как будто ты несешь мои вещи. Не так сложно отыскать для тебя кожаную
куртку и рубашку поплоше, не такие яркие и заметные. Хотя сутулиться
тебе все равно придется.
- Сказал же - не стану я этого делать.
- Раз уж ты ведешь себя упрямо, как мул, тебе в самый раз придется
роль вьючного животного, если только ты не решишь, что лучше остаться
здесь, внизу, вместе с ним.
По черным теням долетел смеющийся шепот Фейна:
- Битве никогда не будет конца, ал'Тор. Мордет знает.
- Лучше я попробую спрыгнуть со стены, - пробормотал Ранд. Но, скинув
узлы, он принялся, как и предложила Эгвейн, заворачивать в плащ меч и
лук с колчаном.
Во тьме рассмеялся Фейн:
- Она не кончится никогда, ал'Тор. Никогда.
Глава 4
ПРИЗВАННАЯ
Морейн, одна в отведенных ей апартаментах на женской половине,
поправляла на плечах шаль, украшенную вышитыми листьями плюща и
виноградными лозами, разглядывая результат в высоком, стоящем в углу
зеркале с простой рамой. Когда ее охватывал гнев, темные большие глаза
вспыхивали ястребиной зоркостью. Теперь они почти буравили посеребренное
стекло. Лишь по случайности шаль, когда Морейн приехала в Фал Дара,
оказалась в переметных сумах. Шали - с сияющим белым Пламенем Тар Валона
в центре, на спине носительницы, и с длинной цветной бахромой; у Морейн
бахрома была лазурно-голубой, как утреннее небо, - шали редко носили вне
Тар Валона, да и там обычно только в Белой Башне. Немногое в Тар Валоне,
за исключением собраний Зала Башни, предусматривало соблюдение
формальностей ношения шалей, и за пределами Сияющих Стен эмблема Пламени
распугала бы слишком многих, обратив их в бегство или, что вероятней,
отправив их за Детьми Света. Для Айз Седай стрелы Белоплащников столь же
смертоносны, как и для любого другого, а Чада слишком хитры и коварны,
чтобы позволить Айз Седай увидеть лучника раньше, чем стрела ударит в
цель, чтобы позволить той как-нибудь избежать гибельного выстрела. И в
Фал Дара Морейн не собиралась никогда носить шаль. Но аудиенция у
Амерлин требовала соблюдения церемониала.
Морейн, стройная и вовсе не высокая, от присущей всем Айз Седай
неопределенности возраста, от гладких щек, не тронутых старостью, часто
казалась моложе своего возраста, но она обладала повелительной грацией и
уверенной осанкой, подчинявшими себе любое собрание. Умение держать
себя, привитое в юные годы в Королевском Дворце Кайриэна, за время
пребывания среди Айз Седай не размылось, наоборот, обрело новые грани и
силу. Она знала, что сегодня ей это качество крайне понадобится - вся ее
воля и выдержка, до последней капли. Однако еще больше бесстрастности
скрывало бурю в ее душе. Должно быть, что-то стряслось, иначе она не
явилась бы сюда сама, подумала Морейн - наверное, уже в десятый раз. Но
кроме этого вопроса возникали еще тысячи. Что же стряслось и кого она
выбрала себе в сопровождающие? Почему сюда? Почему сейчас? Нельзя, чтобы
теперь все пошло наперекосяк.
Кольцо с Великим Змеем на правой руке тускло блеснуло, когда Морейн
коснулась тонкой золотой цепочки, обегающей ее волосы, что волнами
падали на плечи. Маленький, чистой воды голубой камень свисал с цепочки
в середине ее лба. Многим в Белой Башне было известно о тех уловках, на
которые она была способна с помощью этого камня. Это был всего-навсего
полированный голубой кристалл, нечто такое, что использует юная девушка
при начальном обучении, когда рядом нет того, кто мог бы руководить ею.
Та девушка вспоминала предания об ангриалах и о еще более могущественных
са'ангриалах - этих легендарных предметах, оставшихся от Эпохи Легенд,
позволявших Айз Седай направлять больше Единой Силы, с которой можно
было бы совладать без риска для себя без посторонней помощи, -
вспоминала и думала: чтобы вообще уметь направлять, нужен объект
сосредоточения. Ее сестры по Белой Башне знали о нескольких ее трюках, о
других - подозревали, в том числе и о тех, которых и не было вовсе, о
тех, которые потрясли ее саму, когда она научилась им. То, что Морейн
проделывала с помощью камня, было простым и незначительным, хотя порой и
весьма полезным, - такое мог бы вообразить себе ребенок. Но если Амерлин
сопровождают не те женщины, кристалл мог бы разбить их спокойствие -
из-за слухов и толков. Раздался отрывистый настойчивый стук в дверь
комнаты. Ни один шайнарец не стал бы стучать так ни в чью дверь, тем
более - в дверь к ней. Морейн продолжала смотреть в зеркало, пока ее
взгляд не обрел вновь прежнего спокойствия, все мысли спрятав в темных
глубинах глаз. Она провела рукой по кошелю из мягкой кожи, висящему у
нее на поясе. Какие бы тревоги ни привели ее сюда из Тар Валона, она
позабудет о них, едва я положу перед нею этот предмет тревог. Вторичный
стук в дверь, еще более энергичный, раздался еще до того, как Морейн
успела пересечь комнату и с безмятежной улыбкой открыть дверь перед
двумя женщинами, что явились за нею.
Морейн узнала обеих. Темноволосая Анайя, в шали с голубой бахромой, и
белокурая Лиандрин - с красной. Лиандрин, не просто молодо выглядящая, а
молодая и привлекательная, с кукольным личиком и маленьким капризным
ротиком, подняла уже руку, собираясь стучать вновь. Ее темные брови и
еще более темные глаза резко контрастировали со множеством медового
цвета кос до плеч, но такое сочетание не редкость в Тарабоне. Обе
женщины были выше Морейн, хотя Лиандрин - не больше чем на ладонь.
Когда Морейн открыла дверь, грубоватое лицо Анайи расплылось в
улыбке. Эта улыбка придала ей ту единственную красоту, которой она
обладала, но этого было достаточно; почти каждый, когда ему улыбалась
Анайя, чувствовал себя умиротворенным, утешенным, избранным из многих,
чувствовал себя в безопасности.
- Да осияет тебя Свет, Морейн! Рада вновь видеть тебя. Здорова ли ты?
Так давно мы не виделись.
- Ты рядом, и мне светлее на душе, Анайя. - Это была чистая правда;
хорошо знать, что среди Айз Седай, прибывших в Фал Дара, есть по крайней
мере один друг. - Озари тебя Свет.
Губы Лиандрин сжались, и она резко одернула свою шаль.
- Престол Амерлин требует тебя к себе, сестра. - Голос ее был столь
же капризен, как и рот, и холодно колок. Не из-за Морейн, или не только
из-за нее одной. Лиандрин всегда говорила недовольным тоном. Хмурясь,
она попыталась заглянуть в глубь комнаты поверх плеча Морейн. - Эта
опочивальня, она под стражей. Мы не можем войти. Почему ты поставила
стражей против своих сестер?
- Против всех, - ровным голосом отметила Морейн. - Многие из женской
прислуги проявляют любопытство к Айз Седай, и мне не хочется, чтобы они
шарили в моих комнатах, когда меня нет. До сего дня нужды различать одну
женщину от другой не было. - Она шагнула в коридор и потянула дверь,
закрывая за собой. - Мы идем? Нельзя заставлять ждать Амерлин.
Морейн двинулась по коридору, рядом с ней - непринужденно болтающая
Анайя. Мгновение Лиандрин стояла, уставившись пронзительным взглядом в
закрытую дверь, будто гадая, что же там прячет Морейн, потом быстрым
шагом догнала двух других женщин. Она пошла по другую руку Морейн,
вышагивая рядом с суровым и решительным видом, словно стражник,
охраняющий преступника. Анайя просто шла рядом со своей спутницей. На
толстых тканых коврах с незамысловатыми узорами приглушенно звучали шаги
обутых в мягкие туфли ног. Женщины в ливреях приседали в глубоком
реверансе перед проходящими Айз Седай, причем многие - гораздо ниже, чем
перед самим Лордом Фал Дара. Айз Седай, сразу три вместе, и Престол
Амерлин в цитадели - это казалось большей честью, чем любая женщина в
крепости могла бы ожидать за всю свою жизнь. В коридорах встретились и
несколько женщин благородных Домов, и они тоже склонились в реверансах,
чего, несомненно, не стали бы делать перед Лордом Агельмаром. Морейн и
Анайя улыбками и кивками вознаграждали выказываемые знаки почтения,
равным образом от служанки и до благородной дамы. Лиандрин игнорировала
всех.
Здесь, разумеется, были только женщины, ни одного мужчины. Ни один
шайнарец старше десяти лет без разрешения или приглашения не посмел бы
ступить в женские покои, хотя по коридорам и бегали, играя, несколько
маленьких мальчиков. Они, когда их сестры низко опускались в реверансах,
неловко преклоняли колено. Анайя, проходя мимо, улыбалась им и ласково
трепала малышей по головам.
- В этот раз, Морейн, - сказала Анайя, - из Тар Валона ты ушла
надолго. Очень надолго. Тебя не хватало в Тар Валоне. Твоим сестрам не
хватало тебя. И ты нужна в Белой Башне.
- Нужно же кому-то из нас работать в мире, - мягко сказала Морейн. -
Собрание Башни я оставлю на тебя, Анайя. Однако в Тар Валоне ты больше
моего слышишь, что происходит в мире. Слишком часто что-то происходит
там, где я была только вчера. Какие у вас новости?
- Еще три Лжедракона. - Лиандрин будто выплевывала резкие слова. - В
Салдэйе, Муранди и Тире Лжедраконы опустошали страны. В то время как вы.
Голубые, улыбаетесь, и болтаете ни о чем, и цепляетесь за прошлое.
Анайя приподняла бровь, и Лиандрин с резким звуком захлопнула рот,
раздраженно фыркнув. - Три, - задумчиво произнесла Морейн. На миг глаза
ее блеснули, но она быстро опустила взгляд, пряча блеск глаз под
ресницами. - Три за прошлые два года, и теперь сразу трое.
- Как и с другими, с этими так же разделаются. С этими
мужчинами-паразитами и всяким разношерстным сбродом, что следует за их
знаменами.
Морейн почти забавляла уверенность в голосе Лиандрин. Почти. Она
слишком хорошо знала о реальностях, слишком хорошо осознавала
возможности.
- Неужели хватило нескольких месяцев, чтобы ты забыла, сестра?
Последний Лжедракон едва не разодрал Гэалдан на части, прежде чем его
армия - разношерстный сброд или нет - была разбита. Да, Логайн сейчас в
Тар Валоне, укрощенный и не представляющий опасности, я полагаю, но
некоторые из наших сестер, чтобы одолеть его, погибли. Даже одна умершая
сестра - большая утрата, чем мы можем перенести, но потери в Гэалдане
оказались много тяжелее. Те двое, до Логайна, не были способны
направлять, и все равно народы Кандора и Арад Доман хорошо помнят их.
Спаленные деревни и люди, погибшие в битве. Так ли легко мир справится с
тремя в одно и то же время? Как много стечется под их знамена? Никогда
не бывало недостатка в сторонниках у любого мужчины, объявлявшего себя
Возрожденным Драконом. Насколько мощно заполыхают войны на этот раз?
- Все не так зловеще, - сказала Анайя. - Насколько нам известно,
способен направлять лишь один, в Салдэйе. У него нет времени, чтобы
привлечь многих последователей, и сестры, должно быть, уже там и
занимаются им. Тайренцы, не давая передышки, гонят своего Лжедракона и
его сторонников через Хаддонское Сумрачье, а парень в Муранди уже в
цепях. - Она коротко, удивленно усмехнулась; - Подумать только, чтобы
мурандийцы, из всех народов мира, так скоро управились бы со своим.
Спроси, и они даже назовут себя не мурандийцами, а лугардцами, или
Инишлинни, или подданными того или этого лорда или леди. Но из страха,
что один из соседей воспользуется предлогом и вторгнется в пределы их
страны, мурандийцы набросились на своего Лжедракона чуть ли не в тот же
миг, едва тот рот раскрыл, заявив о себе.
- И все же, - сказала Морейн, - нельзя никак игнорировать появление
сразу трех одновременно. Кто-нибудь из сестер в состоянии сделать
Предсказание? - Шансы на это были слабые: считанные Айз Седай проявляли
за века хоть какую-то, даже крохотную искру этого Дара, поэтому Морейн
не удивилась, когда Анайя покачала головой. Не удивилась, но
