придется в следующий раз извиняться... Если я вообще вернусь... Но я
должен вернуться, весь мой бизнес основан на взаимоотношениях... И я
обязан приезжать в лагерь, у меня нет другого выхода.
Внезапно ему пришло в голову, что он может убить себя. Эта идея так
просто появилась в его совершенно истощенном мозгу, как будто она всегда
была в нем. Как все просто. Стоит только разбить вертолет.
"Черт возьми! - думал он. - Надоело быть Норбертом Стинером... Я не
просился быть Норбертом Стинером, продавать чертову жратву на черном рынке
или еще что-нибудь... Я - всего лишь жалкий торгаш! Мне надоело холодное
презрение жены за то, что я не могу содержать нашу сантехнику в порядке. Я
устал от своего помощника, которого вынужден терпеть, потому что не могу
справиться самостоятельно даже с собственным бизнесом... - Внезапно у него
возникла новая мысль: - Зачем ждать, пока я вернусь к вертолету?.."
Вдоль по улице приближался огромный, громыхающий, запыленный со всех
сторон автобус-вездеход, только что пересекший пустыню и прибывший в
Нью-Израиль. Стинер неожиданно поставил чемодан и выбежал на середину
улицы - прямо на проезжую часть. Тяжелая машина отчаянно засигналила,
завизжали воздушные тормоза. Стинер выбежал вперед, опустив голову и
зажмурив глаза. Только в последний момент, когда от звука автомобильного
рожка заломило в ушах, он не выдержал и широко раскрыл глаза. Последнее,
что он увидел, - перекошенное лицо водителя, с ужасом глядящего на
самоубийцу, рулевое колесо, номер на фуражке... А затем все погасло.
В солярии спецлагеря Бен-Гуриона воспитательница мисс Милч играла на
фортепиано "Танец феи Драже" из сюиты П.И.Чайковского "Щелкунчик", а дети
под него танцевали. Заслышав звуки сирен, она перестала играть.
- Пожар! - сказал один из малышей, отправляясь к окну. Другие дети
последовали его примеру.
- Нет, мисс Милч, - сказал другой мальчик возле окна, - это "скорая
помощь" мчится в деловую часть города.
Мисс Милч продолжила игру, и дети, под влиянием звуков и ритма
музыки, потянулись к своим местам. Они изображали медведей в зоопарке,
бросающихся за лакомствами, - именно эти образы внушила им музыка, и
воспитательница предложила показать, как звери собирают разбросанные по
полу конфеты.
В стороне, не слушая музыку, опустив голову, с задумчивым выражением
лица стоял Манфред. Когда завыла сирена, он в то же самое мгновение поднял
голову. Заметив его движение, мисс Милч раскрыла рот от удивления и
зашептала молитву. Мальчик слышал! Она с энтузиазмом забарабанила дальше
по клавишам музыку Чайковского, чувствуя подъем от того, что они с
доктором оказались правы и при помощи звука можно выйти на контакт с
малышом.
Манфред медленно подошел к окну и стал смотреть на дома, улицу,
разыскивая источник звука, привлекший его внимание.
"Дела теперь обстоят вовсе не так безнадежно, как раньше, после всего
того, что случилось, - говорила себе мисс Милч. - Дождемся, пока о
случившемся узнает его отец. Происшествие с Манфредом еще раз доказывает,
что никогда нельзя отчаиваться и бросать попытки".
Счастливая, она с удвоенной энергией ударяла по клавишами.
4
Строивший дамбу из мокрой земли на краю семейного огорода под жарким,
ослепительным послеполуденным марсианским солнцем, Дэвид Болен увидел
полицейский вертолет ООН, приземлившийся рядом с домом Стинеров, и сразу
догадался: случилось какое-то несчастье.
Полицейский в голубой форме и блестящей каске выпрыгнул из вертолета,
прошел по дорожке к крыльцу Стинеров и поздоровался с двумя маленькими
девочками, вышедшими ему навстречу. Он спросил миссис Стинер, затем вошел
в дом, и дверь за ним захлопнулась.
Дэвид вскочил на ноги и побежал по песку к канаве, перескочил ее,
миновал клумбу с жирной землей, где соседка безуспешно пыталась выращивать
анютины глазки. Возле дома он внезапно наткнулся на одну из девочек. С
бледным лицом она неподвижно стояла, машинально теребя травинку. Казалось,
она вот-вот упадет.
- Эй, что случилось? - окликнул ее мальчик. - Почему полицейский
разговаривает с твоей мамой?
Девочка затравленно посмотрела на него и убежала прочь.
"Спорим, я знаю, что все это значит, - подумал Дэвид. - Мистера
Стинера арестовали за то, что он совершил что-нибудь незаконное. - Мальчик
прямо запрыгал от возбуждения: - Хотелось бы узнать, что он натворил".
Развернувшись, он побежал обратно тем же путем, снова перепрыгнул
канаву с водой и наконец вбежал в дом.
- Мама! - кричал он, бегая из комнаты в комнату. - Эй! Знаешь, вы с
папой всегда говорили, что мистер Стинер нарушает закон, я имею в виду, на
своей работе. Ну, слышишь?
Матери нигде не было, и мальчик решил, что она, как обычно, в гостях.
Вероятно, мама была у миссис Хенесси, жившей неподалеку, к северу. Сильвия
часто проводила большую часть дня, посещая других дам, распивая с ними
кофе и обмениваясь сплетнями.
"Да! Они проворонят такое событие", - возбужденно думал Дэвид.
Мальчик подбежал к окну и выглянул наружу - уж он-то, несомненно, ничего
не пропустит.
В этот момент полицейский и миссис Стинер вышли на улицу и медленно
направились к вертолету. Женщина уткнулась лицом в большой платок, а
мужчина по-братски поддерживал ее за плечи. Дэвид зачарованно смотрел, как
они садились в вертолет. Девочки с испуганными лицами стояли рядом,
сбившись в кучу. Полицейский опять вылез из вертолета, что-то сказал им,
влез обратно и тут заметил Дэвида. Мужчина поманил мальчика пальцем. Он,
чувствуя нарастающий страх, вышел из дома и, щурясь от солнечного света,
предстал перед полисменом в блестящем шлеме и крагах, с револьвером на
поясе.
- Как тебя зовут, сынок? - с акцентом спросил полицейский.
- Дэвид Болен.
Колени мальчика предательски дрожали.
- Мама или папа дома, Дэвид?
- Нет, - ответил он, - только я.
- Когда вернутся родители, передай им, чтобы они присмотрели за
девочками, пока не вернется миссис Стинер. - Полицейский включил мотор и
лопасти начали медленно вращаться. - Передашь родителям, Дэвид? Ты понял?
- Да, сэр, - ответил мальчик, заметив голубую нашивку у полицейского,
означавшую, что тот - швед. Ребенок знал все национальные знаки различия
частей ООН. Дэвид уже не боялся полицейского и хотел подольше поговорить с
ним. Ему не терпелось узнать максимальную скорость вертолета, хотелось бы
прокатиться в нем.
Но полицейский скрылся в кабине, вертолет оторвался от земли,
поднимая вихри песка вокруг Дэвида, заставляя того отвернуться и закрыть
лицо руками. Четверо соседских девочек молча стояли на том же самом месте.
Старшая беззвучно плакала, слезы текли по ее щекам. Самая младшая - ей
было только три года - застенчиво улыбалась Дэвиду.
- Не поможете мне достроить дамбу? - обратился к ним мальчик. -
Пойдемте, полицейский сказал, что все будет в порядке.
Младшая девочка подошла к нему, затем и остальные последовали ее
примеру.
- Что сделал ваш папа? - спросил Дэвид старшую двенадцатилетнюю
девочку. - Полицейский сказал, вы можете все мне рассказать, - добавил он.
В ответ девочки молча уставились на него.
- Если вы скажете мне, - продолжал мальчик, - то я никому не
проболтаюсь. Обещаю сохранить все в тайне.
Принимая солнечную ванну на огороженном, вызывающем зависть
внутреннем дворике Джун Хенесси, прихлебывая чай и лениво болтая, Сильвия
Болен вдруг услышала, как по радио, доносившемуся из дома, стали
передавать последние известия.
Расположившаяся рядом хозяйка приподнялась и спросила:
- Скажи-ка, не о вашем ли соседе идет речь?
- С-сс, - прошептала Сильвия, внимательно прислушиваясь к голосу
диктора. Но никаких подробностей больше не передали, только краткое
сообщение: "Норберт Стинер, торговец экологически чистой пищей, покончил
жизнь самоубийством, бросившись под автобус в деловой части Нью-Израиля".
Точно - их сосед, она сразу поняла.
- Как ужасно, - произнесла Джун, садясь и завязывая тесемки
хлопчатобумажного в горошек сарафана. - Я видела его только пару раз,
но...
- Уродливый маленький человечек, - перебила Сильвия. - Не удивляюсь,
что он так поступил. - Но все-таки она испытывала шоковое состояние. -
Хотя просто не верится. - Продолжая говорить, Сильвия поднялась:
- Подумать только - четверо детей. Он оставил ее с четырьмя
маленькими детьми на руках! Что с ними будет? Они такие беспомощные.
- Кажется, он делец черного рынка, - сказала Джун. - Ты слышала
что-нибудь? Может, за ним охотились?
- Пойду-ка я домой, - сказала Сильвия, - и посмотрю: не могу ли я
помочь чем-нибудь миссис Стинер. Возможно, надо взять детей на время.
"Может быть, это моя вина? - мысленно добавила она. - Может быть, он
поступил так из-за того, что я отказала им с этой дурацкой водой сегодня
утром? Вполне вероятно, ведь он не ушел на работу, когда я разговаривала с
ними. Да, наверное, есть тут и наша вина, - размышляла женщина. - Как
бесцеремонно мы обошлись с ними... А кто из нас по-настоящему хорошо
относился к ним или вообще хоть как-то признавал их? Но они ужасные
нытики, всегда взывали о помощи, неряхи и попрошайки... Кто же после этого
мог уважать их?"
Собираясь уходить, Сильвия вошла в дом приятельницы и натянула
футболку и слаксы. Джун всюду следовала за ней.
- Да, - говорила женщина, - ты совершенно права, нужно всем взяться и
помочь Стинерам чем только возможно. Хотелось бы знать, останется она
здесь после всего, что случилось, или вернется на Землю? Я бы предпочла
уехать, - мне и так хотелось бы это сделать - здесь такая скука.
Захватив сумочку и сигареты, Сильвия попрощалась с Джун и торопливо
пошла по тропинке вдоль канавы к своему дому. Запыхавшись, она поспела как
раз к тому моменту, когда полицейский вертолет растаял в небе. Они
прилетали сообщить ей - поняла она. На заднем дворе Сильвия нашла Дэвида и
четырех девочек, сосредоточенно возившихся в песке.
- Они забрали миссис Стинер с собой? - обратилась она к сыну.
Заслышав голос матери, мальчик сразу вскочил и, возбужденный,
подбежал к ней.
- Мама, она поехала с ним. А я забочусь о девочках.
"То, чего я боялась больше всего", - подумала Сильвия.
Четверо девочек все еще сидели возле дамбы, машинально ковыряясь в
грязи и воде. Ни одна не взглянула на нее и не поздоровалась. Они,
казалось, находились в шоке от известия о смерти отца. Только самая
младшая не подавала никаких признаков беспокойства, очевидно, толком не
понимая того, что случилось.
"Холод от смерти маленького человека уже распространяется на других",
- сказала себе Сильвия. Она почувствовала, как сжалось ее собственное
сердце. "Даже несмотря на то, что я не любила его", - думала она. Вид
девочек бросил ее в дрожь.
"Я должна возиться с этими глупыми, толстыми, скучными детьми? -
мысленно вопрошала Сильвия. Ответная мысль, отвергая все другие
соображения в сторону, пришла ей на ум: - Я не хочу!"
Ее охватила паника. Вдруг стало ясно, что у нее не осталось выбора.
Дети играли на ее земле, в ее саду, они уже висели на ней.
С надеждой в голосе самая младшая попросила:
- Миссис Болен, можно нам взять побольше воды для нашей дамбы?
"Вода! Вечное желание воды, - думала Сильвия. - Они, как пиявки,
присасываются к нам, будто рождены для этого".
Она не ответила ребенку, а обратилась к сыну:
- Пойдем в дом, я хочу поговорить с тобой. - Вдвоем они прошли в дом,
