувшейся в
кресло.
- Не разговариваем, - сказал Адамс Брозу, - просто размышляем.
Ни один мускул не шевельнулся на каменном лице Линдблома, он
отрешенно смотрел куда-то вдаль. Ему дали задание, и всем своим видом он
показывал, что намерен его выполнить. Он как бы призывал Адамса
последовать его примеру.
А если это не Рансибл информировал подземных жителей? Если это сделал
кто-то другой?
Тогда весь этот проект, фальшивые археологические находки, статьи в
"Мире природы", утечка информации о находках, судебный процесс в Совете
Реконструкции, уничтожение финансовой империи Рансибла и его арест...
Затевается совершенно напрасно.
Джозефа Адамса била дрожь. Потому что в отличие от Броза, в отличие
от Верна Линдблома и, вероятно, Роберта Хига и всех остальных, кто был
связан с этим проектом, у него возникло ужасное подозрение, что происходит
ошибка.
Но эта догадка не сможет замедлить осуществление проекта.
Ни на одно мгновение.
И опять, повернувшись к Брозу спиной, Адамс сказал:
- Линдблом, вполне вероятно, что они заблуждаются. Может быть, это не
Рансибл?
Ответа не последовало. Линдблом не мог ему ответить, потому что в
этот момент смотрел на Броза; тот уже встал на ноги и, опираясь на
массивные костыли, пробирался к выходу, пошатываясь и бормоча что-то себе
под нос.
- Клянусь честью! - вскричал Адамс, не отрывая взгляда от окна. - Я
напишу эти чертовы статьи, но если окажется, что он невиновен, я его
предупрежу! - Он посмотрел на Линдблома, стараясь понять, как тот
отреагировал на его слова.
Лицо Линдблома было бесстрастно. Но слова его Линдблом слышал.
И рано или поздно он отреагирует. Уж он-то, Джозеф Адамс, знал как
облупленного этого человека, своего близкого друга, с которым он не один
год проработал бок о бок. И в том, что реакция последует, он был
совершенно уверен.
И отреагирует он самым решительным образом. Хорошенько поразмыслив,
Верн Линдблом, вероятно, согласится помочь ему каким-нибудь образом
предупредить Рансибла и не оставить при этом следов, которые могли бы
обнаружить агенты Броза или профессиональные ищейки Фута, действующие с
ними заодно. С другой стороны...
Правде надо смотреть в глаза, он уже смотрит ей в глаза.
Верн Линдблом - йенсенист. В этом не может быть никаких сомнений.
И он может донести Брозу на Адамса.
И тогда агенты Броза уже через несколько минут появятся в поместье
Адамса и прикончат его.
Для них это проще простого.
А сейчас он не мог понять, какое решение принял его старый приятель.
Ведь Адамс не мог воспользоваться услугами международного психиатрического
центра, как это сделал Броз.
Он мог лишь ждать. И молиться.
А молитвы, язвительно подумал он, иссякли еще до войны.
Инженер-оперативник из частной полиции Уэбстера Фута, скорчившись в
тесном бункере, говорил в микрофон аудиопередатчика, транслировавший его
слова в лондонскую штаб-квартиру.
- Сэр, я записал на кассету разговор между двумя людьми.
