разговор между собой, этакая "задушевная" беседа в купе поезда этих,
разоткровенничавшихся, благодушествующих после удачно провёрнутого дельца,
бандитов и убийц. Мол, они - в прошлом всего лишь жалкие, необразованные
оборванцы, мелкие воришки, поднявшиеся с самого дна общества, и вот,
добились теперь всего, достигли социальных вершин! Где такое возможно?! -
спрашивают они друг у друга. И сами же отвечают: только здесь, только в США
- в стране великих возможностей! Действительно эта страна - идеальный
плацдарм для процветания хищных гоминид. Правильнее было бы назвать этот
фильм несколько иначе: "Американская история = гангстерские хроники".
Но чего, спрашивается, они всего такого там достигли? Продавали подпольное
виски во времена сухого закона, грабили при помощи рэкета рабочий люд, и вот
- имеют деньги, живут в роскоши и в постоянной опасности быть убитыми
конкурентами, которых они пока что убирают удачнее, несколько быстрее, но
потом уберут и их. Всё! Капец! Нет у них больше ничего за душой! Совершенно
ничего! Да и души, поди, нет! Но вот жизнь трудовому народу они портят
основательно.
И вот теперь эти "достиженцы" нагрянули к нам, в Россию. Русский народ, имея
в виду весь восточнославянский суперэтнос, характеризуется именно
обесхищненностью, практически полным отсутствием хищных - "чубайсообразных"
и "гайдароподобных" - чудовищ, которых здесь не больше 1-2 %. В других же
странах их количество может доходить до 15 %, а в иных общностях и нациях -
и больше. И если бы их не было в России столь мало, то капитализм здесь
давно бы уже торжествовал свою окончательную победу, никаких
колхозов-совхозов уже и в помине не было, новоявленные помещики и
латифундисты давно бы скупили все российские земли. Поэтому и требуется
дополнительное западное хищное влияние и непосредственное участие в
"холодных" военных действиях. Ведь в России идут, безо всяких преувеличений,
две войны: холодная гражданская война и плюс международная интервенция! Но
народ пока держится, правда, из последних сил, а надолго ли их хватит?
Русскому народу предстоит очередная борьба не на жизнь, а на смерть. Все
нравственные, традиционные ценности русского народа подвергаются
беспощадному антиморальному хищному нападению.
Сейчас у нас - на дворе России - стоит суровое ненастье ноября 1941 года, с
той "лишь" разницей, что в Кремле не Сталин и Жуков, а доморощенные
представители "Гесс, Геббельс и К°", лихорадочно готовящие пышную встречу
Гитлеру, апогеем которой явится затопление Москвы под аккорды интермеццо
Вагнера "Полёт Валькирии".
Этой смертельной борьбой - быть России Россией или не быть вообще -
захвачены, в том числе, и интимные отношения людей. Патриоты - символизируют
закомплексованность, стыдливость, морализаторство. Естественно, что на таком
фундаменте легко взрастает и некоторое ощутимое ханжество, что, в принципе,
не должно осуждаться, оно является как бы издержками, оборотной стороной
медали (очень ценной).
Западники же - это полная сексуальная расторможенность, бесстыдство,
распущенность, "плейбойство", сексуальный либерализм (= безграничная
разнузданность). На этом уровне если и возможно ханжеское (т.е. лишь внешне
пристойное) поведение, то потребовалась бы огромная доза артистизма (скрыть
подобное, кажется, невозможно!), это больше похоже на попытки всучить
банковскому автомату фальшивые, плохо сделанные деньги. Действительно,
многие /про/западные политики имеют ярко выраженную порочную внешность,
фальшивые наигранные манеры. Несмотря на то, что на них вкалывают целые
отряды имиджмейкеров (специалистов по выделке овечьих шкур для волков и
гиен), внешним образом "окультуривающих и очеловечивающих" это гнусное
зверьё. Достоевский, как в воду глядел, когда пророчествовал: "Если кто и
погубит Россию, то это будут не коммунисты или анархисты, а проклятые
либералы!"
Отмеченная "эротическая спецификация" соответствует глубинным архетипическим
импульсам. Юлиус Эвола [39] определяет это как "метафизика секса", - пусть
громковато, вычурно, но главное - суть проблемы, а она ухвачена верно. В
нашем ракурсе - это "сексуальные производные" нехищности и хищности,
соответственно. Ю. Эвола утверждает: сугубо мужской, вирильный, фаллический
эротизм характеризуется стыдливостью, стремлением к интериоризации секса.
Другими словами, это - скромность, самосдерживание нехищных людей.
На Западе же общий тонус эротического напряжения становится всё более и
более феминистическим, и даже матриархальным. Т.е, хищные гоминиды бьются "о
женский потолок нравственности", из под которого им не вырваться. (Женщинам,
в силу своих психофизиологических свойств и тяжкой социальной роли, попросту
необходимо иметь определённую этическую сниженность.) И нужно сказать, что
буквально все житейские аспекты охвачены этой борьбой сексуального
непотребства с традиционностью, консерватизмом. Это действительно совершенно
разные модели отношения людей к интимной жизни.
"Легализация эротизма - это первый шаг к кастрации мужчины, к вырождению
секса до уровня ментальной энтропии, к снятию великого напряжения" [39].
"Конспиролог" А.Г.Дугин отмечает в этой связи, что среди "перестроечных"
политиков очень много "женственных" типов. Точнее было бы сказать прямо,
"без конспирации" - педерастических. Западная модель поведения - более
"лёгкая", свободная, ведь действительно гораздо легче вести себя
разнузданно, не сдерживаясь, не тормозя себя нравственными установками.
Именно к такой вседозволенности и вседоступности призывают западные
секс-культуртрегеры Россию. Даже - к большей: вообще без всяких ограничений.
Стоит открыть на любом месте газету соответствующей направленности, которых
теперь не счесть - имя этим изданиям легион - и это становится очевидным.
"5-24. Молодой человек 30 лет познакомится с женщиной-мазохисткой или
транссексуалкой 18-60 лет для выполнения её приказаний и любых сексуальных
фантазий". "24-33. Отдых со стройными и нежными юношами, обаятельными
трансвеститами, необыкновенными транссексуалами, мужественными атлетами,
покорными рабами или просто классными ребятами и девушками". "24-88.
Молодой, симпатичный, высокий, стройный юноша с очень большим мужским
достоинством познакомится с состоятельным господином. Возможно участие
девушки. Приглашаю к сотрудничеству девушку" ("Частная Жизнь", № 5,1993, №
24,1997). Комментарии здесь, как говорится, излишни...
Консервативная же модель требует от индивида постоянного контроля и оценки
своих действий. Если моральный уровень человека высок, то для него это не
составляет труда. Мораль в обществе, понятно, со временем меняется, но
основой нравственного прогресса является человеческая совесть, которая, как
уже говорилось, во многом такое же чувство, как и другие: слух, зрение. Это,
можно сказать, шестое чувство, и не у всех оно есть. Хищные гоминиды -
неизлечимо "нравственно слепоглухие" от рождения. Совесть можно выявлять (и
это уже худо-бедно делается!) путём специального тестирования и градуировать
её по некой, например, десятибалльной шкале: нет совести - 0, очень низкий
уровень - 1, низкий уровень - 3, уровень ниже среднего - 5, средний уровень
- 6, уровень выше среднего - 7, высокий уровень - 9, очень высокий уровень -
10.
Весьма показательны исследования генетических оснований этики, проведённые
советским учёным В.П.Эфроимсоном. "Естествознание до сих пор не вмешивалось
в проблемы этики и морали. Между тем этика и альтруизм являются столь же
несомненным продуктом естественного отбора, как и его нервная или
эндокринная системы... Эволюционно-генетический анализ показывает, что на
самом деле тысячекратно осмеянные и оплёванные софистами этические нормы и
альтруизм имеют также и прочные биологические основы, созданные долгим и
упорным, направленным индивидуальным и групповым естественным отбором" [31].
Нехищные люди диффузного вида, в принципе, способны "настроить", усилить
нравственное чувство позитивным /само/воспитанием. Но значительная часть
диффузных людей бывают не в силах совладать с собой, тем более, если на них
ещё и оказывается мощное разлагающее хищное воздействие негативной
социальной обстановки. За нравственное поведение "воздается", но - позже,
после того, как человек, уже умудрённый жизненным опытом, понимает, что он
вёл себя правильно, по достаточно высокому критерию. Аморальное же поведение
не выдерживает анализа, критики, требуется именно неспособность оценивать
собственные действия по шкале "хорошо-плохо". Это и есть моральная
невменяемость, или, в других терминах, "лишённость морального сознания",
"отсутствие третьей сигнальной системы" у человеческой особи. Понятно, что
для таких "слепоглухих" - морально невменяемых хищных гоминид - этот
этический оценочный процесс проходит "мимо" и потому их не затрагивает.
Некоторые из них "хорошо" всё понимают, точнее, знают (владеют информацией)
о том, что их поведение предосудительно, но их изворотливо-угодливое
сознание вырабатывает некие оправдательные стереотипы весьма широкого
интеллектуально-эмоционального диапазона. Широкого, - если иметь в виду
коллективное "духовное наследие" хищных гоминид в целом, но взятые по
отдельности их самооправдания часто поражают своей убогой ограниченностью и
примитивизмом. Нехищные же люди, ступившие на путь служения злу, вынуждены
всячески - чисто физиологически (например, алкоголем) - глушить остатки
совести, поэтому им приходится не так уж и сладко, но винить в этом они
должны только себя.
"Кризис сексуальности отражает более общий кризис современной культуры, и на
уровне секса лишь проявляются более общие и более глубокие процессы
человеческой и социальной деградации. Параллельно тому, как сам кризис
является следствием разрыва с Традицией, так и эротические проблемы
современных людей проистекают из утраты традиционного отношения к полу и
половой реальности человека. Подлинная сексуальная революция, революция
мужчин должна вначале снести до основания подлую социальную постройку и
возродить верность национальным и религиозным традициям во всём их объёме"
[39).
В самом общем виде, противостояние, точнее, война этих двух этических миров,
трагически сосуществующих на одной планете, нравственная битва сатанистов и
гуманистов (атлантистов и евразийцев), всё это полностью, хотя и в
миниатюре, подобно тому, как прибывающие время от времени из дальнего
плавания изголодавшиеся по сексу и алкоголю морячки (особенно - пираты)
вытворяют в портах такое, что "мирному" жителю кажется чудовищным. Оргии,
драки, пьянство, поножовщина; в общем, - полная разнузданность.
И вот, стоит образно представить себе теперь, что всё это непотребство
творилось и творится ныне в глобальном масштабе, и перед нами тогда окажется
геополитическая всемирная история. Всепланетное нашествие разнузданных
пиратов, дорвавшихся до береговых утех. А их здесь уже ждёт с распростертыми
объятиями континентальное криминальное и извращённое отребье. Но разница
состоит в том, что если "гуляющим" морякам в реальных портах отводят обычно
некую улицу или квартал "красных фонарей", то здесь - на этом
метафорическом, но тоже не менее реальном "геополитическом берегу" - они
обрели полную для себя свободу и оккупировали почти весь город. Они - и
втягивают жителей в свой разгул, и уговаривают ласково, и грубо заставляют,
и насилуют. Всё идёт в ход: и кнут, и пряник, и топор: уговоры, угрозы,
