чтобы взяться за погрузку добычи.
Бонс кивнул в знак согласия и принялся разглядывать карту,
оставленную на столе.
Флинт, влекомый Дарби Макгроу, спотыкаясь, миновал Сильвера,
продолжая с каким-то сатанинским восторгом орать песню.
Глядя, как верный Дарби тащит Флинта на корму, Сильвер размышлял о
создавшемся положении. Капитан всецело предавался любимому своему рому и
напивался все быстрее и быстрее. Если Флинт умрет с перепою, что было
возможно, пиратам надо было выбирать, кто станет капитаном - он или Билли
Бонс. А разве Билли не делает все с умом? Разве этот взрыв сейчас не был
им продуман раньше? Он попросту попытается поставить Джона на место,
дьявол его возьми! Ну, это будет не так-то просто. Сильвер знал, что он
намного хитрее Билли. А кроме того, и сильнее. Сильнее и хитрее! Именно
это имело значение. Уже следует быть осторожным с первым помощником
Бонсом. Раньше оба они понимали и поддерживали друг друга. Сейчас
положение изменилось. Возможно, он больше не мог положиться на Билли, но и
Биллу не следовало ему доверяться.
Вот так, на гребне наивысшего их успеха, приятельские отношения между
Джоном Сильвером и Билли Бонсом остыли, и между ними возникло такое
соперничество, которое обещало привести к непредвиденным последствиям. У
Сильвера не было времени много размышлять на эту тему в Санта-Лене. Прежде
всего надо было разгрузить суда с испанскими сокровищами. Только четыре из
семи транспортных кораблей были заполнены драгоценными металлами.
Очевидно, испанцы предполагали доставить еще серебра и золота из
внутренних частей страны, прежде чем конвой отплывет. К этому требовалось
добавить содержимое склада в порту, очищенного Флинтом. И несмотря на это,
добыча была потрясающей. Радостная улыбка появилась на лице Сильвера.
Вместе с золотом и серебром, уже погруженным на "Жан Кальвин", пираты
захватили сто десять мешков золота, больше четырехсот мешков серебра,
пятьдесят три сумки чеканной монеты. Кроме того, было две корзины
драгоценных камней, усыпанного драгоценными камнями и окованного серебром
оружия и всякая другая добыча со склада. Никто из пиратов не допускал, что
существует такое богатство, а тем более что оно может быть собрано в одном
месте и при этом принадлежало им.
Нелегко было загрузить все на борт "Моржа". Даже могучие пираты,
вроде О'Брайена, едва носили по два мешка серебра. Наконец сокровища
загрузили, но Билли Бонс пропустил прилив, потому что последние сундуки
были убраны в трюмы через два-три часа после захода солнца.
Между тем Флинт протрезвел и начал бродить по кораблю, приписывая
себе успех набега; он рассказывал всякому, кто готов был его слушать,
рассказы о своей храбрости и присутствии духа. Большинство пиратов,
вымотавшихся за день, спали непробудным сном, не обращая никакого внимания
на байки Флинта.
Незадолго до рассвета Сильвер послал Пью и Израэля Хендса привести
людей из форта. Получасом позже пираты явились и разразились радостными
криками, завидя добычу в трюмах "Моржа".
На заре, когда "Морж" по высокой воде вышел из порта, развалины
Санта-Лены еще тлели в полумраке. С обычной своей маневренностью корабль
обогнул песчаную косу с укреплением и быстро вышел в открытое море.
Двадцатью минутами позже и французский корабль отошел от причала. Пираты
договорились, что оба судна будут идти друг за другом, пока не достигнут
подходящего места, где можно бросить якоря и разделить сокровища.
Хотел ли французский капитан попытаться уйти от Флинта, выйдя в
открытое море, никто никогда не узнает, потому что в тот момент, когда
"Жан Кальвин" проходил мимо форта, два из тамошних орудий открыли по нему
огонь. Очевидно, Израэль Хендс пропустил их, взрывая все испанские орудия,
прежде чем оставить форт. Возможно, тут сыграл роль открытый испанский
склад с припасами, потому что пираты, оставленные в форте, скоро начали
пировать и выпили все вино, которое нашли в складе.
Как бы там ни было, испанские артиллеристы успели дать несколько
залпов по тяжело нагруженному и неповоротливому французскому кораблю.
Впервые с момента захвата форта и губернаторского дворца испанцы вновь
начали борьбу, и стрельба их была особенно точной, потому что они просто
стреляли в упор. В первую же минуту "Жан Кальвин" потерял бизань-мачту, и
вскоре после этого рея главного топселя с треском рухнула на палубу. Чудом
французский пират медленно и с огромным усилием успел оттянуться от
укрепления, удирая, как больной лондонский нищий, пытающийся скрыться от
уличных мальчишек, преследующих его и швыряющих в него камнями.
Едва "Жан Кальвин" оторвался, Флинт послал Бонса и Сильвера в большой
шлюпке с "Моржа" установить, насколько пострадал французский корабль.
Сильвер едва ступал по окровавленной и покрытой трупами палубе. Мертвые и
умирающие пираты были свалены ужасной кучей. Французский капитан испустил
дух вскоре после того, как Бонс и Сильвер поднялись на борт "Жана
Кальвина"; больше половины моряков были перебиты или утонули. Уцелевшие
пираты воздвигали аварийную мачту на месте рухнувшей бизани, а другие
отчаянно работали на помпе, откачивая воду, хлынувшую через две пробоины
ниже ватерлинии.
Сильвер сразу приказал шести морякам, прибывшим с ними на французский
корабль, начать откачивать воду из трюма.
Через некоторое время Билли Бонс отвел Сильвера в сторону:
- Окорок, так это дело не может продолжаться, - сказал он. -
Предлагаю захватить эту посудину. Если не сумеем, добыча пойдет на дно еще
до темноты.
- А что скажут на это французы, Билли? Поклонятся и с улыбкой
промолвят: "Merci beaucoup, капитан Флинт", так, что ли?
Бонс нахмурился.
- Да я бы их перебил, прежде чем они поймут, в чем дело. Порубать их
всех - и сокровища спасены.
- Пустые слова, Билли. Кроме того, гнусное это дело. Я бы глазом не
моргнув перебил целую ораву идальговцев, если бы на нас напал испанский
фрегат. Но это дело мы обделали заодно с этими французами. Мне кажется,
надо им помочь, а не перебить, как цыплят!
- Ну, ты само милосердие, Джон Сильвер, - язвительно ответил Бонс. -
Кажется ошибкой, что ты стал джентльменом удачи, так я думаю. Тебе быть
каким-нибудь ангелом. Ты хорошо знаешь, что и Флинт думает, как я.
- Что ж, Билли, в тебе, правда, много жестокости. И, хотя мы оба
говорим по-английски, нам трудно договориться, потому что ты был и
остаешься янки, а у вас другие правила и привычки. Но уж раз вспомнили
Флинта, то ты мне напомнил наш долг перед ним. Пойдем потолкуем с
капитаном. Он разберет это дело, когда будет трезвым. Мы с тобой, как два
конца, связанные узлом, и, может быть, капитан сможет нас развязать.
Оставив несколько пиратов на "Жане Кальвине" в помощь работающим на
помпе, Бонс и Сильвер прогребли несколько кабельтовых до кормы "Моржа".
Флинт растерялся, когда узнал о положении на французском корабле.
Поэтому он решил закрыться в своей каюте, чтобы "малость поразмышлять
спокойно", как он выразился. Вряд ли его размышления были, однако,
спокойными, поскольку из каюты доносились страшные крики капитана,
адресованные Дарби Макгроу, который, будучи немым, вообще не был в
состоянии ему ответить.
Так или иначе, но затворившись с единственным человеком, которому он
доверял, Флинт принял судьбоносное решение направиться на остров Кидда.
Там, объяснил он, можно было подремонтировать французский корабль, если
это вообще возможно, а кроме того, решить, что делать с сокровищем,
погруженным в трюмы обоих кораблей.
Остров Кидда был назван по имени одного знаменитого пирата, который
тут вытягивал свой корабль на берег, чтобы почистить дно, обросшее
ракушками. Время от времени и Флинт приходил сюда с той же целью. Это было
оторванное от мира место, отдаленное от оживленных торговых путей в
Карибском море и потому весьма подходящее для пиратов убежище, в котором
всегда можно было отдохнуть и укрыться. Кроме нескольких коз, животных на
острове не было, только с деревьев доносились крики тропических птиц и
ярко окрашенные бабочки летали между ними. Остров зарос лесом. В подножьях
холмы имели странную форму, а самый высокий назывался Подзорной Трубой.
Хотя климат острова Кидда был достаточно хорошим, от болот и трясин
исходило зловоние, предвещающее лихорадку и другие болезни.
"Морж" вошел в северный залив, взяв поврежденный французский корабль
на буксир. После того, как осмотрели "Жан Кальвин", мнение Флинта, что
того следовало просто вытащить на берег и оставить гнить, подтвердилось.
Но перед этим с него сняли все сколько-нибудь ценное, вместе с добычей, а
затем оставили на берегу. Затем разгрузили "Морж", которого решили
вытянуть на берег и очистить дно, а сокровища Санта-Лены были заботливо
разобраны и рассортированы на кучи золотых слитков, серебряных слитков и
монет. Было также и много оружия, часть которого была искусно разукрашена
и покрыта драгоценными камнями.
Пока пираты были заняты очисткой дна "Моржа" от ракушек и водорослей,
Сильвер отвел Флинта в сторону.
- Капитан, - сказал он, - положение аховое, только такой дока, как
ты, сможет разобраться, честное слово. Если загрузить "Морж" всей добычей
вместе с золотом от "Жана Кальвина", при первой же буре корабль
развалится. Настолько он перегружен. "Морж" будет таким тяжелым, что
испанцы его нагонят даже на обыкновенной лодке.
- Вот, - мрачно ответил Флинт, - еще повод, чтобы разгрузить "Морж",
выкинув этих проклятых французов в море, а затем поделив и их долю
сокровища.
- Будем справедливыми, капитан, - сказал Джон, - это они привели нас
в Санта-Лену, и многих из них уже нет. Даже их капитан был убит при
обстреле из форта, как знаешь. Я бы предложил кое-что другое: давай зароем
большую часть сокровищ здесь и, вернувшись с двумя-тремя крепкими судами,
спокойно перевезем их домой.
- Ага, - ответил Флинт, - и конечно, ты будешь знать, где оно зарыто.
Ничего удивительного, ты ведь готовишься стать капитаном после меня.
Сильвер напряг все силы, чтобы скрыть раздражение, и наконец
безразлично произнес:
- Нисколько, капитан. Я действительно не хочу этого. Вполне
естественно, зарывать сокровище будешь ты, может быть пять-шесть душ тебе
помогут. Давай вечером предложим людям тянуть жребий, кому тебя
сопровождать. Но сначала с твоего разрешения я спрошу ребят, согласны ли
они.
Итак, в тот вечер, когда пираты ужинали возле костров и с аппетитом
ели жареное козье мясо, запивая глотками рома, Сильвер обратился к ним.
Он превзошел самого себя. Такую зажигательную речь можно услышать
разве что из уст проповедника или верховного судьи. И хотя многие пираты,
подстрекаемые Джорджем Мерри, который из-за пары пенсов мог удушить
собственную мать, вначале решительно не хотели даже на время расстаться с
сокровищами, но и они не устояли перед красноречием Долговязого Джона
Сильвера. Особенно убедительным был конец его речи:
- Парни, я горжусь вами, - воскликнул он. - Капитан, да хранит его
Бог, и тот гордится вами. Не хочу видеть вас подвешенными за руки в
какой-нибудь камере пыток, чтобы это время черные дьяволы в рясах отрезали
вам срамные части! Даже и тебе, Джордж Мерри, это бы не понравилось. Нет!
То, что нам нужно, так это забрать добычу невредимой, даже если для этого
необходимо больше времени. И таким образом у вас будет достаточно денег,
чтобы разъезжать по Гайд-парку в каретах или жить на Мадагаскаре, как
